Отзывы на книгу «Путь», страница 2

До глубины души прочувствовала весь ужас того времени, всю боль, всю силу этой женщины. Этот дикий ужас, от того, что десятилетия люди отсидели ни за что, реабилитированы за отсутствием состава преступления!!!!

Поразительная история женщины, прошедшей через все тяготы лагерной системы, оторванной от семьи и общества на целых 20 лет! Очень хорошо, что она поделилась со всем миром самым сложным периодом в своей жизни. Это часть нашей истории, которую мы должны знать, не забывать и, самое главное, не допустить её повторения в будущем.

одно из лучших произведений на данную тему. столько нежности, любви и света в каждой истории, в каждом герое. сколько разрушенных судеб!

Эта книга зародилась в 1937 году, через год после того, как меня арестовали.

Ольга Адамова-Слиозберг писала, что эта книга жила в ней все эти годы. Долгие, бесконечные годы, проведённые в лагерях и в страхе. В страхе не дожить, никогда больше не увидеть двоих своих детей и стареющих родителей, в страхе быть пойманной за нарушение режима, предписанного врагам народа, которые уже отбыли свой срок.

Её «Путь» - это история борьбы за выживание и затем за восстановление справедливости. Ещё это история о людях, человеческих взаимоотношениях, которые играют важную роль и на Колыме. В любой географической точке можно встретить удивительных людей. Иногда безмерность боли вокруг усиливает решимость не сдаваться, вопреки морозам, голоду и тяжкому труду.

Если раньше мне казалось, что, потеряв детей, я не смогу ничем в жизни интересоваться, то сейчас огромность горя, окружавшего меня, заставила выйти из погруженности в собственную судьбу и задуматься о других людях.

Когда в той, прошлой жизни няня детей мемуаристки рассказывала, что её семью раскулачили, для Ольги это ощущалась как что-то инородное. В жизни молодой женщины, работника наркомата, и её мужа, доцента университета, всё казалось понятным и ясным. Услышанная история о семье, которой советская власть, получается, сломала жизнь, потрясла Ольгу. Спустя время автор этих воспоминаний чётко осознает, что не бывает щепок, которыми якобы можно пожертвовать для эфемерного общего блага. Нельзя не обращать внимания на сломанные жизни и делать вид, что это так, неизбежные издержки построения светлого будущего.

В 1936 году её мужа арестовали, а вскоре пришли за Ольгой. Далее были следствие, быстрый суд и приговор. Восемь лет тюремного заключения и поражение прав на четыре года. Уже потом Ольга узнает, что её супруга приговорили к десяти годам без права переписки, что, как правило, означало расстрел. Ольгу из лубянской тюрьмы отправили на Соловки, где она пробыла относительно недолго… В начале июля 1946 года она наконец покинула Колыму. Однако это ещё был не конец выпавших ей мытарств. Через несколько лет последует повторный арест и ссылка. Только в 1956 году Ольга добьётся реабилитации. За «ошибку» системы ей пришлось отдать двадцать лет жизни. И всё же автору этих воспоминаний, можно сказать, повезло. Она выжила, сохранила способность мыслить и творить, о чём свидетельствует данная книга. Родители Ольги и старшая сестра окружили её детей, оставшихся без родителей, любовью и заботой. Далеко не всех невинно осуждённых ждала такая судьба. Далеко не все смогли выйти из зоны небытия и обрести голос. Так, по мнению Примо Леви: «В любом свидетельстве есть ещё один изъян: свидетельствуют, по определению, выжившие, а они все, в той или иной степени обладают преимуществом… О судьбе обычного лагерника не рассказал никто, поскольку ему было просто физически невозможно выжить».

Разбитая на небольшие главы книга написана легко и живо, несмотря на трагические события. Запоминаются начертенные автором эскизы человеческих персонажей, так по-разному реагирующих на несчастья. В лагерях и на этапе Ольга встречала разных людей. Многие, оказавшись под катком «огромной машины, страшной, злой машины», продолжали верить в превосходство коммунистической идеи и непогрешимость вождя. Им казалось, что все недоразумения прояснились, если бы им только предоставили возможность объясниться. Расставаться с иллюзиями бывает весьма болезненно. Иногда бывает проще расстаться с жизнью, чем пережить крах мировоззрения.

Один из уроков, который можно вынести из этой книги, связан с тем, что не следует сводить человеческие трагедии только к цифрам. Некоторые исследователи полагают, что именно консенсус относительно количества жертв может стать базисом для примирения в обществе. Однако это вызывает некоторые сомнения. Практически любые цифры, даже если они исчисляются миллионами, можно при желании представить по-разному. В любом случае массовые злодеяния - это всегда не только о количестве жертв.

Закрыв эту книгу, хочется поблагодарить автора за такие жизненные истории, и чувственный художественный вымысел, но нет…, всё это было на самом деле, ведь это «Путь» реально существовавшей женщины, и людей которые её окружали. Вот тут становится страшно, больно, и стыдно… за такой отрезок в нашей истории. Главный вопрос- За что?, а ответ - За что угодно… ведь «пути следствия неисповедимы». Главная героиня прошла через многое: тюрьмы, лагеря, каторжный труд… Она потеряла всех и всё, но сумела выжить, хотя многие не смогли. Каждая женщина с жизнью которой мы знакомились на страницах книги, могла бы стать центральной рассказчицей подобного произведения. Это доказывает, что миллионы судеб прошли через испытания, которые недопустимы по отношению к людям. Полная изоляция, они даже не знали, что началась ВОВ, а могли только догадываться об этом, статьи за их «преступления» постоянно менялись, редактировались, и дополнялись- не давая им ни малейшего шанса на будущее… Их жизнь «на свободе» , после освобождения теряла всякий смысл, они никому ненужны… Одним словом-беспредел. Великолепно описан процесс адаптации к таким условиям, как люди абстрагировались от прошлой жизни, чтобы не уйти в уныние, а продолжить свой путь. Кусочек неба, который случайно подглядели из камеры, доставлял незабываемый восторг… А вы давно радовались небу? Книга прочитана в рамках «Флешмоб 2022»- спасибо этому проекту за расширение читательских горизонтов, иначе до такой литературы дошел бы не так скоро.

Лес рубят, щепки летят. Органически не выношу эту пословицу. С души воротит. Так могут думать и говорить только те, кто даже мысли не допускает, что может оказаться щепкой. Это о других. Или: такова жизнь. Кому легко? Еще пара-тройка банальностей. Любая щепка – человек и его близкие. И концентрическими кругами расходится горе... Самая сильная книга на эту тему – «Крутой маршрут» Евгении Гинзбург. «Доктор Живаго» – вообще вне списка, слишком эпохален и высок. «Путь» создан непрофессиональным писателем и оттого, как бы поточнее выразиться, – проще, пронзительнее, яснее, больнее. Автографические записки, написанные для того, чтобы не забыть, что события действительно происходили. Эта тема – 1936 год и далее в России. Мои близкие (о которых я хоть что-то знаю) не пострадали от репрессий. Я долго вообще не знала, что в истории моей страны есть и такая чудовищная глава – некому было рассказать, а массово писать об этом начали, когда я была уже взрослой. Эта тема меня волнует по разным причинам. Потому что я, как почти вменяемый человек, боюсь возвращения прошлого в новом качестве (история «ходит» по спирали). И потому, как по-разному ведут себя люди, попадающие в одинаковые ситуации. Как приспосабливаются и предают, как протестуют и борются. С собой и системой. Теряют и находят смысл и себя. Живет в Москве хорошая еврейская семья. Мама, папа, двое детей. Он преподает в университете, она экономист. Все друг друга любят и верят в светлое будущее. Свое и страны. Когда начинаются аресты, недоумевают, удивляются. Предполагают о дыме без огня и, мало ли, ошибках. Лес же рубят... Арестовывают главу семьи, затем приходит черед его жены. Ему – десять лет без права переписки (расстрел), ей – восемь лет. Она – Ольга Слиозберг, автор «Пути» – после тюрьмы и суда часть срока отбывает на Соловках, часть – на Колыме. Освобождается в 1944 году без права жить в том числе в Москве. Но со временем стараниями близких остается нелегально в столице рядом с детьми и своими родителями. Так проходит еще три года. В 1949 году – повторный арест и ссылка в Караганду. Вот такой путь. Книга была написана в 60-х, тогда же и разошлась в самиздате. Официально была опубликована только в 1993 году, почти через два года после смерти автора. Знаете, что самое удивительное в этой женщине? В ее записях нет ненависти, нет чернухи, нет обвинений, претензий к судьбе и высшим силам. После понимания, что ее арест – не ошибка, а звено одной цепи, Ольга Львовна приняла решение запомнить и записать все, что с ней произошло. События и люди. Много событий и очень разные люди. Единственное, о чем она безутешно горюет, что дети выросли без нее, что она пропустила самое важное в жизни женщины-матери. Поразительно светлый человек, в жизни которого были моменты и поступки, о которых стоит (или не стоит?) жалеть. Об этом она тоже честно и подробно пишет. Ольга Адамова-Слиозберг дожила до 89 лет. Ваш выбор – читать или не читать, я не настаиваю. Мне просто кажется, что отчасти объективная история страны вырисовывается из таких откровенных записок и дневников, когда красная линия одна и та же, а разница лишь в мелких деталях. На то и люди разные.

Ольга Адамова-Слиозберг до и после заключения

Говорят, лес рубят - щепки летят. Правда, когда ты сам оказываешься одной из щепок, ты уже по-другому смотришь на лесорубов и на сам лес. "Путь" - книга как раз об этом. О том, как обыкновенная женщина Ольга, экономист, жена доцента и дважды мама, пережила двадцать лет тюрем, этапов, ссылок и лагерей.

В ее мемуарах много рассказов о страшных лагерных буднях и о людях, которые встречались ей на этом трудном пути, во всем разнообразии их характеров и судеб. Болезненные воспоминания о первом муже, расстреляном в 1936, и полные горькой нежности строки о детях, с которыми пришлось так надолго расстаться.

Раньше, когда я читала про репрессивную мясорубку 1930-х, все время недоумевала, как можно было до этого докатиться. Как вообще можно быть настолько слепыми, жестокими, черствыми, наивными. Сегодня я вижу, что ничего не меняется - ни люди, ни времена - и от этого понимания веет не грустью даже, а безысходностью.

Раньше меня все время поражало, что же это была за адская система, которой надо было непременно подчинить и унизить человека, лишить всех надежд, растоптать все живое, убить в нем все лучшее и настоящее. Сегодня, как выяснилось, я все еще живу в той же самой бесчеловечной системе - и ничему уже не удивляюсь.

Книга "Путь" стоит для меня в одном ряду с "Крутым маршрутом" Гинзбург и "Жизнь - сапожок непарный" Петкевич. А сколько еще книг написано об этом же очевидцами и жертвами тех же событий. Они заставляли себя выжить, чтобы рассказать свою правду. Неужели же все это было зря и мы так ничему и не научились?..

М.

Моя рецензия на книгу Крутой маршрут. Хроника времен культа личности Моя рецензия на книгу Жизнь - сапожок непарный

Тяжелая и страшная книга о долгом и жутком пути молодой интеллигентной женщины из любящей семьи - о пути из уютной квартиры на Петровке в подвалы Лубянки, с Лубянки - в Бутырку, из Бутырки - на Соловки, и дальше - на Колыму, в Магадан, в Караганду. Смехотворные и жуткие в своей бессмысленности обвинения, марионеточные суды, длинный этап, плохие тюрьмы - бараки на 70 человек, запреты на разговоры, ежедневные унизительные обыски - и "хорошие тюрьмы" - с возможностью чтения книг и бесед с сокамерницами, с видом на суздальские вишневые сады. И последний круг ада - рытье канав в промерзлой земле Магадана, лесоповал, отмороженные конечности.

Начала писать эту книгу Ольга в 46-м году, по свежим следам, поэтому все здесь очень живо, не приглушенно, очень страшно, особенно ее рассказы о судьбах товарищей по несчастью и истории других заключенных и лагерниц. Удивительно, что несмотря на все это, на мужа, получившего в 37 лет приговор "десять лет без права переписки" (что на самом деле расшифровывалось как расстрел), несмотря на то, что оставленные Ольгой шестилетний сын и четырехлетняя дочь росли с клеймом "детей врагов народа", несмотря на то, что старенькие родители ее умерли от горя, не перенеся ареста дочери; все же описывая двадцать лет скитаний, она так часто пишет "повезло", слово кажущееся здесь совершенно неуместным. Повезло, что попался хороший начальник в одной тюрьме, повезло с сокамерницами в другой, повезло познакомиться с интересными людьми, повезло, что в 1936-м году женщин при допросах еще не били, повезло, когда мороз превышал 50 градусов, и не нужно было идти на работу... а на самом деле повезло Адамовой с неунывающим характером, волей к жизни и терпением. А еще удержало ее в этой жизни желание написать книгу и описать весь свой путь и пути женщин, перемолотых цепами репрессий. Нам же нужно лишь прочесть это.

Передо мной еще одна книга о сталинских лагерях, ещё одна случайная жертва. Она не отличается от других, просто передаёт свой взгляд на происходящее. Она не была политиком, совсем не интересовалась этим. Но вслед за мужем была обвинена в троцкизме. В ее рассказах о тюрьме больше всего тоски по детям, она передает именно отчаяние матерей, разлученных с детьми, их ночной плач, их редкие письма и фотографии, их осознание срока приговора через время разлуки. А материнское горе через известные письма подростков: вступать в комсомол и отрекаться от родителей или нет? Вот и идут перед нами эти истории одна за другой. Самой же героине пришлось пройти через следствие, тюремное заключение, лагерь и ссылку, потерять мужа, встретиться с уже выросшими детьми, заново завоёвывать их привязанность. И то, можно сказать, ей ещё повезло, что детей не забрали в детский дом, а воспитывали у бабушки с дедушкой. Она прожила долгую жизнь и ее воспоминания, когда она смогла, осмелилась их написать и опубликовать, стали дополняющими мемуарами к прошедшей эпохе.

Ольга Львовна Адамова-Слиозберг искренне верила мужу и государству, была полностью аполитична. Когда на историю произошедшего несчастья с их домработницей и ее семьей муж сказал: "Лес рубят - щепки летят", - она слепо поверила его мнению. Так и жила бы Ольга Львовна, работая экономистом, воспитывая двоих детей, полагая, что раз кого-то забрали - значит за дело, пока не стала сама одной из таких щепок, брошенных в огонь чьей-то жадности и борьбы за власть.

В один момент приговорили мужа, затем ее, да и детям пришлось бы отправиться в детдом, если бы родители Ольги не отстояли бы детей и не подсуетились бы обменять квартиру на маленькую комнату. Ведь из-за жилплощади и детей могла постичь участь хуже детдома. Тем не менее клеймо "детей врагов народа" все равно висело над ними, как дамоклов меч.

Так начался долгий лагерный путь Ольги Львовны, рассказ о котором она вела искренне, без прикрас. Именно на этом пути ей пришлось найти силы, чтобы выжить, пережить разлуку с детьми, смерть мужа, и черпала она их в задумке рассказать в книге обо всех ужасах лагерной жизни, обо всех сломанных судьбах, о людях, страдавших ни за что, которые порой продолжали верить, что все это ошибка и ее скоро исправят или отчаивались и уходили из жизни. Именно в том, чтобы донести до людей правду, тщательно скрываемую, она нашла цель, которая позволила ей двигаться дальше, когда, казалось бы , в ней уже уничтожили человека, достоинство. На своем пути ей пришлось преодолевать не только физические страдания, но и моральные, делать нелегкий выбор: остаться в живых или остаться человеком, в попытке спасти свою подругу, рискуя замерзнуть вместе с ней. В своем рассказе она повествует и о других людях, и о том, что и им приходилось выбирать между тем, чтобы попытаться выжить в нечеловеческих условиях или жить, сколько это возможно, но не нарушая своих моральных устоев. О людях, которым порой приходилось жестоко расплачиваться только за то, что проявили человечность в отношении других.

Ольга Львовна не литератор, но от того, что свой рассказ она вела простым языком, он не стал менее пронзительным и легче в моральном плане. Описываемые вещи не могут не оставить след в душе, не навести на размышления, заставить задуматься о жизни, о справедливости, об однобокости мышления, о слепом доверии всему тому, что внушает нам государство. Конечно же, в который раз при прочтении таких книг, не перестаешь удивляться тому, на что способен человек, на какие изощрения, чтобы уничтожить другого не просто физически, а морально, растоптать его достоинство, не задумываясь при этом о том, что в любой момент может стать такой же щепкой. И, знаете, мимоходом задумываешься о том, что как мало мы ценим какие-то вещи в повседневной жизни, они кажутся нам мелкими и незначительными, но кому-то вот так элементарно взять в руки книгу и прочитать ее - уже было бы за счастье, за великое наслаждение.