Едва не свалившись в воду и намочив платье до пояса, Лили отчалила от берега. Течение понесло ее вниз, она лишь направляла веслом лодку, чтобы ее не закрутило и не прибило обратно к берегу, раньше времени.

А чтобы стража на крайней башне дворцового замка ее не заприметила, Лили направила лодку к противоположному берегу.

На дне лодки лежала старая соломенная шляпа, обломленная с одного края. Королева не раздумывая надела ее, испачкав красно-рыжие волосы тиной. Зато теперь, издалека, она вполне сойдет за жену рыбака, плывущую проверить сети, в испачканном платье.

Сутки река уносила ее на юг королевства, мотала от берега к берегу, порой вынося на стремя.

Когда лодка доплыла до каменных "порогов", предвестники водопада Сестрицы, пришлось причалить к песчаной отмели и уйти в лес.

И только отойдя от берега, королева поняла, что забыла в лодке накидку, на плечи. Даже летом на плато ночами прохладно, особенно в лесу.

Лили метнулась к берегу, но лодка уже отплыла на середину, течение неумолимо тянуло ее к водопаду.

Махнув рукой, Лили вернулась к лесной чаще.

Опят же, по дороге не пойдёшь, слишком она приметна в своем платье. О чем королева уже пожалела не раз, но времени на переодевание не было, в замке шустрили Нетленные. Действовать пришлось быстро, все обдумать и подготовится ей не дали. Да и голова на тот момент была загружена другими мыслями. №№№№№№№

Королева заприметила неширокую тропу и шла по ней через лес, всю ночь, неизвестно в каком направлении. А утром следующего дня начались схватки.

От боли королева выронила стилет и повалилась на прошлогоднюю листву, обхватив живот руками.

Когда схватка немного отпустила, она разодрала нижний подол и подстелила под себя, если вдруг ребенок выпадет когда она будет без сознания.

Нашарила рукой стилет и придвинула, надо же чем-то перерезать пуповину.

Боль пронзила вновь и она едва не потеряла сознание. Рядом никого, даже птицы молчали, испугавшись истошных стонов.

Лили приготовилась, вот, вот начнется. Снова резкая пронзающая мозг боль. На миг сознание всё-таки покинуло ее.

А когда королева пришла в себя-то услышала тонкий, испуганный писк, который неожиданно громко огласил притихший лес.

Лили подтянула ребенка к груди, но сил перерезать пуповину не было. Откинувшись, королева лишь смогла прижать сына и снова потеряла сознание.

***

Палач и Барон, притащили травницу Мари в главный зал королевского дворца еще недавно принадлежащего Регоргу.

Король выпрыгнул в окно башни, а беременная королева исчезла из замка, непонятно как. Минуя многочисленную стражу у ворот, из нетленных и присягнувших Касте воинов.

И Ор хотел знать, как такое получилось. Истовые, бросили травницу на камни пола, не заботясь больно ей или нет, сами они уже давно не испытывали боли.

– Тебе поручили следить за королевой, но ты не справилась. – Ор шипел из под пластины, но без злости, скорее отстраненно.

Полководец короля Драго ещё сражается в подземных переходах, с горсткой гвардейцев отказавшихся принести присягу Касте. А значит, и королева наверняка прячется где-то там, и вернуть непокорную, дело нескольких часов. Но наказать виновного, бремя любого справедливого правителя.

Ма Ринет вскочила на ноги, словно ее ожгли кнутом. Оскалила зубы и выставила когти, чем не дикая кошка.

– Это ты забыл маг, кто привёл вас в этот дворец! – Кричала травница на весь зал. – Это я предложила идти на север! Это я прошла к королю! Не ты и не твои прихвостни. Ты всем обязан мне! Мне одной!

Ор сидел на троне, рядом его два собрата на тронах пониже.

– Ты слишком много берёшь на себя травница. Я тебе уже демонстрировали свою силу. Но ты не поняла что ты мне неровня. Ну, это ладно. – Ор отмахнулся, прощая. – Я поручил тебе простое, совсем нетрудное дело, следить за королевой, ты и с этим не справилась. У меня были планы на ребенка короля Регорга. Он наверняка был бы одарен, и мог стать при нас, Владыкой мира. А ты только обвиняешь меня и кричишь о каких-то былых заслугах. А с простым заданием не справилась.

Маг замолчал. Травница обернулась, вокруг стояли лишь Претворенные, маги, прошедшие Обращения, с серебреными пластинами, вместо лиц. И два Истовых, преданные псы Касты.

Лишь Ор оставался без пластины демонстрируя страшный шрам изуродовавший и без того страшное лицо до безобразия.

Ма Ринет стало страшно. Одна, обычный человек, в этом зале, а возможно и во всем дворце, учитывая Нетленных, расставленных вместо гвардейцев.

– Как то, ты сказала мне, что среди одарённых нет не одной девы. – Ор ровно, без эмоций шипел непонятно обвиняет или хвалит. На всякий случай травница кивнула, не понимая, куда клонит маг. – И не будет. Ты никогда не станешь магом. А Палач омоет твоё тело, передав его очищающему огню.

– Сжечь. – Палач, шипел тихо, но сердце Ма Ринет пропустило удар.

– Сжечь. Сжечь. Сжечь. – Яростный шепот, словно шелест ветра, летел со всех сторон.

Травница не успела и рта раскрыть, как веревочная петля захлестнула её горло, а сильный рывок опрокинул на спину. От удара, перехватило дыхание, в глазах потемнело и на миг Ма Ринет потеряла сознание.

Когда очнулась, то поняла что Палач, тащит её во двор. Тут уже был сложен настоящий костёр с деревянным столбом по центру.

Барон помог привязать цепями руки Ма Ринет, и только потом Палач ослабил петлю на шеи, не дав ей, задохнутся и чтобы слышать её крики.

В круг, образованный Претворёнными в белых мантиях, вышел Ор.

– На тебе травница, навсегда прервётся нить, дев магов, мира Фенонар.

– Нет, маг! Ты ошибаешься! – Выкрикнула Ма Ринет, понимая что ее ожидает страшная участь. – Ты и твоя Каста погибнет от руки девы-мага.

Она хотела заинтересовать Ора, но не получилось.

– Я же сказал травница, на тебе прервётся нить одарённых дев.

– Ребёнок короля Регорга…

В этот момент вспыхнуло пламя. Ма Ринет завизжала от боли, проглотив конец фразы. Ор пошевелил рукой, и магическое пламя исчезло, осталось обычное, которое пожирало трещавший хворост и с каждым мгновением увеличивало гул от притока воздуха.

– Дева убьёт тебя и опрокинет твоё царство маг! – Кричала Ма Ринет сквозь рев огня.

Ор развернулся, и ушёл во дворец. Претворённые потянулись следом. А им в спины бился вой, заживо горевшей, сменяя словами пророчества.

– Ребёнок короля… ууу

– Дева… ууу

Ор сел на трон слушая в открытое окно, визг травницы. К подножью приблизился Палач.

– Найди мне бежавшую королеву. Перерой все подземелье. Если там нет, то все королевство. Сама королева мне неинтересна, но ребенка короля найди. Если не найдёшь королеву, веди во дворец всех жен, с новорожденными детьми, каких только найдёшь в городе и в ближайших окрестностях. Без слуг она долго не протянет и выползет, из той норы, в которую забилась.

Костяной Палач без слов поклонился и пошел на выход.

Когда крики казнённой стихли в зал вернулись собратья и расположились справа и слева от Ора.

– Время пришло. – Объявил Ор громким шёпотом. – Пора покорить мир Фенонар. И начнем с лесов эльфов и гор гномов. Приказываю направить полки на запад плато.

Часть 2

Тор

Глава 6

Сын дровосека

Молодой лесоруб Воран, как всегда, шел по лесной тропе, возвращаясь с делянки. Так ближе до дома, можно срезать приличное расстояние, и раздобыть немного сот, диких пчел, побаловать любимую жинку сладким.

Пчелы обосновались в дупле старого, засохшего дуба, в стороне от тропы, и об их улье знал только Воран. Случайно увидел, когда собирал грибы.

Лесоруб шёл, держа топор на плече и мечтал о сваренных утром щах, с щавелём, и большом куске свежего, еще теплого домашнего хлеба.

Вдруг впереди, прямо на тропе, Воран увидел кучу тряпья. Лесоруб присмотрелся и даже на расстоянии понял, там кто-то лежит.

Воран огляделся, и уже хотел подойти и посмотреть, что случилось но, заметил отблеск золотого шелка. Парень резко встал, снова огляделся и решил вернуться. Обойти по дороге, непонятную кучу, от греха подальше.

Воран успел сделать пару шагов назад, как вдруг, услышал детский писк. Такой жалостливый и как ему показалось осторожный. Видимо младенец чувствовал лесоруба, но не был уверен в его намереньях.

Воран перехватил топор за рукоять для броска и огляделся, прислушиваясь к звукам вокруг. Лес безмолвствовал, казалось, он ожидает развязки, в разыгравшейся, в коем-то веке, драме.

В последнее время на севере творятся страшные дела и подобные сюрпризы, на лесной тропе, Воран просто уверен, отголоски именно тех событий.

Лесоруб ничего подозрительного не услышал, повернулся к тропе и подошел ближе. С расстояния в пять шагов, он разглядел молодую девушку, с белым лицом, и новорождённым ребенком на груди.

Она была уже мертва, видимо истекла кровью, о чем свидетельствовал покрасневший от пропитавшей крови, подол золотого платья.

А ребенок, почувствовав рядом живого человека, вдруг заголосил во все горло. Воран дернулся и огляделся еще раз. Подошел к телу и осторожно дотронулся до тонкой, белой шей девушки. Ее тело, было еще теплое, видимо она умерла только что, но пульса уже не было.

В одной руке ребенок в другой тонкий стилет, с очень дорогой отделкой самоцветами и инкрустацией в виде крылатого единорога атакующего рогом.

Прислонив топор к стволу, Воран взял стилет из худенькой руки, и перерезал пуповину, взял ребенка и закутал в оторванный шёлковый лоскут подола, лежащий тут же.

Лесоруб, дрожащими руками, прижал маленькое тельце к груди, и мальчик сразу затих, почувствовав живое тепло.

Воран оглядел лес. Парень буквально чувствовал, в округи чужих нет, но с магами нельзя верить даже своим глазам. Воран убрал стилет за широкий пояс, и сжал привычную деревянную рукоять топора.

"Темные времена наступили на северном плато, если по лесам лежат мертвые девы и новорожденные младенцы. Видимо и до нас, самых отдалённых южных границ северного плато добрались".

Лесоруб осторожно положил, завернутого в лоскут ребенка, в заплечный короб, поверх сот, чуть мазнув по губам младенца мизинчиком с медом и пока тот отвлекся, молча чмокая сласть, отнес его домой. Благо до деревни по тропе две минуты быстрого ходу.

Ничего не объясняя, передал ребенка, охающей от удивления жене, лишь рукой махнул.

Воран вернулся на тропу похоронить деву. Когда заворачивал тело в принесённую мешковину, по старому обычаю лесовиков, то заметил на пальце перстень, с голубым камнем. Внутри которого, в центре, видна фигурка золотого единорога с крыльями.

"Видимо из дворца короля Регорга. Наверное, фрейлина королевы! Или сама… ", догадка пронзила мозг, но Воран не поверил. "Далеко, однако, забралась. И одна. Что-то здесь не так". Но что именно лесоруб понять не мог. Слишком далеко этот лес от границ короля Регорга. А у бывшего короля Леда, владельца этих земель, на гербе не единорог, а крылатый лев.

Воран не снял перстень, лесоруб не сможет продать такое приметное украшение, впрочем, Воран и не собирался. Даже гномы сегодня откажутся покупать столь известный знак короля Регорга. Теперь на севере правит Каста, и символы павших королей вне закона.

Тело девушки Воран отнес подальше в лес, к столетней сосне, растущей в центре небольшой лесной поляны, где даже днем хмуро от густой кроны гиганта. А весной вся поляна заполнена голубыми подснежниками. "Красивая будет могилка", подумал лесоруб, под стать красоте умершей девы.

Воран вырыл узкую яму, с солнечной стороны дерева, в полтора роста. И по обычаю предков спустил тело, стоя. Закопал и утрамбовал, рыхлую землю.

Принес несколько сухих сучков и развел костер на месте захоронения.

Лесовики верили, душа освобождается из тела и вместе с огнем устремляется к Богам. Когда костер прогорел, то головешки Воран засунул в песок. Теперь и зверь не тронет тело, не почувствует его сквозь гарь.

"Душа вышла и отправилась к богам. А тело обрело вечный покой, даже если его не было при жизни".

Воран поклонился могиле и прихватив топор, с которым не расставался, пошёл домой. Объяснится с женой и наконец то, поесть щей.

***

Пятнадцать лет спустя.

Отряд магов Касты въехал в деревню, на белых, словно облака конях, савской породы. Без единого пятнышка, с белоснежной гривой, блестящей на солнце, и белой бахромой, вокруг мощных копыт.

Три раза в год, маги Касты объезжали северное плато, направляясь в рейд по городкам и деревням. Нагнать страху, напомнить кто правит в мире, собрать дань, установленную на каждого жителя, разрешить спорные моменты местной знати.

А главное, выявить одарённых к магии людей, которых проявлялось все больше и больше с каждым годом.

Существ Каста не признавала за разумных. И как нестранно, но среди нелюдей одарённых к магии еще ни разу не объявлялись.

Забирая одарённых под свое крыло, Каста обучала их, проводила обряд Обращения и являла миру Претворенных.

С каждым годом магов становилось только больше. А влияние Касты распространялось на весь мир. Им либо поклонялись, либо бежали от них.

Да и не было на сегодня другой силы способной противостоять армии магов. Те, кто решились на войну с Кастой, были разбиты еще пятнадцать лет назад.

После завоевания трех северных королевства, Каста установила свои законы и налоги. Разослала гонцов по городам людей, вплоть до Поясного моря, с предложением всех кто почувствует у себя необычные способности идти на север в Касту.

И за неполные пять лет правления Каста явила миру тысячу магов, прошедших Обращение. И огромную армию Нетленных, живых мертвецов, которыми командовали Истовые.

В этот раз путь Претворенных, в поисках одаренных, пролегла через деревеньку лесорубов.

Маги, на белых конях, ехали по грунтовой дороге единственной улице, поднимая песчаную пыль. Вокруг не души, даже петухи не кукарекали. Касту боялись и люди и животные, чувствуя их потустороннею сущностью.

А вот маги никого не боялись, нет сегодня другой такой силы в мире Фенонар, способной противостоять Касте.

Потому и скакали маги свободно, без военного сопровождения, да и своего оружия не имели. Да и зачем им мечи, они же маги.

В первые годы правления Касты, лишь эльфы оказали достойное сопротивление армии Трех Отцов. И в какой-то момент у людей появилась надежда, что лесной народ одолеет магов и переломит ход истории. Но. Каста оказалась безгранично жестока.

Те заклинания, какими они убивали эльфов, даже по рассказам менестрелей, вызывали в сердцах ужас. Редко, но и в Щепку, лесную деревню лесорубов, заходили сказители, в поисках заработка. От них простой люд и узнавал последние события мира.

Сто дней, беспрерывно, шли сражения, после чего эльфийский Владыка Альдар, спасая свой народ сдался. И преклонил колено.

Отцы не терпят сопротивления, и жестоко наказывают покорённых. Каста не знает жалости и милосердия, о том знали все. Владыка лишился головы.

И теперь, везде, куда бы, не являлись всадники Касты, повсюду они видели коленопреклонённых подданных. Маги вручали свитки с размером выплаты и скакали дальше.

В остальном, Каста правила как того желала, собирая дань и выискивая одарённых.

Десять всадников, поблескивая серебреными пластинами, безошибочно осадили коней, возле дома старосты.

В дверях показался высокий, крепкий муж средних лет. Он, как и предписывал закон, статно поклонился, магам Касты, и спокойно подошёл ближе.

Маг повернул голову, в сторону старосты. Еще нестарый муж выказывал почтение, разве во взгляде не было раболепия.

– Приветствую магов Касты. Я Воран, староста деревни лесорубов по названию Щепка, приписанной к Ветреной Торе. Налоги собраны и отправлены в город. На что имеем деревянную печать.

Староста спешно сунул руку за пазуху и вытянул, приделанный к веревке, деревянный кружок, на котором было выжжено клеймо Касты.

Маг выслушал торопливую речь, никак не проявив интереса к печати, и спросил, безразличным шёпотом.

– Есть в деревни люди со способностями к магии? – Маги всегда говорили громким шёпотом, всем известно, после Обращения у них пропадает голос.

Староста сделал шаг ближе и чуть вытянулся, чтобы не пропустить ни слова. С близкого расстояния Воран увидел нижнюю часть лица скрытого серебреной пластиной. Точнее только часть шеи.

Увиденное напугало старосту, подтвердив байки, гуляющие среди людей. Все маги Касты древние старцы. На что указывают глубокие морщины. Такое ощущение, что кожу сначала растянули, а потом сжали. Каждый сантиметр покрывали прорези морщин, словно магам по тысячи лет.

Хотя в Касте много молодых, точнее только молодые и ездили по городкам, пройдя обряд Обращения.

– Нет, магистр, в моей деревни таких нет. Только лесорубы. – поспешно ответил староста, вглядываясь в свое отражение.

Потеряв всякий интерес к худой деревни, маг тронул поводья, и отряд отправился дальше. Маг, ехавший вторым, специально направил коня на старосту. Животное толкнул широкой, мускулистой грудью худого Ворана в плечо, едва не сбив с ног, и фыркнуло в лицо теплым воздухом.

Отряд поехал по деревне, где казалось все вымерли, и даже уличные псы не брехали.

Ранее солнце слепило глаза, и Воран приложил ладонь ко лбу, провожая пристальным взглядом белые мантии.

Лишь когда маги скрылись из виду, староста выдохнул, ноги затряслись, руки отяжелели, спина покрылась потом, даже рубаха прилипла. Подобное напряжение он испытывал, когда весь день валил лес, намахавшись топором до одури.

Невольно Воран опустился на корточки, облокотясь на бревенчатую стену дома.

С Кастой никогда не знаешь, чем закончится разговор.

В первые годы, когда маги устанавливали свое правление, многие погибли просто за неправильный взгляд или глупое слово. Маги Касты скоры на расправу, не успеешь извинится. Потому и законы ее исполняли, и платили в срок.

Гномы, после казни эльфийского владыки, без сражения, приняли власть Касты. Платят налог и торгуют, топорами-ножами, иногда и самоцветными камнями. Воран не раз ездил к Рваным горам закупить топоров, на гномьем торжище.

Гоблины как и гномы, не дожидаясь послов Касты, сами возили золото от Искрящихся гор, далеко с южного полюса, до ближайшего сборщика Касты. О том Ворану поведал купец из Речных городов.

Торговый люд ездили по всему миру, выискивая выгодный товар.

Речные города, где проводили большие ярмарки, куда и стекались купеческие караваны, платили магам, чеканной серебреной монетой. И насколько Воран был наслышан, не уступали богатством, золотым рудникам гоблинов.

Лишь однажды, в первые годы правления Касты, магам отказали в уплате дани. Великаны. Эти существа не просто отказали, но еще и вышли на ристалище. Правда с ними Каста расправилась в десять дней. И выжгла все поселение до пепла.

Еще Воран слышал о непокорных ордах диких орков верхом на не менее диких зубрах, но те обитали далеко на юге, в степях за Поясным морем и носа оттуда не казали.

Там же банды оборотней, что жили в глубине Путаного леса, и всегда уходили еще дальше, стоило кому-то обнаружить их деревеньки.

Каста объявила оборотней и орков вне закона и платила за каждую отрубленную голову золотом. По деревням болтали, появились и охотники, до легкого заработка. Но быстро перевелись, с той стороны Поясного моря никто не вернулся.

Правда, в последний годы, король Лед, бывший правитель земель, где и стояла деревенька лесорубов, объявил себя последним монархом людей, за что его прозвали Последний король.

Лед слыл яростным соперником Касты, сзывая к себе всех недовольных. Но насколько Воран знал, особо желающих не было.

И еще шёл слух о Альянсе Стали далеко на юге, в городах вдоль Поясного моря, но кто они, и существуют ли, неизвестно. В придорожной таверне, где Воран услышал разговор и вовсе считали, что это болтовня.

Основная жизнь текла своим чередом, сажали и собирали урожай, разводили скот, растили детей. Лесорубы рубили лес и сплавляли его к водопаду Сестрицы откуда лесины переправляли на равнину.

Деревенька отстояла от основных дорог особняком, от того и в лихие времена обошлось без смертей. Разве даньщики сменились. Изначально под флагом короля Леда приезжали, а затем маги, в белых мантиях.

Хоть и шел по трактирам гомон, будто настали темные времена, но, толи деревня далеко, толи солнышко тут ярче светит, но ничего темного Воран не чувствовал. При Касте еще и порядка больше стало.

Со дня казни эльфийского владыке Каста безраздельно завладела миром. Интриги северных королевств поутихли, в виду отсутствия престолонаследия. И в целом, единичные встречи с магами можно пережить.

Правда сегодня, Воран испугался, не на шутку. Все дело в его сыне. Того и гляди, из-за сорванца, услышит отец "последний шёпот". Так прозвали светящуюся косу, которой маги казнили непокорных.

Воран коснулся лба открытой ладонью и прошептал, "Лесной Хозяин, взываю к тебе, защити мою семью от злой напасти". В тяжелые моменты только могучий бог последняя надежда простых жителей, от бед и несчастий.

Глава 7

Принц

Он в деталях помнил, как засветилась коса и как красным фонтаном брызнула кровь, когда голова отца отлетела в сторону.

Ленве стоял в ста шагах, прячась за деревьями. Рука сжимала лук, и стрела, лежала на древке. За принцем стояла королевская тысяча, самых отчаянных, лучших эльфийских воинов, астал.

Именно астал первые в мире Фенонар, оказали достойное сопротивление Нетленным. Когда те явились в Таэр Норэ, лесную страну, разорив деревни возле ущелья. Которое эльфы, называли Холодный Шорох. Сквозь ущелье всегда тянул холодный поток с северного плато.

От бешеной злости, душившей Ленве, принц готов был нарушить приказ отца, Владыка Альдар, приказал не выходить из леса, и беречь воинов. Но Ленве еле сдерживался, чтобы не бросить всю тысячу астал на магов.

И прежде чем Каста перебьет всех эльфов, используя магию, они успеют зарубить несколько сотен Нетленных и даже дотянутся до магов, не поможет и коса. Ленве, готов был заплатить высокую цену, собственную жизнь, но дотянутся острым мечом до горла Отца Касты с поцарапанной пластиной.

Но нарушить приказ отца, значит пойти против последней воли Владыки эльфов. Ленве не посмеет нарушить данное слово. Он лишь стоял и смотрел, как знаменосец Владыки, подобрал отрубленную голову, завернул в накидку и пошел к лесу, где стоял Ленве, с тысячей астал.

Лучший друг, Имлад, и одновременно тысячник, сделал шаг вперёд и посмотрел прямо в глаза Ленве.

– Мой принц, астал готовы отмстить за Владыку и ждут только твоего приказа.

Леве не ответил, просто стоял и молча смотрел в одну точку, напоминая мраморные статуи из дворца отца.

Со стороны было невидно, как принц усилено думал над последними словами Владыки эльфов.

Прежде чем уйти на переговоры с Кастой, отец сказал: "Чтобы не произошло, сохрани тысячи астал. Придет время, и они вознесут величие эльфов на Ледяные Пики", а когда придет это время, Владыка не сказал.

И это явно не сейчас, сегодня в эльфийском царстве время разорения и упадка.

Ленве еще помнит времена, когда мир Фенонар, фактически принадлежал Кале, светлым эльфам.

Каждый день в Мраморное королевство прибывали послы, за добрым советом или единственно верным решением. Владыка Альдар слыл справедливым и мудрым судьей. Его решения не оспаривали и принимали как единственно верное.

Больше всего сор и споров всегда было среди людей, трех северных королевств. И у каждого короля, две телеги обид и претензий между собой.

Владыка разбирался в каждом случае, объяснял, а порой и уговаривал, особо упрямых, принять справедливое решение.

Со временем северные короли научились жить мирно. Поделили земли на северном плато и люди стали размножатся, заполняя королевства. И в какой-то момент, перестали ездить к Владыке за советом.

А когда обжились, потребовали освободить земли возле ущелья Холодный Шорох. Владыка Альдар отказался отдать исконно эльфийские территории, зажравшимся королям.

Люди объединились в союз Железного кулака, и подвели к ущелью объединённую армию, закалённых в междоусобных сражениях воинов. Ленве был еще очень молод, в те времена, и не участвовал в ближних боях на мечах.

Вместе с другом Имладом они стояли на каменных площадках Рваных гор, чуть выше ущелья, и осыпали наступающих людей стрелами, командуя тысячей лучников.

Кале остановили армию людей, но очень большой ценой. Пролилось много крови с обеих сторон. Семь дней бились эльфы и люди за единственный ход через горы. Залив горячей кровью, неширокую тропу по щиколотки. И люди не уступил и метра, без кучи трупов.

Видя такое упорство, Владыка, приказал отступить за Рваные горы, к сильному недовольству, молодых эльфов.

– Это уже не те дикие бородатые лесовики, разрозненные кланы. Люди закалились в междоусобных боях. И мечем и луком, владеют не хуже моих эльфов. А упрямством и упорством, превзойдут твердолобых гномов. Не вижу причин и дальше лить кровь. – Альдар поднял правую руку, в боевой перчатки, с нашитыми стальными чешуйками. – Мне и так понятно, люди умрут, но не уйдут.

Нет, Кале не проиграли, но Альдар рассудил так, люди не претендуют на Мраморное королевство и губить эльфов за чужие земли, которые даже после завоевания останутся по ту сторону гор, глупо.

Ленве помнил ожесточённые споры дворцовой молодежи, но приказ Владыки неоспорим. А его мудрость и предвиденье грядущих событий всегда поражали принца. И поэтому Ленве всегда поддерживал решение отца, даже если не был с ним согласен или не понимал.

Со временем, между людьми и эльфами, даже наладили торговлю. Чему помогли гномы, живущие и по ту, и по эту сторону Рваных гор. А вскоре люди снова погрузились в междоусобные воины. И как и прежде обращались к эльфам то за одним, то за другим.

Владыка благородно отказывал, не желая, что бы с помощью эльфов кто-то возвысился. А поступать как хитрые гномы, которые торговали с обеими враждующими сторонами, получая двойные прибыли, было ниже эльфийского достоинства.

Своим благородным поступком эльфийский владыка снискал небывалую славу. К нему снова потянулись за добрым советом. А вскоре Альдар призвал северных королей в Мраморный дворец заключить мирный договор. Три короля подписали хартию и поклялись в вечном мире.

И снова торговля пришла во все земли, неся прибыль и достаток. Сменилось два поколения людей. Время тихого доброго бытия, которого, наверное, раньше не знал, мир Фенонар.

До тех пор, пока, несколько лет назад, среди людей не появились маги, которые называют себя Кастой.

Если честно, то Ленве думал, отец ошибся. Ошибся единственный раз, но как оказалось, роковой. Упустил момент, когда маги стали настолько влиятельны, что подчинили своей злой воли, а потом и вовсе перебили всех северных королей.

И сегодня Каста правит северным плато.

Изначально, эльфы не воспринимали магов людей всерьез. Среди эльфийской знати даже подшучивали, что ярморочные фокусники из Речных городов одурачили Северных медведей. Гляди того посадят королей на цепь и будут водить по улицам.

Кто же знал, что всё зайдет так далеко.

"Нет, неправда", одернул себя Ленве, одна знала. Ленве, помнил тот день, когда на балу, в честь праздника Леса, во дворец приплыла целительница Линриэль.

Среди Кале, она единственная, одарённая способностью к предвиденью и целительству. И принадлежала к роду лордов.

А когда у нее в молодости открылся дар, она перебралась в долину Зеркальных озер. Чем разбила множество сердец, молодых почитателей красоты Линриэль.

Но эльфийские воины не доверяли магии, что может сравниться, с молниеносным взмахом меча. Или мгновенным полетом острой стрелы, каленой в горнах гномов. Такие наконечники называли эрс, игла, способные проникнуть в любую щель, даже самых лучших, гномьих доспех.

И когда, вдруг, от Касты прибыл гонец с посланием, в котором был прописан налог на эльфийские города с точным перечнем всех крупных поселений, где проживает более тысячи эльфов.

Подобной наглости эльфы еще не знали. От быстрой смерти, гонца спасло лишь то, что послов не убивают. Ответ передавал Ленве. Владыка посчитал ниже своего достоинства, общаться с послом фокусников.

– Передай этим балаганным шутам. – Ленве подражая отцу, сдерживал себя, разговаривая спокойно, без эмоций. – Когда в следующий раз, мы встретимся, они будут стоять на коленях, на деревянном настиле эшафота.

И ещё, Владыка Альдар, посылает тысячу воинов, чтобы очистит северное плато от мракобесия. Торопись, чтобы доставить это послание быстрее наших всадников. Иначе, их мечи, обгонят слово.

Посол поклонился Ленве как того требовал этикет и с презрительной ухмылкой, в раскосых глазах, покинул дворец. Принцу показалось, посол ждал именно подобный ответ.

Только спустя пять дней принц понял, почему надсмехался наглый посол.

Оказывается, Каста предвидела ответ эльфов и скрытно, используя магию, провела сквозь ущелье, к границам Мраморного королевства армию Нетленных.

И едва посол добрался до магов и передал ответ, те тут же отдали приказ напасть на поселения эльфов.

В тот же день страшная весть долетела до Владыке. Отец не раздумывая, в ночь, отправил тысячу воинов, остановить зарвавшихся фокусников.

К сожалению Ленве, его оставили при Владыке, вместе с тысячей астал.

Владыка Альдар отослал лордам приказ, быть готовыми выдвинуться к столице, а сам с тремя тысячами, устремился к расщелине. Владыка желал лично наказать магов.

Альдар даже не надеялся их увидеть, наверняка они разбежались, едва сразились с первой тысячей.

Но их ждал страшный сюрприз.

Тысяча владыки так и не добралась до ущелья, к тому времени, армия Касты прорубилась на десять полетов стрелы вглубь страны. И первая тысяча была разбита еще на подходе. Часть была уничтожена огнем, а часть пополнила ряды мерзких Нетленных.

Ленве с болью вспоминал те дни. Подобного позора Кале еще не знали.

Принц Ленве находился при отце и участвовал во всех сражениях, которых было немало. Эльфы чаще побеждали в битвах, но продолжали отступать вглубь страны.

Маги оказались настоящими. Они швырялись огненными шарами и разили молниями, но страшнее всего это невидимая паутина, прожигающая и латы и тела, которую маги насылали по ветру.

Нетленные, и вправду были бездушными телами, некоторые и вовсе сшитые из частей разных людей.

И двигались они и размышляли только благодаря магии. Впрочем, почти все Нетленные бывшие воины и махать мечем или топором они умели отлично. А учитывая, что им не требуются припасы, так и вовсе непобедимая армия.

Светлый народ Канве прозвали их "морны", что значит черные. Из-за сине-черного цвета кожи.

Еще в первом сражении, при короле Регорге эльфийскую знать изумили рассказы, о живучести воинов заколдованных Кастой, в которые с трудом верилось. А когда лично сошлись в ближнем бою, бессмертие противника внушило страх даже смелым астал.