Ярость стихий – Искра

– Всё. Я готов, подойди ближе. – Я указал мальчишке взглядом на щенка. – Магия убивает быстро. Просто, чтоб ты знал.

Мальчишка посмотрел на меня как-то слегка озадаченно, но подошёл и остановился напротив, в паре-тройке шагов от меня и щенка. В его глазах читалось недоверие, и даже больше, неверие, в то, что я сейчас и правда сделаю то, что и обещал.

Я положил книгу на сгиб левой руки и сложил пальцы на обеих руках в магические знаки. До этого, на моих «детских» заклинаниях, я практически никогда так не делал, но с этой магией одной рукой я бы точно не совладал. Слова я старался говорить нараспев, легко и радостно. Со стихией Воздуха по-другому было просто нельзя. «Не думай о том, зачем ты его делаешь», – говорил учитель, и сейчас мне оставалось лишь положиться на эти его слова. Я говорил, и заставлял себя быть легче. Быть не в прошлом или будущем, а «сейчас». Все мысли о Светлых, щенке, мальчишке и даже самом учителе я обрывал и замещал ощущением абсолютной и полной свободы.

Потоки силы внутри и вокруг меня всколыхнулись. От моих рук пошёл лёгкий ветерок. Я повернул их ладонями вперёд, направил на мальчишку и продолжил говорить. Книга свалилась на землю, но она и не была мне больше нужна. Я вдруг понял смысл заклинания полностью. Последние его слова я почти прокричал. Оно вдруг резко усилилось. С моих ладоней хлынул целый ветряной поток. Мальчишку ударило в грудь и отшвырнуло на землю. Он громко вскрикнул, схватился за живот и застонал. Выглядел он при этом так, будто бы его часа два или три били. Я стоял и из последних сил сдерживался, чтобы не бросить ему «искру» прямо в лицо.

Мальчишка захныкал, неуклюже поднялся, попытался вытереть слёзы, но лишь размазал себе грязь по всему лицу.

– Я расскажу! Всем расскажу! И папе тоже!

Он вдруг сильно покраснел, схватил с земли булыжник и бросил его в меня.

Прежде чем я успел что-либо сообразить, пальцы на моей руке вдруг сами сложились в магический знак «бриза», а с моих губ сорвались несколько, его ключевых, самых важных, слов. Камень столкнулся с потоком воздуха, изменил траекторию, пролетел мимо и с громким стуком грохнулся где-то справа-позади от меня. Щенок под моими ногами вдруг испуганно взвизгнул, вскочил и неловко побежал-поплёлся вперёд. Мальчишка перехватил мой взгляд, бросился и зло ухватил его за загривок.

– Нравится, мистик?! – Он сильно встряхнул щенка, перебросил его в левую руку и схватил правой за голову, тот попытался освободиться и истошно завизжал. – Смотри сам, вшивая псина, что мой папа с тобой сделает!

Я понял, что мальчишка собирается сделать, и быстро сотворил свою комбинацию. Раздался громкий хлопок. Огненный шар «искры» рванулся вперёд и с воющим оглушительным рёвом пронёсся всего в каком-то шаге от его головы. Я указал глазами на щенка, протянул левую руку, направил правую мальчишке в лицо и вновь сложил пальцы на ней в первый, начальный, знак комбинации.

– Отдай, или следующий я брошу в тебя. Мне терять нечего, я и так вне закона.

Я произнёс слова первого «бриза» и «искры». В воздухе перед моей рукой завис яркий, искрящийся огненный шар. С Воздухом у меня возникали некоторые проблемы, но заклинания Огня мой гнев, кажется, лишь усиливал. Мальчишка отпустил голову щенка, быстро, но как-то плавно, направил освободившуюся руку на воду, а затем на меня. Из реки с громким всплеском вырвался водный шар, мелькнул в воздухе и врезался в мою «искру». Раздалось оглушительное шипение. Во все стороны хлынул белый пар, полетели брызги воды и кусочки огня. Наши заклинания поглотили друг друга и оба исчезли. Я на миг растерялся и сделал шаг назад.

Мальчишка шагнул ко мне и вдруг словно растворился в воздухе. На его месте стоял учитель и в его руках был не щенок, а небольшой кусок трухлявой древесной коры. По своей форме, хотя, она и правда слегка напоминала собаку. Я почувствовал, как мощное заклинание, которое я ощущал тут всё это время, медленно распадается и исчезает.

Учитель молча и с явным неодобрением взглянул на меня, отбросил свою деревяшку и слегка прихрамывая поплёлся к костру. Его одежда была вся в пыли, а в нескольких местах даже и продрана. На его лице, руках и ногах были свежие ссадины и синяки. Валуны неподалёку замерцали, тоже растворились в воздухе и превратились в его вещи. Я стоял и растерянно смотрел ему вслед.

– Заклинание иллюзии. – Учитель на миг обернулся, неопределённо махнул рукой и поморщился. – Прости, мне пришлось тебя обмануть. У меня нет времени разбираться в твоих мотивах. Хотя я почти не ошибся, думал не станешь магию использовать, в драку кинешься.

Он дошёл до кострища, неловко уселся, бросил на угли несколько веток и следом пару-тройку слабых «искр». Огонь медленно, нехотя, разгорелся и недовольно затрещал.

Я стоял и чувствовал, как моё сердце медленно, капля за каплей, наполняет ярость. Учитель был тут всё это время. Не в плену, не у Светлых, как я думал. И он. Меня. Обманул.

Ложь была везде. Единственный человек, которому я верил, меня предал. Какими бы ни были причины, он не имел права так со мной поступать. Слово учителя всегда виделось мне нерушимым, словно слово моего отца. Теперь, после такого, я не был уверен, что вообще смогу кому-либо доверять.

Но больше всего меня сводило с ума даже не это, а скрытое разочарование в его словах. Обычно учитель хорошо прятал свои чувства, но не в этот раз. Его тон, слова, поза, движения, взгляд, слишком многое его выдавало. Он обманул меня и был разочарован тем, что я повёл себя не так, как он ожидал. Вот что я видел.

Прежде чем я успел подумать, что теперь делать дальше, моё тело само двинулось вперёд. Гнев овладел мной полностью. Он распространялся по моему разуму, словно лесной пожар и я был не в силах его остановить.

Раз учитель считал меня недостойным, пусть будет так. Его подачки в виде молчания и не порицания мне были не нужны. Как и его прощение.

Я наклонился, медленно поднял свою книгу, подошёл и швырнул учителю под ноги. На самом деле я даже слегка сдержался, потому что первой мыслью было вообще бросить её в костёр.

– Если бы я проиграл, что бы он сделал с собакой?! Зачем мне магия, если я не смогу никого защитить?!

Я посмотрел учителю в глаза, отвернулся и пошёл брать удочку. В душе у меня горела обида. Мне было плевать, что он подумает, у такого человека я быть учеником не хотел.

Я взял удочку, уселся на камень и принялся неторопливо её разматывать. Спешить мне теперь было некуда, впереди у меня был целый день.

Учитель хотел сказать мне что-то, но вдруг осёкся и промолчал, поднял мою книгу и взял посох. Сделал он это как-то порывисто, словно человек, который вдруг окончательно что-то решил. Руки у него слегка подрагивали.

Я почувствовал лёгкий укол стыда. Бросить книгу это было наверное всё же немного слишком.

Учитель закрыл глаза, прошептал что-то, несколько раз коснулся книги посохом и подошёл ко мне.

– Можешь не считать меня учителем, но книгу возьми. Она твоя по праву. Я горжусь, что ты был моим учеником и покажу тебе настоящую магию.

Он протянул мне книгу. Я помедлил, но в конце концов её взял. Обложка её вдруг засветилась и рисунки на ней сложились в другой узор. Он был совсем не похож на тот, что был раньше. В этом новом чувствовалась какая-то законченность, мощь. Учебник увеличился в размерах и стал в два или даже в три раза толще. Теперь я понял, что это было за ощущение книги в книге.

Рыбачить мне не хотелось, да и обида почти прошла. Я отложил удочку и поднялся. До меня только-только дошёл смысл этого всего. Учитель не показывал мне сильные заклинания не потому, что боялся, что я с ними не совладаю. Он просто не был уверен хороший ли я человек. Этой иллюзией он проверил на что я потрачу его науку. Возможно по-другому действительно было нельзя и на его месте я поступил бы так же.

– Учителей не выбирают.

Я взглянул ему в глаза и пошёл к костру. Учитель хмыкнул, пробурчал что-то и пошёл следом.

В следующие несколько дней учитель, как и обещал, учил меня сильной магии. Он объяснял мне не сами заклинания, а символы, как их правильно читать. В его поведении чувствовалась какая-то нервозность, спешка. Некоторые особо лёгкие места заклинаний он вообще пропускал. На реку я приходил всё раньше, а домой всё позже. Каждый вечер учитель забирал мою книгу и ночью что-то записывал на её пустых листах.

В очередной день я как обычно пришёл на реку. Учитель закончил писать, отложил перо, протянул мне мою книгу и жестом указал присесть. Выглядел он серьёзно, задумчиво и устало.

До рассвета было ещё далеко и на реке было безветренно и тихо. Костёр негромко потрескивал, так, словно рассказывал о чём-то чёрному, усыпанному яркими мерцающими звёздами, небу. От воды веяло прохладой и свежестью.

Я сел рядом с учителем и рассеянно посмотрел на огонь. Случайный миг отдыха казался мне чем-то нереальным. Учитель вливал в меня новые знания целыми вёдрами. За последние несколько дней я устал так, как казалось, не уставал за всю жизнь.

Учитель тяжело вздохнул и посмотрел на меня как-то слегка сочувственно.

– Сегодня заниматься не будем, я просто тебе кое-что расскажу. Есть такая вещь в магии называется Слово Силы, выбрать его можно лишь один раз. Это как бы общая «направленность» мага, если коротко объяснять. От Слова Силы зависит основная стихия мага и сила заклинаний, которые он сможет применять. Например, если взять Словом Силы то же слово «искра», то «направленность» естественно будет Огонь и заклинания стихии Огня будут получаться лучше. И дальше по аналогии если взять Слово «капля», то «направленность» будет Вода, «песчинка» – Земля, «бриз» – Воздух. Ну, я думаю, смысл ты уловил.

Он тоже взглянул на огонь, но почти сразу же перевёл взгляд на реку.

Я растерянно кивнул, хоть пока и не понимал, как это всё может быть связано со мной.

Учитель помолчал немного, взял посох и задумчиво его повертел.

– Слово Силы никому нельзя говорить это запомни накрепко. Если узнать Слово Силы другого мага, то при определённом ритуале можно забрать его силу. Причём заметь забрать всю. И Светлые и некоторые Свободные иногда так делают. Когда ты берёшь себе Слово Силы, то его стихия становится твоей основной, противоположная ей естественно противоположной, а две другие смежными. Заклинание основной стихии отнимает в сотни раз меньше сил, чем отнимало бы без выбора Слова, но за это приходится платить: заклинания смежных стихий начинают отнимать в десятки раз больше сил, противоположной в сотни. Чем ближе твоё Слово к самому названию стихии, тем оно сильнее. Чем сильнее твоё Слово, тем легче тебе пользоваться основной стихией, но сложнее смежными и намного сложнее противоположной. Понимаешь теперь почему я почти не могу использовать Огонь?

Он кивнул на костёр и устало улыбнулся. Я вдруг заметил насколько старше он стал выглядеть. Судя по всему наши занятия выматывали не только меня.

Я поднялся, взял котелок, сходил набрал воды и поставил его на огонь. Учитель понимающе кивнул, покопался в сумке и достал полупустой уже мешочек сушёных трав. За это время мы уже несколько раз их использовали. От этого отвара лучше думалось и меньше хотелось спать. Названия этой и других смесей трав, рецепты и пропорции у меня, конечно же, уже были, но пока учитель готовил всё сам, посоветовал мне не забивать память и не запоминать их все наизусть.

– Эх, жжём мы с тобой здоровье, вообще-то нельзя так. – он бросил пару корней в воду и посмотрел на меня. – Ты ещё можешь отказаться, не становиться магом. Это твой выбор. Я могу отнять твои воспоминания даже сейчас. Но если ты решишь выбрать Слово обратного пути не будет. Магические возмущения подобные этому бесследно не проходят. И конечно Светлячки отслеживают все те, которые устроили не они. Им, конечно, нужно будет определить ещё твою личность, но это лишь дело времени. Место проведения ритуала, твой пол и примерный возраст они определят почти сразу, поэтому советую потом уходить поскорей.

Он поднял голову и задумчиво посмотрел на небо. Звёзды на нём тихо мерцали, так, словно тоже смотрели на нас. Я достал из сумки кружку и растерянно её повертел.

– Мне обязательно его выбирать, это Слово?

Я взглянул на учителя. Как бы то ни было, а уходить из дома я пока не хотел, пусть даже и не родного. Учитель снял отвар с огня и осторожно разлил его по кружкам.

– Маг без Слова Силы не маг. Он слишком слаб, чтобы так называться. Прости, что так прямо говорю. Слово связывает тебя и тот, другой, мир. Без него ты сможешь пользоваться разве что подобными магическими мелочами. Ты можешь подумать, конечно, но я бы хотел, чтобы ты выбрал его сейчас, пока я ещё рядом.

Учитель подул на свою кружку и осторожно из неё отхлебнул. Я задумался.

Обратной дороги не будет. Что меня ждет, если я откажусь? Я найду себе работу, построю дом, женюсь, заведу детей, но буду ли счастлив? Я посмотрел на огонь. Он горел безмятежно, спокойно, уверенно, так, словно меня подбадривал.

Учитель сидел, дул на отвар и молча смотрел на реку. В его взгляде читалась печаль. Не знаю почему, но я вдруг понял, что его огорчит любой мой выбор. Возможно это была именно та ситуация, когда выбрать правильно просто нельзя.

Я ещё раз взглянул на огонь и кивнул.

– Слово я выберу, но мне нужно сначала собраться.

Я разбавил свой отвар холодной водой, залпом выпил его, отставил кружку и взял книгу. Интуиция мне подсказывала, что лучше рискнуть и попытаться, чем потом жалеть всю жизнь.

Учитель долго смотрел на меня, затем вдруг тоже отставил кружку и резко поднялся.

– Я наложу на тебя заклинание «последний шанс». Если попадёшься – это первое, что ты должен сказать, понял? И осторожнее после этого со своим телом. Один случайный перелом любой кости или повреждение глаз и ты мгновенно умрёшь. Последним шансом оно называется, потому что пытать человека, на котором оно есть невозможно, кроме того, его почти невозможно снять.

Он не стал дожидаться моего ответа, направил на меня посох, закрыл глаза, сосредоточился и начал что-то беззвучно шептать. Я почувствовал, как всё тело у меня пронзил леденящий холод. Мне казалось, что какие-то невидимые нити проткнули мою кожу и прорастают прямо в меня. От внезапной боли я хотел закричать, но не мог. Моё тело вдруг полностью перестало мне подчиняться. Сколько это всё продолжалось я не знал: судя по всему в какой-то миг я просто потерял сознание.

В себя я пришёл лишь поздно вечером. Учитель лежал неподалёку прямо на земле и сжимал в руке посох. Его дыхание было тяжёлым, но я понял, что он просто спит. Всё тело у меня болело, волнами накатывала тошнота. Я собрал свои вещи, как-то дошёл до дома, упал на кровать и вырубился. Единственное, что мне снилось в ту ночь это боль, холод и пустота.

Глава 4. Слово.

На подготовку к ритуалу у нас ушло несколько дней. Хотя если уж на то пошло я в это время больше отдыхал, чем готовился. Учитель сказал, что я должен как следует высыпаться и есть. Читать и тем более практиковаться в это время он мне запретил настрого.

Все вещи я уже давно собрал, и в последние пару дней мне было откровенно скучно. Учитель возился с какими-то ингредиентами, смешивал их и готовил. Иногда он бурчал что-то про искусство, про то, что этот круг точно станет самым совершенным в мире. Я про себя улыбался, но молчал, не хотел его обидеть. Во многом учитель вёл себя как ребёнок и наверное именно поэтому так хорошо меня понимал.

Наконец назначенный день настал. Я собрался, мысленно попрощался с приёмным домом и пошёл на реку. На душе у меня было одновременно и легко и грустно. Именно тогда я понял простую земную истину. Ты всегда должен быть готов отдать что-то, чтобы что-то получить. В данном случае я менял безопасность и дом на возможность стать магом.

Когда я пришёл, учитель уже заканчивал чертить мой круг, ползал по земле и что-то без конца перемерял. По всему берегу были разбросаны какие-то сложные инструменты. Выглядел учитель очень сильно уставшим, но возбуждённым и восторженным. Судя по размерам и сложности заклинания, он явно начал делать его ещё вчера, скорее всего сразу же после моего ухода.

Я подошёл чуть ближе и остановился. В воздухе рядом с этим местом витало такое напряжение, что он, казалось, едва ли не звенел. С первого взгляда было ясно, что это уже настоящая магия.

Круг был действительно огромным, шагов в триста, если не в пятьсот. Над ним чуть поблёскивала голубовато-прозрачная защитная полусфера. Щит от Воздуха таких размеров и плотности мог бы сдержать даже ураган. Сколько энергии учитель тратил на его поддержание, я боялся себе даже представить.

На реке ярко светило солнце и не было ни ветерка. Казалось, что вся природа тоже замерла и чего-то ждёт вместе с нами. От восторга и предвкушения у меня перехватило дыхание. Я знал, что учитель готовится к ритуалу всерьёз, но никогда и предположить не смел, что ради меня будут задействованы такие силы.

Учитель на миг отвлёкся, посмотрел на меня и вдруг улыбнулся. Судя по всему ему понравился мой обескураженный вид. Первый раз я встретил человека, который настолько радуется от того, что доставляет кому-то радость. Учитель без сомнения был весьма необычным человеком даже и без своей магии.

Я сбросил свои вещи у костра и стал ждать. От волнения мне не сиделось на месте. Чтобы хоть как-то занять время и успокоиться я стал ходить вдоль границы круга и внимательно его разглядывать.

Рисунок был совершенен. Каждая его черта, линия, символ и знак. То что учитель показывал мне прежде не шло с ним ни в какое сравнение.

Внутри круга была огромная четырёхлучевая звезда, сплошь заполненная какими-то символами. На конце каждого её луча был круг поменьше. В них были написаны названия стихий, и каждый круг был нарисован по-своему. Круг Огня был резким, Земли твёрдым, Воздуха едва-различимым, лёгким, а Воды размытым. Учителю хорошо удалось передать в этих рисунках-печатях качества каждой из стихий.

Последняя печать была нарисована в центре и звезды и большого круга. Внутри неё был изображён человек и символ окончательного выбора. Другими его толкованиями, из тех, что я знал, были «перекрёсток дорог» и «развилка».

Учитель вдруг поднялся с колен, окинул свою работу последним критическим взглядом и повернулся ко мне.

– Сложного ничего не будет. Ты просто встанешь в центр и назовёшь слово. Одно. Выбирай внимательно, слушай себя, думай сам, что тебе лучше подойдёт, тут я тебе не советчик. Если соврёшь себе и выберешь не то слово, будешь как маг жалеть всю жизнь, не сможешь хорошо использовать магию. И ещё. Как только зайдёшь в круг молчи. Любое первое слово станет словом, которое ты выбрал.

Он строго посмотрел на меня, собрал оставшиеся инструменты, вышел из круга, взял свой посох и молча указал мне им вначале на защитную полусферу, а затем на центральную печать. Я кивнул и словно в каком-то полусне медленно пошёл в круг.

Колени у меня подгибались, а во рту пересохло. На самом деле я хотел сказать, что не готов, но не смог. Всё происходило слишком быстро.

Учитель подошёл к границе круга, остановился и упёр свой посох в землю. По нему было заметно, что он тоже сильно нервничает, но изо всех сил старается это скрыть и выглядеть, как обычно холодно и невозмутимо.

Я остановился в центре круга и растерянно огляделся. Не знаю, как это объяснить, но в тот миг я почувствовал, что это «мой» круг, почувствовал себя его полноправным хозяином. Заклинание было направленным и единственным человеком, который мог его активировать, был я. Мне было слегка обидно, что учитель доверил мне сделать лишь это, но где-то в глубине души я чувствовал, что он прав и такая магия пока что слишком уж не мой уровень.

Я повернулся к учителю и взглянул на него. Он жестами показал мне молчать, несколько раз глубоко вдохнуть-выдохнуть и успокоиться. Тревога в его глазах всё нарастала и усиливалась. Он словно прислушивался к чему-то внутри себя и отчаянно не хотел слышать то что слышит.

Медлить больше было нельзя. По взгляду учителя я понял, что ещё немного и он всё перенесёт или отменит. Я поднял голову и взглянул на солнце. На самом деле я уже давно выбрал себе Слово, но учителю не говорил, боялся сознаться.

– Огонь. – произнёс я твёрдо.

Ни одно слово в мире не привлекало меня так, как это. И Словом Силы я хотел его. Пусть даже и в нарушение всех и всяческих наказов, запретов и правил.

Малые круги-печати на лучах звезды разом вспыхнули, по земле прокатилась дрожь. Щит от Воздуха разрушила и заместила другая полусфера. Как я понял круг выбора теперь защищал себя сам.

Центральная магическая печать подо мной тоже слегка осветилась. Из земли в самом её центре показался небольшой огонёк. Слабый и неустойчивый, словно пламя огарка свечки, он так же колебался и подрагивал. Я присел на корточки и сложил над ним руки. Не знаю почему, но я просто знал, чувствовал, что должен так поступить.

– Уходи! Выходи из круга!

Учитель вдруг направил свой посох на реку, взмахнул им и словно тараном ударил по обновлённой полусфере водой. Выглядел он растерянно и испуганно.

От звука удара я едва не оглох, и у меня заложило разом оба уха. Полусфера дрогнула и протяжно загудела-застонала. Учитель кричал, махал руками, объяснял мне что-то, но я не слышал его.

Огонёк под моими руками перестал дрожать и уже даже начал слегка обжигать мне ладони. Потоки силы круга усилились и стабилизировались. Защитная полусфера над ним медленно становилась огненной.

Учитель пытался пробиться ко мне, но я понимал, что у него не выйдет. С противоположной стихией бороться сложнее всего. Об этом он сам говорил мне совсем недавно.

Что-то пошло не так. Теперь я уже и сам это смутно чувствовал. В круге собиралось слишком много силы… и он мне больше не принадлежал.

«Круг не выпустит меня», – вдруг понял я, отдёрнул руки от огонька, вскочил и с ужасом огляделся. Стену огня толщиной в полтора шага не смог бы преодолеть ни один человек. Я был в западне, в ловушке, ведь лишь мой выход за пределы круга мог теперь всё это остановить.

Правда была страшной. Когда ты произносишь Слово Силы, то должен его «победить», подчинить себе, сделать так, чтобы оно признало твоё превосходство. Моя ошибка была не просто огромной, она была роковой. Словом нельзя выбирать имя стихии потому что шанса на победу нет. С ним нельзя совладать. И я лишь сейчас полностью это понял. Если ты проиграешь обычному слову, то просто никогда уже не станешь магом. Его перевыбор невозможен и у тебя есть единственный шанс. Со стихиями всё сложнее. Они не терпят подобного пренебрежения к себе и всегда убивают дерзнувшего. Я чувствовал это, слышал словно тихий гневный голос в бурлящем потоке сил.

Круг вибрировал от потоков энергии. Печати сияли всё ярче, а земля под моими ногами дрожала всё сильней. Я был в центре самого настоящего магического шторма.

Руки у меня дрожали, а сердце билось так шумно и часто, что я слышал его удары. Воздух внутри полусферы нагревался. По лбу и спине у меня крупными каплями покатился пот.

Огонёк в центре круга начал стремительно расти и разгораться. В этой точке сходилась вся магическая энергия. И как я понял основная опасность тоже находилась там.

Я отбежал к границе круга и остановился. Бежать было некуда. Огненная полусфера стала намного тоньше, но до того раскалилась, что обжигала даже на расстоянии трёх шагов.

Учитель стоял напротив и смотрел на меня. Я видел его плохо, размыто, но знал, что он чувствует сейчас. Любой другой человек, который знал бы, что меня ждёт, отвернулся бы или ушёл. Любой другой, но не он.

Я через силу улыбнулся и помахал ему. Мне не хотелось, чтобы он винил себя в моей глупой ошибке. Он молча показал пальцем за моё плечо. Что бы ни случилось маг не должен терять сосредоточенности, а мой учитель был прежде всего маг.

Я обернулся и в оцепенении замер. Бывший огонёк был уже ростом почти мне по пояс. Кроме того, он уже мог двигаться, вышел за пределы центральной печати и медленно ко мне приближался.

О том, что делать внутри круга учитель ничего мне не говорил и лишь намекнул туманно, что магия мне там скорее всего не пригодится. Я панически вспоминал все изученные заклинания, но ничего придумать не мог. Ни одно из них и правда не подействовало бы на этого монстра. Мы с учителем всегда исходили из того, что противником будет человек.

Пламя вдруг взревело и прямо у меня на глазах начало превращаться в огромную огненную собаку. Она тихо рычала, щетинилась и не сводила с меня глаз.

Ступала собака мягко и медленно. Песок под её лапами прогорал, плавился и за ней оставался дымящийся чёрный след. В воздухе начал разливаться удушливый запах гари.

Огненный монстр был лишь чуть меня ниже, но я всё равно чувствовал, что это не взрослая собака, а ещё щенок. В его глазах читались одновременно наивность и неуверенность, прикрытая свирепым видом. Он изучал меня и словно прикидывал, стоит ли мне доверять.

Учитель обежал круг со своей стороны, остановился напротив печати Воды и знаком показал мне не двигаться. Огненная полусфера там была почему-то намного тоньше, и я стал видеть его более хорошо.

Посох учителя побелел, и вдруг начал затягиваться прозрачным синим льдом. Его навершие заострилось, и уже спустя миг в руках учителя было самое настоящее копьё. Он резко отвёл его и ударил, целясь в печать. Копьё соскользнуло по полусфере и его лезвие разбилось. Под ноги учителю разлетелись осколки льда.

Огненная собака вздрогнула и прыжком развернулась. Учитель закрыл глаза и судя по всему что-то произнёс. Лёд на его копье пришёл в движение. Лезвие восстановилось. В небо от оружия начал подниматься холодный белый пар.

Учитель вновь ударил по полусфере, и она слегка дрогнула. Собака ощетинилась ещё сильнее и тихо угрожающе зарычала. Пламя, из которого состояло её тело, вдруг поменяло оттенок и стало более ярким. Из ноздрей собаки повалил густой чёрный дым.

Учитель крикнул что-то и принялся быстро-быстро стучать по полусфере копьём. Она слегка подрагивала и противно гудела. Собака злилась всё сильней.

Я стоял и не знал, что мне делать. Учитель зря считал, что он в безопасности. Я чувствовал, что граница круга не остановит это существо. Само оно выйти, конечно, не смогло бы, но могло бы, например, дохнуть пламенем или что-то вроде того.

Собака открыла пасть и оглушительно-громко залаяла. На землю посыпались искры и кусочки огня. Я чувствовал, что она вот-вот бросится. Как чувствовал и то, что учитель не выстоит против неё.

– Нельзя!

Я обежал собаку, встал перед ней и посмотрел ей прямо в глаза. Как бы там ни было, но ни собак, ни пламени я не боялся.

На морде собаки появилось явное удивление. Она слегка присела и вдруг от меня попятилась. Мой голос сильно её испугал.

– Хорошая собака. Хорошая, да? Ты ведь хорошая собака?

Я не прекращал смотреть ей в глаза и протянул открытую руку. Некоторое время собака раздумывала, затем нерешительно пошла ко мне. На учителя она уже внимания не обращала.

Я стоял и мысленно готовился терпеть боль. Собака подходила всё ближе. Учитель кричал на меня, называл и мальчишкой и дураком, убеждал не сдаваться, бежать, тянуть время, но я не слушал его. Здесь, внутри круга, действовали правила чести. Я видел это в горящих глазах призванного существа. Отступление и любой, даже самый малый, обман означали смерть. Единый шаг назад и мне уже никто и ничто не поможет.

Собака подошла ко мне вплотную и замерла. Странным было то, что она уже больше не лаяла и почти не щетинилась. Пламя её шерсти на загривке горело не слишком ярко и ровно.

«Я тебе не враг», – подумал я, – «не враг, не враг, не враг». Это нереальное животное было прекрасно, и даже если бы у меня и был шанс на победу, я не хотел бы с ним драться или враждовать.

Собака неуверенно ткнулась мне носом в ладонь и начала неторопливо и недоверчиво её обнюхивать. Я изо всех сил сжал зубы и тихонько сквозь них застонал. Боль подобную этой я не испытывал ни разу. Мне оставалось лишь надеяться, что магия круга не даст сработать наложенному на меня учителем заклинанию «последний шанс».

Полусфера рывками гудела. Учитель применял какие-то мощные заклинания и убеждал меня убегать. Сколько это всё продолжалось, я не знал. Когда собака закончила меня обнюхивать, кисть моей правой руки превратилась в сплошной ожог.

Очередной удар учителя едва не достиг цели. Полусфера сильно дрогнула и на миг замерцала. Собака бросила на неё быстрый взгляд, заскулила и вдруг лизнула меня. Я едва удержался, чтобы не отдёрнуть руку и не вскрикнуть.

– Хо… ро… ша… я.

Я до хруста стиснул зубы, заставил себя поднять вторую руку и погладил собаку прямо по шерсти-пламени. Больше всего в тот миг мне хотелось упасть на землю и начать кричать. По щекам у меня катились крупные слёзы. Дым из ноздрей собаки попадал мне в горло и мешал дышать. Выйти из круга живым я уже не надеялся.

Я слегка повернулся к учителю. Боли я уже не чувствовал и мне стало действительно страшно. Вот так, просто, я понимал, что вот-вот умру. Он же судя по всему всё ещё пытался меня вытащить. По его движениям я видел, что у него что-то не выходит. Причём что-то из того, в чём он был совершенно уверен. Он смотрел на меня, нервничал, и его заклинания становились всё слабей.

«Не давай воли эмоциям, маг», – прошептал я и чуть улыбнулся. Это был первый раз, когда я осмелился дать своему наставнику совет.

Учитель на миг замер, и холод в его глазах вдруг резко усилился. Он как-то странно посмотрел на свой посох, с ненавистью и даже отчасти высокомерным презрением. Это был первый раз, когда я видел его таким.

«Оружие его не слушается», – вдруг понял я. Посох подвёл учителя, словно плохой друг в трудную минуту. У него точно была ещё энергия, но он не хотел ради меня её отдавать.

Свою силу учитель сжёг всю, без остатка. Судя по его измождённому лицу и слегка замедленным, неловким, движениям, до опасной черты ему оставалось совсем чуть-чуть.

Большая часть воды, которую учитель набрал для последнего тарана, схлынула обратно в реку. Удар по полусфере вышел слабым, отчаянным и даже почти каким-то детским. Заклинание разрушилось раньше чем успело нанести хоть какой-то урон.

Учитель вновь остановился, и в его глазах вдруг полыхнула ярость. Он перехватил свой посох у основания и навершия и на вытянутых руках поднял его над головой. Со стороны это выглядело так, словно он протягивает его небу.

Слова какого-то короткого, но сложного заклинания прозвучали чётко, громко и рублёно, словно приговор. В голосе учителя слышался металл и лютый простылый холод.

– Стихия Воды и есть эмоции. – добавил он вдруг тихо. – И ненависть одна из них.