Но даже при всей их хитрости и изворотливости манипуляторам вполне можно успешно противостоять. В этом случае нужно просто отбросить все эмоции, гасить их и думать лишь логикой. Слова и действия такого человека нужно воспринимать несерьёзно, лишь как игру. И всегда помнить, что то что ты видишь может быть лишь маской, одной из многих. Манипулятор может потом сменить её и ещё и ещё до тех пор, пока не подберёт к тебе ключ. Всем своим близким нужно сразу напрямую объяснить, что это за человек и как он действует. И при этом своих эмоций отвращения, злости и прямой ненависти к нему не скрывать. Действовать тут нужно лишь правдой, обращать внимание людей на дыры в его лжи. И ни в коем случае, никогда и ни за что не пытаться лгать и его переманипулировать. Это очень заразно и затягивает, ты и сам не заметишь, как станешь таким же как он. Ну и конечно не прощать его, не отступать при полной победе, давить его до конца. Тому, кто убегает с дуэли, нужно стрелять в спину. Мразь, которую прижал к стене, нужно добивать. Когда он поймёт, что ты не остановишься, то сбежит сам. Манипуляторы не герои и своя шкура им дороже всего.

Самое смешное и грустное, что мне несколько раз даже встречались книги с заголовками типа: «как легко манипулировать людьми и достигать любых целей», «как стать профессиональным манипулятором за семь дней» и прочие подобные, в общем уже отравленные своим манипуляторством люди отравляли других, учили их этой мерзости. Хотя если бы я сам писал о них книгу, то назвал бы их в ней недолюдьми. Скользкие, подлые, наглые, хитрые, они врут и лицемерят с каждым. Я даже не уверен, что у них вообще есть какое-то собственное лицо.

Вот и человек из досье был абсолютно таким же. Как оказалось, кстати, даже в нашу деревню он тогда ходил не сам. Светлые вышли на него уже сравнительно недавно: всего около двух лет назад. Щагр, как звали этого человека, жил в довольно большой деревне ближе к центру страны. Работал он каким-то мелким лавочником, занимался в основном скупкой и перепродажей. При этом самое интересное, что по данным Светлых это вообще был даже не маг. Впрочем, конечно возможно он просто слишком хорошо маскировался.

К концу досье у меня понемногу начала составляться полная картина событий. Вначале, тринадцать лет назад, Щагр нашёл где-то заклинание и решил его применить. Мотив его при этом мне был пока что по-прежнему непонятен. Одного беглого взгляда мне хватило, чтобы понять, что заклинание это явно далеко от совершенства. Произнести его мог лишь человек обычный, потому что любой маг сразу бы понял, чем это грозит. Секрет жуткой силы заклинания был прост: его творец приносил в жертву себя и свою душу, естественно, что в таком случае первым умирал он сам, и вряд ли это было безболезненно. Интересно, что такого мог наплести Щагр этому несчастному, чего тот ждал? Ему ведь судя по останкам, которые нашли Светлые, всего около шестнадцати было.

Самому Щагру, кстати, если прикинуть, на тот момент было чуть меньше тридцати. Похоже сам он знал о возможных последствиях применения заклинания, или, по крайней мере, точно догадывался. За время своих странствий я повидал много разных людей, и даже манипуляторов, но не таких. В общем он нашёл где-то юнца, мальчишку шестнадцати лет и отправил его в нашу деревню. И это при том, что до неё было как минимум несколько недель пешего пути. Чем и как он смог заставить его пойти на такое безумие тоже оставалось загадкой.

Мальчишка пришёл к нам где-то в начале того проклятого лета и остановился неподалёку. Пару дней он готовился, а затем прочитал заклинание и убил этим себя, а заодно и всех нас. Причём именно всех, потому что какая-то часть меня тогда всё-таки умерла.

Когда всё закончилось, Светлые сожгли то, что осталось от нашей деревни, дотла. Узнали они обо всём намного раньше, но лишь наблюдали, не вмешивались. После смерти его творца это заклинание уже нельзя было остановить. Вернее скорее всего можно было, но это было бы слишком затратно и хлопотно. Старший их отряда решил, что проще пожертвовать одной захудалой деревней. Докладывать наверх, беспокоить вышестоящих и просить помощи он не хотел.

В итоге их же отряду и было поручено разобраться во всём этом до конца. Спустя ещё месяц или два они отследили тип бумаги и прочее и вышли на Щагра. Он, кстати, к тому моменту был месяц, как женат, а его жена уже даже была беременна.

Светлые пришли в их деревню, но тут произошло что-то действительно странное. Не знаю уж как и каким образом, но Щагр смог договориться со старшим того отряда. Все обвинения против него были сняты, а улики таинственным образом исчезли. Спустя же ещё месяца три дело было объявлено нераскрытым и ушло в архив. Тому Светлому, старшему отряда, был объявлен строгий выговор и понижение.

После тех событий старший отряда каждый год зачем-то стал наведываться в деревню Щагра, логично предположить, что он просто-напросто шантажировал того и заставлял платить. Досье это, которое я читал, кстати, судя по всему вёл человек из внутренней службы безопасности Светлых. Уровень связей Тиграна не переставал меня поражать. Все факты были изложены строго и сухо, без следа эмоций, оценок или прикрас.

Дальнейшее следствие по этому делу, кажется, тоже вёл составитель этого досье. Светлые начали его после внезапной смерти того бывшего старшего отряда. Произошло это всего два года назад, когда тот вновь наведался к Щагру.

Не знаю уж чего ожидал Щагр, почему это сделал, но тут он явно просчитался. Убийство Светлого, пусть даже и такого, это далеко не убийство простых селян. Такое их организация не прощает, и каждый случай попадает на особый контроль. Даже мы, Свободные, в схватках со Светлячками до последнего стараемся не убивать, ну, кроме отдельных, конечно, совсем безрассудных или фанатиков-революционеров, но они, как утверждали мой учитель, Тигран, да и почти все знающие, которых я знал, долго не живут.

В общем естественно, что под подозрение Светлых сразу попал именно Щагр. Многие в той деревне видели к кому бывший старший отряда постоянно приезжал. Следователь, тот кто вёл это досье, покрутился там немного и сделал вид, что уехал. Чего чего, а веры в свою интуицию и терпения у этого человека было явно не занимать. Он не стал торопиться сразу брать Щагра, а просто следил за ним, изучал его жизнь и ждал. Так он пытался выйти на его поставщика, узнать где Щагр смог раздобыть эти заклинания. Плюс к этому он почти сразу поднял из архива то дело о нашей деревне и объединил его со своим.

Интересно, что при всей своей изворотливости, манипулятор Щагр был человеком недалёким. Наверняка он и не предполагал, что Светлые умеют действовать в частности и незаметно. Возможно его успокоило само время, всё же столько лет прошло, а он всё жил себе и жил.

С женой они полтора года назад расстались, и он нашёл себе женщину намного моложе. Дети, девочка одиннадцати лет и мальчик семи, естественно, остались с матерью.

«О, какой хороший отец, глава семейства», – наверняка говорили тогда многие про Щагра, – «Какие красивые у него их общие портреты на стенах: его и его детей. И даже как-то странно, что он расстался с женой, наверняка она была просто мегера. Ну ничего, он нашёл себе моложе и лучше и наконец-то получил от жизни, что заслужил». Правда была спрятана так хорошо, что поначалу даже следователь Светлых ему поверил. Хорошо, что потом он решил копнуть чуть глубже и лично убедиться во всём.

На самом деле бывшая жена и дети уже давно были для Щагра лишь пешками в его игре, он пользовался ими, как удобным инструментом для получения тех или иных жизненных благ. Это, кстати, и было основной причиной того, что с женой они в конце концов всё же расстались. Щагр просаживал кучи денег на развлечения и любовницу, а списывал всё на жену и детей. То что его семья в этот момент живёт впроголодь его волновало мало, он думал лишь о себе. Всем он рассказывал, что подновляет дом, покупает им новую одежду, игрушки и прочее. На деле же у его жены и детей в тот момент из еды была одна лишь дешёвая крупа. Денег, которые он им давал, к концу месяца часто не хватало даже на хлеб и соль.

Забавно, что партнёр Щагра по торговому делу безоговорочно тому верил, ведь суммы-то Щагр забирал из их общего дела абсолютно безумные, что ни говори, а в оплетании людей ложью у этого человека явно был талант. Удобно прикрываться детьми, когда хочешь чего-то добиться. К тому же их легко можно кинуть, как только они окажутся не нужны.

«Мне нужно больше денег, жена и дети их вечно куда-то тратят», – постоянно твердил Щагр. Дома он устраивал как бы из-за этого скандалы, злился и до хрипа орал на жену и детей. Его маска была идеальна: никто бы и никогда не поверил, что он наглый вымогатель и лжец. Интересно, что в этот миг чувствовала его совесть, она-то ведь знала, что он тратит всё сам.

Когда они расходились с женой, ей Щагр оставил один лишь старый дом и обещания помогать детям. Она до последнего верила, что он плохо относится лишь к ней одной, но их действительно любит. Кстати, если подумать, то она со своей глупой наивностью тоже была не слишком хорошей матерью. Взрослый человек должен быть прагматичнее, не должен принимать на веру то что касается его детей.

Год назад, через полгода после его ухода, жена Щагра тяжело заболела и умерла, а дети остались одни. Хотя, по наблюдениям следователя Светлых, после этого их жизнь почти не изменилась. Уже до этого старшая девочка взяла на себя обязанности взрослой и научилась делать всё сама. Заниматься детьми Щагр особо не собирался, денег давал им по-прежнему очень мало, если вообще давал. В какие-то месяцы он просто говорил, что взять их ему неоткуда и он тоже сам монеты не чеканит. Нет, он, конечно, всё равно заходил к детям иногда, чтобы сохранить репутацию, но не более. И всё жаловался дочери, что совсем плохо идёт торговля и что кругом у него одни долги. Она же в свою очередь жалела его, а иногда так и утешала, угощала, если было чем. Дети – они намного добрее взрослых, вот её отец и пользовался её добротой. Ну и конечно на их дни рождения он обязательно приносил им показной большой торт: все ведь должны были видеть, как он хорошо относится к своим детям, даже балует их. Девочка молчала, потому что понимала, что её слова ничего не изменят, что в любом случае все будут винить их, а не его, а может быть за свою жизнь и глядя на свою мать, она просто ко всему этому привыкла.

Наконец, спустя ещё полгода, Щагра арестовали и отправили в тюрьму. Его молодая жена на первом же допросе рассказала Светлым всё, что только знала, не знаю уж, что её связывало со Щагром, но это явно была не любовь. С её слов сообщник Щагра, Свободный – поставщик заклинаний, был уже давно мёртв: как оказалось после случая с нашей деревней Щагр каким-то образом убил его, а тело спрятал. Этот факт я на всякий случай постарался запомнить накрепко: если Щагр смог убить одного мага, то наверняка может и другого, тем более, что за это время он стал старше, а значит и опаснее.

Интересно, что арест Щагра никак не коснулся его детей, а ведь забирать на допросы всю семью было обычной практикой Светлых. Возраст тут был почти неважен, детей брали начиная с пяти лет. В случае же Щагра сам следователь защитил их от этого, своим словом, своими показаниями, он спас их от допросов, а возможно и пыток. Редкий человек смог бы не побояться и так поступить. Представляю, что бы ему было, если бы ему не поверили, возможно и поэтому он всё так досконально раскапывал и узнавал.

На этом досье кончалось и дальше шли уже приложения. В них был адрес тюрьмы, текст заклинания и даже карандашный портрет Щагра. Тигран выполнил свою работу идеально, и всё же мне было этого мало. Я так и не получил ответа на свой главный вопрос. Светлых больше интересовало, «что» и «как» Щагр сделал, а меня «зачем». Какова была его цель? Для чего он принёс в жертву столько жизней? Я понял, что успокоюсь лишь когда найду Щагра и заставлю его рассказать мне всё.

Две недели у меня ушло на то чтобы подготовиться и добраться до тюрьмы. Проникнуть я туда, естественно, решил ночью и по возможности незаметно, то что это была тюрьма для обычных людей мало что меняло, даже в этом случае мой план был сущим безумием и я это понимал. В одиночку вторгнуться на любой объект Светлых – это самоубийство, большей глупости я не делал, пожалуй, и за всю свою жизнь. Кроме того, у меня совсем не было времени на разведку, я даже не знал есть ли у них тут сторожа-маги и если да, то сколько их, в общем в вечер перед вылазкой мне было о чём подумать.

Время тянулось медленно, и до выбранных мной трёх часов ночи я еле дотерпел. Вещи я спрятал неподалёку и с собой взял лишь самое необходимое: посох, длинную верёвку с крюком-кошкой на конце, сплошную тряпичную маску с прорезями для глаз, моток ткани, мягкие перчатки, амулет-отмычку, лечебный амулет и наплечную сумку с книгами по магии из тех областей, в которых я был особенно слаб, просто на всякий случай.

Мне повезло, и небо было сплошь затянуто тучами, в воздухе стояла особая ночная прохлада и тишина. Стена вокруг тюрьмы была высотой в три дома и выглядела довольно старой и обшарпанной. Я медленно подошёл ближе и остановился от неё примерно в ста шагах. Отступать было поздно, как и думать о том, что может мне помешать.

Я произнёс заклинание «обнаружения скрытого», подождал пока глаза перестанет жечь и пригляделся. Всё было, как я и предположил: вокруг тюрьмы шла сплошная полоса магических ловушек. Светлячки всегда больше полагались на магию, а не на людей, в конце концов она неподкупна, довольно надёжна, а главное ей не нужно платить.

Я быстро обмотал ноги толстым слоем ткани и надел маску и перчатки. Магию я всё равно пока больше применять не собирался, а случайный шум вполне мог меня раскрыть. Магические ловушки были старыми и практически разрядившимися от времени, большинство из них я даже не обезвреживал, а просто-напросто обходил.

Спустя примерно четверть часа защитная полоса кончилась, и я подошёл к стене. Закинуть на неё крюк и перелезть тоже оказалось делом не таким уж и сложным. Тело своё я поддерживал в форме и каждый день начинал с довольно серьёзных физических упражнений. Была одна такая древняя практика, которая заключалась в методичном переборе различных оздоровляющих поз. Силы она давала не так уж и много, но вот выносливости хоть отбавляй и мне, как магу, это вполне подходило.

Конечно тот способ, который я выбрал, чтобы добраться до Щагра, был довольно примитивным. Можно было, к примеру, использовать какое-нибудь экзотическое заклинание, вроде того же «очарования» или «сна». В первом случае охранники бы пропустили меня сами, во втором просто заснули бы глубоким беспробудным сном. Однако и то и другое не было стихийной магией, а значит в любом случае отняло бы у меня целую прорву сил. Кроме того, я не хотел оставлять следов, особенно магических. Всё же проникновение в тюрьму обычного человека – это одно, а мага совсем другое. И расследовать эти вещи в случае чего будут совершенно разные люди.

Я снял верёвку, огляделся и развеял заклинание «обнаружения скрытого». Магических ловушек здесь вроде бы уже не было, а моим глазам срочно нужно было дать отдохнуть. При длительном или неправильном применении магия трансформы повреждает тело, вернее она в любом случае его повреждает, но в какой-то момент этот процесс уже становится необратим.

Здание тюрьмы было довольно большим, но тоже старым, ветхим и обшарпанным. Решётки на некоторых окнах уже давно проржавели и развалились, но их видимо никто не хотел чинить. Заключённых из этих камер скорее всего просто переводили в другие, или вообще в другую тюрьму. Судя по тому, что я видел, это место уже явно доживало свой век.

Сторожевых собак здесь тоже судя по всему не было, хотя я больше всего опасался именно их. Животное – не человек, его невозможно запугать и заставить вести себя тихо, да и скорость и громкость лая у той породы, которую разводят Светлые, ещё та. Хорошо хоть эти псы часто болеют и жутко дорогие и редкие. Всего одна такая собака могла свести мои шансы на бескровный успех практически к нулю.

Я пригнулся, подбежал ближе к зданию и нашёл три сломанные оконные решётки подряд. Внутрь мне нужно было попасть в любом случае, а это был пожалуй самый лучший путь. Я подпрыгнул, уцепился за центральную решётку и протиснулся сквозь её прутья в камеру. Внутри было темно, холодно и пахло пылью, сыростью и плесенью. Дверь-решётка почему-то была приоткрыта, и в коридоре за ней тоже было темно.

Я ненадолго замер и прислушался, но вокруг стояла тишина. Судя по всему я не ошибся и соседние камеры тоже пустовали. Я боком выскользнул из камеры и прошёл по длинному коридору, он кончался массивной железной дверью, из-за которой шёл мягкий мерцающий свет.

Дальше по моему плану должно было начаться самое неприятное и опасное. Стоять и раздумывать смысла не было, тем более, что время было против меня. Я достал амулет-отмычку, вскрыл замок, несколько раз глубоко вздохнул и толкнул дверь. Она открылась настежь, но с громким и протяжным лязгом и скрипом. Я быстро наклонил посох, перехватил его поудобнее и шагнул в проём. Единственными моими козырями в этой ситуации были скорость и неожиданность.

В небольшой комнатке охраны оказалось тепло, светло и словно даже как-то уютно. У дальней стены стоял массивный деревянный стол, за которым полулёжа сидел охранник. Я направил посох на него и быстро огляделся. Больше в комнате никого не было, а он меня словно бы и не замечал. Спустя ещё миг я понял, что он не прикидывается, а действительно крепко спит: сыграть такое мирное и глубокое дыхание было попросту невозможно.

Судя по одежде магом охранник не был и на вид ему было уже примерно лет за пятьдесят. Он был не то чтобы слишком толстым, но пухлым и низким, наверное от этого его лицо выглядело добродушно, а не жёстко или хотя бы строго, да и вообще, если уж на то пошло, он был скорее уж похож на сельского пекаря, чем на охранника тюрьмы: видимо когда тут всё начало разваливаться сюда перевели на работу всех штрафников и лентяев.

Я приопустил посох, тихо подошёл к столу и взял журнал. Раз уж всё так сложилось глупо было бы не узнать где сейчас держат Щагра. Журнал был заполнен едва ли наполовину и судя по почерку одной и той же рукой. Интуиция мне подсказывала, что тут явно что-то нечисто. Либо журнал заполняли перед проверкой, либо, что скорее всего, переписывали, чтобы что-то скрыть. Впрочем, меня это всё не касалось, если конечно не касалось Щагра. Я нашёл, что искал, положил журнал на место и тихо вышел из комнаты.

На безуспешный поиск нужной камеры у меня ушло ещё едва ли не полчаса. Коридоры тюрьмы были извилистыми, а номера на части камер переписаны или вообще стёрты. Один раз за всё это время мне попалась камера с нужным номером, но она оказалась пуста. В конце концов мне пришлось сдаться и вернуться в комнату охраны. Блуждать вслепую и будить всех подряд заключённых я не хотел.

Я подошёл к столу, остановился напротив и легонько толкнул охранника концом посоха в плечо. На самом деле будить его мне тоже не хотелось, но это был единственный способ всё узнать. Охранник с шумом втянул носом воздух, так, словно вынырнул из воды, вскочил, продрал глаза и ошарашенно уставился на меня и мой посох, я, в ответ на немой вопрос в его глазах, лишь кивнул. Никто из Светлячков никогда бы не подумал, что Свободный может заявиться в их тюрьму сам, на что в общем-то у меня и был самый большой расчёт, когда я только всё это планировал.

Охранник каким-то чудом взял себя в руки, быстро залез в стол и достал оттуда небольшую деревянную дубинку. Я рефлекторно окружил своё тело заклинанием щита от физических повреждений. Подобную ситуацию я тоже просчитывал, хоть она и была маловероятна, кроме того, я ожидал, что он достанет хотя бы арбалет или меч.

Охранник вышел из-за стола и шагнул ко мне.

– Стой где стоишь, мистик, и брось эту свою штуку. Если сдашься по хорошему, это потом учтут, если нет, я вынужден буду применить силу.

Он нахмурился и демонстративно похлопал дубинкой по открытой ладони другой руки.

Я на всякий случай быстро проверил его оружие на магию и улыбнулся.

– Силу? А ты, что, маг?

Я сделал шаг назад, к коридору, и наклонил посох. Сохранять дистанцию в поединке меня тоже заставлял уже рефлекс. Вообще же ситуация эта была скорее комичной. О поединке воина и мага нельзя говорить всерьёз, если конечно маг не истощён настолько, что едва не теряет сознание, и если воин не напал неожиданно и не приставил сходу к его горлу свой меч. И то в последнем случае есть довольно большой простор для незаметных заклинаний. Воинам Светлых было настрого запрещено пытаться схватить Свободного самостоятельно, и, конечно же, любой из нас прекрасно об этом знал.

Охранник на миг замешкался, но затем лишь перехватил свою дубинку поудобнее.

– Я всё равно буду бороться!

Он замахнулся и судя по всему приготовился атаковать. Выбора он мне не оставил, хотя человек видимо был и неплохой: сражаться вот так, до последнего, без шанса на успех, редко кто на это способен, да и драться с самого начала он не хотел, пытался решить всё миром.

Я торопливо прицелился и ударил по оружию охранника заклинанием «искры», сделать его при этом я постарался максимально слабым, но быстрым, за время своих тренировок я понял, что лишь это может сохранить моему противнику жизнь. С конца моего посоха сорвалась вспышка яркого света. До этого я и не думал, что «искру» можно так разогнать. Моменты удара и попадания почти совпали. Дубинка охранника вспыхнула, почернела и рассыпалась пеплом, он громко вскрикнул и бросил обугленный огрызок на пол, ожог он, судя по его лицу, тоже получил неслабый. Комнатку заполнил удушливый едкий дым.

Я развеял заклинание щита и вернул посох в вертикальное положение. Охранник баюкал раненную руку, шипел сквозь зубы и зло на меня смотрел. Я пожал плечами и кивнул на журнал на столе.

– Щагр, знаешь такого? У вас он должен быть.

Я отошёл и встал так, чтобы видеть и охранника и выход.

Охранник вдруг перестал качать руку и удивлённо на меня вытаращился.

– Щагр?! Так ведь дёрнул он позавчера!

Он явно хотел добавить ещё что-то, но осёкся и промолчал, хотя по его лицу и так стало ясно, что он обо всём этом думает. Я усилием воли подавил в себе вспышку гнева и постарался мыслить логически. Мой план рухнул, и прямо сейчас нужно было что-то решать. Мысли путались, этой ситуации я в принципе никогда не предполагал. Щагр не был тем, кто способен вот так рискнуть и поставить всё на карту, кроме того, неясно было куда он надеялся сбежать, как скрыться от Светлячков.

Я посмотрел на охранника, наклонил посох и направил на него.

– Сколько вас здесь вообще? Людей в смене, магов и самих смен.

Я прислушался, но пока в коридоре вроде бы было тихо.

Взгляд охранника изменился, судя по всему он понял, что я борюсь с желанием всё тут разнести.

Он тяжело вздохнул и нахмурился.

– Один я, следить не за кем, всего несколько заков осталось. Сменщики двое ребят, один женился вот только, их не трогай, лучше меня уж возьми.

Внешне он храбрился, но я чувствовал, как ему страшно, наверняка его фантазия сейчас уже просто сходила с ума. Практикующие тёмную магию среди нас тоже встречались, а пятно ложилось на всех, люди ведь не хотели разбираться, что ты там за «мистик», да и Светлые подливали масла в огонь и тоже как могли нас очерняли.

Я несколько раз глубоко вздохнул и вроде немного успокоился.

– Веди меня к его камере. Хотя нет, вытяни руку. – Я достал из сумки амулет исцеления и наложил заклинание ему на кисть. – Теперь пошли. Быстро и без глупостей.

Я чуть отступил, чтобы пропустить его вперёд. Охранник поморщился и удивлённо взглянул на ладонь, ожог на глазах затянулся, и у него на руке не осталось ни раны, ни даже шрама, он как-то слегка задумчиво посмотрел на меня и молча вышел в коридор.

С номером камеры Щагра я не ошибся, и охранник привёл меня именно к ней. На успех я особо не рассчитывал, но и сдаться вот так просто не мог. Мне нельзя было позволить Светлым найти Щагра раньше, они явно не стали бы церемониться со сбежавшим из тюрьмы. И потом мне можно даже не надеяться что-либо узнать. В лучшем случае ему просто полностью отняли бы память и сделали рабом, в худшем же его зарубил бы какой-нибудь их рыцарь или застрелил лучник. Судьба ироничная штука, никогда бы не подумал, что буду пытаться этого человека спасти.

Я подождал пока охранник войдёт в камеру и вошёл следом.

Он подошёл к койке, присел и кивнул мне на окно.

– Вот отсюда и вылез знакомец твой. Не знаю уж, как решётку сломать умудрился. Я её кажись вот только сам проверял. Хотя…, на его месте я бы её не то что ломал, зубами бы грыз наверно. – Охранник заметил моё непонимание и ухмыльнулся. – Бумага на него ведь пришла, на рудники. За денёк или два раньше. Так что зачем он дёрнул как раз ясно: терять нечего стало и всего делов. Хотя я бы с ним не знался. Говорят он уже как-то одного знакомца своего на тот свет спровадил. Гад он гад и есть.

Охранник вдруг осёкся и замолчал, словно вспомнил кому помогает-советует. Я молча кивнул, подошёл к окну и набросил на него заклинание «след жизни». Не знаю уж, Щагр это был или нет, но отсюда явно кто-то недавно выбрался. Энергетический след был ещё довольно свежим, как раз двух или трёхдневной давности. При желании отследить сбежавшего мне бы не составило труда.

Решётку ломали с сильным страхом и даже почти отчаянием. В общем-то это вполне укладывалось в то, что охранник мне рассказал. Из рудников не возвращались, они в принципе были той же самой казнью, но медленной и наверняка Щагр не хуже других это понимал. Не знаю, правда, понимал ли он, что будет если его поймают, хотя, в его случае, скорее уж не «если» поймают, а «когда». Побочные эффекты полного отнятия памяти могут оказаться ужасны: человек при этом может разучиться говорить, ходить, а то и самостоятельно есть, в общем он как бы становится несмышлёным младенцем в теле взрослого, его, конечно, можно будет потом научить чему-то элементарному, но не более того и конечно это уже будет не личность – исполнительная кукла, но не живой человек.

Я развеял заклинание и повернулся к охраннику.

– О Щагре кто ещё знает? Ты наверх уже доложил?

Я посохом указал ему подняться и выйти из камеры и сам пошёл следом. Здесь нам в общем-то делать было уже нечего, я уже узнал всё, что хотел. Охранник молчал до самой их комнаты, затем, когда мы дошли, остановился и нехотя кивнул мне на журнал.

– Смена не моя была, если по-правильному, но был здесь я. И дёрнул он при мне, гад. Вот и переписываю теперь. Парням тоже пока не говорил, свадьба у него, говорю же, гуляют они. Мне-то уже куда гулять, вот и…, так в общем.

Он заметно разнервничался и, кажется, даже слегка покраснел, я кивнул и быстро прикинул, что теперь со всем этим делать. Убивать я охранника не хотел, да и лишать памяти в общем-то тоже. К этому времени я уже неплохо научился разбираться в людях, и он мне скорее нравился, чем наоборот. С другой стороны мне нужно было как-то заставить его молчать, чтобы выиграть хоть немного времени.

Я посохом указал охраннику на веник с совком в углу, затем на огрызок его дубинки и пепел.

– Собери и заверни во что-нибудь, рубашку, тряпку, неважно, главное, чтобы не сыпалось. Дальше так. Я спокойно ухожу, а ты обо всём этом забываешь. Если сам не проболтаешься, то ваши никогда не узнают, что я вообще здесь был. Следов, кроме тебя, я не оставил. О Щагре молчишь неделю, потом можешь доложить. Ну и на всякий случай. Попробуешь меня обмануть и всё кончится очень плохо. Тебя я не убью, но кого-нибудь из тех ребят точно, того, который женился или второго или ещё кого-нибудь: всех, кто тебе дорог, ваши не смогут, да и не будут защищать.

Я зажёг над посохом шар огня размером с лошадиную голову, толкнул его к охраннику и почти сразу же погасил. Пугать этого человека мне не хотелось, но он должен был понять, что я не шучу.

Заклинание исчезло в шаге от лица охранника, волосы на его голове резко взметнулись, он должен был почувствовать себя так, словно заглянул в костёр. Охранник шумно выдохнул, кивнул, опасливо взглянул на мой посох, сбросил рубаху и взял веник. Я подождал пока он закончит, осмотрел всё ещё раз и тоже кивнул.

– Ну всё. Прости за демонстрацию и за руку и больше сам к магам не лезь, понял. Ваши правила насчёт этого они не просто так.

Я взял узел из рубахи, убрал в сумку и забросил туда же и веник с совком.

Охранник помолчал немного и лишь устало махнул рукой.

– С Щагром осторожнее, гад он. Про тебя рыбой буду, так и знай, а вот о нём доложить придётся. Неделю попробую выгадать, но не знаю смогу ли. Денька три-четыре, дальше проверка будет, если погода устоится, если дождь, то может и нет. Так что тут уж не серчай, либо я, либо они сами узнают.

Он подошёл к столу, уселся и задумчиво на меня посмотрел.

Я ещё раз кивнул в знак благодарности за предупреждение, вышел и прикрыл за собой дверь.

Выбрался я из тюрьмы без особых проблем и даже намного быстрее. Интересно, что бы случилось, если бы люди узнали, как Светлые их охраняют?

Я отошёл подальше, развёл костёр и бросил туда перчатки, маску, тряпки с ног, узел из рубахи охранника, верёвку, веник с совком и оба амулета. Сумку я там не снимал, посохом и одеждой вроде тоже ни к чему не прикасался. В общем я надеялся, что уже спустя пару-тройку часов отследить меня станет уже просто невозможно.

Конечно я уже слегка рискнул, когда вылечил охраннику руку, но во-первых такой ожог и сам по себе мог вызвать ненужные подозрения, а во-вторых нехорошо было вот так просто оставить его страдать, не по человечески, тем более, что он довольно долго приглядывал за Щагром, человеком, которому в тюрьме самое место. Редкий случай, но тут я действительно был со Светлыми солидарен: зверю, который устраивает подобное, не место среди людей, его, как и всякое бешеное животное, можно лишь убить или, по крайней мере, держать в клетке.

Я вернулся к стоянке, собрал свои вещи и уже спустя примерно четверть часа вышел на след.

Пока я шёл по следу ауры Щагра, меня одолевали противоречивые чувства: досада на то, что я его упустил и радость от того, что тогда в тюрьме всё вышло как нельзя лучше. Погони за мной пока вроде бы не было, а значит охранник своё слово держал.

Что я буду делать, когда встречусь со Щагром я, если честно, не знал. Судить его и тем более убивать я не собирался, во всяком случае не собирался пока. В конце концов прежде всего мне нужна была от него лишь информация. Многое зависело от того, что он расскажет мне сам.