Конечно спешит! Он перенервничал, устал, вспотел. Еле стоит на ногах и подпирает стену спиной. Ему не терпится смыть с себя грязь, собраться с мыслями и успокоиться.

Хозяйка поднялась по деревянной лестнице на второй этаж. Открыла двери двух соседних комнат и отдала ключи Драго:

– Это лучшие номера. В остальных пол прогнил.

Адэр заглянул в одну комнату, в другую: обе напоминали клетушку Муна. Уложив Малику на узкую кровать, потребовал принести ещё одеяла.

Хозяйка вернулась через минуту. Склоняясь над Маликой, притронулась к её лбу:

– Кипяток!

– У вас есть какие-нибудь лекарства?

– Все лекарства у доктора, – отрезала хозяйка и удалилась.

На пороге возник Ютал. Бросив сумки у двери, сообщил:

– Они обыскивают машину.

Надеясь, что это какая-то ошибка, Адэр оставил Драго охранять Малику и вместе с Юталом поспешил вниз. Сидя на скамье в гостиной, старик смотрел в окно и на звук шагов даже не обернулся.

Адэр вышел на крыльцо и прошептал:

– Какого чёрта?..

Дверцы и багажник открыты, из салона торчат задницы, обтянутые штанами. Снять бы ремень да отхлестать от души! Рука сама по себе стиснула латунную пряжку.

Понимая, что с юнцами разговаривать бесполезно, Адэр вернулся в гостиную и воззрился на старика:

– Это мой автомобиль!

– Твой, – отозвался тот, продолжая наблюдать из окна за приятелями.

– Что они делают?

– Ищут.

– Что ищут?

– Сети, капканы, силки, ножи, топоры.

– Какие топоры?!

– А что у нас делать? – обозлился старик. – Приезжаете, руки потираете. Леса – вырубить! Рыбные реки – выловить всё к чёртовой матери! Ах, у вас ещё и зверь водится? А ну-ка, подавай сюда пушнину! Вот и вы. Чего приехали?

– Мы путешествуем по стране.

– Ой-ёй-ёй! Путешествуют они. По резервации. Вот только не бреши!

Адэр сел рядом со стариком и посмотрел ему в лицо. Похоже, прославленная красота древнего народа неподвластна годам.

– К вам просто так никто не приезжает?

Старик помолчал, наблюдая, как Парень обнюхивает стул у камина. Махнул рукой:

– А! Чего мне терять? Так и скажу. Знаешь, сколько за двадцать лет лéсу та зверья угробили?

– Кто?

– Чужаки. Так и шастают по лесу, так и шастают. А потом грузовики пригоняют. Ельник вырубили. Дубовую рощу ополовинили. Корабельные сосны смык-смык, а сажать никто не хочет.

– Я не видел ни одного пенька.

– Не с той стороны в резервацию заехал. С севера надо было заезжать, со стороны Тезара.

Адэр нахмурился. Снова Тезар…

– И вы не просто так пожаловали, – заключил старик.

– Представь себе – просто так. Вообще-то мы едем в Лайдару.

– Ну-ну. Езжай. Там тебе всё покажут. – Старик поднялся и вышел из дома.

– Может, чайку? – спросила хозяйка.

Ни пить, ни есть не хотелось. Адэр подозвал Парня и на ватных ногах поплёлся на второй этаж. Перед тем как войти в свою комнату, заглянул к Малике. Она тряслась в лихорадке. Панцирная сетка под ней ходила ходуном.

Драго, стоящий в карауле возле двери, посмотрел поверх плеча Адэра:

– А я никак не мог понять, что это скрипит.

Адэр кинулся к хозяйке:

– Её знобит. Грелка есть?

– Сразу видно, что пришлый. В тайге ни с кем не замерзал, – усмехнулась она, протирая стаканы. – Ты и есть грелка. Ложись с ней. Или боишься заразиться?

Малика металась и что-то бессвязно бормотала. Одеяло сползло на пол, второе скомкалось в ногах. Парень уткнулся носом в подушку и тихо скулил.

Адэр выключил свет, сел на кровать:

– М-да, ситуация… – Скинул сапоги, разделся. – Можно снять с тебя платье?.. Молчание – знак согласия. Только потом без претензий. – Принялся расстёгивать пуговицы на манжетах и лифе. – У меня почти три недели не было женщины. Я тебе не говорил? Нет? Не хочу превращаться в извращенца. Я постараюсь держать себя в руках, но даже не знаю… даже не знаю…

Стянул с Малики платье, лёг рядом и, укрывшись одеялами, крепко её обнял. Обнажённое тело обдавало жаром. Спутанные волосы пахли травой. С приоткрытых губ срывались стоны.

Адэр прижался щекой к раскалённой щеке:

– Малику я отдаю Вилару. Эйру забираю.

Вдруг панцирная сетка ухнула вниз. На Адэра и Малику навалился Парень.

***

К горизонту тянулись два ряда столбиков, соединённых между собой провисшими шнурами, – разметка обочин будущей дороги. Вилар планировал с помощью богатого соседа – Партикурама – соединить селения и города центральной части страны. К строительству второстепенных дорог он приступит весной.

Осень в Порубежье называли раздорожицей. Ненастье, зависнув над землёй на долгие недели, превратит глину и песок в месиво, и дорожные работы придётся заморозить. Сейчас, если шёл дождь, выручали степной ветер и тёплая погода. Но дни неумолимо таяли, и начальники дорожных участков уже вели обратный отсчёт.

Приставив ко лбу ладонь козырьком, Вилар наблюдал за двумя тракторами. Старые тягачи натужно гудели и плевались клубами дыма. Партикурам решил сэкономить на технике и отправил в Порубежье то, что его дорожное ведомство собиралось списать.

Тракторы ехали бок о бок, расчищая полосу от камней. Рабочие-укатчики утрамбовывали почву тяжёлыми ролами. Остальные выравнивали дорогу щебёнкой. На обочине стояли два катка, в их тени дремали водители.

– Когда подвезут асфальт? – спросил Вилар.

– Если не пойдёт дождь, то после обеда, – ответил начальник участка.

– А если будет дождь?

Начальник неопределённо пожал плечами:

– Когда подсохнут подъездные пути.

Вилар подошёл к водителям катков. Начальник встал сзади и затряс кулаком, но распластавшаяся на земле тень его выдала.

– Прохлаждаемся? – произнёс Вилар.

Молодые люди нехотя сели:

– Работы нет.

– Я за простой не плачу.

– Так не по нашей вине.

Вилар повернулся к начальнику:

– Найдёте пару смышлёных ребят для работы на катках?

– Если надо, найду.

– Надо. А этих уволить.

– За что? – опешили водители.

– А за несообразительность оштрафовать, – приказал Вилар и подошёл к рабочим, толкающим перед собой ролы. – Тяжело?

– Привычные, – за всех ответил конопатый мужик и мазнул пальцами по уголкам обветренных губ. – Воды мало. Каждый глоток считаем.

Вилар не успел обернуться, как послышался голос начальника:

– Исправим.

– Когда?

– Вечером.

Вилар подозвал одного из своих стражей:

– Как зовут?

– Мебо, мой господин.

– Мебо, погрузи в машину пустые фляги и съезди в селение. – Вилар упёрся взглядом в начальника. – Чтобы к вечеру здесь были бочки с водой для купания.

Тот с готовностью кивнул:

– Лично прослежу.

Когда Вилар приближался к рабочим, те бегали как заведённые и подтрунивали над приятелями, словно шутки придавали им сил. Но стоило Вилару отойти и посмотреть через плечо, как взору представала другая картина: люди ползали как сонные мухи или болтали, опираясь на лопаты.

На строительстве дороги трудились почти полторы тысячи человек. Их разбили на четыре бригады, развели на разные участки и направили навстречу друг другу. Платили всем одинаково, несмотря на то что бригады проходили разное расстояние. Вилар списывал это на различие типов почвы и на износ техники. Теперь понял, в чём причина.

Переговорив с начальником, Вилар двинулся к трактору. Грудой старого металла залихватски управлял молодой человек. Заметив начальство, остановил трактор, сдвинул на затылок выгоревшую кепку.

– Глуши мотор! – приказал Вилар.

Тракторист приложил ладонь к уху и прокричал:

– Что? Я ничего не слышу.

Вилар вскочил на гусеницу, вытащил тракториста из кабины и повернул ключ в замке зажигания. Тотчас затих второй трактор. Тишина оглушила. Рабочие дружно повернулись к Вилару.

– Хочу сделать объявление! – проговорил он. – Вы знаете, что навстречу вам идёт ещё одна бригада. Скоро вы с ней встретитесь. Бригада, которая пройдёт большее расстояние, получит премию.

Толпа загудела.

– А если они уже прошли больше? – крикнул кто-то.

– Навёрстывайте. Не болтайте, не ползайте, а работайте.

– Не успеем встретиться. Скоро начнётся раздорожица.

Вилар ударил кулаком по крыше кабины:

– Должны успеть! Иначе ваш начальник пойдёт под суд за саботаж правительственного задания.

Начальник пригнул шею и посмотрел на рабочих, как пастух на паршивых овец:

– За работу!

После полудня от походной кухни прозвучал сигнал к обеду.

Задумчиво глядя в миску, Вилар ковырял ложкой остывшую кашу. Косясь на него, рабочие молчали. Начальник ходил вокруг сбитых из досок столов и составлял список желающих работать в выходные.

– Не рвите себе душу, – прозвучал чей-то голос. – Построим мы вашу дорогу. Днём позже, днём раньше. Какая разница?

Вилар поднял голову:

– Это не моя дорога, а ваша. Когда рожает чья-то жена или болен чей-то ребёнок, каждый час, каждая минута важна. А вы говорите: днём позже или днём раньше.

На горизонте сверкнула молния.

Начальник ругнулся и, выскочив из-под навеса, уставился в небо:

– Машины с асфальтом на подходе! Чёрт! Успеть бы настелить да закатать.

– Погоди чертыхаться, – проговорил кашевар, собирая тарелки. – Ветер ишь какой. Отнесёт.

– Едут! Едут! – закричал тракторист, стоя на подножке кабины.

Рабочие побежали навстречу грузовикам, к далёкому рваному краю заасфальтированной полосы. Всеобщее возбуждение захватило и Вилара. Он скинул рубашку, выхватил из чьих-то рук лопату. Кто-то протянул ему рукавицы.

Через несколько часов рабочие сидели на земле кружком и, смеясь, глядели в небо. Пробиваясь сквозь сизые облака, солнечные лучи скользили по грязным лицам.

– Я ещё никогда так не бегал, – признался кто-то. – Думал, свалюсь как загнанная кляча.

– Вот что делает с человеком жадность, – послышался сиплый голос.

Воздух прорезал грубый мужской смех.

– А ты не жадный?

– Нет.

– Отдашь мне свою премию?

Вилар посмотрел на хохочущих мужиков, перевёл взгляд на мутную дымку над тёплым асфальтом. По телу растекалась усталость, с непривычки гудели мышцы. Вдруг кольнуло в спине. На лбу выступила испарина. Он следовал всем указаниям Йола, каждый день делал сложные упражнения. Неужели всё зря?

– Располагайтесь в моей палатке, – предложил начальник. – У меня есть раскладушка и матрас.

– Нет. Поеду дальше. – Вилар тяжело поднялся. – Хочу сказать несколько слов.

Рабочие повернулись к нему.

– Пройдут годы, и ваши воспоминания потускнеют. Но однажды, тёплым осенним вечером, таким же, как сегодня, вокруг вас рассядутся внуки и попросят рассказать о вашей жизни. Вы возьмёте их за руки, приведёте на перекрёсток дорог и скажете: «Вот она, вся моя жизнь. Прямо перед вами».

Вилар вытер пот со лба, подозвал Мебо. Опираясь на крепкое плечо, направился к автомобилю.

Ко второму участку подъехали затемно. Рабочие ютились под навесом: кто на скамейке, кто на земле. Свет керосиновой лампы озарял устало сложенные на коленях руки и опущенные головы.

Вилар вышел из автомобиля и, держась за дверцу, выпрямил спину. Вроде бы не болит, только плечи гудят.

– Мы ждали вас утром, – проговорил подоспевший начальник.

– Почему людей так мало?

– Рядом селение. Рабочие ходят ночевать домой или к знакомым. – Начальник махнул рукой повару. – Приготовь что-нибудь поесть.

– Покормите стражей. Я не голоден, – сказал Вилар и поднырнул под навес.

Люди поднялись. Подтянув штаны, поклонились.

– Место для меня найдётся?

Рабочие расступились, указали на тряпки, постеленные на земле:

– Выбирайте любое.

– Моя палатка в вашем распоряжении, – откликнулся начальник.

Вилар вдохнул прохладный воздух осенней ночи, смешанный с запахом асфальта:

– Лягу здесь.

Рабочие положили скамейки набок. Сдвинув, создали закуток, чтобы господина не протянуло на сквозняке. Начальник притащил из палатки матрас и подушку. Стражи достали из багажника пледы.

Вилар долго не мог уснуть и изводил себя мыслями. Прошло три дня, как он покинул замок. Малика отправилась в другую сторону. Теперь их разделяют сотни миль. Как с ней обращается Адэр? Придирается, кричит или пытается найти общий язык? Будь Малика в его вкусе, он бы ходил вокруг неё кругами и умело соблазнял. Хорошо, что она не привлекает его как женщина.

Вилар вытянулся на матрасе, ожидая, что в спине появится боль. Боль была, но в мышцах. Значит, показалось. Посмотрел на спящих рабочих и закрыл глаза.

Из глубины леса доносился переливчатый смех. Сливаясь с шелестом листвы и пением птиц, он летел к небу, невидимому за густыми кронами. Вилар шёл на голос, который манил за собой в чащобу. Раздвигал руками ветви, нырял в заросли высокой травы, перепрыгивал через ручьи. Смех удалялся и вскоре затих. Среди пепельных папоротников мелькнула тень, скрылась за бугристыми стволами. Возникла в просветах ржавых кустарников и пропала. Вилар заметался, закружился, озираясь. И замер, разглядев в сумерках контур женской фигуры. Малика… Промозглый ветер донёс шёпот. Вилар двинулся вперёд. Заметив силуэт мужчины, замедлил шаг. Походка знакомая, и телосложение… Мужчина протянул к Малике руку. Солнечный луч (откуда он взялся?) пронзил кроны насквозь и лёг ярким пятном на ладонь. Мрачный лес застонал.

Задыхаясь, Вилар резко сел. Это сон! Он где-то видел мужчину из кошмара. Видел! Но не мог вспомнить. И эта рука: ухоженные пальцы, изящный изгиб запястья…

Вилар откинулся на подушку и уставился в холстяной потолок.

~ 5 ~

Адэр поднял веки. В широко распахнутых чёрных глазах застыл ужас.

– Что?

Малика молчала.

– От радости язык проглотила? – Адэр упёрся свободной рукой в Парня, лежащего на нём, как на подушке. – Иди отсюда!

Зверёныш сполз на пол. С недовольным вздохом развалился возле кровати и принялся вылизывать бок. Адэр вытащил из-под Малики занемевшую руку.

– Ничего не было.

– Неужели? – Адэр сжал-разжал кулак. В пальцы хлынула горячая кровь. – А кто меня просил: ещё, ещё!

– Уходите.

Он хрипло рассмеялся:

– Где благодарность за волшебную ночь?

– Не хочу вам грубить, – произнесла Малика и отвернулась к стене.

Прислушиваясь к её возмущённому дыханию, Адэр оделся. Закинул на плечо куртку и покинул комнату.

Перед камином сидел человек. За массивной спинкой стула его не было видно. Адэр бы не догадался, что в гостиной кто-то есть, если бы не вытянутые к ленивому огню ноги незнакомца.

Парень пригнул шею, принюхался и повернулся носом к двери на бронзовых петлях. Оттуда пахло кофе, кашей и омлетом. Судя по всему, там находилась кухня.

Адэр расположился на скамье и, постукивая пальцами по столу, посмотрел на Драго, сидящего наверху лестницы. У ветонов иссиня-чёрные волосы, удивительные светло-серые, почти стальные глаза и тонкие черты лица. Смешанную кровь Драго выдавали тёмные волосы с каштановым отливом, в остальном он был похож на местных жителей.

Из кухни появилась хозяйка. Вчера Адэр толком не рассмотрел женщину, его больше волновал обыск машины и беспокоило состояние Малики. Ему показалось, что ветонке далеко за сорок. Оказывается, она намного моложе. Красивая, стройная, брови как крылья ласточки, длинные загнутые ресницы.

Хозяйка поставила на пол большую миску. Парень слизнул кашу и задрал голову, ожидая добавки.

– Мясо подаём в обед, – сказала ветонка зверёнышу и, смущённая вниманием Адэра, передником смахнула со стола несуществующие крошки. – Меня зовут Далея.

– Яр.

– На сколько человек накрывать?

– Мои приятели позавтракают позже.

– Я их уже покормила. – Далея пригладила карманы передника. – Ваша подружка спустится?

– Она поест в комнате. Доктор приехал?

– Не знаю. Сейчас сына отправлю.

Не успела Далея войти в кухню, как оттуда выскочил мальчуган и вылетел из дома. Адэр посмотрел в окно. Сын хозяйки понёсся вверх по улице. Оторвавшись от разглядывания машины, следом за ним побежала ватага детей, размахивая руками и что-то выкрикивая.

Парень потоптался возле кухни, принюхиваясь. Сообразив, что добавки не будет, поплёлся к камину и плюхнулся возле огня. Человек подогнул ноги под стул. Боится, но молчит.

Далея принесла тарелки на подносе.

– Ветоны все черноволосые? – спросил Адэр.

Хозяйка постелила перед ним салфетку:

– Сам не видишь?

Не показывая вида, что обращение на «ты» ему неприятно, Адэр кивком указал на Драго:

– Мой приятель ветон.

Далея глянула через плечо и произнесла на родном языке:

– Милок! Кто тебе кровь подпортил?

– Переселенец.

– А поточнее?

– Вард.

– Ишь ты! Вард! – хмыкнула Далея и стала выкладывать на салфетку столовые приборы. – До наших баб все охочи. Наши бабы ядрёные, как молодое вино.

– Я не понимаю, что вы говорите, – солгал Адэр.

Далея покосилась на спинку стула, за которой прятался посетитель, и перешла на слот:

– Твой приятель сказал, что его отец вард. Варды лучше, чем климы или ориенты всякие. Гнусный народец, что те, что другие.

Адэр облокотился на стол, опустил подбородок на сцепленные руки:

– Я клим.

– С такими-то глазами? Я видела климов. Ты на них и близко не похож. Ты тикур или тез. Или шер. Хотя это одно и то же. У вас все крови перемешаны, – говорила Далея, устанавливая на салфетку тарелки. – А твоя подружка… Я сперва решила, что она ветонка. А потом смотрю: кожа смуглая. Думаю, ориентка. Но от ориентов рыбой воняет, а от неё не воняет. Кто она?

– Тикурка или теза. Или шери.

Далея рассмеялась:

– Ты спишь с ней и не знаешь, с кем мешаешь свою кровь?

– Чаю! – прозвучал резкий голос.

Хозяйка от неожиданности подпрыгнула. Шмыгнула на кухню, вернулась, держа стакан в серебряном подстаканнике. Обойдя стул, склонилась перед посетителем. Стояла долго, кивая и теребя воланы на переднике. Похоже, что человек её отчитывал. Отец? Муж?

– Сейчас булочку принесу, – сказала Далея, понуро проходя мимо Адэра.

Есть расхотелось. Адэр окликнул Парня и стряхнул омлет с тарелки на дощатый пол. Две девушки принесли чашку, пузатый чайник и плетёную корзинку со сдобой. Одна – в жёлтой юбке – не сводила с Адэра глаз. Вторая – в полосатом узком платье – безнадёжно краснела.

Когда девицы удалились, Адэр подозвал Драго и тихо сказал:

– Если останемся на ночь, приведёшь ко мне ту, что в жёлтой юбке.

Страж кивнул и вновь занял пост на ступенях.

Скрипнула дверь. Через порог переступил пожилой мужчина. Прижимая к себе чемоданчик, свободной рукой вытащил из кармана носовой платок:

– Вы ждёте доктора? – И вытер пот с лица.

– Я. – Адэр поднялся из-за стола и направился к лестнице.

– Мне сказали, что больна молодая женщина.

Адэр обернулся:

– Так и есть.

– Ваша жена?

– Нет.

– Тогда останьтесь, – сказал доктор безапелляционным тоном и спрятал платочек в карман.

– Хорошо, – пожал плечами Адэр и приказал Драго показать доктору комнату.

Осмотр Малики затянулся. Адэр глядел в окно и барабанил пальцами по столу. Выйти бы на крыльцо, подышать свежим воздухом, но возле автомобиля топтались ветоны. Кто знает, что у них на уме?

Адэр посмотрел на камин. Огонь погас. И слава богу. В помещении было жарко и душно. Перевёл взгляд на стул. Кто там прячется за спинкой? Сидит неподвижно второй час, только ноги переставляет. Сапоги не дешёвые. Штаны клетчатые, не плебейские. По рукаву пиджака сложно судить о покрое, но ткань добротная.

Внимание от посетителя отвлекла девушка в жёлтой юбке. Проплыв через зал, она склонилась над столом и принялась драить его щёткой.

– Как тебя зовут? – тихо спросил Адэр.

Ветонка покосилась на человека возле камина (не отец ли ей?) и прижала палец к губам. Адэр указал на лестницу. Девушка улыбнулась и, подхватив тазик с мыльной пеной, скрылась в кухне.

Адэр поднялся на второй этаж. Приказал Драго задержать доктора, если тот освободится раньше. Пройдя мимо комнаты Малики, открыл дверь соседней комнаты.

На любовную прелюдию времени не было, как не было в ней необходимости. Костёр, горевший в нём всю ночь, не успел потухнуть. Намотав на руку длинные чёрные волосы, Адэр притянул девушку к груди. Посмотрел ей в глаза и развернул к себе спиной.

Совокупление походило на спринт: такое же быстрое и такое же короткое. Адэр схватился за спинку кровати, силясь перевести дух. Он мог растянуть процесс на полчаса, на час, но – чёрт подери! – ему хотелось смотреть в чёрные глаза, а не в черноволосый затылок.

Восстановив дыхание, Адэр выгнал ветонку и высунулся из окна. Ветер раскачивал ветви клёнов, трепал бельё на верёвках. Вдали, над крышами домов, возвышалась сторожевая вышка. Вот почему в посёлке были готовы к визиту незваных гостей.

В коридоре стукнула дверь. Доктор… Адэр подождал, пока затихнут шаги, и вышел из комнаты.

Врач не торопился говорить. Поёрзал на скамье, снял очки, протёр стёкла, аккуратно положил очки в футляр, затолкал футляр в чемоданчик, застегнул замок. Не так. Расстегнул…

Адэр наблюдал за ним исподлобья. Создавалось впечатление, что ветон играет с ним в непонятную игру и ждёт, когда он сорвётся.

Наконец доктор отставил сумку и сложил на столе руки:

– Вы не сказали, что она моруна.

– И что?

Доктор бросил взгляд на спинку стула. Да кто там сидит?! Почему на него все косятся, будто ждут его одобрения или замечаний?

– Я не советую вам разъезжать с моруной по резервации.

– Мне не нужны ваши советы. Меня интересует, что с ней.

– Нервный срыв.

Брови Адэра полезли на лоб.

– Нервный – что?

– Срыв. – Доктор откинулся на стену и сцепил на животе пальцы. – Если моруна долгое время находится в возбуждённом состоянии, то наступает момент, когда её нервная система отказывается адекватно реагировать на внешние раздражители.

– Повторите на человеческом языке.

– Моруны не болеют телом. Когда они находятся на пределе своих душевных сил, их тело даёт сбой. Нам кажется, что у неё простуда. Нет. Она долго переживала, нервничала, может, даже страдала, и её нервная система решила отдохнуть таким вот странным образом.

Адэр потёр переносицу. В Порубежье все помешались на суевериях, мифах и легендах. Не люди – сказочники. С этим надо срочно что-то делать.

– Я знал, что вы не поймёте, – улыбнулся доктор. – Подозреваю, что вы приехали в Грасс-Дэмор недавно.

Невольно вырвалось:

– И у вас Грасс-Дэмор!

– У нас. А где ещё?

– Неважно. Как её лечить?

– Она должна спать.

– Сколько?

– Не знаю, – сказал доктор и поднялся.

– Э, нет! Подождите! – вскричал Адэр. – Мы не можем остаться надолго.

– Неделя – это долго?

– Неделя?!

– Куда вы собираетесь ехать, если не секрет?

– В Лайдару.

Доктор покачал головой:

– Она должна спать. Я наведаюсь вечером.

Адэр сложил руки на столе и уткнулся в них лбом.

Малика лежала лицом к стене. На подоконнике стояли бутылочки с лекарствами. Пахло травами. Адэр потоптался на пороге, придерживая Парня за шкуру. Шагнул назад.

– Сколько Иштар находится в замке? – прозвучал тихий голос.

– Ты бредишь?

Парень подбежал к Малике, опустил морду ей на плечо. Она повернулась на спину и обняла зверёныша за шею. Доктор не зря встревожился. Утром Малика выглядела вполне здоровой, а сейчас была бледной, с потухшим взглядом. Губы искусаны в кровь.

– Иштара арестовали четыре месяца назад, – проговорила она. – Его брат, хазир Шедар Гарпи, потребовал выдать ему Иштара всего один раз. Написал не вам, а вашему отцу. Вас ничто не настораживает?

– Он не хочет обращаться ко мне как к правителю Порубежья. Не понимаю, к чему эти разговоры. – Адэр щёлкнул пальцами. – Парень, идём.

– Шедар ждёт, когда ваше терпение лопнет, и вы отправите Иштара на каменоломню, где он и умрёт.

– Я готов это сделать. Только какая выгода Шедару?

– Он – пятый сын. Друг за другом умерли его старшие братья и отец. Шедар получил корону, на которую даже не рассчитывал. Не он ли приказал всех убить?

– Возможно. Только не забывай: Иштар – младший брат.

– Разве Шедар не может подозревать брата в таком же коварстве?

Адэр сел на край кровати.

Малика рывком отодвинулась к стене:

– Вам лучше уйти. Я хочу спать. Доктор меня чем-то напоил.

Стиснув в кулаке шкуру Парня, Адэр потащил его к двери.

– Я мешаю вам.

Он оглянулся:

– Не мешаешь, Малика.

– Мешаю. Я бы с удовольствием отправилась домой, но у нас одна машина.

– Завтра ты проснёшься здоровой, и мы поедем дальше.

– Да, – выдохнула Малика и отвернулась.

***

Ветоны словно знали, что к ним пожалует правитель, и подготовились к встрече заранее: отремонтировали дома, покрасили окна, натёрли флюгеры на крышах. Но никому и в голову не приходило, что идущий по улице человек и есть правитель. Селяне спешили убраться с его дороги – точнее, с дороги Парня – и долго таращились им вслед. Дети шли сзади молчаливой гурьбой. Драго несколько раз просил их разойтись – детвора ныряла в тень заборов, но уже через минуту снова наступала стражу на пятки. Среди черноволосой братии Адэр был единственным светлым пятном и чувствовал себя нарушителем какого-то местного закона.

Наконец чуднáя компания добралась до сторожевой вышки. Адэр надеялся увидеть с высоты ветонский кряж. Хотел прикинуть в уме расстояние до Лайдары и понять, в каком направлении им ехать. Он мог расспросить ветонов, но сейчас доверял только своим глазам и внутреннему голосу, который твердил: чужаков здесь не любят.

Сторожевая вышка представляла собой деревянную постройку из множества продольных и поперечных балок. Лестничные марши, расположенные внутри конструкции, перемежались площадками.

Вход в конструкцию преградил коренастый человек в светло-серой форме:

– Что надо?

– Это защитник, – подсказал Драго Адэру и проговорил на языке ветонов: – Мы хотим полюбоваться видом.

– Чего они хотят? – раздалось сверху.

Адэр запрокинул голову, но сквозь паутину балок и досок ничего не смог рассмотреть.

– Вынюхивают что-то, – ответил защитник.

– Гони их, пока я не спустился.

Ступени угрожающе заскрипели. Парень прижал уши, шерсть на загривке встала дыбом. Защитник сделал шаг назад и крикнул приятелю:

– Слышь? С ними моранда.

– Хорош заливать, – прозвучало сверху.

– Зуб даю. С красными глазами. – Защитник встряхнул рукой. Из рукава ему в ладонь выпала рукоятка ножа, клинок скрывала ткань рубашки. – Убери зверя!

Адэр притянул Парня к себе:

– Это щенок.

– Забирай его и уматывай.

– Зеваки собираются, – прошептал Драго.

Адэр оглянулся. Детворы и след простыл. Люди высовывались из окон, выходили из домов.

– У ветонов верховодят защитники, – вновь прошептал Драго. – С ними спорить нельзя. Запрут в подвале и разбираться не станут.

– Нельзя на вышку, значит нельзя, – вымолвил Адэр и, придерживая Парня, попятился.

– Зачем же вы так? – послышалось сзади. – Это наши гости, а вы им грубите.

Адэр обернулся. В их сторону шёл моложавый мужчина.

– А вы чего глазеете? – набросился незнакомец на селян. – Дел больше нету?

Улица вмиг опустела.

Незнакомец одарил Адэра дружелюбной улыбкой и холодным взглядом. Приблизился к защитнику и проговорил жёстким тоном:

– Люди хотят насладиться видом. А ты? Напыжился, нахохлился. Вояка!.. Спрячь нож!

Тот затолкал рукоятку под рукав.

– Пропусти людей!

– Под вашу ответственность, – сказал защитник и отошёл в сторону.

Незнакомец запрокинул голову и крикнул:

– Спускайся!

Через пару минут Адэр поднимался по лестнице и, глядя в спину ветона, силился вспомнить, где слышал его голос. От копания в памяти отвлекал крутой подъём. Перед глазами мелькали доски, балки. Дыхание сдавливало от быстрого темпа, что задал идущий впереди незнакомец. За спиной гулко шагал Драго.

Ступив на площадку, Адэр вцепился в ограждение. Сооружение казалось шатким и непрочным.

– Вышку построили почти сто лет назад, – произнёс незнакомец.

Адэр погладил беловато-жёлтые перила:

– Корабельная сосна?

– Она самая.

Сверху просматривалась бегущая через лес дорога. Лишнее подтверждение догадки, что к их приезду были готовы задолго до появления машины в посёлке.

Адэр перешёл на другую сторону площадки. Остроконечные пики далёких гор пронзали облака и походили на танцовщиц в пышных белых юбках.

– Там Лайдара?

– Да, – ответил незнакомец.

– Далеко.

– Если ехать окружным путём. Через лес дорога намного короче.

Адэр сжал перила. Он вспомнил, где слышал голос. Скосив глаза, посмотрел на клетчатые штаны, заправленные в сапоги. Пиджак из добротной ткани. Точно! Рядом с ним стоял человек, который несколько часов просидел неподвижно возле камина.

– Вы собираетесь в Лайдару? – спросил ветон.

Адэр кивнул. Теперь надо обдумывать каждое слово, дабы не попасться на умело заброшенный крючок. Лучше недоговаривать, чем изощряться во лжи.

– Откуда вы будете?

– Из Ларжетая.

Веки незнакомца дрогнули. Не поверил…

– Я приехал в Порубежье недавно, – добавил Адэр. – В конце весны.

– Откуда приехали?

– Из Тезара. Меня зовут Яр.

Ветон опустил подбородок. Поверил…

– А я Урбис. Позвольте узнать, что привело вас в Порубежье? Чем занимаетесь?

Правит, вот чем он занимается. Внезапно на ум пришла фраза.

– Знакомство не требует взгляда назад, – сказал Адэр.

Казалось, что Урбис перестал дышать. Несколько секунд смотрел на лес. Медленно повернул голову к Адэру:

– Вы читали «Откровения Странника»?

– Не читал. Я путешественник. Люблю собирать реликвии. В лавке старьёвщика купил книгу; она написана на древних языках. Хотел купить словари, чтобы перевести в текст, но словарей не было. Разговорился с продавцом. Он сказал эту фразу. Сказал, что она из книги. Мне понравился смысл, и я запомнил. А вы читали эту книгу?

– В детстве. Перед сном.

– Что в ней? Сказки, легенды, мифы?

– Это Священное Писание.

– Надо же, – хмыкнул Адэр. – Как мне повезло. В моей коллекции нет религиозных книг. Эта первая. – Помолчал, глядя на горы. – Вы местный?

– Я тоже люблю путешествовать, – ответил Урбис уклончиво. – По землям ветонов.

Адэр покачал головой:

– Я наслышан об Указе Великого. Честно говоря, в такой резервации можно жить. Природа, воздух. Дороги. Вы знаете, что в Порубежье нет дорог?

– Нет, не знаю, – ответил Урбис и быстро сменил тему разговора: – Где остановились?

– В постоялом дворе. Не знаю, как он называется. Я не видел вывески.

– Он один. Я думал, вы остановились у кого-то на подворье. – Урбис сузил глаза. – Вы мне кого-то напоминаете.

Адэр рассмеялся:

– Я даже знаю – кого. Сына Великого. Вы не первый говорите. Всё верно, похож. Если сильно не присматриваться. В одном парке развлечений мне даже предложили поработать двойником на каком-то представлении. Я отказался.

– Почему? Вам не нужны деньги?

– Не хочу работать.

И это правда! Он не хочет корпеть над документами, выслушивать советников, принимать решения. Не хочет носить плебейскую одежду, трястись в искалеченном автомобиле, ночевать на узкой кровати. Не хочет дышать одним воздухом с ориентами, климами, ветонами и с этим человеком, который смотрит на него снисходительно, насмешливо, как на желторотого птенца.

– Отец оставил мне немалое состояние. Я живу в своё удовольствие. Езжу по миру, знакомлюсь с людьми.

Урбис вновь уставился на лес. Адэр прокручивал в голове весь разговор. Урбис считает, что его пребывание в постоялом дворе осталось нераскрытым. Хорошо, пусть и дальше так считает. Но зачем ему надо что-то скрывать? И кто он такой? Староста посёлка? Командир местного охранительного участка?