Автомобиль катил по просеке. Над кустарниками роилась мошкара. Из зарослей вспархивали пичуги, потревоженные рокотом мотора. Еловые лапы поглаживали с тихим скрипом дверцы и окна. Солнечные лучи пронзали сплетённые кроны деревьев и, подобно косым струям дождя, разбивались о запылённое лобовое стекло.

Андрей спал на заднем сиденье, свернувшись калачиком и заложив ладони между коленями. Приоткрытый рот, усеянное веснушками лицо и маленькие, как пельмешки, уши придавали ему по-детски беззащитный вид. Максим, погружённый в раздумья, смотрел вперёд немигающим взглядом. Упрямый подбородок напряжён, губы застыли в жёстком изгибе. Брови словно крылья чёрного лебедя, бегущего по воде.

У Олега взмокла спина: не от духоты – хотя и она внесла свою лепту, – а от нешуточных переживаний. Из головы не выходили слова Андрея. Что делать, если малец окажется прав? Максим не станет буйным – об этом Олег не допускал даже мысли, но изнутри грыз червячок беспокойства: не подвергает ли он опасности приятеля? А ну как вспомнит Максим нечто ужасное – хотя что такого ужасного могло произойти за пять минут? – да забудет всё, что помнил раньше. Кто может поручиться, что очередной удар по психике не приведёт к обострению болезни? Или ещё хуже – к серьёзному психическому расстройству. Тогда психлечебница станет ему родным домом.

Из памяти исчез крошечный отрезок жизни – не год и не месяц, а всего лишь несколько минут. Велика печаль… Люди нередко забывают, чем занимались вчера, но по этому поводу никто не страдает.

– О чём думаешь? – спросил Олег.

Вынырнув из размышлений, Максим моргнул:

– Думаю, как жить дальше.

– Хорошо жить. Возьми ещё один отпуск; тебе не откажут. Съезди куда-нибудь, да хоть к морю. Смени обстановку. О деньгах не переживай, я помогу. Всё наладится, вот увидишь.

– Меня попрут с работы.

– Да ладно, – усомнился Олег.

– Вопрос только в том, по статье или по состоянию здоровья.

– Это на комиссии решат?

Максим кивнул.

– Ну и ну. – Олег потёр занемевшую шею. – Кстати, а человека, которого ты видел с вертолёта, нашли?

– Его не искали.

– Почему?

– Пилот не заметил ничего подозрительного. О пропаже человека никто не заявил.

– Хоть это радует. Твой командир осмотрел эту злополучную поляну?

– Зачем?

– А как же без этого? – удивился Олег. – Он проводит служебное расследование, значит, обязан выяснить все обстоятельства и понять, почему ты потерял память.

Максим усмехнулся:

– В причинах моей амнезии должен разбираться врач, а не командир.

– Тогда что он расследовал?

– Понимаешь, какое дело… Я дважды нарушил должностную инструкцию. Во-первых, переговоры с землёй ведёт пилот, а я встрял в радиообмен. Во-вторых, посадку вертолёта должен разрешить диспетчер, а я заставил пилота сесть без разрешения.

– Ну так связи же не было.

– Если бы только это, мне бы влепили строгач. Но я врезал командиру экипажа. Такое у нас не прощают. Что он такого сказал или сделал?

– Загадка… – протянул Олег и нажал на тормоз. – Приехали.

Дорогу преградил металлический барьер с прикрученной табличкой: «Въезд на территорию Боярского заповедника запрещён».

– Через лес вряд ли проедем, – заключил Максим, всматриваясь в заросли.

– Я бы так и так не поехал. Не хватало машину поцарапать или колесо пробить. Тесть меня в бараний рог скрутит.

– Тогда пешим ходом.

– Далеко идти?

– Пять километров.

– Час туда, час обратно. Плюс дорога. – Олег взглянул на часы. – Ё-моё! На футбол не успеем.

– «Зенит» проиграет.

– Накаркал, – скривился Олег. – Только Андрюхе не говори, не расстраивай мальца.

Максим надел кепку, забрал с приборной доски карту:

– Буди солдатика. – И, покинув автомобиль, открыл багажник.

Олег вытащил ключ из замка зажигания:

– Андрей, просыпайся. – Изогнувшись, похлопал его по ноге. – Вставай-вставай! Приехали.

Зевая во весь рот, Андрей выбрался из машины. Наблюдая, как Максим надевает рюкзак, потянулся, встряхнулся, потоптался, разминая ноги. Заметив в руках Максима охотничье ружьё, шустро обежал автомобиль и прошептал Олегу:

– Психам нельзя носить оружие!

– Он не псих.

– За всю историю психиатрии нет ни одного случая выздоровления.

Застёгивая ветровку, Олег щёлкнул языком:

– Походу, у тебя тоже память отшибло. У него избирательная амнезия.

– Избирательная амнезия – это результат психической травмы, – упорствовал Андрей. – Так что, как ни крути, он болен.

– Умолкни, а?

Максим проверил, хорошо ли закрыл багажник, и окинул спутников придирчивым взглядом:

– Заправьте штаны в носки.

Андрей вытаращился:

– Чего-чего?

– Делай, как он говорит, – велел Олег, натягивая резинку носков на низ джинсов. – Чтобы клещи в ногу не впились.

– У меня не носки, а следы. Как я в них штаны засуну?

– А я говорил: одевайся попроще. А ты вырядился как на дискотеку.

– Это в девяностых на танцы ходили в спортивных костюмах. Сейчас не те времена. Спортивный костюм – для спорта и туризма.

– Так ты у нас спортсмен? – съехидничал Олег, смерив взглядом нескладную фигуру Андрея.

Тот окрысился:

– На себя посмотрите.

Слушая их перепалку, Максим снял рюкзак. Порылся в боковом кармане и кинул Андрею носки, больше похожие на гольфы.

– Надевай. – Дал Олегу аэрозоль от комаров и слепней. – Намажьтесь. Если поторопимся, успеете на свой футбол.

Какое-то время они шагали по лесу молча. Размахивая толстой веткой, Максим прокладывал путь через заросли. Олег и Андрей шли следом. Им было не до красот нетронутой природы, заливистые рулады пеночки не радовали их слух. Не привыкшие к марш-броскам, они сопели, кряхтели, стараясь не отставать от Максима. Отдирали от штанов колючие побеги кустов, отгоняли навязчивую мошкару, шарахались от замшелых коряг со спутанными корнями, похожими на гадюк.

– Как ты находишь дорогу без карты? – спросил Андрей, то ли желая сбавить темп, то ли устав от молчания.

– Я хорошо ориентируюсь по компасу, – откликнулся Максим.

– Куда мы идём?

– Прямо.

– Что ищем?

– Чего прицепился?

– Ничего я не прицепился. Просто интересно, что ты помнишь.

Не оглядываясь, Максим замедлил шаг:

– Помню, как вертушка зависла над поляной.

– И всё?

– И всё. Ещё вопросы?

Олег дёрнул Андрея сзади за кофту и прошептал:

– Хватит.

– Последний можно?

Максим отмахнулся от овода:

– Валяй.

Андрей покосился на Олега, набрал полную грудь воздуха и выпалил:

– Ты стрелял в человека?

– Нет, не стрелял.

– Ну а смог бы убить?

– Андрей, прекрати! – рассердился Олег.

Но мальца, похоже, понесло. Он заявил авторитетным тоном:

– Если у человека есть оружие, он должен быть готов убить.

Максим пошёл ещё медленнее:

– А если у мужика есть член, он должен быть готов изнасиловать? У тебя есть член?

– Я серьёзно.

– И я серьёзно.

– Андрей, я тебя как человека прошу, – взмолился Олег.

Но тот гнул свою линию:

– Ты смог бы убить?

Максим обернулся:

– А ты?

Андрей резко остановился. Шагнул назад:

– У меня нет оружия, а у тебя есть.

– Я спасатель, а не убийца.

– Тогда зачем тебе оружие?

– Чтобы отпугнуть зверя или выстрелом обозначить своё местонахождение. Всё?

Прихлопнув на щеке комара, Андрей кивнул:

– Всё.

– Намажься лучше, а то комары съедят, – посоветовал Максим и пошёл дальше, орудуя веткой.

Нависнув над Андреем, Олег предупредил:

– Ещё слово, и я тебя стукну. – Догнал Максима и потопал за ним, чуть ли не наступая ему на пятки. – Не обращай на него внимания. Он хороший парень, только приставучий.

– Ты зачем его взял?

– Я же объяснил. Тесть поставил условие…

– Боишься меня?

Утирая рукавом пот с лица, Олег вымолвил с досадой:

– Ну что ты такое говоришь?

Максим оглянулся:

– Боишься. По глазам вижу. Почему не взял кого-то покрупнее? Если я начну буйствовать, малец со мной не справится.

Олег скроил обиженную мину:

– Зачем ты так?

– И что мне с вами делать? – Максим остановился. Упёр кулаки в бока. – Обратную дорогу помните?

– Я тебя не брошу.

– Вам лучше вернуться к машине.

– Я тебя не брошу! – вспыхнул Олег.

Андрей вынырнул из-за его спины:

– Клянусь не задавать глупых вопросов. А мы брали с собой перекус? – И потёр ладони, увидев, как Максим достаёт из рюкзака замотанные в пищевую плёнку бутерброды.

Вскоре они вышли на поляну.

– Мы на месте, – сообщил Максим.

– Это точно… – начал Андрей и, поймав на себе взгляд Олега, вскинул руки. – Всё, молчу.

Взлохматив прилипшие ко лбу и вискам русые волосы, Максим надел кепку козырьком назад:

– Стрекоза написал в докладной, что я побежал в лес.

– Смешная фамилия, – как бы между прочим обронил Андрей.

– Позывной, а не фамилия.

– А-а-а! Погремуха! Боюсь спросить, какой позывной у тебя.

– Волга. – Максим покрутился, озираясь. – Знать бы, в какую сторону идти.

Повесил рюкзак на сук и, закинув ружьё за спину, побрёл по краю прогалины.

~ 6 ~

Максим безостановочно кружил по поляне. Двигался осторожно, словно крался. Ощупывал ветки кустарников, всматривался в траву, ненадолго исчезал в зарослях, выныривал из гущи и продолжал бродить. Наблюдая за другом, Олег нервно щёлкал пальцами. Тщетные поиски следов. Максим зря тратит время. Он не имел привычки сорить в лесу: окурки прикапывал, салфетки и прочий мусор нёс домой. Кроме этого, после инцидента с пилотом прошло слишком много дней. Примятая ногами трава давно налилась соком и вскинулась. Надломить ветку мог лось или медведь.

– Связи нет, – вздохнул Андрей и спрятал телефон в карман штанов. Застегнул кофту до подбородка, затолкал ладони под мышки. – Дядя Олег, что мы здесь делаем?

– А ты не знаешь.

– Он болен. Это видно невооружённым глазом. Его бы к хорошему врачу. Идёмте обратно. А? Чего-то мне не по себе.

Олег и сам устал от ожидания. Вспомнив о повелителе местных лесов, боязливо зыркнул по сторонам:

– Максим!

– Сейчас.

– Иди сюда, есть разговор.

Завершив очередной круг, Максим приблизился:

– Ну?

– Давай восстановим хронологию событий.

Андрей удивлённо хлопнул белёсыми ресницами:

– Дядя Олег… Вы говорите как мой отец. Случайно, не служили в органах?

– Да погоди ты! – осёк Олег паренька и обратился к Максиму: – Как ты выяснил, что из твоей памяти исчезло пять минут?

– В докладной Стрекозы всё расписано как по нотам.

– Ты ему веришь?

– Вроде всё сходится. В журнале полётов регистрируется время выхода на связь вертушки с землёй. Между моей попыткой влезть в радиообмен Стрекозы с диспетчером и последующим его докладом об обстановке образовался отрезок «молчания в эфире».

– Так.

– Из него я отминусовал то, что чётко помню.

– Ты смотрел на часы?

– Мои внутренние часы ещё ни разу меня не подводили.

– Ясно, – кивнул Олег. – Сколько надо минут, чтобы посадить вертолёт?

– Мы зависли на высоте трёх метров. Вертикальная посадка не занимает много времени.

– А взлёт?

– Вертушка – не самолёт. Разгоняться не надо.

– Так. – Олег похлопал ладонями себя по ляжкам. – Пойдём иным путём. Сесть на поляну, выйти из кабины, забраться в кабину и взлететь – на это могло уйти три минуты?

– Вполне.

– Осталось две минуты, чтобы сходить куда-то и вернуться. Если хочешь, давай засечём время. Нормальным шагом от центра поляны до деревьев примерно тридцать секунд. Столько же обратно. Получается, что в лесу ты пробыл минуту. Всего минуту! Максим! Тебе не кажется это странным?

– Подожди. Дай мне подумать. – Прикрыв глаза, Максим потёр лоб. – Мы зависли над поляной. Стрекоза не хотел садиться. Я сказал: «Садись, или я прыгну». Это последнее, что я помню.

– Ещё раз. Что ты ему сказал?

– «Садись, или я прыгну».

– И прыгнул! – воскликнул Олег.

– Не мели ерунду.

– Нет у тебя никакой амнезии, Максим. И психологической травмы нет. Врач ошибся! Ты прыгнул, ударился головой и отключился.

– В статье написано… – начал Андрей.

Олег погрозил ему кулаком и продолжил:

– Стрекоза посадил вертолёт, втащил тебя в кабину, взлетел, и ты пришёл в себя. Ты просто неудачно прыгнул!

– По-твоему, я идиот?

– Я идиот! – разозлился Олег. – Я выпросил у тестя машину, заправил полный бак, полдня трясся по бездорожью, всю дорогу слушал птицу-говорун…

– Я не птица-говорун, – обиделся Андрей.

– И ради чего? – горячился Олег. – Чтобы понять, что я идиот? Ты отказываешься видеть очевидные вещи.

– Как я – в отключке – вмазал ему по морде? – упирался Максим.

Олег надсадно вздохнул:

– Этому наверняка есть объяснение. Кто крупнее: ты или Стрекоза?

– Я.

– Затащить человека без сознания в кабину тяжело?

– Надо поднапрячься. – Максим пожевал нижнюю губу. – Нет, он бы меня не поднял.

Олег стоял на своём:

– В стрессовой ситуации и быка поднимешь. Пилот шваркнулся носом о твой локоть или дверь. Ведь может такое быть?

– У меня другая версия, – встрял в разговор Андрей.

Олег и Максим произнесли в один голос:

– Помолчи!

Андрей протараторил:

– Стрекоза тебя вытолкнул.

Максим сморщил лоб:

– Чего?

– Ну а чё? Такое тоже может быть. Ты пригрозил, что спрыгнешь. Открыл дверь. А он на эмоциях тебя вытолкнул. Или крутанул руль, и ты выпал.

– В вертушке не руль, а ручка управления, – поправил Максим.

Андрей пожал плечами:

– Да без разницы. Сработал эффект неожиданности. Ты стрессанул, поэтому не помнишь деталей. Со мной такое случалось. Я как-то ехал в лифте, слушал музыку в наушниках. Колотил кулаками по стенке кабины, будто играю на ударнике. И тут мне прилетает в челюсть. Вмазал сосед, это точно, чужие у нас не ходят. Он ждал лифт на первом этаже. Так вот, я до сих пор не могу вспомнить, как остановился лифт и открылись двери. И рожу соседа не помню. И как вышел из подъезда не помню. Очнулся на скамейке. В памяти только лифт, удар в челюсть и скамейка.

– Отцу пожалуйся, – посоветовал Олег.

– Чтобы добавил? – усмехнулся Андрей и вновь обратился к Максиму: – С тобой произошло то же самое. Ты упал с высоты. Пилот в панике совершает посадку. Ты в отключке. Он запихивает тебя в кабину. Дядя Олег прав: он сам разбил себе нос. Как ещё грыжу не заработал? Ты приходишь в себя. Выясняется, что ты ничего не помнишь. Удача! Пилот быстренько сочиняет докладную. Тебя в психушку, а он белый и пушистый.

Вздёрнув брови, Максим мизинцем почесал висок. Мимика и этот недвусмысленный жест говорили лучше слов о его отношении к домыслам Андрея.

– М-да-а-а, – протянул Олег, глядя на юнца исподлобья. – Яблоко недалеко от яблони падает. Если что, я про тебя и твоего отца.

– Далеко, – рассмеялся Андрей. – Он прокурор, а я – будущий учёный.

Максим в полной задумчивости двинулся по прогалине. Совершив контрольный обход, надел рюкзак:

– Возвращаемся.

Андрей чуть не подпрыгнул от радости. Поднял ветку и побежал по краю поляны, срезая хворостиной, как хлыстом, розовые соцветия клевера и жёлтые головки одуванчиков.

Едва они добрались до тропинки, проторённой Максимом сквозь густые заросли, как вдруг послышался треск. При полном безветрии качнулись еловые лапы, вспорхнули птицы. Максим дал приятелям знак и направил ствол ружья в небо. Олег застыл на месте от страха. Андрей втиснулся в куст, словно желая с ним слиться. В эту секунду из чащобы возник старик. Морщинистое лицо обрамляли белые как пух волосы и короткая борода. Брезентовый плащ подпоясан обрывком верёвки. Высокие резиновые сапоги болотного цвета. На плече котомка. Прямо дедушка Мазай. Только без зайцев. И для полноты картины не хватало крестьянского колпака.

– Фу-у-ух, – выдохнул Андрей и, оставляя зацепки на кофте, вылез из куста. – Я думал, медведь.

Старик улыбнулся:

– Доброго здоровья, мужики.

– И вам того же, дедушка, – ответил Максим, надевая ружьё на плечо. – Далековато вы забрели.

– Чем дальше в лес, тем целебнее травы. А вы что здесь делаете? Заблудились?

– Местность изучаем.

Оглаживая бородку, старик прищурился:

– Вон оно что. Видать, не тутошние.

– Приезжие, – подтвердил Олег и мысленно выругался: голос прозвучал писклявым фальцетом, выдавая не успевший выветриться страх.

– Оно и видно, – хмыкнул старик. – Здесь заповедник. Ходить с ружьём нельзя. Ставить палатки, жечь костры и мусорить нельзя.

– А травы собирать можно? – спросил Андрей, выдёргивая из штанов колючки.

– Нарвётесь на инспектора – потом не жалуйтесь.

– Мы уже уходим, дедушка, – поспешил заверить Максим.

Старик пригладил усы:

– Ну бывайте здоровы. – И хотел уйти.

Максим остановил его:

– Дедушка, подождите! Вы лес хорошо знаете? Сами-то не боитесь заблудиться?

– Моя бабка говорила: как в пущу идёшь, бери с собой плакун-траву, нечистого отгонит и заблудиться не даст. – Старик вытащил из-за пазухи холщовый мешочек на шнурке, надетом на тощую шею. – Мой компас. Ещё ни разу не подводил. – Спрятав мешочек, присмотрелся к Максиму. – Ты что-то ищешь, милок?

– Ищу.

– Что?

– Если б я знал, – произнёс Максим еле слышно.

– Шапка у тебя диковинная. Тюбетейка, что ли?

Максим повернул кепку козырьком вперёд.

– Фуражка, – рассмеялся старик.

– Фуражка, – передразнил Андрей. – Это кепка.

– То-то я смотрю, без околыша. Красивая. – Старик похлопал себя по макушке. – А мою сосед упёр. И не признаётся, шельма. Говорит, ветром с жердины унесло. Я фуражку прополоснул и на жердину сушиться повесил. Утром выхожу, а её и след простыл.

Максим без раздумий надел кепку старику на голову:

– Дарю.

На морщинистом лице расцвела улыбка.

– Не день, а праздник, – проговорил старик растроганно. – Ну так слушай. Если ищешь чего, я подскажу. – Указал вперёд. – Там просека, ведёт до самой Боярки.

– Пошли уже, – прошептал Олег, поглядывая на часы.

Старик вытянул руку влево:

– В той стороне на берегу речки детский лагерь. Детишки здоровья набираются. – Указал вправо. – Если туда пойдёте, упрётесь в болота. – Махнул Максиму за спину. – Там поляна, сразу за ней птичий погост.

Ковыряя ногтем зацепки на кофте, явно дорогой, из последней коллекции фирмы «Адидас», Андрей поинтересовался:

– Погост – это кладбище?

Олег ударил его по руке и прошептал:

– Не трогай. Я потом заделаю.

– Оно самое, – кивнул старик. – Так местные называют овраг. Туда птицы умирать прилетают.

– Овраг? – удивился Максим. – На карте нет оврага.

– Я на карты не смотрю.

Максим выудил из бокового кармана рюкзака карту. Разложил:

– Там нет оврага!

– Ну как же нет, если есть?

– Ты сказочник, дедушка, – проговорил Максим, скользя пальцем по топографической бумаге. – Я много раз пролетал над этим квадратом. Нет тут оврага!

– А-а-а-а, так вы сами с усами, – проворчал уязвлённый старик.

– Ладно, не обижайся. Покажи, где он находится.

Старик снова указал Максиму за спину:

– Вон там. Кажись, вы оттудова идёте.

– Там поляна.

– Ну да. Говорю же, овраг за поляной.

– Далеко?

Старик поджал губы:

– Какой же ты непонятливый.

– Идти на запад, на юг, на восток?

– Вот так и иди, куда я показую. Никуда не свертай. Аккурат к оврагу выйдешь. – Старик натянул кепку на лоб. – За подарок благодарствую. – И скрылся за кустами.

– А вы сами куда путь держите? – крикнул Максим.

В ответ послышался шелест листвы. И всё затихло.

Спрятав карту в рюкзак, Максим посмотрел на приятелей. Олег со скучающим видом теребил шнурок на ветровке. Андрей, не заботясь о подошве дорогущих кроссовок, пытался раздавить шишку.

– Давайте проверим, – предложил Максим. – То ли старик что-то путает, то ли картографы ошиблись. В наших картах не должно быть ошибок.

Андрей наигранно шмыгнул носом:

– Я хочу домой.

– Скоро футбол, – напомнил Олег.

– Мы туда и обратно, – уламывал Максим. – За десять минут управимся.

Они вернулись на поляну, проложили через неё тропинку и ступили под сень деревьев.

Максим уверенно шёл вперёд, не теряя из вида солнце, изодранное кронами в клочья. Лишь раз изменил направление, огибая заросли крапивы. Очутившись на свободном от растительности пятачке, замедлил шаг. Замешкался возле сосны, мазнул пальцем по чёрному пятнышку на стволе:

– Кто-то затушил сигарету. – Присев на корточки, присмотрелся к хвойному настилу. Подковырнул сучком землю. – А вот и окурок.

– Ты тоже так делаешь, – прошептал Олег. – Странное совпадение.

– Глядите, что я нашёл! – крикнул Андрей и поддел носком кроссовки салфетку в грязно-розовых разводах. – Вроде бы кровь.

– Салфетка для остановки кровотечения, – задумчиво произнёс Максим.

– Твоя?

– Я не мусорю в лесу.

– Тогда Стрекозы.

– Это что получается? – озадачился Максим. – Он бросил вертушку и шёл со мной? И здесь получил в нос?

– Я же говорил! – сказал Андрей довольным тоном. – Твой Стрекоза – брехло. Сам наворотил дел, а тебя обвиняет.

Максим приблизился к малиннику. Потрогал сломанные ветки. Листья успели пожухнуть. Бросил взгляд на солнце и двинулся через колючие заросли, работая руками как пловец. Андрей и Олег ринулись следом, прикрывая лицо локтями. И чуть не свалили Максима с ног, налетев на него сзади.

– А старик-то прав, – произнёс он, стоя на краю обрыва.