Сидя в своем любимом кресле на одном из пустынных холмов, я обозревал небольшой городок и равнины, которые идут поодаль от него. Поставив автомат рядом с креслом, я сделал глоток холодной воды, которую тяжело достать, но если знать некоторые колодцы в этих местах, то считай, что запас неограничен. Рядом со мной спит в своем кресле моя давняя подруга и коллега, если можно так выразиться, ведь мы оба состоим в команде и оба являемся военными.

Она небольшого роста, всего 152 сантиметра, а мой рост составляет целых 183 сантиметра. Вместе мы забавно смотримся. Нам говорят, что мы похожи на героев мультфильма, которого я не знал. Но это не мешает нам вместе со всеми смеяться над ситуацией.

Внешне мы похожи, если сравнивать одежду. Носим коричневые куртки, под ними коричневую кофту, а также коричневые военные брюки. Но есть одно отличие: я ношу небольшой коричневый шарф, который помогает при песчаной буре. Но она не любит шарфы, поэтому носит лишь очки, которые похожи на пилотские из начала двадцатого века. Но надевает их нечасто.

Сама внешность противоположна. Мое лицо похоже на лицо двадцатилетнего парня, еще юношеское, хотя мне 32 года. А лицо моей подруги вообще смахивает на 14—16 лет, хотя ей 28. Ее волосы полностью белые, с небольшой грязью от песка и земли. А мой цвет полностью подходит для этих мест – коричнево-бежевый. Словно земля под моими ногами. В принципе, моя одежда была такой же.

Вдруг моя подруга и коллега стала мычать во сне. Я, как всегда, немного толкнул ее, чтобы она проснулась.

– Ой, блин, – просыпаясь, недовольно сказала она. – Снова это.

Она потянулась на кресле.

– Как всегда, Кия. – Ее имя связано с местами, где мы сейчас, но родилась она в Европе, как она рассказывала, как и я.

– Да ну, – еще более недовольно произнесла она. – Достал этот сон.

– У тебя все как обычно, – с ухмылкой ответил я.

– Твое довольное лицо через несколько секунд будет в дырах от моего «Браунинга Хай Пауэра»!

– Ну, нет, – еще больше улыбаясь, ответил я. – Я быстрее подниму автомат.

– Ты думаешь, моя реакция не даст мне тебя подстрелить? – Видно, что у нее поднялось настроение.

– А может, граната нас рассудит? – почти смеясь, сказал я ей.

Она отвернулась. Я знаю, что она тихо смеется сейчас, но показывает мне, что обиделась. Обычный день отдыха для нас.

А я продолжил смотреть на город. В это время только такие виды успокаивают, ведь этот город в любой момент может превратиться в руины.

Этот город – Баальбек, он расположен на востоке Ливана, почти у границы с Сирией. Город стоит со времен Александра Македонского. В самом городе расположен ансамбль из храмов времен Древнего Рима. Когда-то туда стекались туристы. Но сейчас в этом городе живут только миротворцы ООН.

Впрочем, и я один из них. Мы выполняем миссию по защите Ливана от экстремистов, которые уже захватили многие города и места вокруг этой страны, только Ливан остался нетронутым. Но это продолжалось недолго. В последнее время это небольшое государство атакуют со всех сторон. И только мы вместе с армией Ливана сдерживаем атаки экстремистов.

Кстати, Кия состоит в армии Ливана. Ее родители из этих мест.

– О чем ты задумался? – тонким голоском спросила меня Кия.

Как только я хотел ей ответит, в рацию позвали.

– Тео, ты тут?

Я взял рацию.

– Да, тут.

– Пройди-ка к квадрату двадцать девять кью вместе с Кией.

– Хорошо, лейтенант Саид.

Я положил рацию на место, а Кия начала спрашивать про задание:

– Куда идем?

– К квадрату двадцать девять кью.

– Так это рядом.

Я встал с кресла, взял свой автомат FAMAS и подождал Кию, пока она отряхивается от песка.

– Это ты виноват! – писклявым голосом произнесла она.

После мы пошли в сторону квадрата двадцать девять кью, который находился примерно в километре северо-восточнее нас.

– Как думаешь, – задалась вопросом Кия, – в этот раз тоже ложная тревога?

– Возможно, – безмятежно ответил я.

Мы шли по жаркому солнцу, которое опоясывало эти холмы. За то время, что я провел здесь, я стал похож на местного. Сильно загорел. Но Кия выглядела совсем иначе. У нее всегда была белая кожа, в принципе, как и волосы, если бы они не были в песке. У нее анемия – по крайней мере, мне так сказали. Этим объясняется ее маленький рост, цвет кожи и ее детская натура, но что именно за заболевание – я не знаю.

– Снова думаешь обо мне, как о женщине? – неожиданно спросила Кия.

– Ты думаешь, у тебя есть суперформы?

А теперь ее лицо покраснело от злости.

– Дурак!

Она бы отвернулась, но в этот раз нам надо идти не отвлекаясь, как бы парадоксально с нашим разговором это ни звучало.

Спустя несколько минут мы дошли до места. Вид тут ничем не отличался от тех, что мы наблюдали до этого. Те же пустынные холмы. Мы решили проверить местность, заглянуть за все камни и валуны.

Через пару мгновений вдруг за одним камнем я увидел парня. Похоже, он ранен выстрелом снайпера в ногу. Кия тоже заметила его, и мы решили действовать по инструкции. Взяв наизготовку оружие, мы тихо, понемногу шли к нему. Если он дернется, то стреляем сразу. Но, похоже, он был серьезно ранен и без сознания. Мы решили проверить его. На поясе был лишь пистолет.

– Лейтенант! – взяв рацию, сказал я. – Тут подстреленный в ногу. Есть только пистолет. Без сознания.

– Отлично, несите его в лагерь, – ответил Саид.

– Будет сделано.

После этого я перевязал рану бинтом и понес на плече. Кия прикрывала тыл.

Лагерь был рядом с местом, где мы сидели. Примерно в двухстах метрах южнее.

Когда мы дошли, нас ждал лейтенант с людьми, которые забрали пленника.

– Интересно, что он расскажет, – с блестящими глазами заявил Саид.

Сам Саид был в возрасте. Короткая стрижка, но видны седые серые волосы, такая же небольшая борода. Он был одет в офицерскую рубашку темно-оранжевого цвета, черные солдатские ботинки и брюки ванильного цвета, как у солдат США, когда они были на Ближнем Востоке.

– А мы будем участвовать в допросе? – спросила Кия.

– Конечно, если маленькая леди хочет, то я предоставлю ей такую возможность. Тем более это ваш пленник, – радостно ответил лейтенант.

– Отлично! – загорелась Кия.

– Будешь просить палача выбить из пленника слова о том, какая ты большая и взрослая? – со смешком сказал я ей.

Она злобно посмотрела на меня, но в присутствии лейтенанта она никогда не ругается.

Через несколько минут нас пустили в допросную, которая представляла собой лишь очередную палатку лагеря. Палач был из ливанских войск, что естественно, ведь ООН таких полномочий не имела. Пленник был усажен на стул и привязан руками и ногами к нему, а также закреплена ремнем голова в области лба.

– Начинаем? – спросил палач лейтенанта.

Саид лишь кивнул, что означало согласие.

Тем временем пленник уже очухался.

– Где я? – заговорил он.

– У шайтана, – ответил ему палач и положил нагретый до красноты железный кубик на руку.

Пленник закричал, но не мог сбросить кубик из-за привязанных рук. Так продолжалось несколько секунд, после палач щипцами взял кубик.

– Кто ты? С каким заданием? Куда шел? – начал задавать вопросы лейтенант.

– Мое имя Каим аль-Шарит, я местный житель из Баальбека, – завопил пленник.

После этого палач дал электрошоком по колену, что породило еще больше звуков.

– Кто ты? С каким заданием? Куда шел? – еще раз спросил Саид.

– Каим аль-Шарит, я шел в Баальбек, просто на рынок.

Этого было недостаточно, и палач решил прибегнуть к грубой силе и дал кувалдой по ладони пленника. Понятно, что после такого он еще не скоро будет писать этой рукой.

– Кто ты? С каким заданием? Куда шел? – повторял Саид пленнику.

– Я дезертир из армии «Великий Дамаск», второй корпус «вечных воинов», лейтенант Ашур аль-Дамаск. Бежал от экстремистов. Больше не хочу воевать. – После пленник потерял сознание.

– Вот как? – удивился Саид. – Я б продержался дольше, и это лейтенант…

– Что с ним делать? – поинтересовался палач.

– Пусть отдохнет, а потом снова попробуем допросить, – ответил Саид и вышел из палатки. Мы последовали за ним.

– Вот это повезло нам, – сказал я.

– Целый дезертир! – восторгалась Кия.

– Еще не вечер, – ответил Саид. – Посмотрим, что он еще расскажет. Если он даст какую-то ценную информацию, вроде местоположения и подготовки войск, что ж, его будет ждать трибунал ООН, а если не будет ценной информации, то трибунал Ливана.

– Сурово, – отметил я.

Когда мы отошли от палатки, Саид повернулся к нам и сказал:

– Можете быть свободны до завтра.

Затем он ушел к себе.

Мы с Кией стояли на одном месте и не знали, что делать. Ведь выходных не было. Мы всегда были на своем месте и дежурили весь день.

– Давай сходим в город, – предложила Кия. – Расслабимся хоть.

– С такой, как ты, расслабиться? – со смешком сказал я.

– Я устала от твоих шуток, – ответила она, смотря на землю. – Давай просто погуляем.

– Хорошо, – сразу сдался я. – Давай сходим, посмотрим город.

После мы сдали вооружение и пошли в сторону Баальбека.

В самом городе не так много народа. В основном персонал ООН, а также охрана. Население эвакуировали еще год назад, когда миротворцы ООН вступали на землю Ливана. Это было 22 сентября 2024 года. В том числе прибыл и я. Тогда ситуация не была такой плачевной. Но сейчас Ливан окружен экстремистами. И только наши силы спасают его от уничтожения. Хотя атаки экстремистов еще невелики. И наши потери еще малы, но, судя по разведке, в любой момент может произойти широкомасштабная атака.

– Давай пойдем смотреть древнеримский ансамбль? – предложила Кия.

– Давай, я там не был еще, – ответил я, и мы направились на место.

Когда мы пришли, то обнаружили, что сам ансамбль хорошо охраняется. Есть блокпосты и ограждения. Похоже, это сделано от экстремистов, которые любят взрывать памятники. Но тем не менее нам открывается вид на храм Юпитера и трилитон в основании стены ансамбля. Кстати, гигантские блоки, которые и называют трилитоном, окутаны тайной. Эти блоки размером 21 метр в длину, пять в высоту и четыре в ширину, которые весят 800 тонн. Никто не знает, откуда они появились и как были сюда поставлены. Есть гипотеза, что ансамбль делали египтяне.

– Какой вид! – восхитилась Кия.

– Это да, – согласился я. – Не в каждом городе такое.

– Как хорошо, что мы тут.

– И хорошо, что нам дали выходной.

Дальше мы просто шли по городу. Было видно, что Кия хотела что-то сказать, но просто шла молча. Я не стал спрашивать, ее легко разозлить обычным вопросом. Иногда хочется, чтоб она была взрослее. К сожалению, она всегда будет такой.

– Знаешь, – заговорила она, – в этом городе жил мой отец. Он тоже воевал. Только в гражданской войне Ливана. Он побывал во всех окрестностях нашей страны. Воевал с самой молодости, когда началась война в 1975 году. И только в 1994 году он стал обычным человеком. Мама была продавщицей. Как раз в первый день в городе он решил купить первые продукты, ведь в армии еду выдавали. Они быстро разговорились. Он стал ходить к ней каждый день. Потом она забеременела мной. И в 1997 году родилась я. Было счастливое время. Гражданская война окончательно закончилась в 2000 году. Потом, в 2004 году, я пошла в школу, познакомилась со многими сверстниками.

– Подожди, – прервал я ее. – Но в досье написано, что ты родилась во Франции. И ты говорила раньше.

– А, это… – Она приуныла. – Знаю это досье. Могу огорчить: все это липа. Армия Ливана специально пишет так многим солдатам, которые участвуют в операции вместе с ООН. Она не хочет раскрывать полную личность своих солдат. Особенно в таком положении. Настоящие папки хранятся в Бейруте.

– То есть там все неправда?

– Я не знаю, что ты читал, но насчет Франции – да. Это неправда. Я всегда жила здесь, как и родители. Но, когда выходной, можно побыть гражданской и рассказать немного о чувствах. Хотя это запретная тема, но ты мой военный партнер.

– Хорошо, – вздохнул я. – Продолжай рассказ.

– Итак, – продолжила она, опустив глаза, – в школе было хорошо. Я думаю, что в начальных классах всегда весело.

Она стала грустить. Похоже, у нее появилась слеза.

– Но наступил 2006 год. Как раз мне исполнилось девять лет. Наступил июль. Я бегала по двору. Это было 14 июля. Тогда уже шла июльская война. Снова война с Израилем. Я решила пойти на детскую площадку, которая находилась за квартал от моего дома. Мои родители были дома и смотрели телевизор. Когда я пришла на площадку, меня встретили одноклассники, и мы стали играть в прятки. Я спряталась за одним из домов, который стоял рядом. Пока я сидела, прошло несколько минут, как вдруг я услышала гул. Он приближался быстро, пока я не увидела самолеты в небе. Я хотела помахать рукой им, как всегда делала, когда видела самолет в небе или вертолет, но это были не обычные самолеты. F-16 «Файтинг Фалкон». После была дрожь в земле и такой шум, что заложило уши. Только когда прошло пять минут, я оклемалась и пошла на площадку. Но что там я увидела…

Она сдерживала себя. Только неизвестно, от слез или от ярости.

– Я знаю, что я воин. Меня отец воспитал так. Он научил меня стрелять из своего именного браунинга и из автомата Калашникова. Но… – Она решила сделать паузу.

– Помни, что ты сильный воин, – напутствовал я ее.

– Все, что я увидела, это разрушенный двор. А мои друзья лежали поодаль в грязи. Я не знала, живы ли еще они или нет. Я думала, что они тоже прятались. Но мне не хотелось сидеть на одном месте, я побежала к себе домой.

Было видно, что она сдерживала эмоции. Даже несмотря на то, что она похожа на ребенка, в душе она сильна.

– Но дома не было, – продолжала она. – Были руины. Я сразу побежала, звала родителей. Но никто не окликался. Я звала их пару минут, пока не прибежали соседи. Они начали рыться в руинах. Старались найти их. Ко мне подошел лейтенант. Слева на груди была именная нашивка: «Лейтенант аль-Саид». «Идем со мной», – сказал он мне, подняв на руки. «Но где мои родители?» – почти плача, произнесла я. «Мы обязательно найдем их», – ответил он мне и унес в госпиталь, который был недалеко.

– Помню, он говорил, что работал там, – вставил свое слово я.

– Да, и всегда был лейтенантом и отказывался от повышения из-за подчиненных, – добавила Кия.

– Понимаю, что их не нашли?

– Нет, – тихо сказала Кия. – Я их не видела больше. Знаю, что мой дом снесли полностью и после поставили памятную табличку.

– А ведь она еще сохранилась?

– Наверное. Я была там лишь раз, когда отпустили гулять одну. Но это было через несколько лет только.

– Понимаю.

– Саид научил меня военному делу. Обучил стрелять из разного оружия. Фактически он мой приемный отец.

– Теперь понимаю, почему он тепло относится к тебе.

– Да, но ведь и к тебе тоже старается так относиться.

– Потому что я приглядываю за тобой?

– Чтоб тихо своровать меня?

Я решил пропустить это мимо ушей, но потом до меня дошло.

– Что?

– Попался на уловку, – довольно произнесла Кия.

– Ты любишь смотреть на мои реакции, – ответил я. – В этот раз тебе удалось удивить меня по-особенному.

Она засмеялась.

– Знаю, что ты хороший человек, – впервые за столько лет посмотрев на меня добрыми глазами, сказала Кия.

Вечерело. Мы обошли весь город. Основной город выглядит как обычное арабское поселение. Двух-трехэтажные дома цвета песка. Хотя мирных жителей не было, но на улице полно гражданского персонала ООН. Медики, парикмахеры, инженеры, механики. Да и много других личностей, кроме продавцов, так как у нас столовые.

– Хотела бы я жить в мирное время, – сказала Кия, смотря на уходящее солнце.

– Интересно, как тут жили люди?

– Как везде.

– Я про культуру. Хотя во Франции полно алжирских эмигрантов, но ведь Ливан – это совсем другое, хотя тоже бывшая французская колония.

– Ты знаешь, что Бейрут был выбран как лучший город на Ближнем Востоке в 2012 году?

Я был сильно удивлен.

– Даже после таких войн вы спокойно развивались?

– Еще как! – уверенно ответила Кия. – У нас всегда были силы на развитие.

– Мало я знал про вас.

– Теперь знаешь.

Мы тихо шли по городу, пока по рации нам не сообщили, что пора возвращаться в лагерь.

– Отличный был выходной, – расстроенно произнес я.

– Зато прогулялся с девушкой, подругой, коллегой, принцессой, или кто я для тебя там. – Она отмахнулась.

– Хороший выбор ты мне предоставляешь.

– Выбор для пошлости? – смеясь, произнесла она.

– Снова шутки? – устало сказал я. – Дай отдохнуть.

– С гранатой отдохнешь, – резко сказала она, направившись в лагерь.

Незаметно мы дошли до лагеря. В принципе, лагерь начинается сразу на восточной границе города. Да и палатка для нас общая. Потому что всему отряду полагается единая палатка. Наш отряд состоял из нас двоих.

Я зашел в палатку и сразу скинул оружие в кресло.

Кия уже лежала на своем матрасе. Похоже, она пыталась заснуть, уставившись в стену. Ну а я сел в кресло, чтобы отдохнуть после такого насыщенного дня. Это ведь первый выходной у нас за все время службы тут. В другое время мы всегда дежурим на своей позиции. И за все время службы фактически ничего не происходило. Бывало, мы брали парочку экстремистов, которые хотели пересечь границу, как и сегодня. Но и то они были уже подстреленными снайперами.

Возможно, что Кия играет со мной, чтобы не было скучно, ведь психически она ребенок.

– Отдыхаешь? – неожиданно спросила Кия.

– А, да, – опешил я от неожиданного вопроса. – Я думал, что ты спишь.

– Нет, вспоминаю сегодняшний день. Это ведь наш первый выходной.

– Да, давно хотел провести время так.

– А я хотела сходить к римскому театру и наконец сделала это, – возбужденно сказала она.

– Ну, я не особо знаю ваши достопримечательности. Я ездил в Италию, там тоже есть такие строения.

– Но я не была в Европе.

– Когда все закончится, отвезу себе во Францию, покажу все.

Задумавшись, она ответила:

– Сделаешь предложение, тогда поеду.

Чуть не упав с кресла, я ответил ей:

– Ты всегда стараешься выбить меня из колеи неожиданными вопросами и заявлениями!

Она засмеялась:

– У тебя все лицо красное. Ха-ха.

Я понял, что ничего не добьюсь с этого момента, и решил постоять у палатки.

– Убегаешь? – еще смеясь, сказала она вдогонку.

На улице уже разгар вечера. Солнце уходило за горизонт. Было где-то восемь вечера. В лагере было шумно, ведь скоро смена караула. Поэтому многие шли из палаток на место своего поста. А ведь я почти никого не знаю из лагеря, кроме Саида и одного солдата, который ходит в разведку. Как я помню, мы познакомились, когда он возвращался со стороны Дамаска. Мы с Кией еще не знали, что он разведчик, поэтому выстрелили транквилизатором, так как он был один. После Саид ругал нас, ведь не все выдерживали такой сон. Но, к счастью, он проснулся. Он рассказал, что всегда меняет свой путь, чтобы его было сложнее отследить и так не вызывать подозрений. И всегда он выходил на нашу территорию без проблем. Так он еще проверял «дырки» на наших позициях. Как видно, только мы выдержали это испытание.

Дальше мы разговорились. Его зовут Михаил. Христианин. Всегда жил в Ливане. Оказалось, что живет в паре палаток от нас. После мы с Кией иногда заходили к нему поболтать и отдохнуть. В принципе, он единственный наш друг тут.

– Все стоишь здесь? – спросила Кия, останавливаясь рядом со мной.

– Прекрасный закат, – ответил я.

– Да, тут всегда так.

– Интересно, как там Михаил?

– Может, он отдыхает, а ты тут его спрашиваешь, – язвительно сказала Кия.

– Так надо его развеселить перед работой, – со смешком ответил я.

Кия косо на меня посмотрела и вошла в палатку. Похоже, я ее разозлил. Что ж, не всегда ей шутить надо мной. А мы с Михаилом хорошо ладим, так что он не обидится, если я зайду к нему. Так я и сделал.

Пройдя пару палаток, я дошел до его палатки. Она была закрыта, так что я покричал на входе:

– Михаил!

В палатке началось шевеление. Молния на палатке, где вход, начала расстегиваться. Это был Михаил.

– А, это ты, Тео, – зевая, сказал Миша. – Решил проведать меня?

– Да, только Кия не согласилась.

Он громко засмеялся.

– Как всегда, она убегает от моего присутствия.

– Конечно, ты крупная дичь, – ответил я и тоже засмеялся.

– Ну, я не толстый, я действительно как шкаф.

– То-то же. Когда Кия приходила в последний раз, ты взял ее в палатку и не отпускал. А она думала, что ее решили похитить, потому что ты завязал ей глаза и ничего не говорил.

– Ну, ведь она тоже шутит над тобой.

– Еще как.

– Вот, пусть пошутит надо мной тогда. – Миша снова смеется.

– Она, кстати, думала, что мы побеспокоим тебя.

– А сейчас сколько времени?

– Время смены караула.

Миша сильно удивился и побежал в палатку.

– Что-то забыл? – спросил я.

– Мне же на смену! – громко ответил он, переодеваясь.

– Как вовремя я заглянул, – иронично ответил я.

– Спасибо тебе, друг, – благодарил меня Михаил. – Но, когда увидишь Кию, скажи, что я в следующий раз выпорю ее, если так же не зайдет, а то я чуть не пропустил свою смену.

– Ты слишком жесток к ней.

– Ничего, она заслуживает, – сказал Миша, отмахнувшись, выбегая с палатки уже переодетый в свою форму. – Ладно, – сказал он, пожав мне руку. – Давай. Мне на работу, но тебе спасибо, что пришел и разбудил тебя. Передай Кие, что я сказал, ну и привет мой.

После он убежал. А я пошел в нашу с Кией палатку.

Она уже спала. Поэтому и я лег рядом. Она не может хорошо спать, если ее не обнимут… Детский характер дает о себе знать. Из-за этого я ложился рядом и обнимал ее. Выглядит это, скажем так, не очень. Но об этом знает лейтенант Саид. Он сам попросил так делать. Говорит, что в войну надо высыпаться хорошо, а она может только так хорошо спать. Видно, ночью ей снятся кошмары из-за плохого детства.

Через пару минут я уже лежал рядом с ней в обнимку, потихоньку засыпая. Сегодня был отличный выходной. Надеюсь, что завтра будет такой же отличный день на службе.