Отзывы на книгу «Страх»

Книга называется "Страх" и жутковато-инфернального в ней, правда, хватает. Но не с меньшим основанием на конце заглавия вместо "х" могло бы быть "ть". Страсть, одержимость одного человека другим и многие страсти этого - этой другой, среди которых находится место чему угодно, но не тому единственному, кто мог бы составить ее счастье. Русско-украинская готика с рассказанной набоковским языком историей семейной вражды и мести, которая уходит корнями в звериную жестокость Гражданской, рикошетом ударяя по сегодняшним детям. Олега Постнова высоко ценят коллеги и критики, но мало знают читатели. Классно, что Альпина выпускает этот роман.

Прекрасный день в загородном санатории среди сосен, куда на выходных отправился поправить нервишки; прекрасный роман, прочитанный за этот день. То ли благодаря рекомендациям на литфорумах, то ли благодаря рецензии от уважаемой majj-s, книга оказалась в топе списка к прочтению. Обожаю, когда автор эрудирован, особенно в сфере литературы! Обилие имён и отсылок к мировой литературе восхищает. Гоголь, По, Бирс, Мейринк, Газданов, менее громкие авторы. Главное, не лениться, заглядывать в википедию. Якобы "найденная история". Знаем мы этот приём. История одного книжного мальчика, тонко приправленная готической мистикой и «эндуастосом» Лавкрафта. Детство в деревне под Киевом, сам Киев — полноправный персонаж романа. Можно путеводитель делать — по местам "Страха" Постнова. Москве уделено чуть меньше внимания. Помимо пролога-преуведомления, роман состоит из двух неравных частей: история К***, примерно в десять раз больше финальной части. Но именно финал, взгляд на те же события под другим углом, делает роман великим. Несколько дней не могу отойти от того, как разные люди рисуют себе разную картину мира. То, что для одного было одержимостью всей жизни, судьбой — для другой оказалось досадной пустяковиной. Хотя, если Он так мало значил для Неё, зачем она вызывала его на уикенд в Майами? Тончайшее мироощущение персонажа-мужчины, действительно достойное пера Набокова, и грязный быт испорченной шлюхи. По хорошему шокирован. И да, ключом для понимания текста является не стиль Набокова, а биография и мировосприятие Гёльдерлина, немецкого поэта. Погуглите, занимательно. К тому же, пишут, что его творчество переоткрыли в начале двадцать первого века. Неожиданно сильная вещь. Рассказал про "Страх" сумбурно. Почитайте majj-s , там доходчивей. 10(ЛИТЕРАТУРОЦЕНТРИЧНО)

Кьеркегор советует использовать следующий нехитрый прием: вначале представьте себе самое страшное, что может быть в жизни, а потом поймите, что оно перед вами.

Книга называется "Страх" и жутковато-инфернального в ней, правда, хватает. Но не с меньшим основанием на конце заглавия вместо "х" могло бы быть "сть". Страсть, одержимость одного человека другим и многие страсти этого - этой другой, среди которых находится место чему угодно, но не тому единственному, кто мог бы составить ее счастье.

Русско-украинская готика. История семейной вражды и мести, уходящей корнями в звериную жестокость войны и рикошетом ударяющей по детям, которые родятся десятилетиями позже, рассказанная набоковским языком. Страх и страсть не случайно соединены общим для обоих острым страданием.

Олега Постнова ценят коллеги и критики, но мало знают читатели, я узнала о нем три года назад, читая Павла Крусанова, который говорит о нем как о лучшем русскоязычном авторе современности. Классно, что Альпина выпускает этот роман. В нем манок гаммельнской флейты соединяется с надежностью патентованного капкана - не вырвешься, покуда не дочитаешь.

Зачин в классической форме рукописи, найденной в бутылке: герой рассказчик, русский эмигрант одной из последних волн в Америке, неожиданно, в придачу к купленному в букинистическом томику Эдгара По, получает от владельца магазина несколько исписанных от руки тетрадей. Здесь никто не станет разбирать кириллицу, а вам может на что сгодится.

Погружение в жизнь летнего украинского села, куда мальчиком автора рукописи отправляли на каникулы к деду. Я сказала "жизнь", но не менее интересное там было связано со смертью. То есть, погребальные обряды селяне проводили с особой торжественностью, чувством и старанием. Так уж там было заведено.

В обустроенном дедовом доме внуку было хорошо и спокойно. Пока не пришла она. О Маре он что-то смутное слышал, именно в связи с комнатой, где всегда спал, приезжая к деду. Но прежде ничего не боялся, а тут, проснувшись посреди ночи, увидел стоящую у постели женщину в белом платье, вышитом мережкой. И страшнее этого не было ничего на свете.

Мальчик начинает бояться ночей, сбегает из дома, дождавшись когда дед уляжется - на улице не страшно. Одной ночью, когда ужас выгоняет из дома, садится в лодку и гребет, пока не видит свет возле причала. Костёр, разведенный девочкой, его ровесницей. А через несколько дней помирает местная юродивая, которая ещё прежде успела проклясть парубка, что то вроде: "До смерти будешь по Тоньке сохнуть!" Нет, он ничем не спровоцировал, когда у этих сезонные обострения, причины молотить языком и не нужно.

Ноги будто сами несут его к дому Глашки-дурочки, а там та самая девочка Антония, с которой познакомился у ночного костра и куча народу, и гроб отчего-то стоит снаружи, а покойница в доме не в гробу. Девочке велят взять его за руку, а после объявляют их мужем и женой. На следующие воспоминания наложились горячка и воспаление лёгких, от которого мальчик едва не умер. Помнит, что Тоня провела его на чердак, что они разделись и переспали, а было обоим лет по десять - одиннадцать. После раздался сильный стук, он не мог понять, отчего так долго и громко заколачивают гроб, а она вдруг заговорила страшным, не своим голосом: Беги дурак, это потолок разбирают, потому что я ведьма и сейчас буду здесь.

Такое начало. Дальше по разному: иногда так же страшно и напряжённо, порой натяжение будет ослабевать, превращая историю в романтическую, авантюрную, абсурдистскую, трагичную, мистическую. Но в сути это рассказ о невыносимой больной любви, неодолимой и неутолимой тяге одного человека к другому, который даже нельзя сказать, что использует его, просто походя берет и отбрасывает, не успевая толком разглядеть.

Неутолимая страсть "Огненного ангела" Брюсова, темное обаяние Малороссии, так удававшееся Гоголю и Булгакову, вообще, предельная степень литературоцентризма с огромным количеством отсылок к культурным артефактам англо- и русскоязычного пространства. Потрясающе органичное владение набоковским письмом, не "стилизация под", которая все равно никому не удается, но естественное говорение языком "Лолиты".

И лейтмотивом "Метценгерштейн" Эдгара По - адский конь, несущий в огонь всадника, который не имеет возможности противиться.

Если в моей судьбе и был какой-нибудь иероглиф, я не сумел его понять.

До вчерашнего дня ничего не знала об Олеге Постнове, даже имени его не слышала, пока в интервью Павла Крусанова не прочла, что считает Постнова одним из лучших современных прозаиков, да к тому же продолжателем линии малоросской готики Гоголя и Булгакова. И тут же поняла, что именно качественной готики просит сейчас душа: интеллектуальное было, авантюрное, смешное, трагичное, хоррорное в англоамериканской традиции - да, НФ и фэнтези - да, литературоведение, критика и эссеистика - да.

Но такого, чтобы, как у Гоголя, чёрная кошка кралась ночью по горнице, клацая железными когтями, а на кровати, вжимаясь от ужаса в стену, стояла панночка. Или как у Булгакова, нагая красотка с уродливым шрамом на шее тянула все удлиняющуюся руку через форточку к оконному шпингалету, и седеющий на глазах благообразный мужик. Такого давно не встречала. Взяла "Страх".

Так бывает, когда находишь по-настоящему хорошую книгу, магнетизм и манок гаммельнской флейты, вроде ничего особенного, а оторваться не можешь. Зачин в классической форме рукописи, найденной в бутылке: герой рассказчик, русский эмигрант одной из последних волн в Америке, неожиданно, в придачу к купленному в букинистическом томику Эдгара По, получает от владельца магазина несколько исписанных от руки тетрадей. Здесь никто не станет разбирать кириллицу, а вам может на что сгодится.

Погружение в жизнь летнего украинского села, куда автора рукописи отправляли на каникулы к деду. Я сказала "жизнь", но на деле все наиболее интересное там было связано со смертью. То есть, погребальные обряды селяне проводили с особой торжественностью, чувством и старанием. Так уж там было заведено.

В обустроенном дедовом доме внуку было хорошо и спокойно. Пока не пришла она. О маре он что-то смутное слышал, именно в связи с комнатой, где всегда спал, приезжая к деду. Но прежде ничего не боялся, а тут, проснувшись посреди ночи, увидел стоящую у постели женщину в белом платье, вышитом мережкой. И страшнее этого не было ничего на свете.

Мальчик начинает бояться ночей, сбегает из дома, дождавшись когда дед уляжется - на улице не страшно. Одной ночью, когда ужас выгоняет из дома, садится в лодку и гребет, пока не видит свет возле причала. Костёр, разведенный девочкой, его ровесницей. А через несколько дней помирает местная юродивая, которая ещё прежде успела проклясть парубка, что то вроде: До смерти будешь по Тоньке сохнуть. Нет, он ничем не спровоцировал, когда у этих сезонные обострения, причины молотить языком и не нужно.

Только вот, ноги будто сами несут его к дому Глашки-дурочки, а там та самая девочка Антония, с которой познакомился у ночного костра и куча народу, и гроб отчего-то стоит снаружи, а покойница в доме не в гробу. Девочке велят взять его за руку, а после объявляют их мужем и женой. На следующие воспоминания наложились горячка и воспаление лёгких, от которого мальчик едва не умер. Помнит, что Тоня провела его на чердак, что они разделись и переспали, а было обоим лет по десять - одиннадцать. После раздался сильный стук, он не мог понять, отчего так долго и громко заколачивают гроб, а она вдруг заговорила страшным, не своим голосом: Беги дурак, это потолок разбирают, потому что я ведьма и сейчас буду здесь.

Такое начало. Дальше по разному: иногда так же страшно и напряжённо, порой натяжение будет ослабевать, превращая историю в романтическую, авантюрную, абсурдистскую, трагичную, мистическую. Но в сути это рассказ о невыносимой больной любви, неодолимой и неутолимой тяге одного человека к другому, который даже нельзя сказать, что использует его, просто походя берет и отбрасывает, не успевая толком разглядеть.

Очень много Огненного ангела Брюсова, достаточно "Превращения" Кафки, "Страшной мести" Гоголя, Кьеркегора (что закономерно, имея в виду Страх и ужас). И лейтмотивом "Метценгерштейн" Эдгара По - адов конь, несущий всадника, который не имеет возможности противиться, на костёр.

"Взялся читать - будь готов принести себя в жертву экзистенциальной прожорливости автора".

Хуан Луис Вильяфанье

Даже не знаю, каим образом роман Олега Постнова "Страх" "попал" в мою читалку. Об этом ничего не сохранилось в моей памяти. Как и мыслей о том, почему я захотела его почитать. Поэтому взялась на него, как говорится, "с чичтого листоа", с незамутненностью никакими ожиданиями, не зная, что от него ожидать.

И в результате получила "гремучую смесь" из всего того, что не особо относится к моим предпочтениям в чтении.

Это тяжелое чтение, наполненное высокоинтеллектуальными размышлениями. Это роман, написанный эрудированным человеком, наполнен аллюзиями, отсылками к книгам писателям не только художественной прозы, но и философам, психоаналитикам и другим заумным творцам.

Текст романа перекликается с произведениями Набокова, Эдгара По, Пушкина, Гоголя, Коллинза и еще длинным списком других известных и менее известных творцов слова.

Для своего произведения автор выбрал уже довольно-таки избитый прием. Некий русский эммигрант в букинистической лавке в Америке получает странные рукописи на русском языке, которые никому, кроме этого русского эмигранта, в американской глубинке и не надобны. И получивший их решает опубликовать, ничего не меняя в записях неизвестного автора.

И начинается "роман в романе", который и составляет значительную часть книги. И начинается он в далекие 90-е годы в маленьком украинском селе, куда московского мальчика отправляют "на лето к дедушке". Там он знакомиться со странной девочкой Тоней, встреча с которой переворачивает всю его жизнь. А даже, правильнее сказать, превращает его жизнь в кошмар. То ли сон, то ли тихое помешательство.

Читатель проживает вместе с героем его одинокое детство, отрешенную юность, тяжелое взросление, бессмысленную эмиграцию. Читатель доводит героя романа до конца, за которым намечается встреча, которую он ждал всю жизнь.

История одержимой, доходящей до безумия любви, переход сознания за грань реальности, встречи с тем, чего не может существовать. И все это на фоне исторических событий, происходящих в нашей стране. Которые порой также необъяснимы как и фантазии героя.

Нет, книга "Страх" определенно книга не для развлечения. Её трудно читать, в ней запутываешься как в сетях, из которых не вырваться. Да и вырываться не хочется. Написана красивым витиеватым языком. Некоторые части текста хочется читать вслух, чтобы насладиться слогом автора.

И в конце, как отрезвляющий удар в лицо, вторая, совсем маленькая часть., после которой срочно требуется умыться. Которая разрушает всю загадочность и непонятность, предыдущую фантастическую красоту романа.

Конечно, автор сам решает, как завершить свой роман. Но зачем так?

Русскому эмигранту, зашедшему в букинистический магазин, попадают в руки тетради, в которых запечатлена история жизни мальчика/мужчины, прикоснувшегося к потустороннему, последовавшему за ним, и повстречавшего в украинском селе девочку, запавшую в душу.

Олег Постнов создал атмосферное готическое произведение, наполненное мрачными декорациями, архитектурными изысками, отсылками к произведениям других авторов, мистикой, ощущением тленности и безысходности, угнетением, а литературный стиль просто изумительный и поразительный. Ты словно наступаешь на одну ступеньку, а проваливаешься глубже и заворачиваешься в словесную нить, складывающуюся в серый шарф, обёрнутый вокруг шеи, чтобы осенний промозглый ветер не смог коснуться тебя.

Хочется отметить, что одна сцена мне напомнила «Вий» Гоголя. Видимо, наличие странного обряда и странных людей в своей совокупности создали такие отсылки, и эффект был невероятный, послевкусие от которого сохранялось долгое время.

Также добавление второй части от лица выросшей девочки составляет прекрасное завершающее дополнение к истории, придавая особых красок и сбрасывая с шеи ранее обёрнутый вокруг неё шарф, чтобы дождь хлестал по щекам и нечем было укрыться.

Ужасно завораживающая книга!

Свою историю Олег Постнов назвал «Страх», но… но прочитав роман, я бы назвала его «Одержимость».

Начинается живо и остро-русский эмигрант покупает в американском букинисте книжечку, а вместе с покупкой ему дарят рукописи на русском. И весь роман - это две рукописи.. Одна-большая, больная, мистическая, одержимая про жизнь некого К’… его знакомство с девочкой Антонией, похороны старухи - божевильны, чёрную свадьбу и своё там участие и даже первую брачную ночь( и это в 11 то лет!). 

А потом взрослая жизнь..

И маленькую рукопись в несколько листов.. когда скупо, почти физиологично, жестоко про жизнь и про то, чего хочется…

И самым ярким оказалось даже не то, что было в середине, в процессе, так сказать, а зачин и соединение этих двумя рукописей в одно..

А ещё где-то мелькает мысль, что с этой историей не все гладко и у неё, скорее всего, два дна. Я нашла только одно..

Если перед чтением, сначала ознакомиться с оглавлением, то можно отнестись к роману с определённой долей иронии. Ведь не все авторы могут приложить список литературы — список, в котором непременно значились бы и Аристотель, и Ксенофонт, даже Зоил и Зевксид, несмотря на то, что один из них был просто ругатель, а другой художник (цитирую неточно: Сервантес). И тут, с одной стороны именно такой список, но с другой...

Отчасти список литературы действительно необходим. Хотя бы потому, что я с удовольствием вспомнил себя двенадцатилетнего — почти что в возрасте героя, когда он гостил у деда в деревне, — читающего того же "Метценгерштейна" По и "Голубей преисподней" Говарда. И перечитал я их с большим удовольствием. Эти рассказы сразу настроили на готический лад. А готики в "Страхе" предостаточно.

По самой атмосфере роман, конечно, не страшен, он жуток, тягуч, как те же самые рассказы По. Сам стиль, очень ярко-художественный, но при этом отстранённый — без излишних подробностей описания тех же постельных сцен, — этот фактологически-бухгалтерский стиль только укрепляет связь "Страха" с готической и романтической литературой, с их внешней описательностью.

Также список литературы действительно помогает при чтении. Роман очень плотный, очень насыщенный аллюзиями, закавыченными и раскавыченными цитатами. К тому же, хотя автор и постоянно вспоминает и услужливо пересказывает необходимые места, что у Говарда, что у Гоголя, но дьявол ведь кроется в мелочах, автор не приводит очень важных фраз, помогающих понять лучше текст. Например, эпиграф того же, открывающего роман Метценгерштейна: "При жизни был для тебя несчастьем; умирая, буду твоей смертью", или пассаж про недоверчивость из-за неумения быть в одиночестве (цитирую: Лабрюйера через По). Или фраза из "Голубей преисподней": "... и он проснулся, если действительно спал". Она же по сути описывает всю первую часть, все странствия героя через жизнь как через сон (или через сон как через жизнь).

Но для меня "Страх" роман в первую очередь не готический, а барочный (хотя вполне возможно, что я просто зацепился за любимую тему). С одной стороны, конечно, от барокко здесь не деться никуда в любом случае: Украина, Польша, тот же Гоголь -- последние, самые поздние оплоты барокко; те же немецкие романтики, очень много черпавшие из барокко, заново открывшие это явление Европе, да, да, да. Но. Сам дух. Постоянная тщетность всех усилий, пронизывающая текст слепая воля Фортуны, бросающая героев по своей слепой прихоти из Киева в Москву, в Америку и обратно. Герой ведь ничего не сделал, не совершил практически ни одного поступка, его всегда вели за руку, что в горестях, что в радостях (духи судьбы). Постоянные попытки героя отличить сон от яви, насадить границы разумного разумом — чисто барочное желание, чуждое эмоциональным романтикам! — но эти попытки совершенно безуспешны, ведь он пытается структурировать нечеловеческое, ирреальное. К тому же сам способ разграничения через вспоминание всех возможных деталей, через дифференцирование реальности — самый барочный из всех возможных.

И, наверное, атмосфера книги, погружение в неё с головой стало самым ценным. Книга "спорная" в самом лучшем смысле, в том смысле, что она не даёт ответов как таковых — по крайней мере не напрямую, — и самое прелестное, даёт разные взгляды. Возможно, мне хотелось бы ещё большей дискуссионности, ещё больше точек зрения. Я даже могу, пожалуй, сказать какой: в сюжете романа много страха, много желания — ведь чего мы боимся, того мы желаем вместе с тем (цитирую: Кьеркегор, Постнов), — но в тексте мало любви, к ней подошли в самом конце, но тут же отдёрнулись как от огня (хотя надо заметить, что героям это чувство действительно чуждо), и этого мне не хватает, чтобы назвать роман "совершенно великолепным", к тому же автор вполне возможно и не хотел того угла обзора проблемы, которого хотел бы я. Но, право слово, это уже просто придирки. "Страх" полностью заслуживает внимания, редкий по красоте роман.

Неоднозначное впечатление. Автор на столько глубок, что книга потрясает своей многогранностью. Она очень живая, но слишком сложная.