– Итак, Михаил. Зачем вы здесь? Только не говорите, что просто заблудились, не разбивайте мое больное сердце. Ну да ладно, что я вас утомляю своими пустыми разговорами. Давайте отгоняйте машину в сарай и устраивайтесь на ночь.

– Но я…

– Никаких но, молодой человек.

Я отогнал машину в покосившийся сарай, который ранее, по всей видимости, служил для разведения крупного рогатого скота. Но сейчас он пустовал, оставив едва уловимый запах живших здесь животных. Направившись за стариком в дом, я весьма был озадачен отсутствием в этой деревне столбов с линиями электропередач, телевизионных вышек и вообще каких-либо привычных глазу современного человека необходимых благ цивилизации. И во всем селе стояла полная тишина. Любая деревня, в которой я побывал, обычно была наполнена лаем собак. Здесь же такой контраст по сравнению с другими местами сразу заставил еще больше подсознательно напрячься. У деда во дворе не было и следов собачьей будки. Зато кошек в округе бегала целая тьма.

– Извините, а вы здесь не держите собак? – скромно поинтересовался по дороге я у моего спутника.

– Нет. Давно уже не держим. Лет пять назад какая-то странная болезнь положила всех до единой. С тех пор мы привыкли к тому, что обходимся без этих четвероногих друзей, – пояснил Виктор Иванович. – Да и зачем они? Нам некого бояться. Все здесь как одна семья.

Удовлетворившись его ответом, мы направились прямиком в дом. В этом одноэтажном покосившемся бревенчатом строении и доживал свои годы пенсионер с отличными зубами. Обстановка в нем, мягко говоря, была спартанская. Я бы сказал, что видел такое в различных музеях, которые воспроизводили крестьянский быт. В первой комнате в углу стояла незастеленная кровать, стол, пара стульев и, видимо, вручную собранный из подручных материалов шкаф. На другом конце дома стояла посеревшая от времени глиняная печка, в которой еще тлели угольки.

Виктор Иванович жестом показал на комнату, граничащую с той, в которой мы сейчас находились.

– Жить будешь там.

– Но… Извините, мне не хотелось бы вас стеснять.

Старик строго взглянул, сдвинув на переносице густые брови:

– Разговор окончен. Поживешь здесь с нами несколько дней, попривыкнешь. А там уже будешь решать, остаться здесь или дальше путешествовать поедешь.

Я удивленно посмотрел на него:

– Почему вы решили, что я планирую здесь остаться?

Виктор Иванович усмехнулся:

– Потому что здесь все такие. Не ты первый.

Усадив меня за стол, он первым делом разжег огонь в печке и лампу на столе. Так непривычно было сидеть здесь вот так, без каких-либо благ цивилизации, слушая потрескивание дров в печке и глядя на языки пламени, которые, выделывая причудливые узоры, плясали на стенах дома. Расслабившись, я набросился на мясную похлебку, которой угостил меня старик, а потом перешел на горячий ароматный травяной чай. И понял, что это именно то, что я искал. Искал так много лет и наконец нашел. Пока я был занят поглощением пищи, Виктор Иванович рассказал об этом месте.

Когда была основана деревня, сейчас никто уже не может этого упомнить. Казалось, что она была здесь всегда. Но, как это ни странно звучало, местные жили обособленно от остального мира, не зная, да и не интересуясь особо, что же в нем происходит. Всем хватало того, что давала им земля. И никто и никогда не хотел уехать из нее. Напротив, новые люди, такие же заблудшие души находили в ней свой вечный приют. Казалось, что это место специально притягивает израненные души, ищущие покоя на этой земле. И вот, по словам старика, теперь тот очень рад познакомиться с новым членом семьи в моем лице, который, несомненно, обретет здесь свое пристанище и такой долгожданный покой. Эти слова меня очень порадовали. Сытная еда и ароматный чай настолько разморили, что я начал клевать носом, когда Виктор Иванович рассказывал что-то о религии, вере в Единое, усиленно подкрепляя это красноречивыми жестами и непонятными звуками. Все смешалось в голове, сон и явь, заставив перед глазами мелькать картины, словно в немом документальном кино. Спохватившись наконец, что его гость совсем обессилел, Виктор Иванович проводил уставшего путника в комнату. Как только я положил голову на мягкую прохладную пуховую подушку, то тут же провалился в черный туннель без сн�