Её звали Шайнара. Книга вторая

– Потеряла сознание? – уточнила девушка. – Понимаю…

– Кричун, наверно, нёс Оуну над живой тропой, – продолжала девочка. – Потому так далеко.

– Какой живой тропой? – Шайнара впервые слышала такое название. – Что это?

Девочка попыталась объяснить, но не смогла подобрать слова, которые миртанка бы точно поняла. Оуна что-то показывала жестами, но Шайнара всё-равно не улавливала их смысл.

Тем временем ехать становилось всё труднее и труднее. Иногда лошади по грудь проваливались в рыхлый глубокий снег. Но удивительные животные с рыжими гривами славились исключительной выносливостью. Они могли обходиться несколько дней без воды и еды, не теряя при этом работоспособности. Лошади кочевников поддерживали свои силы тем, что по ночам и во время дневных привалов раскапывали снег и добывали траву. Но вот уже два дня, как снежный покров стал настолько глубоким, что бедные животные ничего не ели.

Дастар же торопился, как мог. Он знал суровые особенности этой местности, но изначально рассчитывал сделать быстрый рывок в Нордгард, потратив на переход через Рудниковые горы не больше двух дней. Поэтому отряд и выехал налегке: без сопровождающих обозов с дополнительной едой и кормами для животных.

Варны направлялись на север по самой короткой дороге и главное для них было успеть пройти через перевал до того, как его засыплет снегом. Возвращаться же они планировали другим, более длинным, путём. Однако побег от преследования и спасение маленькой северянки сильно задержали их в пути. И когда они наконец добрались до перевала, оказалось, что высота снежного покрова уже не позволяет пройти через него…

Тот вечер выдался на редкость ясным и безветренным. Полная луна смотрела с тёмного бездонья, и снег искрился и играл в её свете разноцветными переливами. А вокруг царило завораживающее горное безмолвие.

Дастар сидел на коне, взирая на заметённый в три человеческих роста перевал, и с каждой минутой становился всё мрачнее. Остальные варны тоже выглядели угрюмыми и разделяли его настроение. Все понимали, что теперь им придётся возвращаться и ехать в обход через Миртанию, а это займёт ещё целый месяц.

Оуна беспокойно заёрзала на лошади. Ей хотелось поскорее вернуться домой, и Шайнара стала тихо объяснять девочке, почему это невозможно.

– Оуна знает короткий путь, – вдруг звонко ответила та.

Варны подъехали ближе и окружили лошадь Шайнары со всех сторон.

– Какой ещё короткий путь? – спросил Дастар маленькую северянку.

– Живая тропа, – снова начала объяснять та.

Но никто не понимал, о чём она говорит. И только разведчик Урус сощурился, словно что-то припоминания.

– Это северная легенда, – пояснил он. – Я тоже слышал её в детстве. Сказание о живой тропе… Там говорилось, что, когда ледник доходил до середины Великих Равнин, дорога на север вела не только через этот перевал, но и под Рудниковыми горами.

– Под горами? – удивился Дастар. – Разве там есть сквозные пещеры? Почему мы не знаем о них?

– Это необычный проход. Легенда гласит, что земля там поглощает всё живое.

– Так это, наверно, о жидких рудах, – вмешался другой варн. Его усы и борода смёрзлись в сосульки, а маленькие чёрные глазки из-под косматых бровей недружелюбно посматривали то на Оуну, то на Шайнару. – Когда я был в Миртании, то слышал о таких шахтах с жидкой рудой. Говорят, многие пытались добывать её, но ни у кого не получилось. В шахтах постоянно исчезали люди. Рассказывали также, что руда эта не поддаётся обработке, да ещё и может свести с ума человека. Так случилось с каким-то герцогом, после чего все входы в шахты были завалены. И пройти там нельзя.

– Оуна ходила, – возразила девочка.

Дастар подъехал к ней ближе ещё ближе.

– Где ты ходила? С кем?

– Жрицы Ледяного Храма водили Оуну по живой тропе, – объяснила северянка.

– Нет там никакой тропы, – снова буркнул воин с бородой в сосульках. – Шахты непроходимы.

– Оуна может показать, – не сдавалась та.

– Девочка, если ты обманываешь нас… – начал Дастар, но не договорил.

– Оуне нельзя обманывать, – с не по-детски серьёзным видом ответила северянка. – Оуна служит Великой Снежной Матери.

– В той легенде ещё говорилось, – вспомнил Урус, – что тропа проявляется, когда небо смотрит на землю двумя глазами…

Варны, как по команде, задрали головы: величественный Алькон с одной стороны и круглый диск луны – с другой… Что ещё, как не это, можно назвать небесными глазами…?

– Хорошо, – принял решение Дастар. – Веди нас. Покажи свою живую тропу.

И отряд, доверившись девочке, тронулся в путь.

Оуна ехала на лошади, сидя перед Шайнарой, и указывала дорогу. Северянка нисколько не волновалась, ведя за собой суровых взрослых мужчин. То ли она не понимала всей ответственности, возложенной на неё, то ли была настолько по-детски уверена в себе, но Шайнара невольно залюбовалась маленькой проводницей. За всё время, что они пробыли вместе, девочка ни разу не выказала страха и не пожаловалась на боль в раненой ноге. Наверно, не зря Оуну готовили в жрицы Ледяного Храма – была в ней какая-то особая внутренняя сила…

***

Вход в шахту, к которому привела варнов Оуна, оказался почти полностью завален камнями и потому не видим со стороны. Дастар спрыгнул с коня, зажёг факел и протиснулся в пробитую кем-то узкую щель. Шайнара, Оуна и Урус пролезли следом. В лицо им ударил тёплый воздух. Он поднимался от голубой светящейся жижи, которая булькала и медленно перетекала под ногами. Дастар наклонился, смочил палец и понюхал странное вещество.

– Разве это руда? – спросил он вслух сам себя, и выпрямившись, хотел уже наступить на жижу и пройти вперёд, но Оуна остановила его.

– Нет! – воскликнула девочка. – Туда нельзя! Тропа вон там… – она указала рукой вдоль правой стены.

Разведчик Урус поднял с земли камень и бросил в середину голубоватой жижи. Раздался металлический звон, и жидкая руда, накрыв камень плазменным фонтаном, затянула его в себя.

– Не нравится мне это место, – произнёс Урус.

– Мне тоже, – отозвался Дастар.

Шайнара же ничего не говорила. Голубоватое свечение, исходившее от жидкой руды и её переливы, казались девушке знакомыми. Именно так светились стены в Гроте Ушедших, когда она принимала имя Духа. Так светился столб, из которого старшие ученики вытаскивали мечи при посвящении в Тени. Так светилась и тайная комната с алтарём, в которой держали закованного в цепи Карлема. Похоже, Орден знал о жидкой руде гораздо больше, чем все остальные жители Срединного Королевства и прилегающих земель…

Дастар вышел наружу. Он отобрал тех, кто пойдёт дальше с ним по живой тропе. А остальным приказал разбить лагерь и отогнать лошадей туда, где те смогут найти пропитание. Но предупредил, что если через месяц не вернётся, то воины должны отправиться обратно в главный ухтюг и доложить Ара'Ченгору, что миссия на север провалена.

Тех, кто шёл с ним, Дастар собирался вооружить длинными палками для прощупывания тропы. Однако Оуна покачала головой и объяснила, что «живая земля» не причиняет боли живой плоти, случайно соприкоснувшейся с ней, но мгновенно разъедает любое дерево.

Дастар не поверил и, взяв деревянную кружку у одного из воинов, опустил её в серо-голубую жижу. Кружка с шипением растворилась.

– Ты уверена, что сможешь провести нас здесь, девочка? – ещё раз спросил Дастар маленькую северянку.

– Оуна знает тропу, – энергично закивав, подтвердила та.

Дастар приказал воинам экономить еду и воду, хотя путь под горами, по словам Оуны, занимал всего два дня. Однако кто знает, когда они смогут пополнить запасы охотой. Но в шахте было, по крайней мере, тепло. А голубоватое свечение избавляло от необходимости жечь последние факела.

Варны шли друг за другом, выстроившись в цепочку, по бурлящей и лопающейся пузырями жижи. Первым двигался Урус. На его плечах сидела Оуна. Раненая нога не позволяла ей идти самостоятельно. За Урусом следовал Дастар. За ним – Шайнара. Потом все остальные.

Время от времени главный проход разветвлялся, но каждый раз маленькая северянка безошибочно указывала нужное направление. Сама тропа представляла собой узкую полоску земли, скрытую под толщей жидкой руды, доходившей до колена, а в иных местах и до пояса.

Внезапно сбоку надулся и лопнул особенно большой пузырь, и один из воинов, шарахнувшись в сторону, случайно сошёл с тропы. В то же мгновение «живая земля» захватила его, сковала по рукам и ногам и быстро потащила вниз. Другой варн попытался помочь ему, но не удержался на тропе и тоже оказался во власти серо-голубой плазменной жижи.

– Стоять! – заорал Дастар. – Всем оставаться на месте!

Варны застыли. Руда же в считанные мгновения расправилась со своими жертвами, и те исчезли в глубине, не успев даже рта открыть. Оставшиеся на тропе ошеломлённо озирались друг на друга.

– Идти след в след, – вывел их из оцепенения командный окрик Дастара.

Воины подчинились, но в глазах их читался немой вопрос: «А точно ли северная девочка сможет провести их здесь? Она такая маленькая, а «живая земля» не прощает ошибок…» Но они не смели ослушаться командира. Да и вернуться обратно никто бы из них самостоятельно уже не смог: тропа скрывалась под толщей руды, и, как ориентировалась здесь Оуна, для них оставалось загадкой…

***

Варны шли уже целый день. Шайнара с трудом передвигала ноги в густой жиже. Да и остальные валились от усталости. А жидкая руда, словно смеялась, пузырясь и лопаясь по бокам от тропы, и заставляя нервы вытягиваться в струны у обессиленных людей.

– Там, – вдруг громко произнесла Оуна, показывая рукой вперёд.

И вскоре все увидели небольшой островок твёрдой земли. Он, как спасительный маяк, возвышался посреди грязновато-голубого светящегося океана. Варны возликовали. И хоть это была лишь передышка перед дальнейшим переходом, но измученные воины так обрадовались, что едва снова не посталкивали друг друга с тропы, пытаясь, как, можно скорее, выбраться на этот островок.

Однако земля, такая привычная и родная на вид и ощупь, оказалась слишком мала, чтобы нормально всем разместиться. Варнам пришлось садиться по двое, спина к спине, и засыпать в таком положении. Дастар сел с Шайнарой, а Оуна пристроилась к ним сбоку третьей. Пока девушка доставала из заплечного мешка вяленое мясо, чтобы предложить девочке перекусить после сложного перехода, та уже уснула, и во сне сползла в лежачее положение, поджав под себя ноги и положив голову целительнице на колени. Ощущая опору в виде спины Дастара, Шайнара тоже чувствовала, что вот-вот погрузиться в полудрёму.

… Их было четверо. Преступников вывели на помост и привязали к столбам. Чёрные мешки на головах скрывали их лица. Но она знала, кто из них ОН.

Толпа вокруг ликовала и жаждала расправы. Люди всегда ненавидели жароносных. Потому что боялись. И она тоже. Раньше. Но потом она научилась убивать их… чтобы не бояться!

Хворост у ног преступников запылал, и толпа заревела в восторге. Так всегда проходили эти казни. Мортан огнём уничтожал огонь! И это было правильно… Но почему же она чувствовала, что ненавидит эту толпу больше, чем тех, кто стоял на помосте? Ненавидит за страх. За трусость. Эти жалкие люди вызывали у неё большее презрение и отвращение, чем те, кто сейчас сгорал в огне…

Шайнара открыла глаза. Сердце её колотилось часто-часто. Снова эти сны…

Она тихонько погладила по голове спящую у неё на коленях Оуну, успокаивая и возвращая размеренность своему дыханию. Но снова уснуть девушке не удалось, и она просто сидела и смотрела, как надуваются и взрываются грязно-голубые пузыри вокруг островка.

Внезапно Дастар дёрнулся и заворочался во сне. Его рука задела её руку, дыхание изменило ритм, и Шайнара почувствовала, что он проснулся. Девушка замерла и не двигалась, чтобы он смог скорее заснуть обратно. Она даже не стала убирать ладонь с прежнего места, и та всё ещё легонько соприкасалась с пальцами Дастара. Но тот непроизвольно подвинулся и разорвал соприкосновение, однако спустя несколько секунд осторожно подложил свою руку назад…

Вторая часть пути оказалась легче предыдущей. А когда показался выход из шахты, и давящая обстановка отпустила, варны снова воспряли духом. Не смотря на потерю двоих соплеменников, все они теперь смотрели на маленькую Оуну, как на чудо, посланное им Богами.

– И как давно вы знаете об этой тропе? – спросил девочку Дастар, когда отряд благополучно вышел на поверхность.

– Оуне говорили, что «живая тропа» есть три года, – ответила та.

Три года… Шайнара задумалась. Три года назад Алькон стал оказывать влияние на приливы и отливы. Возможно, он приводит в движение и эту странную руду. Девушка не очень хорошо разбиралась в этих процессах. В Ордене такими науками занимались Хранители Формул. У Теней же были другие задачи. Но дружба с Карлемом в своё время позволила Шайнаре немного прикоснуться к некоторым знаниям об устройстве мира.

Карлем… Когда-то здесь, в Нордгарде, он едва не признался ей в любви… О, Карлем… Как он мог так измениться? Как он стал Азортом Талгатом, одно имя которого теперь вызывает зубной скрежет у жителей Миртании и сопредельных земель? Что он сделал с Орденом?! Что сотворил с Единым Законом?!

Иногда Шайнара так скучала по годам, проведённым на Красном острове до того, как стала Тенью. Она скучала по Алхене и Сибурду, по Аноку и Рудену. Все они заменили ей семью. Но больше всего в этих подростковых воспоминаниях она тосковала по золотоволосому юноше с горбом, который всегда был рядом. Учил, утешал, защищал и принимал её боль, как свою собственную… О, Карлем… Её Карлем… Что же стало с ним и с ней…

Выбравшись из шахты и оставшись без лошадей, варны сплели из ветвей снегоступы, нацепили их на ноги и продолжили путь. Благо идти оставалось недолго. Запасы провизии у них подходили к концу, но они торопились и не тратили специально времени на охоту, питаясь тем, что случайно удавалось добыть по пути.

Через три дня навстречу им попались трое охотников из ближайшего клана, и, как оказалось, они хорошо знали маленькую жрицу Ледяного Храма. Северяне поговорили с Оуной и радушно пригласили кочевников на свою стоянку, расположенную неподалёку. А когда нордгардцы узнали, что перед ними не просто командир отряда варнов, а сын Ара, Вождя Всех Ухтюгов, один из охотников поднялся на возвышенность и протрубил в рог. Издалека долетел ответный звук. Потом к нему присоединился ещё один и ещё.

Шайнара тем временем уже сидела у огня, угощалась тёплой похлёбкой из рук гостеприимных хозяев и слушала, как летит по Нордгарду весть об их прибытии…

Глава седьмая. Ледяной Храм

Большинство северян проживали в жилищах, напоминавших ухту. Только вместо каркаса в своих постройках они использовали огромные кости давно вымерших животных. Но охотники, которых встретил отряд Дастара, принадлежали к Древесному клану, который занимал лесистые земли, примыкающие к Рудниковым горам. И потому, его жители, в отличие от остальных нордгардцев, предпочитали строить низкие деревянные дома из толстых брёвен. Засыпанные снегом по самую крышу, они хорошо сохраняли тепло в этих суровых условиях.

Деревня, в которую на следующий день северные охотники привели варнов, располагалась на высоком плато, с которого открывался величественный вид на бескрайние заснеженные равнины, простирающиеся от западных склонов Рудниковых гор и уходящие на восток, далеко за горизонт.

И вот там, где небо встречалось с землёй, а с севера подступала ещё одна горная гряда, что-то очень ярко сверкало. Шайнара поднесла руку к глазам, вглядываясь вдаль. Девушка догадалась, что блестящее сооружение – это и есть Ледяной Храм. Насколько она помнила, он стоял посреди замёрзшего озера и охранялся лучшими воинами Нордгарда. И когда-то ей уже довелось побывать там…

Самый большой дом в деревне охотников принадлежал старейшине. Это был полный румяный мужчина с густой чёрной бородой и усами. Он говорил громко и размахивал руками. Старейшина принял Дастара, как дорогого гостя. Остальных варнов разместили в отдельном доме. Шайнару и Оуну подселили к женщинам.

Девушка уже и забыла, как любопытны северянки. Они наперебой забросали её вопросами о варнах и Великих Равнинах. И той больше не требовался переводчик, чтобы понимать их. Шайнара уклончиво отвечала на вопросы. Но сама слушала внимательно, стараясь лучше понять образ жизни и мыслей северных людей, чтобы помочь Дастару заключить с ними военный союз.

Однако её помощь в этом деле ему совершенно не потребовалась. Когда в деревню Древесного клана на встречу с сыном Ара прибыл сам Верховный Вождь Нордгарда, оба представителя своих народов быстро нашли общий язык. И виною тому был… Азорт Талгат. Оказалось, он и на севере успел провернуть дела, за которые его проклинали все местные жители. Нордгардцы рассказывали, что однажды Азорт Талгат прислал людей в синих плащах, которые пытались разрушить сам Ледяной Храм! Шайнара слушала и ушам не верила – Карлем перешёл все границы.

Но благодаря этому, предложение Дастара о военном союзе против Миртании было встречено нордгардцами с воодушевлением. Однако для подписания окончательного договора ещё требовалось собрать Большой Совет Севера, состоящий из всех вождей местных кланов.

А тем временем в деревню за Оуной приехали жрицы Ледяного Храма в сопровождении Первейшего Оракула – того самого, которому Шайнара должна была передать от Морлава Тейна подвеску в виде длинного зуба с тремя насечками.

Оракул присоединился к мужчинам на переговорах в доме старейшины. А вечером туда же пригласили и девушку. К тому времени Дастар и Верховный Вождь Нордгарда уже закончили обсуждение будущего военного союза, и когда Шайнара вошла, то по их лицам ей сразу стало понятно, что говорили они о ней.

Дастар снял с головы белую ленту. Это означало, что он сдержал Слово Варна. И это действительно было так: он доставил миртанку на север, да ещё, по всей видимости, уже обсудил с Верховным Вождём и Первейшим Оракулом её дальнейшую судьбу. Во всяком случае, мужчины смотрели на вошедшую девушку так, словно уже всё решили.

– Ты ищешь покой на Севере, миртанка? – обратился к Шайнаре Верховный Вождь Нордгарда.

– Да, – ответила та.

– Ты найдёшь его. Мне рассказали о твоей храбрости. Северные кланы несомненно примут ту, которая вернула им Оуну.

Из-за стола поднялся Первейший Оракул и подошёл к девушке.

– Меня ещё просили передать это, – Шайнара протянула ему подвеску.

– Зуб целителя? – удивился Первейший Оракул, беря в руки вещицу. – Я знал только одного человека, который заслуживал носить это…

– Морлав Тейн, – подтвердила девушка.

В глазах Оракула появилось выражение глубокого уважения.

– Если ТОТ человек дал это тебе, значит, ты достойный целитель… В таком случае, любой наш клан с гордостью примет тебя.

Девушка бросила прощальный благодарный взгляд на Дастара. Тот в этот момент как раз собирался опрокинуть в себя кружку с пенным напитком, но рука его так и замерла у рта…

– Варны называют тебя Волчьей Сестрой, – продолжал Оракул. – Значит, твоё место будет в Волчьем Клане.

Он сделал жест, и к ним приблизилась женщина с длинными седыми волосами. На голове она носила шапку с мордой волка, а посередине лба – знак в виде маленькой снежинки. Это была жрица Ледяного Храма – Изыр Хим. В клане её называли Волчья Мать. И Шайнара сразу узнала её. Ведь это именно она когда-то дала переодетой Тени разрешение на посещение Ледяного Храма…

Изыр Хим провела двумя пальцами девушке ото лба до подбородка и коснулась шеи, начиная традиционный Обряд Обретения Клана.

– Волчья Сестра… – торжественно произнесла она, но вдруг оборвалась и стала пристально вглядываться в лицо Шайнары.

Молчание затянулось, и мужчины за столом начали недовольно переговариваться. Но старая жрица не спешила продолжать обряд. Первейший Оракул вопросительно воззрился на старую жрицу.

– Я узнала тебя, – промолвила та и ткнула девушку в грудь указательным пальцем. – Это ты выкрала Книгу Времён из Ледяного Храма! Ты!

– Что-о? – Верховный Вождь Нордгарда поднялся из-за стола.

– Она выкрала её! – гневно повторила Изыр Хим, тыча в Шайнару пальцем.

– Ты уверена в этом, Волчья Мать? – обратился к жрице Первейший Оракул, теребя в руке зуб с тремя насечками.

– Она выкрала! Она! – выкрикивала та.

Дастар тоже поднялся на ноги, да так, что стол заходил ходуном, и несколько кружек слетели на пол.

– Да! Эти знаки, – жрица ткнула ногтем в исполосованную шрамами щеку девушки, – они не скрыли твоего лица! Я узнала тебя, миртанка! Ты обманом проникла в Ледяной Храм и надсмеялась над нашей верой! Ты выкрала Книгу!

– Отвечай правду, иноземка! – прогремел Верховный Вождь Нордгарда, обращаясь к Шайнаре. – И не вздумай лгать! Это сделала ты?

– Да, – ответила та и не думая отпираться.

Возмущённый рокот пробежал по столу. Северяне повскакивали с мест. Женщины, пришедшие вместе с Волчьей Матерью, выкрикивали слова, которые Шайнара хоть и не могла точно перевести, но прекрасно понимала значение – ничего хорошего её в Нордгаре больше не ждало… Из спасительницы маленькой жрицы миртанка превратилась во всеобщее проклятие. По обрывкам фраз, летевших в её адрес, девушка поняла, что после того, как северяне обнаружили подлог и пропажу настоящей Книги Времён, на земли Нордгарда одно за другим посыпались несчастья. И местные народы верили, что виною этому был гнев Великой Снежной Матери за то, что её дети не уберегли священную реликвию.

Но Шайнара не собиралась оправдываться и что-то доказывать. Тогда она была Тенью и выполняла приказ Ордена, считая, что поступает правильно. А сейчас… Сейчас пришло время расплачиваться за свои ошибки.

– Дастар, – обратился Верховный Вождь к сыну Ара, – я отклоняю твою просьбу о судьбе вашей Волчьей Сестры. Она останется в Нордгарде. Но не за тем, чтобы обрести покой, а за тем, чтобы ответить за своё преступление против Севера.

Варны тоже привстали с мест, и теперь в ожидании приказа смотрели на своего командира, рука которого безрассудно тянулась к рукояти меча. Но пока этого движения никто не заметил, Шайнара неодобрительно покачала Дастару головой: союз севера и востока не должен пострадать из-за неё. И лучшее, что девушка сейчас могла сделать для варнов – это отделиться от них, чтобы гнев северян не перевёлся на кочевников.

– Я признаю свою вину, – громко произнесла Шайнара, заглушая голосом все выкрики. – Ни Дастар, ни кто-либо другой из варнов не знали о совершённом мною деянии в землях Нордгарда.

Она пронзительным взглядом показала сыну Ара, чтобы он убрал ладонь с рукояти оружия. И тот не хотя сделал это.

– Уведите её, – приказал Верховный Вождь.

***

Большой Совет Севера, на котором предстояло окончательно решить вопрос о заключении союза, был назначен на шестой день в Долине Жизни, у Ледяного Храма. Но весть о пленении той, которая похитила самую драгоценную реликвию этих земель, заставила многих норгардцев отложить свои дела и направиться в долину на два дня раньше, чтобы присутствовать на суде Великой Снежной Матери.

Шайнара не знала, что из себя представлял этот суд. Она ждала своей участи, запертая в высокой деревянной клетке с нарами, установленной внутри традиционного северного круглого жилища. Двое охранников сидели у очага и периодически подбрасывали в него поленья. Они отвечали не только за то, чтобы пленница не сбежала из этой «тюрьмы», но, и чтобы не замёрзла. Потому что только Великая Снежная Мать должна решать её судьбу. В противном случае, несчастья, обрушившиеся на земли Нордгарда, не закончатся никогда.

Снаружи раздался скрип снега и в «тюрьму» вошёл Дастар. Его сопровождал северянин, который объяснил охранникам, что варну разрешили посетить девушку перед судом. Те лениво поднялись, открыли клетку и вместе с посыльным вышли наружу, встав у входа.

– Я пытался выкупить твою жизнь, – начал Дастар, когда они с Шайнарой остались одни. – Но у них так нельзя…

– Ничего, – отозвалась девушка и слабо улыбнулась. – Не надо защищать меня.

– Да ты знаешь, что тебя ждёт?! – Дастар рывком вошёл в клетку. – Они принесут тебя в жертву!

– В жертву?

– Этой своей Матери, мортан её…

– Не оскорбляй чужих богов, – осекла его девушка, кивая на вход, за которым расположились двое охранников.

– Они считают, что твоя кровь усмирит её гнев, – варн со злости пнул клетку ногой. – Это я привёл тебя на север. Я обещал тебе защиту.

– Нет, Дастар. Ты здесь не при чём. Ты всего лишь сопроводил меня по пути. Я и сама собиралась сюда, ты же помнишь. Не думала, что они вот так опознают меня… Столько времени прошло… Но, может, они правы…

– Правы?!

– Слишком много я натворила, когда была с синими плащами.

Шайнара старалась говорить спокойно и уверенно. Но в душе у неё всё переворачивалось. Столько раз она встречала смерть лицом к лицу, обученная принимать её, как само собой разумеющееся. Но сейчас в ней снова пробудилось желание жить. Такое сильное, такое жгучее и такое неистребимое…

И ещё этот взгляд, которым Дастар всё чаще смотрел на неё. Взгляд, который она слишком хорошо знала, чтобы не понимать его значение. Взгляд такой похожий… почти неотличимый…

Шайнара отвернулась. Варн шагнул к ней и обнял за плечи.

– Я не дам им принести тебя в жертву, – проговорил он. – Сегодня мы умрём вместе. Сражаясь. И я буду защищать тебя.

– Нет! – Шайнара вырвалась. – Не смей! Слышишь?! Не смей так поступать!

– Ты снова пытаешься командовать варном? – Дастар улыбнулся и нарочито поцокал языком. – Неисправимая миртанка…

– Дастар! – она заглядывала в его глаза и с ужасом понимала, что он уже принял решение. – Если ты сделаешь это, твой народ уже ничего не спасёт! Без помощи севера вы обречены!

– На всё воля Богов, – бесстрастно отозвался варн.

– Нет! Ты не имеешь права так поступать! Те, кто пришёл с тобой, тоже погибнут!

– Умереть с оружием в руках – это честь для любого варна.

– А те двое, что утонули в жидких рудах? Тоже честь? – Шайнара пресекла его попытку снова обнять её. – А тот, что разбился на скале вместо меня? Все они погибли, чтобы мы дошли до Нордгарда. И чтобы ты заключил союз. Это твой долг! Перед ними. И перед твоим народом.

– Я не хочу это обсуждать с тобой сейчас… – он снова протянул к ней руки.

Но она отпрянула.

– Не смей так поступать! Или… – она замолчала, а потом, понизив голос, угрожающе произнесла, – я прокляну тебя. И тогда даже твои Боги не помогут тебе обрести покой после смерти.

Но Дастар лишь расхохотался. Да так беззаботно, словно его уже ничего не волновало. Шайнару всегда восхищала и поражала эта черта в варнах – отдать себя в руки Богов и больше ни о чем не беспокоиться, но сейчас девушка ненавидела её.

– Но я ещё хотел тебе кое-что сказать… – проговорил Дастар, отсмеявшись, и лицо его снова стало серьёзным. Он несколько раз набрал в грудь воздух и выпустил его, прежде чем продолжил, – я никогда не думал, что смогу…

– Я не люблю тебя! – вдруг выпалила Шайнара, не дав ему закончить.

Дастар застыл от неожиданности.

– Я не люблю тебя, – более уверенно повторила девушка. – Ты не Рогул и никогда им не станешь для меня.

– Я и не пытался… – проговорил Дастар.

– Ты всего лишь его брат.

– Я знаю.

– Жалкий брат и грязный кочевник, – медленно проговаривая каждое слово, продолжала Шайнара. – Но слава твоим Богам, я больше не ваша калахари, – она незаметно изменила тон голоса, и теперь он звучал жёстко и насмешливо. – И пусть я лучше умру, чем такие, как ты, будут смотреть на меня с вожделением…

Дастар уставился на девушку. Подбородок его чуть поднялся, а крылышки ноздрей расширились.

– Зачем ты говоришь так? – процедил он, и губы его поджались в тонкую нить.

– Я совершила ошибку, когда пришла к вам, – всё тем же холодно-насмешливым тоном отвечала Шайнара. – Теперь же вы называете меня Волчьей Сестрой. Но я лучше стану наложницей мортана, чем назову ваш народ своим.

Она усмехнулась и даже немного оскалилась, всем своим видом показывая пренебрежение к собеседнику.

– Я не верю тебе, – восточные глаза Дастара ещё больше сузились. – Ты рисковала жизнью ради моего народа.

– Да ты ещё глупее, чем я думала, – фыркнула девушка. – Я рисковала, чтобы выжить самой. Мне плевать на твой народ…. И на тебя.

– Ты лжёшь, – Дастар подошёл к ней вплотную.

– Я убила твоего брата. А ты заглядываешь мне в глаза, как жалкий щенок. Ты не сын Ара. Ты слабак, который вместо того, чтобы заключить союз, привёл своих людей, как безуков, на бойню. А теперь иди и объясни им, какая это честь, – умереть за ту драль, которая тебя презирает…

В следующую секунду Шайнара получила пощёчину, от которого едва не упала, но всё же удержалась на ногах. Она выпрямилась, сплюнула Дастару под ноги и рассмеялась. Тот с силой швырнул её на нары, развернулся и стремительным шагом вышел наружу…

Когда охранники вернулись внутрь, закрыли клетку и заняли свои места у очага, девушка сползла с нар на пол и прислонилась спиной к клетке. Она беззвучно сидела, обхватив колени руками, а из-под закрытых век всё текли и текли слёзы…

***

А вечером ещё один посетитель выпросил себе разрешение на последнее свидание с миртанкой. Это была Оуна. Едва дверь клетки открылась, как девочка бросилась к Шайнаре и обняла её.

– Всё хорошо, Оуна… – девушка погладила маленькую северянку по волосам.

– Нет! Плохо! – возразила та. – Но Оуна поможет! Оуна знает!

– Что знает? – не поняла Шайнара.

Девочка оглянулась на охранников, вернувшихся к огню, и разжала ладонь. Там лежал маленький, разрезанный надвое корешок фиолетового цвета. Едва Оуна раскрыла ладонь, как его резкий запах распространился по клетке.

– Шорский корень? – удивилась Шайнара, узнав растение.

– Кровь не течёт…

– Да. Я знаю. Он сгущает кровь. Но зачем он мне?

– Жертва другая, – торопливо и тихо заговорила Оуна. – Кровь быстрая. Твоя кровь медленная. Великая Снежная Мать возьмёт кровь быструю.

– Я не понимаю…

– Ешь! – приказала Оуна строго.

Шайнара подчинилась. Она так и не уяснила, почему маленькая северянка настаивает на этом, но не хотела её расстраивать, ведь хуже уже всё равно не будет, и прожевала горький корешок на радость той…

***

Это была самая красивая северная ночь, которую когда-либо видела Шайнара. Всё небо от края до края прорезали зеленовато-розовые сияющие всполохи. Они создавали причудливые узоры: то прямыми линиями уходящие за горизонт, то закручивающиеся в невероятные спирали. «Танец Вечности» – называли это явление северяне. Они верили, что таким образом Великая Снежная Мать говорит с ними. А толковать её «послания» предназначалось Первейшему Оракулу.

И в эту ночь он объяснил всем, что Великая Снежная Мать готова решить судьбу иноземки, похитившей священную реликвию. И когда это произойдёт, дети Нордгарда будут прощены. Северяне преданно внимали Первейшему Оракулу и с надеждой о скорейшей жертве смотрели, как миртанку ведут в Ледяной Храм.