Ощущение действительности медленно возвращалось к Тибальду. Он вынырнул из небытия в прозрачном тумане Замка Нирваны. Туман, окружавший велфа, редел, и вскоре сквозь него проступили очертания Леяль. Убедившись, что они не пострадали, велфы мыслью и ощущениями вернулись к Королевскому Чудестоку.

Тибальд и Леяль, инстинктивно сражаясь с безликим нечто, объединились в одно целое. Облачко вылетело из Храма и, пролетев через пол-Фэйри-Града, опустилось в Чудестоке Единения около дерева-великана. Бездыханных велфов нашли вечером на траве и перенесли в Замок Нирваны. В нирване жизненная сила Сказочного Царства проникла в них и восстановила их силы.

Решение надо было принимать, не теряя ни минуты. Велфы собрались в Королевском Чудестоке на Великий Креатет, чтобы всем вместе противостоять невидимой угрозе. Но какой угрозе? Этого никто не знал! Итак, зловещее неподвижное пятно не захотело подчиниться Тибальду и Леяль и ответило! Могли ли велфы победить в этой войне? И надо ли было сражаться? Ведь ни пятно, ни Фата-Моргана никогда не вмешивались в дела небесных жителей! А ответ пришел лишь тогда, когда был брошен вызов!

Настал день Великого Креатета. Взволнованные, но готовые на все, чтобы узнать, кто такая Фата-Моргана и что угрожает Фэйри-Граду, велфаторы вошли в Храм, а через некоторое время Тибальд и Леяль вынырнули из нирваны.

Великий Креатет еще не завершился. На этот раз, не в пример предыдущему, Креатет затянулся – это происходило тогда, когда велфы не были едины, и решение, общее для десяти тысяч, не рождалось.

Сознание мало-помалу возвращалось, Тибальд и Леяль открыли глаза, и через несколько минут Тибальд медленно прошептал:

– Больше испытаний не будет. Я это знаю, чувствую. Повелительница дала нам время проститься со Сказочным Миром.

– Высшая Справедливость восторжествует, – кивнула Леяль и, помолчав, добавила, – Каждый стал тем, кем был всегда, а мы станем всем.

Прошедшие через нирвану велфы были совершенно спокойны. Они до конца осознали значение слов Фаты-Морганы. Фея взяла Тибальда за руку, они вошли в дерево и на лифте поднялись наверх. Взойдя на платформу на вершине, они поглядели на Фэйри-Град. Легкий ветерок развевал их волосы, теплое ласковое солнце золотило башни и купола Чудестока Единения.

– Нирвана успокоила меня, – пропела Леяль. – Мои мысли сейчас четки, как никогда.

– И мои, – подтвердил Тибальд. – Сейчас, когда путешествие подходило к концу, он не чувствовал ни страха, ни волнения.

Внезапно Тибальд спокойно и твердо произнес.

– Мы не должны отдавать все это! Справедливость гораздо больше, выше и чище, чем Фата-Моргана! Я чувствую, что надо бороться до конца: или мы или она. Мы ведь уже все равно приговорены. Милости ждать не приходится.

Они посмотрели друг на друга, прощаясь навсегда, и закрыли глаза. Тибальд и Леяль приказали дейниантам уничтожить Повелительницу Иллюзий.

Деревинт влетел в Храм в задумчивости. Предстоящий Креатет решал судьбу Фэйри-Града и, быть может, всего Сказочного Царства. Что же он увидит? Какое решение будет принято?

Как и в прежние Креатеты, он ощутил немыслимое одиночество. Деревинт был единственным существом в огромном белоколонном соборе. Время шло, но ничего не происходило, а значит велфы расходились во мнении, и решение не принималось и не творилось. Велфатор должен был думать, прислушиваясь к своему внутреннему голосу. Так всегда проходили Креатеты: каждый велф размышлял, разговаривая сам с собой, а посредством своего сознания, и с другими велфаторами. Лишь напрягая сознание и становясь частью решаемой проблемы, можно было начать бессознательный и бессловесный разговор.

Деревинт думал. Он вспомнил Тибальда, вспомнил Леяль. После того страшного мгновения Деревинт побывал во Дворце Нирваны, и теперь он пытался увидеть мир их глазами. Это было тяжело, но Деревинт напрягал свои мысли и чувства. Время шло в борьбе с собой, ведь ему надо было забыть себя и стать совсем другим.

Неожиданно велфатор почувствовал угрозу. Весь воздух Храма как будто наполнился чем-то ужасным, непередаваемо кошмарным и мрачным, сеющим хаос и разрушение. Именно в этот момент Тибальд и Леяль вступили в бой с Повелительницей Судеб. Но велфатор не знал этого. Он, а вместе с ним и тысячи велфаторов, приказали неведомому страху исчезнуть. Деревинт напрягал свою волю, и, мало-помалу, страх уходил, уступая место какой-то безысходности. Обнадеженный, велфатор приказал:

– Фата-Моргана, если ты есть, ответь: «Кто ты? И чего ты хочешь?»

Перед Деревинтом возник уходящий в небеса трон и холодное изваяние на нем. Через мгновенье Повелительница Иллюзий медленно и безразлично произнесла.

– Правды хотите?

И тут велфов озарило. Они поняли все и сразу.

Неведомые создатели явления Ирейна-Питерса хотели облегчить жизнь разумных существ, рассылая дейниантов в разные уголки Вселенной. Могучие облака путешествовали по галактикам, подчиняясь одним им ведомым законам. Они пролетали сквозь звезды, а иногда и через обитаемые планеты. У каждого облака существовал свой центр, а иногда и несколько. Эти центры назывались по-разному: точки «X», сингулярности, центры бесконечной мысли… так их именовали ученые миров, через которые пролетали слуги-созидатели.

Эксперимент не успел начаться. Но идеи и помыслы горийцев, находившихся на краю одного из таких облаков, направили поток дейниантов к Земле. Сотни скоплений могучих слуг нашли разум в самых отдаленных уголках Земли. Наступил первый год Сказочной Эры.

Фэйри-Град оказался единственным местом, где люди сумели понять невидимую силу, противостоять ей и даже использовать ее в своих целях. В остальном мире цивилизация в лучшем случае (далеко от эпицентров) была отброшена на столетия назад, а в худшем – превращена в волшебные джунгли.

Лишь один из физиков спасательной группы, шедшей на выручку экспериментаторам, был спокоен. Его звали Джеймс. Он был погружен в решение проблемы о Вильсониане – задача заняла все его мысли. Он вышел из оцепенения, услышав какой-то шорох. Увидев, что вся спасательная бригада исчезла, Джеймс сильно удивился. Да, это было просто невообразимое удивление, – он даже не успел испугаться, а просто захотел узнать, что же происходит. Джеймс находился в двадцати метрах от эпицентра, его желание немедленно исполнилось – озарение нахлынуло, как тяжелая волна, его мысли перемешались, и это стало началом конца. Откуда-то из глубины детства пришла сказка о Фате-Моргане, богине иллюзий, холодной и безразличной, и тут же явление Ирейна-Питерса материализовало ее прямо в эпицентре. Ошалевший от испуга, он направился к трону, сбивчиво умоляя Фату-Моргану спасти Землю от гибели. Он сделал шаг, другой, а потом исчез.

Просьбы, обращенные к Фате-Моргане, привели к созданию Фэйри-Града. Затем один из первых Креатетов принял закон о сохранении стабильности Фэйри-Града, тем самым невольно подтвердив права Фаты-Морганы и сделав ее защитницей прекрасного города. Благодаря Фате-Моргане в Фэйри-Град допускались лишь те, кто своими неясными мыслями не могли поставить под угрозу его существования и существования Земли.

И все же такое случалось: одним из созданий с сумбурными мыслями, проникнувших в Фэйри-Град, стал Масофаг. Пробыв в чудо- городе всего полтора года, он предложил рассказать всем обитателем Сказочного Царства о явлении Ирейна-Питерса. Прошло несколько дней, и он решил, что его план был слишком поспешным, поэтому посоветовал превратить лишь Форстию в Форстийский Чудесток.

Потом и эта идея показалась ему поспешной …

На Креатете его сумбурные мысли и невозможность четко сформулировать, чего же он хочет, пробили закон о независимости и передались всем велфаторам. Еще мгновение, и Фэйри-Град был бы ввержен в хаос под шквалом разнородных мыслей велфаторов. Но этого не произошло. Масофаг был выброшен из Фэйри-Града еще до того, как сумел оказать ему какой-либо вред. Дейнианты направили его к точке «Х».

Он упал с огромной высоты, лишь слегка задев эпицентр. Его сознание уцелело, может быть именно этого и хотела Фата-Моргана. Охваченный страхом, Масофаг пронесся мимо зоны «Х», и она превратила этот страх в его внутреннее «я». Волшебник был отброшен к Великому Морю. Он больше никогда не смог бы приблизиться к Фэйри-Граду, произносил имя Фаты-Морганы лишь шепотом и, как ни старался, не мог никому рассказать о явлении Ирейна-Питерса. Никакая магия в мире не вылечила бы Масофага, ведь любое волшебство – ничтожно в сравнении с могуществом точки «Х». Остальным повезло меньше.

Одним из таких несчастливцев был автор идеи энтропов. Всемогущая повелительница мира не позволила ему спастись.

– Каждый стал тем… кем был всегда… А те… кто не знали …, кто они… стали всем… – прозвучало под сводами.

– Нет, ведь Тибальд и Леяль могли бы быть великими велфаторами, их сила способна на многое! – тут Деревинт вспомнил про энтропов и оборвал сам себя.

– Неужели ничего нельзя сделать? Неужели кара, во много крат ужаснее смерти для созданий, подобных Тибальду – единственный шанс спасти Фэйри-Град? А если замуровать точку «X», создав непроницаемый купол вокруг нее? А велфам с неясными, но сильными мыслями, объяснить все? Может быть, нирвана им поможет? Ведь нирвана приносит успокоение!

Внезапно Храм исчез, и Деревинт очутился в пустыне. Он попытался взлететь, но не смог. Было очень жарко. Деревинт услышал громкий свист и посмотрел вверх. Прозрачный шар, висевший над ним, закачался, почернел и рухнул вниз. Потом все смешалось: люди, камни, велфы, мольбы о помощи. Он единственный остался невредимым среди царившего вокруг светопреставления. Откуда-то издалека повеяло холодом и торжеством. Что-то дикое и необузданное торопилось присоединиться и раствориться в хаосе. Хория спешила взять свое …

Свет, как и тьма, вспыхнул неожиданно. Это был лишь мираж. Он приходил, когда более пяти тысяч велфаторов сходились во мнении. Но мираж мог бы стать реальностью, если бы десять тысяч велфаторов согласились с ним.

Да, Фэйри-Град может пасть, а с ним и все Сказочное Царство, ведь велфаторы, творя Фэйри-Град, неосознанно вносят порядок в Форстию, Сетию, Горию и даже Дорфию. Все самое прекрасное сосредоточено в прекрасном городе, а от него, словно лучами, великая сила разносится по всей волшебному острову.

Единение потрясенных и ошарашенных велфаторов ушло. Неожиданно, гигантский трон исчез. Креатет завершился.

Леяль и Тибальд увидели перед собой губы Фаты-Морганы, тронутые презрительной усмешкой, потом перед ними промелькнул Великий Храм и осуждающие лица велфаторов, а потом … Внезапно что-то схватило их и поволокло прочь.

– Сопротивляйся! – громко закричала Леяль, а Тибальд рванулся к ней, чтобы защитить. Напрягая всю свою силу, они молили о помощи, но были настолько напуганы и растерянны, что все их мысли смешались. В тщетной попытке противостоять Великой Волшебнице они опять объединились в облако, гонимое ветром.

Неумолимый закон был сотворен небесными жителями в незапамятные времена. Закон, защищавший Фэйри-Град от воли единиц, вносящих разрушение своими необузданными и беспорядочными мыслями; закон, стремящийся избавиться от разрушений, увлекая виновников прочь; закон, стоящий на страже Фэйри-Града и всего Сказочного Царства.

Невидимая, неосязаемая, неосознанная ни Тибальдом, ни Леялью, ни даже самими велфами, могучая воля закона воплотилась в силе, изгоняющей всех, посягнувших на стабильность Фэйри-Града.

Велфов несло сквозь туман. В серой пелене мелькали дворцы и чудестоки. Ужас сковал их, ничто уже не могло помешать этой неведомой силе. Они перестали бороться, ожидая неизбежного. В Хрустальных Воротах Фэйри-Града зиял черный провал, и прозрачное голубое облако, гонимое и терзаемое ветром, рухнуло в него. Тибальд почувствовал, что падает с огромной высоты.

– Леяль должна спастись! – закричал Тибальд. – Леяль!

Леяль больше не было, не было и облака. Путешествие подходило к концу.

В голове пронеслось: «Мне тоже надо спастись!». Но Тибальд был в панике. Тысячи мыслей мешали ему сосредоточиться, дейнианты получали тысячи приказов. Глубоко из подсознания пришло: «Все мы когда-то умрем, рано или поздно! Так почему же не сейчас?!». Он почувствовал, как заныло под ложечкой и сильно укололо в сердце. «Нет!! Я хочу жить!! Я хочу жить вечно!» Мгновенно боль ушла, но желания продолжали исполняться. Ведь он приближался к точке «X»…

Самые ничтожные мысли, шевелящиеся далеко в подсознании, немедленно становились реальностью, им мешала череда других, сбивчивых и неясных. Все желания усиливались во много, много раз, так что уже не было разницы между большими и малыми мыслями: все они рождались и исполнялись одновременно.

«Я не хочу падать!» и тут же где-то далеко: «Как приятен полет!»

«Я – прекрасный велф» – кричал Тибальд, а подсознание тут же вспоминало про подземелье гномов. Несчастный разум, окруженный как прозрачной пеленой, мыслями, фантазиями, побуждениями и страстями, не мог противостоять зоне «Х», разрывающей его на части.

Менестрель исчез, превратившись сначала в гнома, потом опять в путешественника, в задыхающуюся рыбу, в пасть Гулота, в дубель, в Леяль-Рококоль и потом еще бесконечное множество раз в бесформенное нечто. Тибальд исчез между Фэйри-Градом и землей среди несметного множества таких же взорвавшихся разумов – самый счастливый гном, самый счастливый велф, человек, чьи желания всегда исполнялись.

Эпилог

Когда сознание Тибальда взорвалось, Леяль, вернувшаяся в Фэйри-Град по приказанию Тибальда, усиленного мгновенно приближающейся точкой «Х» – сошла с ума. Не ведая что творит, она дошла до Ворот и упала в зияющий провал, открывшийся перед ней. После того, как с Тибальдом потерял себя в эпицентре, Товенар вернулся в Чудесток Науки, ведь он больше не угрожал стабильности города. Велф был в плену так долго, что полностью утерял способность чувствовать и мыслить. Может быть, время вылечило бы его, но, надеясь спасти Товенара, велфы перенесли его во Дворец Нирваны, где он навсегда растворился в Сказочном Царстве.

На нескольких следующих Креатетах велфы разработали план по исследованию точки «X». Он состоял в том, что велфийские математики должны были рассчитать реакцию явления Ирейна-Питерса на воздействия извне: слабые – групп велфов, и безусловно выполняющиеся – всего Креатета. Очень скоро выяснилось, что даже сам Великий Креатет не мог ничего поделать с точкой «Х», как конечное не сможет состязаться с бесконечностью. Поэтому было решено реализовывать свою волю, приближаясь к эпицентру насколько возможно. Как вскоре оказалось, границы зоны «X» двигались произвольным образом, велфийские математики так и не смогли рассчитать или понять, как безопасное расстояние от эпицентра изменяется со временем. Поэтому немало велфов исчезли во внезапно расширившейся зоне «Х».

Потом произошло то, чего и следовало ожидать… Один из велфов с беспорядочной сумбурной фантазией, медленно приближаясь, проник достаточно близко к эпицентру – так близко, что несколько ярких противоположных желаний, роящихся в его воспаленном воображении, реализовались одновременно. Через мгновенье зона «X» поглотила его, и его сознание взорвалось. Никто уже, наверное, не сможет разрешить, каковы были эти желания, но Фэйри-Град сотрясся до основ и долгие века после этого не мог оправиться. После этого точка «Х» была надолго забыта, а многие велфы, выброшенные в Великую Пустыню, стали добычей хорийцев. Началась эпоха Великих Потрясений.

Масофаг остался жить в своей сторожке в Форстии. Потом в эпоху Великих Потрясений Форстия была атакована хорийцами, и даже великий маг не сумел Бспасти ее. После того, как она была поглощена, он бежал в Сетию.

В Дорфии началась охота на пособников Монстора. Множество гномов были вызваны на суд Весов, приговорены и, осознав свое ничтожество, исчезли, подчиняясь собственному неосознанному приказу. Три четверти гномьего царства погибли, а для остальных жизнь потекла по-старому, чередуя рабочие и праздничные дни взвешивания.

Толпы беженцев из Форстии нашли приют в Сетии до окончания эпохи Великих Потрясений.

А явление Ирейна-Питерса и Фата-Моргана, с презрением взирающая на суету мира, со временем поглотили все Сказочное Царство.