Градусы зодиака: Честное лженаучное исследование. Учебник Таро: Теория и практика чтения карт в предсказаниях и психотерапии. Часть 1

Глава 9

Скептический подход

Эту главу я хотел бы посвятить понятию «скептик», так как я лично вижу в данном слове как минимум два возможных значения. Правильный и здоровый скептицизм очень похож на осознанность и нежелание слепо и необдуманно «глотать интроекты». Я познакомился с термином интроекции в гештальт-терапии, где он обозначает один из способов избегания контакта.

Давайте рассмотрим два примера. Позитивное интроецирование лежит в основе всего образования. Мы принимаем на веру и не проверяем тот факт, что Земля является круглой, что Колумб достиг берегов Америки в 1492 году, что если сунуть пальцы в розетку, то тебя ударит током. Подобное интроецирование помогает осваивать мир быстрее, не проверять каждый факт на собственном опыте, а иногда и спасает наши жизни.

Примером негативного интроецирования являются, например, фразы: «Все мужики – сволочи!» или «За бугром лучше!». Подобным интроектам мы обязаны в первую очередь своим родителям или другим значимым фигурам из нашего детства. В данном случае контакт с реальностью снова избегается, хотя было бы не лишним проверить убеждения на собственном опыте. Если, например, матери не удалось построить свою личную жизнь и она затаила обиду на мужчин, то трансляция данной установки своей дочери уменьшает шансы последней на личное счастье. Хорошо, если дочь осознает данную установку, вспомнит ее источник и сможет перепроверить ее на собственном опыте.

Для меня позитивное значение слова «скептик» как раз и состоит в том, чтобы не заглатывать неосознанно чужие установки, а прислушиваться к себе, чтобы понять, насколько они резонируют с собственным опытом. Подобный скептицизм полезен в первую очередь для психологического здоровья, так как его обладатель лучше ориентируется в окружающем мире и умеет различать, что для него съедобно, а что вредно (независимо от мнения всех авторитетных фигур мира). Подобный скептик понимает, что должен попробовать сам, чтобы проверить то или иное убеждение. Он не принимает его на веру, пока его внутренние ощущения и опыт не начнут резонировать с данным убеждением.

Негативное значение слова «скептик» ассоциируется у меня с высказыванием героини сериала «Интерны», которая говорила: «Каждый суслик в поле – агроном!». Не секрет, что сегодня мы живем в эпоху диванных экспертов. Особенно хорошо подобное поведение заметно в социальных сетях, где на какую-либо собственную публикацию можно получить столько «авторитетных» комментариев и советов, что пользователь уже может пожалеть о том, что выложил что-то в Сеть. С другой стороны, сами диванные эксперты тоже любят иногда написать книгу или выступить с лекцией или семинаром. Почему же я называю таких людей скептиками?

Наверное, я имею в виду именно тех, кто не упускает ни единого удобного случая, чтобы подчеркнуть свою авторитетность и компетентность. Проблема в том, что иного способа, кроме как обесценивание оппонента, они не знают, к сожалению. Тогда их скептицизм – это не осознанное сомнение в новом опыте, как в первом случае, а способ самоутвердиться и обесценить мнение другого. Даже не знаю, по какой именно причине, но эзотерика привлекает скептиков, как мед пчел. Особенно любят выступать по этому поводу ученые. Как будто это правило хорошего тона для представителя науки обязательно высказаться «авторитетно» по той или иной эзотерической теме.

Снова оговорюсь, что не все ученые такие. Но, судя по моему опыту, чаще всего это происходит согласно второй модели скептицизма. Когда человеку за его заслуги дают степень или награду в одном направлении науки, некоторые почему-то автоматически начинают считать себя экспертами и во всех других науках и сферах знаний. Я полностью согласен с высказыванием Gary Phillipson: «Если некоторый факт доказал свою полезность во многих областях, то это не значит, что он становится непогрешимой (как данной свыше Богом) истиной, которая применима ко всем областям жизни» [56, с. 12]. Я знаю таких людей лично. Интересно, что они, похоже, не осознают, насколько глупо они выглядят, рассуждая о чужой для себя области. Но признаться в том, что в одной сфере они эксперты, а в другой – начинающие, им не позволяет внутренняя важность. Как-то в социальных сетях я прочитал выражение: «Пожалуйста, прекратите иметь мнение в том, о чем вы ничего не знаете». Мне понравилась эта фраза, поскольку как раз с подобными «мнениями» скептиков об эзотерике чаще всего и приходится иметь дело.

Это касается не только эзотериков, а любых профессионалов, которых часто раздражает непрофессиональное жонглирование их терминами из нарциссических соображений. Буквально сегодня в подтверждение этой мысли я прочитал в Интернете интервью с Михаилом Гельфандом. В частности, он говорит следующее:

Популяризация физики опасна тем, что у человека создается иллюзия понимания. Он послушал лекцию про черные дыры, про темную материю и у него создается ощущение, что он что-то понял и может про это сам рассуждать. Самих физиков при этом страшно бесят фрики, которые утверждают, что поняли, в чем Эйнштейн был неправ. [11]

В моей практике был один запомнившийся мне случай. Когда я учился в академии, общую психологию нам читала преподаватель, которую мы даже побаивались, так как она настолько четко и грамотно разбиралась в своем предмете (и требовала этого от нас), что рядом с ней было крайне сложно почувствовать себя компетентным. Как-то после пары я подошел к ней и спросил, что она думает об астрологическом влиянии небесных тел на характер. Ее ответ меня очень удивил: «Геннадий, у меня не может быть мнения по вашему вопросу, потому что я ровным счетом ничего не понимаю в астрологии». Это был первый и пока последний раз, когда я услышал такое от преподавателя. А жаль.

Скептицизм второго рода очень напоминает мне одну из психологических игр Эрика Берна, а именно «Почему бы тебе не… – Да, но…» [9, с. 97]. Игра сводится к тому, что один человек высказывает некоторую проблему, а окружение активно включается с желанием помочь и предлагает множество способов решения данной проблемы. Но на каждое такое решение человек говорит: «Да, но…», и отвергает одно за другим все предложенные решения. Смысл данной игры вовсе не в том, чтобы решить свою проблему, а чтобы доставить удовольствие своему Внутреннему Ребенку и повысить его уверенность [9, с. 98].

Когда человек говорит, что он не верит в эзотерику и никто не заставит его думать иначе, чего он добивается? Вполне очевидно, что если включиться в данную игру и начать предлагать ему массу свидетельств, все они будут обесценены. Лично у меня пропало всякое желание что-либо доказывать скептикам второго рода. Если человек не верит в какие-либо эзотерические принципы, это его право. Стану ли я ему доказывать обратное? Ни в коем случае. Более того, я убежден, что абсолютно нет никакой необходимости в том, чтобы все люди верили в эзотерику. Каждый сам определяет границы и форму той вселенной, в которой он живет. Точно так же ни один ученый не докажет эзотерику то, что в мире нет мистических феноменов. Совсем другое дело со скептиками первого рода. Такие люди, с их уровнем осознанности, могут оказаться очень полезными оппонентами. Но у них иное послание: «Я не верю в эзотерику, так как мой внутренний опыт говорит об обратном, однако я могу изменить свою точку зрения, если столкнусь с чем-то, что не впишется в мой привычный способ объяснять мир». Такой человек ценен, потому что, если с ним продолжить разговор, то оба собеседника могут значительно обогатить свой опыт.

Я сам стараюсь быть скептиком. Когда мне говорят о том, что эзотерика идет рука об руку с психиатрией, я отношусь к такому утверждению скептически. Во-первых, что дает мне право рассуждать на данную тему? Я имею 20-летний стаж эзотерической практики и при этом психологическое образование. Оно не делает меня психиатром, но я имею представление о том, что такое МКБ^[3] и какие диагнозы существуют в психиатрии. В частности, нас учили подозревать психиатрические расстройства у клиентов, чтобы направлять их на прием к психиатру. Во-вторых, у меня множество друзей и коллег психотерапевтов и психиатров, от которых я никогда не скрывал свои занятия эзотерикой. Никто и никогда даже не намекнул мне, что я демонстрирую некую психопатологию, которую нужно лечить психиатрическими методами. Я уверен, что если начну сходить с ума, то друзья мне об этом обязательно скажут. В-третьих, я согласен, что в эзотерическом сообществе действительно много людей с психиатрическими диагнозами, но это не значит, что все эзотерики – психически больные люди. В следующей главе мы поговорим о рациональности и иррациональности, чтобы подробно ответить на данный вопрос. Я лично знаю немало людей, ведущих интенсивную эзотерическую практику, психическому здоровью которых многие ученые могут только позавидовать. И в-четвертых, у меня есть опыт короткой переписки с известным парапсихологом Etzel Cardena, который поделился со мной одной своей статьей The Psychology of Anomalous Experience: A Rediscovery, которую он написал совместно с коллегами Steven Jay Lynn и Stanley Kripper [36]. Авторы в этой работе пишут о том, что если на момент получения паранормального опыта у человека есть поддержка и доступны объяснения в русле эзотерических традиций относительно того, что с ним происходит, и не происходит травли, обесценивания или стигматизации, то шансы развития психопатологии крайне низки. То есть, если эзотерика не травить, у него нет повода сходить с ума. С другой стороны, если начать травлю людей любой категории, они обязательно продемонстрируют психологический регресс, и как следствие, у многих из них могут возникнуть серьезные психиатрические нарушения.

Подобные рассуждения скептичны. Но я могу подписаться под каждым словом, так как это результат моего опыта, который согласуется с опытом коллег. Такой скептицизм не агрессивен, так как его задача прояснить, а не обесценить. Жаль, что эзотерика все же редко заслуживает подобного уважительного отношения со стороны научного сообщества. Найти хорошего оппонента в эзотерике – это огромная удача, которая сулит стремительное развитие.

Собственное исследование. Два взгляда на одну презентацию

Но снова давайте вернемся к моему исследованию градусов. Когда я завершил этап с нарративными интервью, я понимал, что качественная сторона моего исследования завершена и завершена успешно. По поводу количественной проверки я сомневался по двум причинам. Во-первых, в одиночку мне не хватило бы никакого ресурса, чтобы провернуть такой объем работы (для статистики нужна огромная выборка). Во-вторых, я пока не понимал, каким образом мне проверить свои результаты статистически. Об этом я решил подумать позже. Пока же я хотел представить результаты своей работы коллегам.

Я сделал это в два этапа, получив диаметрально противоположный результат. Первый раз я лично пригласил коллег, кого глубоко уважаю, чтобы провести для них презентацию. Мы собрались, я изложил все свои наработки и показал ряд компьютерных слайдов, после чего пошла обратная связь. В первую очередь они выражали восхищение, так как поражались объему проделанной работы. Но также коллеги делились и личным опытом. Тема оказалась для них сложной, поскольку понять за один час все, чем я занимался последние четыре года, было непросто, особенно в устной форме. Тем не менее именно после этой презентации я узнал о ряде авторов, которые уже высказывали подобные идеи, но которых я упустил из виду при собственном анализе литературы. Также коллеги проявили интерес к методу и обсуждали, как его можно применять на практике. Важно подчеркнуть, что из приглашенных 50 человек лишь у одного был опыт в астрологии. Остальные были психологами, психотерапевтами и психиатрами.

Я очень воодушевился данной презентацией. Поэтому через пару месяцев решил повторить ее на одном выездном учебном семинаре. Там я столкнулся ровно с той реакцией, которую в данной главе я называю скептицизмом второго плана. Людей было в два раза меньше, но я услышал столько «критики», что был абсолютно обезоружен. Интересно, что ни одно критическое замечание не строилось на логике или компетентности. Людям нужно было выразить протест, и они его выразили, только при этом постарались спрятаться за некие ментальные конструкции. Мне говорили, что астрология – это бред, следовательно, мое исследование – это автоматически тоже бред. Мне рассказывали, что в киноиндустрии специально выбирают даты для премьер определенных фильмов, хотя я так и не смог понять, как это противоречит моим результатам. Один участник постарался на практике продемонстрировать несостоятельность моей идеи, попросив построить свой гороскоп и дать интерпретацию одного своего сюжета. Я это сделал, после чего он сказал: «Нет, это не променя\», а в зале раздался смех, так как сюжет как раз иллюстрировал «Скрытый бой» (2° Весов), что он и продемонстрировал здесь и сейчас на самом семинаре.

Вывод напрашивается простой. Будь то в науке или не в науке, это не важно. Если человек по каким-то своим личным причинам не хочет что-то принимать, то все ученые мира ему ничего не докажут, какими бы разумными не были их доводы. Этот опыт изменил мои собственные представления о том, что научно, а что нет, но об этом бы поговорим позже.

Глава 10

Откуда же берется это ужаснейшее сопротивление, когда речь заходит о соприкосновении науки и эзотерики? Я думаю, что ответ очевиден. Один из величайших психологических страхов – это страх сумасшествия, когда внутренняя картинка мира начинает трещать по швам и в итоге рвется в клочья. Страх психологической смерти не менее ужасен, чем страх физической смерти. Если среди читателей есть люди, которые переживали панические атаки, они поймут, о чем я говорю. При данном расстройстве человек переживает настолько сильный ужас перед утратой контроля над собой и над своим телом, что ему кажется, что он сходит с ума. На самом деле в психотерапии это расстройство, к счастью, неплохо поддается коррекции, но переживается оно жутко, принося человеку сильнейшие внутренние страдания.

Встреча рационального и иррационального

С традиционной точки зрения, наука – рациональна, а эзотерика – иррациональна. Но проблема в том, что данный водораздел между рациональностью и иррациональностью лишь отчасти верен. Чтобы объяснить то, что я имею в виду, нужно обсудить понятие «магическое мышление». Существует ложное убеждение, согласно которому магическим мышлением обладает тот человек, который верит в магию, гадания, привидения и эзотерику. Магическое мышление и магия напрямую никак не связаны. Под магическим мышлением подразумевается определенная организация психики, которая была свойственна всем нам в детском возрасте и которая осталась у некоторых людей на том же уровне, несмотря на то что они уже давно выросли.

Нэнси Мак-Вильямс дает превосходное описание различных уровней психической организации в своей книге «Психоаналитическая диагностика»:

Психоаналитические мыслители полагают (хотя это и не отражено явно в нашей литературе по диагностике), что каждый человек предпочитает определенные защиты, которые становятся неотъемлемой частью его индивидуального стиля борьбы с трудностями. Это предпочтительное автоматическое использование определенной защиты или набора защит является результатом сложного взаимодействия по меньшей мере четырех факторов: (1) врожденного темперамента; (2) природы стрессов, пережитых в раннем детстве; (3) защит, образцами для которых (а иногда и сознательными учителями) были родители или другие значимые фигуры; (4) усвоенных опытным путем последствий использования определенных защит (на языке теории обучения – подкрепления)…

…Хотя и не существует доказательств того, что защиты появляются одна за другой в определенной строгой последовательности по мере развития ребенка, среди большинства клиницистов достигнуто согласие в том, что некоторые защиты представляют собой более «примитивный» процесс, чем другие. Кок правило, к защитам, рассматриваемым как первичные, незрелые, примитивные, или защиты «низшего порядка» (Laughin, 1970) относятся те, что имеют дело с границей между собственным «Я» и внешним миром. [18, с. 131–132]

Что означает граница между «Я» и внешним миром? И снова примеры, которые помогут разобраться. В случае глубоких нарушений психики человек не видит разницы между тем, что происходит в его мыслях, а что в реальности. Это очень упрощенное описание психоза. Если человек думает, что жена ему изменяет, то для него это автоматически так, без попытки проверить. Внутренняя реальность становится внешней реальностью, так как границы между ними слабые и неустойчивые. На чуть более высоком уровне находятся люди, у которых имеются сложности с границами между своим «Я» и другими людьми, когда человек искренне удивляется, а то и возмущается, как это на предмет можно смотреть иначе, чем он. Это пограничный уровень организации личности. И наконец, на более высоком уровне, когда защиты зрелые, сложности могут возникать лишь между собственными бессознательными импульсами и контролирующим началом (системой ценностей, совестью), которые создают проблемы по типу кипящего котла с плотно закрытой крышкой.

К примитивным защитам относятся: примитивная изоляция, отрицание, всемогущий контроль, примитивная идеализация (обесценивание), проекция, интроекция, проективная идентификация, расщепление и диссоциация. Все это серьезные психологические термины (подробное описание вы найдете в вышеупомянутой книге). Но чтобы проиллюстрировать наглядно, как работает магическое мышление, я постараюсь показать, что оно может быть свойственно ребенку, человеку эзотерической и научной культуры.

Начнем с ребенка. Мышление в детстве исключительно магическое. Ребенок верит в то, что если он закроет глаза, то неприятное явление исчезнет из мира (отрицание). Он верит в Деда Мороза, как и в то, что папа и мама – самые красивые и сильные (идеализация). Он способен уходить во внутренние фантазии, чтобы не сталкиваться с неприятным реальным опытом (примитивная изоляция). Конечно, огромная масса эзотериков действительно находятся на уровне магического мышления. Например, веря в то, что любой проведенный ритуал, совершенный по рецепту в Интернете, окажется эффективным (всемогущий контроль), или обожествляя фигуру гуру (идеализация). Но и ученые иногда демонстрируют те же самые примитивные защиты, что (и в этом парадокс) говорит о том, что и они тоже пребывают на уровне магического мышления, несмотря на всю рациональность их культурной традиции. Например, это нежелание видеть, что мистический опыт не вписывается в их научную онтологию (отрицание), или вера в то, что наука – это единственно правильная база для мировоззрения в современном мире (идеализация).

Выходит, что вера в сверхъестественное или опора на науку никак не связана с рациональностью или иррациональностью. Все зависит не от мировоззренческой ниши, а от уровня организации личности отдельного человека. Да, действительно, наука делает больший акцент на рациональности, но значит ли это, что все эзотерики иррациональны?

Если рациональностью считать исключительно современную научную картину мира, то все эзотерики, безусловно, иррациональны. Но и все ученые тоже иррациональны в глазах эзотерики, так как они опираются на абсолютно ложную для эзотерика картину мира. Но если под рациональностью понимать упомянутые выше уровни психической организации, мышления и психологических защит, то мы получаем другую шкалу: дорациональность, рациональность и пострациональность.

Дорациональный эзотерик вполне может оказаться «нелегалом» в эзотерической культуре. Он не склонен углубляться в теорию, использует эзотерические способы объяснения мира для того, чтобы скрывать свои психологические сложности. Он опирается на эзотерический детерминизм, то есть убежден, что если произнести заклинание, то будет стопроцентный результат. Для него также характерно полное отрицание эзотерической или любой другой рациональности: то есть он не склонен сомневаться, не любит видеть нюансы и оттенки, не допускает иных взглядов и трактовок, кроме собственных. Интересно то, что существует также и много дорациональных ученых, которые также отрицают любые альтернативные взгляды на мир, кроме научных, которые делают ставку только на научные методы и верят, что мир, открытый наукой, это и есть единственный реальный мир. Это также хорошо известная точка зрения: если наука что-то отрицает как невозможное, то этого просто не существует.

Для дорационального уровня характерно испытывать кромешный ужас перед альтернативными системами. Именно здесь проявляются упоминавшиеся мною выше рациофобия у эзотериков и иррациофобия у ученых. Чужая система ценностей видится как угроза, так как собственная картина мира настолько ригидна, что любое изменение угла зрения способно полностью ее разрушить.

Рациональный уровень предполагает дифференциацию внутри собственной системы ценностей. Эзотерик начинает понимать, что бывает качественная и некачественная эзотерика, а ученый понимает, что бывает качественная и некачественная наука. Пока оба представителя находятся внутри своей ниши, но эти качели «идеализации себя – обесценивания других» уже останавливаются. Критике подвергаются не столько чужие системы мировоззрения, сколько собственная система, так как начинают замечать ее нюансы.

Пострациональный уровень предполагает тесноту и дискомфорт в рамках лишь своей мировоззренческой системы. Эзотерик начинает оглядываться по сторонам и видит, что опыт науки был бы крайне полезен в прояснении некоторых эзотерических вопросов, а ученому хочется, чтобы его наработки не только вписывались в научную онтологию, но и не противоречили другим мировоззрениям, например религии и эзотерике. На данном этапе человек будет с уважением относиться к опыту и взглядам других оппонирующих систем, и диалог с ними никак не угрожает ему сумасшествием, так как еще на рациональном уровне он приобрел устойчивость и способность отличать правильное от ложного внутри себя. Третий уровень требует высокой степени психологической осознанности, а также межкультурной компетентности, о которой писал М. Беннет в своей модели. Если рассматривать вопрос с подобного ракурса, то тогда более нельзя говорить о том, что вся наука рациональна, а вся эзотерика иррациональна, просто в обеих системах мы видим различные этапы и уровни.

Читатель может решить, будто я пренебрежительно отношусь к дорациональной эзотерике. Это не совсем так, но я действительно считаю ее опасной. Отсутствие рациональности в эзотерике не позволяет ее носителям отделить истину от заблуждения, а мистический опыт – от психиатрических расстройств. У человека могут возникать иллюзии, что с помощью той или иной эзотерической практики он решит некий вопрос, который и вовсе таким способом не решается. Любое видение, мистическое или галлюцинаторное, он будет воспринимать как истинное, так как ему даже в голову не приходит, что оно может быть чем-либо иным, кроме как откровением. Вместо того чтобы обратиться за помощью в параллельную систему, он тратит драгоценное время на пустую иллюзию. Ситуация становится еще более опасной в том случае, если он убеждает в этой иллюзии своих клиентов. Я знаю множество случаев, когда дорацио-нальная эзотерика причиняла вред. Всеядность в данной сфере обязательно приведет к жуткому отравлению. Однако многие люди пока не имеют внутренних опор и знаний, чтобы понять, что не вся эзотерика волшебна, что в ней есть и откровенный бред и что было бы хорошо уметь отделять качественную эзотерику от психиатрической компенсации.

Тем не менее и дорациональная эзотерика имеет свои плюсы, так как в ней мы находим огромное количество первичного материала, который нуждается в последующем осмыслении. Если бы не было дорациональной эзотерики, то не было бы вообще никакой эзотерики. Это утверждение так же верно, как и идея о том, что человек не может стать взрослым, минуя детство. Это крайне важный и неотъемлемый этап развития. Дорациональный эзотерик мыслит нестандартно и свежо, как ребенок, он всецело погружен в свой опыт, что дает ему наиболее яркие и полные переживания. Поэтому нельзя всех эзотериков призывать к рациональности и уж тем более – к пострациональности. Когда уровень дорациональной эзотерики перестанет удовлетворять человека, он либо перейдет на рациональный эзотерический уровень, либо вообще оставит данную культурную традицию и уйдет в религию, науку или искусство, если там будут ответы на интересующие его вопросы.