Дева, Дракон и другие диковинки

Дракониха от удивления прожгла очередную дорожку в траве.

– Не знаю, в какие игры ты там играешь, – проворчала она. – Только никого я сюда не привлекаю. Сами лезут, как будто намазано тут чем. Ни дня отдыха. Руки-ноги устала отгрызать. Головы выдергивать надоело. Палю всех, без разбору. Чистый конвейер, ни капли удовольствия.

Цельфия прошиб холодный пот.

– Хочешь сказать, у вас тут все по-настоящему?

В желтых глазках Марибелы заворочалось подозрение, и дракон понял, что пропал.

– Ты зачем сюда притащился? – зашипела дракониха. – Ты что тут вынюхиваешь?

Дракон судорожно шарил хвостом по траве. Эх, камешек бы сюда. Тот самый, которым на скале рисовал. Глядишь, хоть на секунду бы отвлек Марибелу. Секунды бы ему хватило…

– Цельфи, что здесь происходит?

В звонком голосе девы не было страха, только любопытство и естественная осторожность. Она вышла из провала, спокойная как всегда, с легким любопытством поглядывая на Марибелу.

Дракониха от неожиданности подпрыгнула. Земля содрогнулась, и дева попятилась. Марибела растопырила крылья, изогнула шею и зашипела как разозленная курица. Как очень большая курица. И очень разозленная.

– Что вам нужно? – воскликнула побледневшая дева. – Цельфи, в чем дело?

Дракон деликатно стукнул кончиком хвоста по крылу Марибелы.

– Прошу тебя. Она со мной.

В горле драконихи что-то удивленно булькнуло. Шипение прекратилось.

– Ты идиот? – Она оскалила желтые клыки. – Ты чего разговариваешь? Это же человек!

– Разумеется, человек, – раздраженно сказала дева. – И не смейте обзывать Цельфи идиотом.

Что сейчас будет, с испугом подумал дракон.

– Ты предатель! Как ты посмел открыться человеку? – заверещала Марибела.

Из ее ноздрей засочился дымок, и тут Цельфий испугался по-настоящему. Когда у пентегского дракона из ноздрей сочится дым…

– Убегай немедленно! – крикнул он деве. – Уходи!

Слава Пентегу она послушалась и молча побежала к провалу к скале. Но Марибела не зевала. С проворством, удивительным для такой грузной туши, она кинулась за девой и преградила ей путь. Гребешок на затылке драконихи приподнялся, на глаза наползла защитная пелена. Дева застыла на месте, закрывшись рукой от огненного чудища. Жалкий жест. Как будто от такого можно чем-то закрыться.

У нее есть полсекунды, осознал дракон. Полсекунды жизни до того, как она станет кучкой пепла. Даже меньше – пылинкой, потому что после атаки первоклассного пентегского дракона от жертвы не остается обычно и кучки пепла.

А Марибела, в отличие от него, была первоклассным драконом.

Но Цельфий тоже умел двигаться быстро. Даже быстрее, чем сама Марибела, а страх за деву превратил его в то, чем он никогда не был. В разъяренное чудовище. Серо-коричневая молния мелькнула перед Марибелой, и знаменитые полсекунды перед атакой пентегского дракона показались ей не мигом – вечностью.

В которой она проиграла.

Дракон дыхнул. Из пасти его с оглушительным ревом вырвалось пламя, которого до сих пор не видели эти горы. Пламя на миг скрыло дракониху. Дева привычно отвернула глаза, хотя необходимости в этом не было. Когда пламя растаяло в воздухе, на зеленую траву медленно опускались редкие хлопья пепла.

– Ничего себе, – уважительно присвистнула дева. – У тебя такое в первый раз. Я думала, хоть хвост да останется.

Дракон ошеломленно смотрел на останки некогда грозной Марибелы. Она считалась лучшей и вот повержена в прах одним его вздохом. Об этом стоило поразмыслить.

Об этом обязательно стоило поразмыслить.

– Идем? – спросила дева. – Ты успел выяснить их секрет?

Дракон кивнул.

– Никакого секрета нет. Дракон настоящий. И пленник тоже.

Дева в ужасе перевела взгляд на уютную хижину.

– Там действительно кто-то заперт? Варварство какое!

И они наперегонки пустились к хижине.

У самого дома дракон немного поотстал. В конце концов, он свою миссию выполнил. Роль героя-освободителя подходила деве гораздо больше.

Дева была с ним полностью согласна. Ударом ноги она сбила большой замок, пнула дверь и громко крикнула в душистый полумрак:

– Выходи! Ты свободна!

– Лучше не заходи туда, – посоветовал дракон, но дева и без напоминания благоразумно задержалась на пороге.

С минуту ничего не происходило. Потом из полумрака донеслось испуганное:

– Вы кто?

Дева прокашлялась и солидно сказала:

– Твои спасители, прекрасная принцесса.

Отступая в надежную тень, дракон позволил себе усмешку. Хорошенький сюрприз поджидает сейчас деву. Впрочем, и несчастного пленника тоже.

Раздались тяжелые шаги, и на свет из полумрака шагнула фигура. Дева растерянно захлопала ресницами.

Пленник Марибелы оказался на удивление красив. Королевская стать и горделивая осанка, длинные волосы цвета воронова крыла, ярко-синие глаза блестят на смуглом лице, рот, словно созданный для поцелуев…

Дракон не умел читать мысли, но не сомневался, что дева тоже подумала о поцелуях. По крайней мере, она покраснела, что было для нее совершенно несвойственно.

Красавец пленник выскочил на крыльцо.

– О неужели правда то, что я вижу, и монстр, превративший мою жизнь в кошмар, наконец избавил мир от своего ужасающего присутствия…

– Вообще-то Марибела была далеко не так страшна, – обиженно заметил дракон. – Она просто делала свою работу.

Принц не согласился.

– О, невероятно страшна. Можешь мне поверить, неведомый зверь, обладающий чудным даром человеческой речи. Должен ли я и тебя поблагодарить за глоток свободы, внезапно дарованный мне?

Принц закатил глаза и сделал глубокий вздох. Дракон и дева переглянулись.

– Должен, должен, – ворчливо сказала она. – Если бы не Цельфи, я давно бы головешкой стала. Да и тебе бы так не повезло.

Принц развернулся к деве и протянул обе руки.

– О, моя прекрасная спасительница! Прости, что я увлекся собственным нежданным счастьем и не поблагодарил тебя за храбрость, невероятную и тем более удивительную в таком хрупком и изящном…

Дева скорчила гримаску. Принц проглотил остаток фразы и вытаращил глаза, как будто только что по-настоящему разглядел деву. Он опустился перед ней на одно колено и прильнул губами к ее ручке. Дева снова запунцовела, а дракон подумал, что никогда она еще не была так хороша, как сейчас. И грубая мужская одежда ее не портила. И вообще пара была отличная, даже на драконий взгляд.

– Позвольте узнать ваше имя, моя чаровница! – воскликнул принц. – Я буду засыпать с ним на устах и просыпаться с ним. На каждом перекрестке я буду кричать его, и в каждой таверне стану повторять его, чтобы во все уголки нашего мира проникло оно…

Это он зря, подумал дракон. Деве это не понравится.

– Не надо ничего нигде кричать, – нахмурилась она и убрала руку. – Спасли и спасли. Это и не я совсем. А он, Цельфий.

Дева кивнула на растроганного и забывшего об осторожности дракона, который высунул морду из тени и умиленно моргал.

– Чудовище! – пискнул принц и рухнул к ногам девы.

Она осторожно потрогала его носком сапога.

– И что нам теперь с ним делать?

Принца унесли с поляны и положили на чахлую травку. Дзуруб, ожидавший увидеть еще одну принцессу, был явно разочарован. Зато пегая подошла и с интересом принюхалась к роскошному плащу красавца.

– Отойди! – прикрикнула дева. – Видишь, человек без сознания.

Пегая отошла. Но перед тем, как отойти, изловчилась и легонько пнула принца прямо в бок. Дева замахнулась на нахалку, но принц ойкнул и сел. Обвел бодрым взглядом всю группу, вздохнул и молодцевато вскочил на ноги.

– Что это было? – нахмурилась дева.

– О, это привычка, – пояснил принц смущенно. – Если бы вы пожили столько времени в опасной близости от пентегского дракона, вы бы меня поняли, моя прекрасная спасительница…

– Я понимаю, – лаконично сказала дева. – Но не все драконы одинаковы. Мой вполне… миролюбивый.

Дракон вспомнил кучку хлопьев, оставшуюся от Марибелы, и подумал, что запинку легко объяснить.

– О, теперь я вижу свою ошибку и благословляю тот день, когда моей прекрасной спасительнице пришла в голову мысль избавить мир от одного чудища с помощью другого… – Тут принц опасливо покосился на дракона. – Более миролюбивого. О, если бы только вы могли заглянуть в мое сердце и увидеть, как полнится оно благодарностью…

– Мы все видим, – перебила дева. – Давай обсудим планы. Ты сам откуда?

Принц устремил мечтательный взгляд в небеса.

– Родом я из Страны Дивного Озера, что лежит за Долиной Поникших Тюльпанов среди Танцующих Гор, лицезреть которые возможно лишь…

Дзуруб выпучил глаза. Дева и дракон обменялись понимающими взглядами.

– Не знаю такого, – отрезала дева и схватила дракона за крыло, приноравливаясь залезть ему на спину. – Дорогу сам найдешь?

Принц утратил мечтательный вид.

– Н-нет. Разве вы меня не проводите?

– Не проводим, – нелюбезно сказала дева, устраиваясь поудобнее на спине дракона. – Может, ты?

Она повернулась к Дзурубу, но тот развел руками.

– Я же в Сигмеон, мне надо себя устраивать, какие тут проводы, ты что…

– Пожалуйста! – взмолился принц. – Я заплачу.

Дракон, приподнявший было крылья, опустил их обратно. Дева не шевелилась.

– Я владею несметными сокровищами, – кстати добавил принц. – Как только проникнем в заветную долину, я просыплю на ваши головы водопад благодеяний, ведь если бы не вы, я бы до сих пор гнил пленником…

Дева предупреждающе вскинула руку, и принц захлебнулся концом предложения.

– Тогда я согласен, разве я против тогда? Кто ж от хорошего заработка отказывается, только не я, – забубнил Дзуруб, но принц смотрел только на деву. Вернее, на ее колени, свисающие с серого чешуйчатого бока.

– В башне все равно делать нечего, – тихо сказала она. – Как думаешь, Цельфи?

Дракон думал о винограде и голове принца Астургласа, под которой сбережений осталось всего ничего. А здесь предлагали работу. Непривычную, но все-таки работу, за которую заплатят. В их ли положении отказываться?

– Я знаю, ты не любишь надолго отлучаться от дома, – продолжала дева. – Но мы быстро. Ты за сколько весь мир облетишь? Неделю максимум.

Дракон еле заметно кивнул. Неделю можно и потерпеть.

Никто не ожидал, что неделя эта затянется так надолго.

7. «Талисман»

Генерал Хос Онериос возвращался с войны в препаршивом настроении. А ведь как хорошо начиналось. Войско король Трех Королевств собрал отменное, повод для нападения выдумал – не подкопаешься. Бросайся как истинный воин в гущу битвы и улучшай благосостояние, насколько совесть позволяет. Редко когда Хос Онериос ввязывался в драку на таких выгодных условиях. Но кто бы мог подумать – не заладилось, и все тут. Даже сабля заветная не помогла.

Точнее, в ней, в сабле, и крылась проблема. Во время сражения произошла с Хосом досадная неприятность. Его сабля – именная, наградная, дорогая – разлетелась на куски, когда он не подумав рубанул с размаху по доспехам противника. А противником был шлезианский наемник, и каждому, кто мало мальски сведущ в военном деле, известно, что доспехи шлезианцев с размаху не разрубить. Хос Онериос военную науку знал и в теории, и в практике, но поди ж ты, в пылу битвы увлекся и позабыл. Уж больно красивая брошка блестела на шлеме у наемника, не хотелось упустить. За то и поплатился, оставшись не только без памятной награды, но и без единственного средства защиты. Чтобы выпутаться из досадной ситуации, пришлось совершить поступок, несовместимый с честью боевого генерала и прямо противопоказанный его кошельку. Потому что когда королю доложили, что Хос Онериос удрал в разгар сражения, он и слушать не захотел никаких оправданий. Лишил Хоса заслуженного жалования и поклялся, что больше никогда не позовет его под свои знамена.

Драконий хвост с ними, со знаменами. Для благородного вояки вроде Хоса Онериоса всегда найдется работенка не в Трех Королевствах, так за их пределами, не на этой стороне, так на той. А вот денег было жаль до слез. До родового гнезда Онериосов без средств не доберешься, далековато. Чтобы разжиться хоть каким капиталом, Хос задешево продал своего верного боевого коня и два дня топал пешком.

Позор необыкновенный, да и жуть как непривычно. Хос Онериос с детства на лошади и спал, и ел, и все остальное, так что с ходьбой у него не ладилось. Хорошо еще, на границе ему повезло. Не успел он отряхнуть с ног пыль Трех Королевств, как увидел у обочины коня. Чудный был конь – белоснежный, пышногривый и явно ничейный. Ни уздечки, ни седла на нем заметно не было. Кражи Хос Онериос осуждал решительно и бесповоротно, но кража – одно дело, а экспроприация добра во время военных действий и во благо уставшего солдата – совсем другое.

Генерал окинул орлиным взором тракт. Военных действий не наблюдалось, разве что пчелы жужжали в траве, да конь с аппетитом хрупал челюстями. Но если подумать хорошенько, недалеко отсюда воюет король Трех Королевств. И не только он. Где-то еще идет война. Льется кровь. Гибнут солдаты. А, значит, на этого коня он имеет полное право. Генерал Хос приосанился, преисполненный гордости за свою профессию, и бочком, бочком, тихонечко стал подкрадываться к ничего не подозревающему животному.

Следующие несколько минут были полны напряженной борьбы, отчаянного ржания и отборных солдатских ругательств. Конь явно не знал, что благородного боевого генерала даже ударом копыта не остановить. Вскоре один из противников потерял свободу, а второй обрел средство передвижения, а с ним и достоинство, свойственной всем Онериосам.

В первом же селении по тракту Хос Онериос купил седло и сбрую. Конь воспринял насилие над собой спокойно, лишь изредка косил на генерала недовольным глазом. В седле было куда как приятнее путешествовать, да и размышлялось лучше. Генерал Хос обдумывал дальнейший план действий. Без сабли он не боец, а без своей – особенно. Много оружия перепробовал на своем веку Хос Онериос с тех пор, как научился ходить, но такого у него не было. Его старая сабля так ловко ложилась в ладонь, будто срасталась с ней и потому не знала ни усталости, ни осечек. Найти вторую такую будет нелегко, но очень нужно.

Хос Онериос вытащил обломок сабли из-за пазухи. Хвала драконам, там сохранилось клеймо мастера. Жегалик из Кириона. Неблизкий путь и в противоположную сторону от родового замка Онериосов, но зато прямо по тракту. Дорога ровная, утоптанная, для такого ладного коня пара дней хорошего галопа. Онериосы подождут.

Тем более что дома совсем не приветствовались истории поражений. Как боевых, так и финансовых.

Насчет пары дней генерал промахнулся. Его красавец конь, которого он все думал, как назвать, – то ли Белоснежный Вихрь, то ли Белогривый Ветер, не хотел иметь ничего общего ни с ветром, ни с вихрем, ни даже с четвероногой крестьянской скотиной, которая послушно тянула телегу с сыром и обогнала их по дороге. Белый конь попросту не знал, что такое галоп, а также рысь, трусца, аллюр. Он наотрез отказывался брать на себя почетную роль боевого скакуна и брел, понурив голову и оживляясь лишь при виде чахлого придорожного кустика.

Кустики встречались нечасто, а в остальном, что бы Хос Онериос ни делал, толку было всего ничего. Хос его шпорами, а конь только ушами прядет. Хос его уздечкой, а конь фыркает. Хос его плеткой огрел, а он как взбрыкнет задом. Генерал чуть из седла не вылетел и больше таких опытов не повторял. Он покорился судьбе.

Судьба привела его в Кирион не через два дня, а через десять. Да и то случайно. Хос хотел проехать прямо – думал, что до города не меньше трех лиг. Но конь ехать прямо не хотел, и на этот раз победил, как обладатель большего количества ног. На ругательства Хос Онериос не поскупился, да только парочка из них застряла у него в глотке, когда он осознал, что стоит у ворот Кириона.

В городе Хос далеко не поехал, остановился в первом попавшемся трактире под названием «Радужная Бочка», где пухлощекая хозяйка обещала уютную комнату, завтрак и корм для коня по одной цене. Трактир был симпатичный и чистенький, совсем как его хозяйка, вся состоявшая из выпуклостей, ямочек и улыбок. Единственное, что не вписывалось в интерьер и атмосферу уюта, это оружие на стене за стойкой. И оружием то назвать это можно было с большой натяжкой, так, две ржавые сабельки, погнутый щит и обломок копья. Оскорбление для настоящего воина, а не оружие. Зачем оно тут? Какая-нибудь вышивка, пара цветочных горшков, большая тарелка над бочкой пива – это еще куда ни шло, но оружие…

Хмурая плоскостопая служанка поставила перед Хосом густое рагу.

– Хозяйка сама готовила, – буркнула она.

Хос вспомнил пышные формы хозяйки и съел первую ложку с большим аппетитом. Рагу оказалось пальчики оближешь. Впрочем, испытанному бойцу не до привередливости: во время войны что украдешь, тем и сыт.

Хос ел и думал о хозяйке все с большей теплотой. Понимающая женщина, побольше бы таких. Знает, что нужно уставшему генералу после тяжкой дороги…

– Вы поосторожнее, – пробурчала служанка, тыкая тряпкой в лужу на столе. – Она в еду приворотное зелье сыпет.

Генерал немедленно отложил ложку в сторону. Приворотное зелье? Щепотка соли не помешала бы, а зелье то зачем?

– Она мужа себе ищет. Каждому солдату тут в рагу зелье сыпет.

– Я генерал, – оскорбился Хос.

– Генералам двойную порцию. Потому что они твердокаменные и очень ей нравятся. А без зелья ее не берут.

Хос с тоской вдохнул аромат рагу. Интересно, почему не берут. Красивая женщина и готовит вкусно. Сам он не из семейных, ему воинская слава дороже. А другие с радостью ухватились бы.

– Мрут у нее мужья, как мухи. – Служанка кивнула на выставку оружия за стойкой. – Четверых уже пережила. Вон, памятки хранит. Щит от капитана Прото, сабля полковника Бертолеуса, вторая осталась после этого замухрышки, капрала Обла. Копье от генерала, как его звали, и не упомню уже. Очень видный был мужчина. А закончил как все. В могиле!

Служанка вытаращила глаза, но Хос Онериос лишь недовольно скривился. Чтобы пронять его, требовалось нечто посильнее страшной истории. Или пышных форм.

– Я поем в городе, – сказал он, вставая. – Рагу отдай моему коню. Может, бежать будет резвее.

К мастеру Жегалику Хос пошел пешком. Шика в этом было немного, зато как хорошо идти туда, куда нужно, и попасть туда, куда хочешь, без проволочек.

Дом у Жегалика был красивый, с маленькой мастерской с одной стороны и большой торговой лавкой с другой. Мастера Хос Онериос нашел в лавке. Жегалик стоял у дверей, пузатый и солидный, пальцы в диамантах, плащ расшит золотой нитью. Торговля явно шла неплохо. А за его спиной – о драконий хвост – висели сабли, пики, мечи, щиты, копья – все, что только может в кузне родиться и на поле битвы сгодиться.

– Проходите, выбирайте, господин воин, – сдобно проговорил Жегалик. – У меня найдется все, что нужно.

Хос Онериос показал обломок сабли. Жегалик заулыбался, закивал и вывалил на прилавок целую дюжину. Хос оживился, но ненадолго. Ни одна сабля не годилась. Ни одна не ложилась в руку и не придавала сил. Хос Онериос все перепробовал, и ни одна ему не понравилась. Жегалик упорно делал вид, что особенные качества старой сабли привиделись Хосу в горячке боя, но генерал ткнул ему в руку обломок, и Жегалик замялся.

– Если по правде, эти сабли куют не у меня, – наконец признал он. – Я беру их у Тона кузнеца, с хорошей скидкой. Так и торгуем. У него хорошая работа, у меня – имя на весь Кирион известное.

Жегалик довольно постучал по клейму.

– Может, что другое возьмете?

Но Хос Онериос уже выбежал из лавки.

Первый пробегавший мимо мальчишка сказал Хосу, где живет Тон кузнец. Идти было недалеко. Лавка у Тона была поменьше, зато кузница побольше, с горнилами, молотами и кучей угля – все как на картинке. Но сам Тон, приземистый и хваткий, покачал головой.

– Это не мое. Я их у перекупщика беру. Клейма стираю и дальше продаю.

Хос окинул кузницу выразительным взглядом.

– Производство нынче не выгодно, – вздохнул Тон. – А мне надо думать о семье.

Перекупщика Хос Онеориос нашел на городской ярмарке. Разговор получился не сразу. Перекупщик прикидывался скромным торговцем домашними пирожками и вовсю отрицал, что перепродает сабли. Но где ему было противостоять красноречию боевого генерала и его кулакам! Закипая от ярости, помноженной на голод и усталость, Хос Онериос зашагал на окраину города, где жил настоящий мастер.

Дубок ютился в грязной хижине за городской стеной, и его кровать от кузнечного горна отделяла лишь замызганная занавеска. Здесь работа шла – теплились угли, пахло каленым железом.

С замиранием сердца Хос вытащил обломок сабли.

– Моя работа, – кивнул Дубок. – Хорошо идут.

Хос Онериос с облегчением выдохнул.

– Сделаешь мне такую? Хорошо заплачу.

Дубок кивнул.

– Можно сделать. Хотя…

Он покачал головой и вернул Хосу обломок сабли.

– Точно такую не сделаю. Это не я ковал, а мой подмастерье.

– Так пусть он сделает! – рявкнул Хос Онериос.

– Нельзя, – почесал в затылке Дубок. – Я его выгнал. Две только сабли и выковал. Коваль из него никудышный был, и на вид не из наших. Высокий, тощий, одни кости. Как только молотом ворочал. И глаза горят страшно, черные такие. Нелюдские глаза. Я его и выгнал.

– За глаза? – нахмурился Хос.

– Неужто не смекаете, господин? Не за глаза, а за ворожбу. – Дубок перешел на шепот. – Где это видано, чтобы оружие заколдовывать?

Хос Онериос медленно провел пальцем по обломку. Сталь потеплела, отвечая на прикосновение. Так вот в чем дело. В колдовстве.

– В житейских делах это куда ни шло, – бубнил Дубок. – Приворот сделать или еще что, а сабли не тронь! Обернется против тебя в бою, пропадешь! Я потому его взашей прогнал, негоже в нашем деле…

Смутно подумалось Хосу Онериос про невежество, недостаток образования и отсутствие коммерческого чутья, но впадать в философию было не в его привычках, да и не с руки. Однако что-то не давало ему покоя…

– Две, говоришь, сабли было, – вспомнил Хос. – Не знаешь, кому вторая досталась?

Дубок призадумался.

– Проезжал тут один. От горшка два вершка, а туда же, воюет. Только и болтал о том, что пока капрал, но до генерала обязательно дослужится.

С такой саблей дослужится, мрачно подумал Хос Онериос.

– Только ничего у него с генеральством не вышло, – хихикнул Дубок. – Говорю же, до добра заколдованная сабля не доведет. Года не прошло, как помер. У нас тут в городе. Хоронили пышно, и вдова так убивалась, так убивалась…

Хос Онериос застыл.

– Не помнишь, что за вдова? Пухлая, постоялый двор содержит?

– Я на чужих вдов не заглядываюсь, – с достоинством ответил Дубок. – Постоялый двор у самых ворот. Не промахнетесь. А если насчет сабельки, я сам сделаю, не хуже…

Но Хос не слушал. Он бежал к трактиру, не чуя ног. Как там сказала служанка? Замухрышка капрал…

С боевым кличем влетел генерал Хос в трактир, сорвал первую саблю со стены, рубанул ею воздух. Пусто. Лишь хозяйка покрывшись ямочками и улыбками зашептала:

– Вы такой страстный…

Вторую саблю Хос снимал трясущимися руками. Она – не она, она – не она… Она! Сталь привычно затеплилась, а рукоятка слилась с пальцами, призывая к бою.

– Вы мне с первого взгляда понравились, генерал… Такие мужчины редкость…

– Сколько? – Хос Онериос взмахнул саблей перед носом влюбчивой вдовушки, и она с визгом отпрянула. – За саблю?

– Бесплатно. Вместе со мной.

Такие условия Хоса не устроили. Торговались они недолго, но яростно, и в конце каждый остался в приятном убеждении, что обманул другого. Вдовушка получила великолепного белого коня, годного разве что для украшения конюшни, а генерал Хос завладел вожделенной саблей и пешком отправился на границу с Гентурией, где по слухам затевалась новая заварушка.