Боги ЯВИ

Прежде чем начать камлать, леший меня напоил добрым отваром лесных трав, а Якут провёл для меня тщательный инструктаж по параллельным мирам Нави.

– Сны, Серёга, бывают разными: чёрными, белыми, красными, – начал свой подробный инструктаж шаман. – А если точнее, то смотри. Допустим, ты играешь в компьютерные игры, например, в Сталкер, за игрой можно просидеть весь день и просто перегрузить этим виртуальным миром свой мозг. И, конечно, ночью в своих снах ты будешь бродить по Зоне Отчуждения. – Я кивнул, есть такой грех, как в воду смотрел. – А утром встаёшь и думаешь: наигрался, называется. Верно? – Я опять согласился. – И многие так думают. А не так всё просто и однозначно. Ведь братья Стругацкие написали свою историю задолго до Чернобыльской катастрофы. Совпадение?.. – Я пожал плечами. Хрен их знает!

– Или ты хочешь сказать, что простой человек, который это придумал, изложил всё на бумаге, потом издал свою рукопись, и случайно через десять лет мы получаем такую мировую трагедию? Какой у нас с тобой шанс что-то выдумать, и чтобы это случилось? А шанс наш с тобой равен нулю! Но тут есть небольшие исключения. А если мы это с тобой где-то уже видели? Я уж не говорю о таком мэтре-фантасте, как Жюль Верн. – Якут подбросил дров в костёр и продолжал: – Они видели всё это в параллельных мирах нашей Вселенной. Просто в одном копирующем мире после взрыва энергоблока распространилась зона. А в нашем мире Яви кто-то сделал вывод и этого не допустил. В мире есть много особых людей, которые могут своим сознанием перемещаться по мирам параллельных вселенных или кратковременно в них заглядывать. Но нам видно в основном только фантастов, из-за описанных ими чужих миров. Они видят все это в своих сновидениях, другие вселенные, другие слои времени, другую жизнь… иную. Но фантасты не имеют достаточно знаний для долгого пребывания в Нави. И проводника по Нави у них нет, да он им и не нужен, скажем так, они дилетанты, которые имеют к этому просто природный дар, им больше и не нужно. А есть люди, которые занимаются этим всерьёз и долго, возьмём тот же шаманизм или любые другие индусские учения, которые оттачиваются тысячелетиями. Только у всех людей стоят разные задачи, одни о них пишут, добавляя что-то своё, другие их изучают и анализируют, не без помощи, конечно, государства.

Я удивился и захлопал широкими красивыми сексуальными глазками. Северный шаман засмеялся:

– А ты как думал?! Да, да, и я тоже… Всё у нашего государства под контролем. Так вот, эти миры не придуманы, их просто видели, пускай и кратковременно. И когда ты в игре живёшь в мире Зоны, твоё О-сознание намного легче воспринимает чужой мир как свой собственный, Явный, и, естественно, совершает переход своим сознанием туда, ну, или астральным телом, можно сказать так. Просто, когда ночью спишь, ты уже находишься без своего сознания, а вот где оно бродит в это время, думаю, даже всем существующим богам неизвестно. А моё-то, думаю, где, тю-тю? Я ушло, вернусь нескоро…

А северный шаман всё продолжал инструктировать меня:

– Миры Нави ошибок не прощают, Серёга, пойми ты, это очень опасно. Многие сильные шаманы севера остались там, за кромкой, не сумев вовремя вернуться оттуда, потеряв себя там навсегда. Тебе нужен маяк в этом мире, который сможет помочь привязать твоё сознание к Яви, а не увязнуть в каком-нибудь другом мире. Для этого я буду играть на варгане, а ты слушай, слушай меня, Серёга, внимательно и не упускай этот прутик надежды, ведущий домой. И твой беспокойный дух сам укажет тебе дорогу туда, куда он всё время рвётся, туда, где есть ответы на твои вопросы. Может, ты найдёшь ответы на вопросы, а может, и нет, не знаю. Я как-то по молодости застрял сам в Нави и еле выбрался оттуда.

Шаман глубоко вздохнул, тонкие губы его дрогнули, отозвавшись душевной болью.

– Хорошо, что возле моей юрты куст облепихи рос. Это как застрять в своих сновидениях. Проснулся, походил по юрте, поговорил с женой, вышел на луг, чтобы коня напоить, и всё тебе кажется родное такое, вот только вместо облепихи ёлка растёт. А я точно знаю, что там должна быть облепиха! Она там с самого моего рождения, я об неё ещё совсем маленьким жопу драл. Но её нет… Я стал вслушиваться и внимательно всматриваться в окружающее меня пространство. Это не мой мир, понял я, он словно глуховат немного, это сон, это как блеклая тень нашего мира, всего лишь пародия на него. Это мир Нави, мир духов, которые не смогли уйти в светлые миры и остались навсегда в этом. Звуки какие-то приглушённые, словно ты находишься под водой, и краски чуть тускней, чем обычно. Солнце светит, но как-то не так, словно затмение. И жена вроде моя, а вроде и не моя, как сестра-близняшка, только цвет глаз другой. Всё то, да не то. Понял тогда, что снится мне это всё, а проснуться в Яви не могу.

Пошёл, лёг спать снова, чтобы оказаться в Яви, встаю, всё хорошо, думаю, ерунда какая-то приснилась, выхожу на луг, смотрю сразу на куст свой, а там ольха стоит!.. Понимаешь, сука, ольха! Мать-перемать! Я опять спать, и всё заново по кругу, только кусты меняются, а облепихи моей нет. Уже на пятый раз я сильно испугался и запаниковал, стал кричать и доказывать своим знакомым и близким, стараясь убедить их, что я не из этого мира. Я из Яви! Двойник приграничного с вами мира! Представляешь, как это выглядит со стороны? Дурдом на колёсиках отдыхает. А они смотрят на меня как на больного и улыбаются, кивают мне и молчат. Молчат! Ни звука… Как вспомню всё это снова, жуть берёт. Только старая мать отстранилась от меня немного и в глаза поглядела. А ведь её уже три года как нет!.. Слышишь, Серый! Не знаю, что она в моих глазах увидела, но просто кивнула, а может, показалось мне всё это с перепугу, и не знаю уже. У нас к этому намного спокойнее относятся, к миру ушедших.

Понимаю, что сплю, Серёга, но и проснуться в мире Яви не могу. Так и метался между мирами. А представь, что твоё сознание сразу попало в два мира Нави, а то и в три или больше, всё от способностей человека зависит, от места, от времени. Твоё сознание попадает в несколько миров сразу, и мозг это воспринимает как какой-то ночной кошмар. Ни у одного человека мозг не способен этот поток информации разделить на части, воспринимает все как своеобразную кашу, отрывками. А сознание твоё всего лишь попало в несколько миров одновременно. Представь, что ты смотришь сразу несколько кинофильмов, два, три, четыре, и как твой мозг это воспримет? Правильно, никак! Мы созданы для Яви, и только…Тогда я думал, что с ума сойду, пока не вернулся к своему облепиховому кусту. Так и моя игра будет для тебя как облепиховый куст, а дорогу в миры Нави я тебе укажу. Моё сознание могло застрять в любом параллельном мире и прожить там целую жизнь, а то и вечность в мире теней. А их там тысячи, миллионы, сам скоро увидишь.

В этом же мире ты уснёшь самым крепким сном, и никто не сможет тебе помочь, пока сам не найдёшь дорогу домой своим рассудком, или, как некоторые говорят, астральным телом. А найдёшь, возможно, будет уже поздно… – и якут снял свою вязаную чёрную шапку с головы. Пепельного цвета волосы молодого человека ввели меня в ступор. Седые пряди якута свисали на плечи, словно передо мной столетний старик, и лишь сизое перо ворона создаёт хоть какой-то контраст на его голове. И я сразу задумался… и сделал вывод. Вы видели тридцатилетнего парня с совершенно седой шевелюрой? А я увидел! И мне совсем стало не смешно. – Запомни крепко. В Яви я играю на варгане для тебя, это твой маяк, это твой облепиховый куст и дорога домой. Хочешь вернуть своё сознание, слушай меня, слушай мой плач на этом инструменте. Его магическая вибрация вездесуща в мирах Нави. Мир, Сергей, не только на светлое и тёмное делится, на плюс и минус, день и ночь, мир многогранный, словно дикие пчелиные соты, которые имеют сферическую форму, похожие на нашу Вселенную. Только в светлые миры так просто никому не попасть, сил в наших говняных душонках маловато будет, да и никто не пустит нас просто так. А вот в тёмных мирах Нави можно хорошенько заплутать. И эти миры Нави открывают свои границы, когда солнце коснётся горизонта, – шаман отпил остывшего отвара лесных трав. – Никогда не думал, почему на севере так распространён шаманизм, в отличие от южных регионов России? А потому что закат солнца у них намного раньше, и люди намного реже ложатся спать в это плохое время. Когда граница Яви ослаблена, и твоё сознание может заглянуть в Навь. Ты ещё не спишь, только лёгкая дрёма наваливается на тебя своей тяжестью, но разум уже не контролирует своё нахождение в Яви. Вот тогда человек может услышать посторонние звуки Нави или нарастающую вибрацию, шум шагов, а то и вообще наваливается на тебя оцепенение, и просто сил нет никаких скинуть это наваждение. Это означает открытый рядом переход, твоё сознание на грани, между Явью и Навью. Бойся этого, борись с этим, не давай своему сознанию перейти невидимую границу миров, та жизнь не для живых. А в северных районах страны шансов у людей попасть за кромку намного больше, закаты слишком поздние, белые ночи у нас, сам видишь. И кто смог вернуться оттуда, у того и проявляется способность перехода и общения с духами предков. Потому мудрые старики и говорят в южных регионах, нельзя спать ложиться после пяти часов вечера. Пусть Навь пронесется черным крылом. А представь, если ты смог вернуться через пять дней?.. – шаман замолчал.

Меня всего передернуло. Я где-то читал, что при повторном захоронении своих близких их часто находят в своих гробах перевернутыми, с огромными щепками под ногтями, расцарапавших крышку гроба. Вспомнился почему-то сразу Гоголь. Вот кто был мастер переходов в Навь, не отнять. Но, видно, что-то пошло не так. Даже думать об этом не хочу, мороз по коже. Не дай бог кому такого счастья. Хорошо хоть, эта троица меня, если что, подождёт, а не зароет в сырую землю. Только и надеюсь на это…

– Эй, лохматый! Дров больше надо, костёр сильно большой должен гореть, чтобы ночные духи дорогу видели.

Я думал, леший голову откусит этому сибирскому алкоголику. Градомир только рыкнул, словно медведь-шатун, клацнув своими острыми зубами. Но Якут не обратил на это никакого внимания, лишь тяжело встал с гранитной плиты, словно тысячелетний старик, и направился к берегу озера. Общаться с умершими-духами Нави ему было, видимо, проще, чем со всякими блохастыми. И вообще, я заметил, что для шамана он слишком хорошо образован, а вот с нашим лешим обязательно валял дурака.

Уже ночь, но солнце лишь коснулось беспокойного горизонта. Алые языки пламени метнулись в прохладную атмосферу, поедая невидимый кислород, словно дикий зверь вылизывал кристаллы соли. Мне подстелили старый овчинный полушубок на холодный гранит. Шаман удобно расположился напротив. За жаркими полыхающими языками пламени его практически не было видно, только причудливая игра теней, словно огромный паук протягивал свои искажённые светом лапы, стараясь робко дотронуться до меня в сумерках. Мне подали небольшую глиняную миску с каким-то неизвестным отваром. Я отпил. Вкус грибного супа, довольно приятный, наверное, мухоморы. Ну куда в Питере без грибов?.. Они тут везде. Волшебная игра варгана стала завораживать своей вибрацией, пронизывая вокруг всё невидимое пространство, украдкой заглядывая, словно ночной вор, в твоё сознание.

– Ты не напрягайся… Смотри на огонь, я всё сделаю сам, – расплывчатый образ Якута мелькнул средь красных языков пламени. Градомир вместе с Васькой отошли на безопасное расстояние, от греха подальше, на берег озера. Всё же суеверные эти тёмные. Васька, как всегда, в своём репертуаре. – А шо-о? Вдруг засосёт!.. Гы-гы-гы!

Раздался звук открывающейся банки пива, и оно красиво и так до боли знакомо зашипело. «Вот же сучата! – подумалось. — Тоже мне, подтанцовка хренова!» Сразу видно, как они сильно переживают за Серёжу. Тембр северного инструмента нарастал, словно тяжёлый рок. Его магическая сила стала проникать в душу, стараясь заполнить каждую клетку моего сознания. Да ладно! Я «Металлику» пережил, «Сектор Газа», «Красную Плесень», «Гражданскую оборону», мне даже в машине, когда еду на работу, по радио «Питер-FM» приходится Киркорова слушать, а тут какая-то северная балалайка меня в транс введёт? Фу! За кого вы меня принимаете? Коля Басков своей «Шарманкой» не ввел, а тут якут!..

Красный цветок аккуратно потянулся к моему лицу, нежно лизнул его, словно преданная собака, и мне на миг показалось, что из огненного лепестка скрутилась полыхающей стихией огромная горящая дуля.

– Мы с тобой одной крови, ты и я… – дыхнула горящая фига в моё лицо. «А Киплинг, видно, тоже под грибами писал…» Красный язык от меня резко шарахнулся и стал закручиваться, танцуя беспокойной спиралью, крутясь юрким волчком, превращаясь в золотой вихрь или подхватывая демонический, одержимый одинокий танец. Причудливый узор огня приковал взгляд, гипнотизируя его, завораживая своей неудержимой пляской. Огненный цветок жил невидимой для всех, какой-то своей таинственной жизнью. Треснуло сухое полено, рассыпав вокруг белесые искры. Искры тут же подхватил прохладный ветер, раскидав их веером по тёмному ночному небосводу, словно это космические звезды, украшенные бисером в нашей необъятной вселенной.

Я оглянулся, вокруг была космическая пустота и мириады белоснежных холодных звёзд. Но это не планеты, как нам рисуют художники, это как хорошо сконструированная матрица. Какая-то самоделка. Как пояснил якут, это пространство междумирья, а звезды – это врата в иные миры, в иное время. Ай да отвар! Звезды имели равное расстояние между собой, выделяясь на чёрном фоне и также были одинаковой величины. Ведь так не бывает! Я не вижу никаких летящих комет или падающих метеоритов. А где кольца Сатурна? А где сам Сатурн? Ой! А где я?! Я есть, а тела нет! Ой, как интересно… Так стоп! Мама-папа есть? Есть! Друзья мои алкаши есть? Есть! Значит, это точно я. Вопрос. Где? Видимо, в Караганде. Но ни страха, ни тревоги я не испытывал, а только жуткий интерес, аж чешется в одном месте, а почесать нечего… Суперчувство! Ты вроде есть и тут же понимаешь, что тебя нет. Вот такие, брат, дела. Может, встречу тут кого? Ну, мало ли, вдруг йог какой залётный из Индии или с Тибета медитирует и в астрал вышел, а тут я весь такой MADE IN USSR мимо пролетаю, за пивом мчусь. Ладно, якут сказал, что душа Олега сама покажет дорогу. И где тропа? Хоть бы указатели сволочи повесили. Налево пойдёшь – к тёмным попадёшь, направо пойдёшь – к светлым попадёшь, а прямо пойдёшь – башку свою, Серёга, расшибёшь. Вот чувствую, что так и получится. Наши народные русские сказки, они мудростью так и веют.

Где-то далеко вспыхнула ярким светом одинокая звезда. Черт! Может, манит… Я потянулся к холодному свету сознанием. Не плачь, маленькая, не плачь, хорошая. Ой! Уже и не такая маленькая и, видимо, не такая хорошая. Звезда стала приближаться с космической скоростью, стараясь ослепить меня своим серебреным светом. «Она затягивает меня, засранка! – понял я, но было уже слишком поздно… – Тррр! А где тут тормоз? А?..» – как-то уж совсем запоздало промелькнуло у меня в голове. И я нырнул в этот ослепительный яркий свет, как в глубокий страшный омут, своим астральным телом. Засосала!

Яркий солнечный свет ударил в глаза, если можно так выразиться, он словно меня проглотил. Ничего не вижу, ничего не чувствую, привыкаю. Затаился. Потихоньку стали пробиваться неясные образы, далёкие миражи природных горных кряжей. Красочные скалистые фьорды предстали перед моим взором, отделяя синий океан своим белоснежным хребтом от ярко-красочной зелёной долины. Чуть приглушенное серое солнце осветило эту неземную красоту. Скалистый берег уходит далеко своим мощным уступом в густой тёмно-синего цвета океан. Силён парень!.. Могучие волны, словно огромные пенные кулаки, дробили до мелкой гранитной крошки отвесные скалы непобедимого воина, который стоял на страже уже миллион лет, оберегая долину от неудержимой водной стихии. Волны откатывали, чтобы с новой силой подняться на многометровую высоту, закручивая страшную стихию в мощные кулаки, и обрушиться с удвоенной яростью на эту природную, непобедимую крепость. Дун! По горному хребту прошёл гул от невероятной силы океана. Дун! С новой силой ударил океан, словно неожиданный ночной гость в твою дверь.

У меня от такой красоты аж дух захватило. А ведь когда-нибудь океан разрушит эту тысячелетнюю природную преграду и затопит красочную долину. А та словно дразнила этого монстра своим умиротворённым существованием, перекатываясь своими аккуратными холмами, уходя вдаль до самого светло-серого горизонта. Она жила своей привычной спокойной жизнью, не обращая ни на кого внимания, тем более на столь грозного соседа. Теплый ветер играл зелёной травой, перекатывая её в пальцах, словно воздушным гребнем. Я огляделся. На самом высоком холме стоял древний, как само время, каменный серый замок. Который был списан неизвестным художником с картин средневековья, окружённый неприступной зубчатой стеной. Огромная резная арка и дубовые ворота обшиты железными лентами медного цвета. Три конусообразные башни уходили шпилями в серое небо, стараясь проткнуть медленно ползущие тяжёлые тучи своими тонкими иглами.

Блин, мне бы такой!.. Сразу проснулась моя нескромная жаба. Кыш отсюда, я сказал. А коммуналку кто платить за тебя будет?! И я растворялся в этой красочной долине, охватив всю её сознанием, вроде я сама мать-природа, старался прижаться к ней всем своим естеством и любовью. Где-то внизу пыхтел энергичный зверёк, я почувствовал его эмоции, которые били у этого рыжика через край, и осторожно потянулся к нему сознанием. Зверь был вроде нашей лисицы, такой же рыжий и лопоухий, с огромным пушистым хвостом. Только вот вместо четырёх лап у него их было шесть. Он старательно что-то рыл в земле, помогая себе всеми конечностями. И был так увлечён процессом, что не обращал ни на кого внимания. Я попробовал дотронуться до рыжего уха лисицы и аккуратно потянулся, чтобы его погладить… Оп-па!

Рою, рою, рою. Ещё немного, и я до неё дотянусь! Я вскинул голову, вдохнул свежий морской воздух, на холме было пусто и безопасно. Никого нет. Это хорошо… Жрать хочется! Голод терзал моё брюхо уже вторые сутки. Я попробовал просунуть в узкую нору лапу. Ну-у-у-у! Никак. «Точно с голоду сдохну». Немного надо подрыть – и я тебя достану! Я стал интенсивно выгребать землю из норы, откидывая её подальше от себя. Наконец дотянулся длинным когтём до жертвы и наколол на него огромную, белую, питательную, а главное, вкусную личинку. Эмоции восторга переполнили меня с головой. Наконец! Я быстро перехватил заслуженный завтрак своей пастью. Повезло как! Жирная вкуснятина неожиданно приятно лопнула, растекаясь своей вяжущей липкой слизью на языке. Терпкий вкус немного щиплет язык, то что надо. Перекушенная на две части белая личинка приятно поползла по горлу в мой желудок. Я почесал ухо и почувствовал какое-то жжение и зуд между задних лап, быстро скрутился бубликом и принялся клацать зубами там, где меня грызли эти мерзкие надоедливые насекомые.

Фу, млять! Я выскочил из тела дикого животного. Фу! Фу! Фу! И стал плеваться, хотя было нечем. Я даже почувствовал омерзительный вкус этого большого и тёплого слизня на своём языке и в довесок ко всему то, как мелкая блоха лопнула на моих Волосатых Яйцах!

– А-а-а-а-а! – кричало и вопило моё астральное тело в столь негостеприимном для меня мире. – Никогда! Слышишь меня, Серёга?! Никогда больше не прикасайся к диким неразумным животным! – А ведь мама меня всегда предупреждала: «Серёжа!.. Нельзя трогать бездомных зверушек руками!» – так вот что она тогда имела в виду. А особенно маленьких, рыжих, бессовестных зверьков, у которых такие большие яйца!.. А-а-а-а! – всё кричало моё ущемлённое эго и не могло успокоиться. Теперь эмоции били через край, но не от радости, принесенной пойманной добычей, а от очень большого огорчения. Первый раз я не рад, что мне что-то удалось поймать. Мерзость-то какая! Тьфу! А если бы он какать захотел?! Что тогда?.. А тогда бы я, по-видимому, узнал великий секрет всего человечества: для чего коты роют ямку, когда делают это!..

В то время Рыжик опасливо навострил уши и стал озираться, потом попятился, прижимаясь к скале своим бессовестным задом. В эфире послышался треск, словно сбилась радиоволна в приёмнике. Меня тоже охватило беспокойство, которое стало нарастать комом, и я, послушав интуицию, прикинулся ветошью и тоже затих, перестав наконец вякать. То, что я потом увидел, повергло меня в шок! За рыжим лисом прошла мелкая рябь, скала дрогнула, и из неё появился великан. Если бы была дверь, наверное, он бы её вынес своим боевым топором, но дверей не было, и мутная серая дымка сразу же заволокла проход в огромной гранитной скале за его спиной. Я чувствовал Великана, считывая своим астральным телом его злость. Тот, недолго думая, отвесил хорошего пинка лису. Рыжик сразу жалобно заскулил и постарался быстро ретироваться, как говорится, с глаз долой, куда-то под серый камень, судорожно дёргая своими ещё целыми шестью конечностями, пока не попал под бойкую раздачу, видимо, уже встречался с этим агрессивно настроенным существом.

Сжав огромные кулаки, воин-великан направился по горной тропе к замку.

– Проклятый яйцеголовый! – кипел он. – Меня! Одина Рыжебородого! Отослать на какой-то захолустный Мидгард, в приграничные районы тёмных миров, – возмущался и не унимался бугай, накручивая себя всё больше и больше, вышагивая огромными нервными шагами по пыльной дороге, ведущей к серому мрачному замку. – Чтобы провести какую-то вшивую операцию по уничтожению жрицы! Сопливой девчонки!.. Да они смеются надо мной. Ублюдки лупоглазые! – Он посмотрел в сторону закрытого горного прохода. – Сами, значит, будете грабить приграничные миры Сварожьего круга! – он бушевал, всё сильней и сильней, до хруста в костях, сжимая кулаки, дойдя уже до критической точки кипения. – Командира диверсионного батальона, который провёл тысячу операций в светлых и тёмных мирах. У которого около пятисот удачных боевых рейдов в тылу врага, и меня, Рыжебородого, отстранить от главной операции! От великой славы, от великих побед, от главного грабежа вселенной за последние десять тысяч лет! – Один раздражённо, если можно так сказать, сплюнул на пыльную дорогу. – Ну, вот суки, лапушки, вам! – Великан брызнул слюной, скрутил дулю и показал в сторону скалы. – Со мной так просто нельзя! – Вены Одина вздулись на висках от нервного напряжения, словно это реки, которые должны были выйти из своих берегов. Громила ещё раз сплюнул на пыльную дорогу, попав себе на чищеный сапог.

– О-о-о ВЕЛИКИЙ! – зло выкрикнул он, вскинув голову к небу. – Дай мне силы удержаться, чтобы не размозжить их проклятые чешуйчатые головы! – Один вскинул руку, на которой красовался золотой браслет, и слегка дотронулся до него. – Лихо вызывает первый пост! – прогудел голос этого разъярённого до безумия титана, чья кожа немного отливала синим.

Из шипящего эфира еле-еле послышался чей-то голос:

– Лихо! Первый пост на связи!

– Командира первой сотни из диверсионного разведывательного отряда гончих срочно ко мне! – распорядился великан.

– Сию минуту будет исполнено! – также еле слышно раздался голос из радиоэфира.

– Проклятые глушилки! – зло прошипел Один. А это означало только одно, что тёмная коалиция начала своё вторжение в светлые миры Сварожьего круга. Видимо, уже началось… – Будьте вы все прокляты!!!

Огромный мускулистый воин ростом был более четырёх метров, кожа его имела синий оттенок, про таких люди всегда говорили, что это голубая кровь. Заплетённая в тугую косу рыжая борода свисала, как огромный гремучий красный змей, до могучего пояса, хищно извиваясь, словно живая. Волосы этого великана были цвета огня, покрывая огромные мускулистые плечи, за которыми находился боевой, впечатляющих размеров топор, аналога которому нет во всей обжитой вселенной. Великан спешно направлялся в свой замок. С его ярко-огненных прядей летели искры, словно раскалённый металл, рассыпаясь по пыльной тропе, сжигая всё на своём пути, видимо, от перевозбуждения и переизбытка энергии. Вышагивая по дороге к замку, он всё сыпал проклятиями на врагов.

– Кар… – послышалось над головой рыжеволосого, и чёрный ворон по-хозяйски присел на плечо Одина.

– Кыш отсюда, вредная птица! – Один отмахнулся от неё рукой.

– Кар… – птица, оттолкнулась, поднялась на крыло и полетела в сторону замка.

Когда я наблюдал за уходящим великаном, в мою голову пришло только одно. Вот это ВИКИНГ!!! Матерь божия! От него просто веяло угрозой и невероятной силой. Более опасного зверя я даже в наших голливудских фильмах не видел. А это, видимо, то, что хотел показать мне беспокойный дух Олега и о чём предупреждал меня шаман. И я тонкой паутинкой своим сознанием потянулся за Одином, направляясь в сторону замка. «А тебе, рыжему засранцу, так и надо!..»

Поблуждав немного по замку, словно призрак, я наткнулся на тронный зал, чувствуя невероятную энергию хозяина, да и моё сознание просто тянулось к титану, словно его влекло магнитом. Находясь примерно в правом углу тронного роскошного зала, я стал наблюдать и делать вид, что меня здесь нет. А меня и нет. Викинг вальяжно развалился на деревянном резном кресле, обшитом красным бархатом. А у его ног сидел огромный, мощный, чёрный пёс. Чернобыльский, что ли? Его мышцы бугрились на спине, перекатываясь мощью, и, что меня поразило, он внимательно слушал своего хозяина. А я, ваш покорный слуга в роли маленькой тучки, стал очевидцем разговора солнечного со своим верноподданным.

– Хороший мой… – могучая рука владельца погладила огромную голову гончего. – А у меня для тебя вкусняшка! – рука хозяина потянулась к ведру со свежим мясом. – На тебе! – снова потрепав своего боевого гончего пса по холке, Один кинул свежий кусок на мраморный пол.

Цербер обожал своего хозяина, будучи его единственным любимчиком на фоне сотни убийц диверсионного отряда, служивших ему верой и правдой. А ещё больше гончий любил убивать людей из мира яви, это была его слабость, и он наслаждался этой азартной охотой.

– Поешь, – уже более ласково повторил златовласый хозяин, – это рука глупого невезучего человечка из далеких приграничных миров. Ты же любишь обгладывать пальчики?.. Наш дорогой Йотун специально сегодня для тебя расстарался! – И снова могучая рука потрепала чёрного как ночь пса.

Цербер попытался завилять куцым хвостом, словно лозой, показывая своему хозяину, что он очень доволен и рад доверию с его стороны. Пёс взял аккуратно обескровленную кисть пастью с ужасно большими торчащими клыками, а тягучая слюна, которую он не мог уже удержать, заливала пол хозяина, образуя небольшое озеро у сапог. Взяв кисть, он смачно захрустел. «А то как-то даже неудобно перед Лихом, своим боевым командиром, скажет, слюнтяй». Ням-ням, хрум-хрум, дробились чьи-то белые косточки. А сам Цербер в это время внимательно навострил ушки, слушая последние новости из приграничных миров.

– У меня к тебе и твоим сукам будет небольшое поручение! – проговорил своим басом хозяин. – Кстати, твоё самое любимое развлечение, как и твоих подружек. А это, угадай с трёх раз… Охота! Ты же её обожаешь, верно? – Пёс подскочил и попытался лизнуть руку хозяина испачканным кровью розовым языком. Ещё бы зверь её не обожал, состоя их двухсот килограммов мышц, рождённых в тёмном мире, созданном самим Чернобогом для убийства. Челюсть этого пса могла спокойно перекусить быку ногу, да и обоняние он имел такое, что любого хищника из тёмного мира задушила бы жаба. Пёс фыркнул. Рыжебородый сунул под его чёрный влажный нос соломенную куклу.

– Это её… – негромко проговорил хозяин. Пёс аккуратно заглотнул очередной палец, обнюхал протянутую Одином куклу. – Это запах жрицы Хельги, и завтра вы отправитесь в мир Яви, когда наши миры переплетутся в вечерних сумерках. Жрицы Тёмных Теней уже готовят для вас проколы междумирья, и твоё звено должно её убить… Гончий, ты слышишь меня?! Убить! Она не должна выжить! – всматриваясь в огромные жёлтые глаза зверя, проговорил его великодушный и обожаемый рыжий и опасный хозяин. – Никак… – голос хозяина сразу же перешёл на повышенный тон, отработанный многими тысячелетиями. – Надеюсь, ты меня не разочаруешь…

Огромный пёс фыркнул, посмотрел в лицо своего боевого командира, встал, подошёл к нему и уткнулся горячим чёрным шершавым носом в ладонь хозяина, мол, а что, когда-то было иначе?..

– Молодец… – хозяин наклонился ещё ближе, заглядывая в глаза своему псу и поглаживая его по лоснящейся чёрной шкуре. – Слышишь меня?! Это тебе я говорю… не как Лихо, твой хозяин и друг! А как боевой командир первого ударного диверсионного батальона Один Рыжебородый! Клянусь Вечным Разрушителем! Эта сука не должна выжить! Прости, я не хотел обидеть твоих подружек, – и могучая рука сжала, словно железные тиски, чёрный загривок пса. Но тот стерпел, лишь мускулы нервно подрагивали на спине.

– Связь с Мидгардом у Морены должна быть потеряна, а эта ведьма у неё там одна, в этом болоте! – Один криво усмехнулся, потрепав ещё раз своего любимчика.

– Всё, ступай! Пока отдохни, скоро у тебя будет долгая дорога в Светлый Мир Яви! – и Лихо разразился нервно-истеричным смехом, который рябью прошёлся по его замку и эхом отозвался в приграничных мирах. Скандинавский бог потянулся за большой золотой чашей, имеющей причудливые гравюры, стоящей рядом на дубовом столе, и одним легким движением опрокинул содержимое кубка себе в горло. Пес ещё раз фыркнул и скрылся за дверью. Мама родная, мне бы такую рюмку! Вот это аппетит… А леший на якута с Васькой вечно гонит, что те, мол, алкоголики-профессионалы, да куда им поперёк этого титана, словно дети малые.

Титан сидел молча, держа в своей руке пустой кубок. Его губы нервно подрагивали, словно он вёл беседу с невидимым собеседником, то сверкая своими огненными глазами, то хмуря рыжие брови. Я стал понемногу осваиваться и оглядываться по сторонам, рассматривая великолепные творения тронного зала самого бога Одина. Лувр просто нервно курит в сторонке по сравнению с теми шедеврами, которые окружили хозяина замка, подчёркивая его статус. А статус у него был самого бога! Большие гобелены украшали белоснежные стены, на которых были изображены неведомые для меня битвы титанов. Арочные окна были забраны цветной мозаикой, через которую солнечный свет играл на стенах причудливыми зайчиками, падая пятнами на картины, делая их живыми. И чёрный мраморный пол. Вот это да! За спиной Одина стояла пятиметровая скульптура из белого мрамора – красивая женщина в лёгком одеянии, которая протягивала к титану руки, словно прося у него пощады. И вся эта игра света завораживала меня. Интересно, а сколько тут дизайнеров работало?