По правде говоря, Аристон не хотел идти в храм. За последнее время он разлюбил своих покровителей и ненавидел богов Олимпа. Он винил их в своём несчастье и бедах. Поэтому, он не пошёл туда, а последовал на пляж. Только там он чувствовал умиротворение и безмятежность, там царил покой. Солнце уже начало заходить за горизонт. Оно словно тонуло в море, обжигая его своими лучами. Море приобретало красноватый оттенок. Казалось, что это кровь.

Аристон вышел к морю и увидел человека. Эта была девушка. Её одежда развивалась на ветру. Рядом с ней были её рабы. Неужели, кто-то занял его место? Аристон колебался и не знал, что делать – остаться здесь или вернуться домой? Впрочем, это всего лишь девушка. Она должна уйти, когда увидит Аристона. Так думал последний.

Подойдя ближе, Аристон прокряхтел в кулак, давая понять, что он не рад незнакомке и желает её ухода. Но девушка не уходила и продолжала стоять, более того, она даже не обернулась в отличии от рабынь.

Аристон хотел уединения и не мог терпеть присутствие женщины, поэтому решил её прогнать.

Он подошёл к ней и проговорил:

– Смеркает, вам не пора домой?

– Дома я чувствую себя дикой пташкой, которую насильно посадили в клетку, – ответила женщина, не поворачиваясь лицом к Аристону. – Только здесь я чувствую себя свободной. Хочется поднять руки и улететь вместе с этими чайками.

Аристон посмотрел в небо и увидел летящий небольшой стаей чаек. Он был удивлён смелости девушки, был удивлён и тому, что не он один любит это место. Он тоже чувствовал себя здесь свободным.

– Ну что ж, тогда извините меня, оставлю это место вам, – ответил Аристон, пятясь назад.

– Постойте, пляж – не принадлежит никому, – сказала девушка, обернувшись лицом к Аристону. – Останьтесь, я уже ухожу.

Девушка прикрыла волосы шёлковым платком, который развивался на ветру и медленной походкой начала уходить. Аристон встретился со взглядом девушки и его осенило. Он уже видел эту женщину, но где? И этот голос тоже был знаком.

– Елена? – Спросил Аристон. Он не был уверен, что это была она, но решил проверить.

Женщина остановилась, не оборачиваюсь. Кажется, она тоже узнала Аристона.

Аристон подошёл к Елене и посмотрел на неё. Девушка потупила взор вниз. Кажется, она плакала.

– Елена, прости меня, – сказал Аристон, обнимая её. Но Елена оттолкнула его от себя, осматриваясь вокруг.

– Не надо, – прошептала она. – Мой супруг следит за мной.

Аристон отошёл назад, после чего продолжил:

– Елена, я не хотел, чтобы всё так получилось. Со мной ты бы не познала счастье.

– Для меня было бы счастьем – жить вместе с тобой, быть рядом с тобой и видеть твой лик.

– Безответная любовь – хуже разбитого сердца, поверь мне, – сказал Аристон.

Елена посмотрела на Аристона, словно была удивлена, что Аристон тоже несчастен.

– Мне пора, прощай, – сказала неожиданно Елена и буквально побежала прочь.

– Прости…

Наверное, Аристон в глазах Эмилия выглядит точно так же. Вернее, выглядел. Влюблённый мальчик, который рассчитывал на взаимность вдруг получает отказ. Елена тоже получила отказ. И её сердце тоже было разбито. Выходит, всё что с ним происходило – это кара богов? За разбитое сердце Елены? Аристон задумался над этим. Наверное, девушка сейчас живёт с очередным стариком, который принимает её как за вещь. Она несчастна. Даже пыталась наложить на себя руки. Бедная Елена…Но Аристон ничего не мог сделать. Разве что?. Подарить ей надежду. Начать втайне встречаться и говорить слова любви лишь для того, чтобы Елена была счастлива?

Аристон упрекал себя и корил. Елена намного лучше Флоры, почему он выбрал последнюю, а не её? Возможно, он был бы счастлив с ней и со временем тоже полюбил бы. О боги…

Аристон вернулся домой уже за полночь и тут же лёг спать. Поездка в Ахайю сильно изнурила его, и он всё ещё не мог восстановиться. Конечно же, в плане духовном, а не физическом.

Чьи–то крики разбудили Аристона. Сначала ему казалось, что эти крики были во сне и снова закрыл глаза. Но повторный крик окончательно дал знать, что это не сон и всё происходит наяву. Аристон вскочил с постели и побежал к источнику звука. Он был одет в тунику, ноги были босыми. В атриуме доносился какой-то шум. Звуки борьбы. Аристон прихватил кинжал. По пути он встретил вооружённых рабов, которые неслись в сторону атриума.

Аристон хотел спросить, что происходит, но после решил сам всё выяснить. Добежав до атриума, он увидел настоящее поле боя. Там находился Аристид и Анастасия. Увидев сына, мать побежала к нему и сказала, тяжело дыша:

– Беги, беги!

Это были преторианцы. Их было десяток. Все они были вооружены намного лучше, чем рабы Аристида. Во главе стоял – центурион Валерий.

– Отдайте нам наследника, и мы пощадим вас, – сказал центурион.

– Я не отдам вам, грязным римлянам, своего сына! – Бросил в сердцах Аристид, держа в руке меч.

Центурион молча кивнул, после чего преторианцы направили оружие на Аристида. Анастасия пыталась увести Аристона, но всё тщетно. Когда Преторианцы набросились на его отца, он выбежал в атриум и закрыл Аристида своей спиной. Преторианцы чуть не закололи наследника престола. Центурион приказал опустить оружие.

– Как вы посмели напасть на мою семью?! – Сказал Аристон, держа в руке кинжал. Он готов был наброситься на каждого, кто посягнул на жизнь его отца.

– Мы были вынуждены это сделать, – ответил центурион. – Эти люди держали вас в плену и не хотели отдавать.

– Болван, никто меня не держит! – Ответил Аристон. – Это моя семья – мои родители. И это – мой дом. Убирайтесь восвояси в Рим, я не поеду с вами. Можете передать императору, что я не вернусь.

Центурион Валерий молчал, переваривая слова наследника. Спустя несколько мгновений, он проговорил, с ноткой дерзости:

– Если вы не поедете с нами, я прикажу убить ваших родителей.

– Что ты такое говоришь, центурион? Я твой командир, и я приказываю покинуть Киферу.

– Я служу только императору. И император приказал мне – вернуть вас в Рим.

Преторианцы схватили Аристида и Анастасию, приставив к их горлам кинжалы. Аристон даже не заметил, что преторианцев было намного больше и некоторые из них находились в других концах дома. Он не смог защитить семью…

– Сынок, не слушай их, – говорил отец. – Наши жизни ничего не значат. Ты должен быть счастлив. Кифера твой дом, а не Рим.

– Аристон, мы любим тебя, – сказала мать.

Когда центурион решил махнуть рукой, отдавая немой приказ – убить родителей Аристона, Аристон сказал:

– Стой!

Центурион остановился, терпеливо ожидая, что скажет наследник.

– Отпусти моих родителей, и я поеду с вами в Рим.

– Аристон, нет! – Крикнула мать. Из глаз её текли слёзы.

– Просите меня, я снова причинил вам боль, – сказал Аристон, покидая дом в окружении преторианцев. – Я ещё вернусь, обещаю!

– Аристон! – Всё ещё слышался крик матери и плач отца…

Глава 6. Волк в овечьей шкуре

Листва кипарисов шелестела под лёгким ветром моря. Высокий мужчина с длинными волосами и корткой бородой стоял на балконе высокого двухэтажного дома. Пожалуй, этот дом был самым большим и считался некоей достопримечательностью Киферы. В этом доме жил не просто киферянин, а архонт эпоним.

– Господин…

Мужчина недовольно закатил глаза. Было видно, что он не хотел отвлекаться от пейзажа Киферы.

– Говори, Адриан, – сказал он.

– Принцепс, архонт эпоним благодарит вас за подарок и спрашивает, не желаете ли вы посетить театр, который состоится сегодня вечером?

– Театр? – Слегка изумился император Эмилий. – А что за пьеса?

– Илиада и Одиссея, Гомер, – ответил Адриан.

– Передай ему, что я согласен, – сказал Эмилий и добавил, подняв палец вверх, – но при условии, что я буду лично играть на сцене в роли Одиссея.

– Но…

– Я всё сказал, ступай, – сказал император, махнув рукой.

Он снова принялся лицезреть Киферу. Адриан ушёл прочь. Он был явно недоволен поведением императора, но спорить не стал.

Это произошло несколько лет назад. Когда Адриан дёргал за ниточки императора, а Урсула была августой. Император однажды решил посетить Киферу, он оказывал финансовую поддержку архонту эпониму, Кифера взамен отдавала молодых парней, которые шли служить в легион на два года, что являлось обязательным. Впрочем, после службы возвращались не все, а те, кто выживал на войне, как правило, оставались там и продолжали служить. Разумеется, киферяне ненавидели римского императора, ибо он отнимал у города мужчин.

В это время начались войны, которые начали еретики, сея смуту в городах и императору приходилось отправлять всех своих солдат. Разумеется, Эмилий не интересовался войной и этим занимался Адриан. Он всего лишь подписывал приказы, которые писал советник, не вдаваясь в подробности.

Император делал всё, что скажет советник. Он доверял ему и считал мудрее и умнее себя.

Читая текст и повторяя слова, император Эмилий готовился к выступлению. Причём, он просил, чтобы никто не узнал о том, кто скрывается под маской Одиссея. Он боялся критики и не хотел, чтобы в случае неудачи – его имя запятнали. Если опозорится – то анонимно. При этом, говорить нужно было на греческом, а император скверно говорил на этом языке, но Илиаду и Одиссею знал наизусть на двух языках. Но если с ним заговорит эллин, то он скорее всего не сможет продолжить разговор.

Когда архонт эпоним подготовил карету, император перестал репетировать и переодевшись в наряд, сел рядом с архонтом. Лицо императора было раскрашено соком ягод, а глаза подведены углём, чтобы зритель смог увидеть его лицо. Также на нём был надет хитон.

– А вы знали, что Одиссей был самым быстрым человеком в мире? – Спросил император, когда карета тронулась с места.

– Не знал, – ответил, улыбнувшись архонт эпоним.

– Скажу по чести, мне до него ещё далеко, – прошептал, наклонившись над лицом архонта, император. Архонту было неловко, он то и дело улыбался, не зная, что ответить. – Бегаю я как безголовая курица.

Император рассмеялся, прикрыв рот рукой. Заметив на ладони сок ягод, Эмилий вытащил пузырёк и начал натирать себе губы.

Остановившись подле небольшого театра, император прошёл вместе с Адрианом и архонтом в комнату для актёров. Увидев архонта, все почтительно поклонились. Архонт что-то начал объяснять ведущему, который должен был начать спектакль. Немного переговорив, он кивнул, после чего мужчина, который должен был играть Одиссея вышел. Актёр, проходя мимо Эмилия посмотрел на него с ненавистью. Он был не рад, что его роль отдали непонятно кому. Именно непонятно – ибо архонт не говорил, кто такой Эмилий, но сказал, что важный человек, который прибыл из Рима.

– Ну всё, идите уже и занимайте зрительские места, – пробурчал недовольно император, выгоняя архонта и советника на улицу.

До представления оставалось несколько минут. Чтобы не волноваться, император взял кувшин с вином и начал жадно поглощать содержимое. Все актёры смотрели на него с изумлением. Они были явно недовольны. Помолившись богам и изрядно напившись вина, Эмилий вышел на сцену, слегка покачиваясь. Он был пьян, но уверен в себе. Поднявшись на декоративный корабль, он начал с эмоциями цитировать слова поэмы.

Людей было достаточно. Все молча наблюдали за новым актёром. И следует признать, людям нравилась игра императора. Который не просто цитировал, а импровизировал и древнегреческая поэма получалась комедией. Его жестикуляция, его походка, его тон – люди аплодировали стоя. Всем понравился спектакль.

К концу выступления, император снова зашёл в комнату для актёров и налил вина. Игра на сцене выветрила из него алкоголь. Он тут же протрезвел. Актёры похлопали императора по плечу и судя по тону, хвалили его. Император отвечал спасибо, это слово он знал хорошо.

В комнате было душно. Сердце билось как сумасшедшее. Император вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Эллины покидали один за другим театр. Император находился в прежнем гриме. Заметив Эмилия, эллины кричали ему слова благодарности. Император кивал, улыбаясь.

Прислонившись к стене, император прикрыл глаза.

– Простите, – сказал неожиданно юный голосочек, не то девушки, не то юноши.

Император открыл глаза. Перед ним стоял невысокий парень. Его голубые глаза выражали восторг. В руке он держал цветы. Рядом с ним находилось несколько рабов.

– Вы были великолепны, – сказал юноша.

Император понял его слова. Потому что юноша говорил на чистом латинском языке.

– Как ты понял, что я римлянин? – Спросил с подозрением император. Он хотел сделать свой голос суровым, но не смог.

– От зрителей, – ответил просто юноша, улыбнувшись. – Примите эти цветы, вы их заслужили.

Эмилий неуверенно принял цветы из рук мальчика и улыбнулся. От юноши исходило доброта и непорочность. Его голубые глаза отражали его душу. И его душа была воистину прекрасна, так же, как и он сам.

Когда юноша начал уходить, император неуверенно спросил его:

– Слушай, а как тебя зовут?

Юноша, остановившись, обернулся назад и ответил:

– Аристон.

По возращении в дом архонта эпонима, император весь вечер думал о юноше, который подарил ему цветы. Это были розы. Алые розы. Ему никогда не дарили эти цветы. Так просто, казалось, но так приятно. Эмилий так был увлечён юношей, что пропустил весь разговор Адриана и архонта эпонима. Заметив, что император не слушает, Адриан ушёл.

– Ну что ж, уже поздно, простите меня, август, но я, пожалуй, пойду почивать, если вы не возражаете? – Сказал неуверенно архонт эпоним.

Эмилий молча кивнул. Он остался один в зале. Рядом с ним находился только центурион Квинт.

– Всё в порядке? – Спросил наконец центурион, подойдя к императору.

Император глупо улыбался весь вечер и не произносил ни слова. При этом он всё время держал в руках цветы, поглаживая их, словно кошку.

– Центурион, есть задание для тебя, – произнёс Эмилий.

Император приказал в тот вечер разузнать о таинственном юноше Аристоне. Квинт начал следить за ним. Пока император жил на Кифере, центурион узнал, кто такой этот юноша. Но спустя несколько дней, Адриан настоял на том, что пора возвращаться в Рим. Император не хотел уезжать. Он желал встретиться с Аристоном. Причём не просто встретиться, он хотел его заполучить себе. Он хотел, чтобы Аристон – был его и только его. Он разузнал, что отец Аристона плохо к нему обращается, узнал с кем венчает его. Он узнал о нём практически всё.

Эмилий был бесплоден и ему нужен был наследник. И Аристон был прекрасным кандидатом. В нём император увидел честность и милосердие – именно этими качествами должен обладать император.

Но вскоре всё же пришлось покинуть Киферу. Тогда император принял решение. Похитить Аристона. Но его опередили…До того, как преторианцы прибыли на Киферу, чтобы забрать с собой Аристона, Дайдорос продал его своим людям. Император не знал о нём, не знал, кто похитил Аристона. И был сильно расстроен. Но когда он увидел его в лупанарии, он понял, что должен сделать всё, чтобы заполучить этого юношу. И заполучил. Но какой ценой?..

***

Преторианцы затащили наследника престола подобно пленнику. Они насильно посадили его в клетку и держали там до тех пор, пока галеры не вернулись в Рим. Однако, клетка была не такой, в какой обычно держали пленников. Это был прежний трюм, но только дверь всё время была заперта. Чтобы Аристон больше не смог сбежать, а новый центурион Валерий не подвёл императора.

Первое время Аристон сильно злился и пытался сбежать. Он колотил двери, окна, кричал, бил преторианцев, которые приносили ему еду, но всё тщетно. Любые попытки оказывались неудачей. И Аристону пришлось смириться.

Всё это время он тешился мыслей, что по приезде, он тут же всё расскажет императору. Он надеялся на справедливость, что император накажет преторианцев. Они явно своеволии, угрожая его родителем. Аристон понимал, что должен сказать императору о своём намерении покинуть Рим, уже навсегда. Мысленно он представлял будущую встречу и разговор. И надеялся, что император поймёт его и отпустит. Ибо у него сейчас уже есть сын, настоящий и чистокровный, Аристон сейчас – никто.

Минуло несколько месяцев, включая три, когда Аристон жил у своих родителей. Наконец, киферянин снова вернулся в Рим. Много времени прошло, поэтому прибыл Аристон уже зимой, в свои уже восемнадцать лет.

Преторианцы перестали удерживать наследника, зная, что тот уже никуда не сбежит. Аристон и не собирался бежать. Он в Риме. До Киферы он уже никак не доплывёт без корабля. Да и денег у него не было.

Вступив на знакомую аппиеву дорогу, Аристон почувствовал, насколько сильно скучает по Кифере. Дороги, улицы и главное жители – здесь сильно отличались. Менталитет тоже был иным. Римляне – коварные, бесчестные и меркантильные, готовые детей продать в рабство ради денег. На каждом углу здесь поджидали шакалы, которые могли разодрать тебя за денарии, которые они потом пропивали в дешевой таверне. Здесь человеческая жизнь ничего не стоила.

В самом Риме люди сновали, словно муравьи. Они толкались, сшибали друг друга, а грубые солдафоны вигилы, которые мнили себя добропорядочными служителями закона и порядка, просиживали весь день в харчевнях или лупанарии. Обстановка была явно напряжённой, все смотрели друг на друга с недоверием и злобой. Что-то очевидно поменялось за время отсутствия Аристона, но ему было сейчас всё равно на происходящее. Его волновал лишь один вопрос – как вернуться на Киферу и что сказать императору, чтобы убедить его.

Наконец, преторианцы благополучно довезли наследника престола до палатина, некоторые из них отправились в преторианский корпус, а те, кто служил непосредственно в самом дворце, продолжили сопровождать Аристона.

Прибыли они вечером. За это время Аристон смертельно устал. Поездка далась ему весьма тяжело. Но на предложение Валерия лечь спать, Аристон отказался. Он должен поговорить с императором. Сейчас.

Было видно, что Валерий нервничает. Он понимал о чём Аристон хочет поговорить с августом. Но вместо уговоров и прощений, он молчал. Видимо, надеясь на благоприятный исход разговора с императором, конечно же в его пользу.

Аристон вежливо попросил встречи с принцепсом. Когда август освободился, от своих, видимо важных дел, он впустил Аристона к себе. Встретились они в небольшом зале, где император принимал иногда просителей.

Император был один. Рядом с ним не было ни Аппия, ни Уруслы. Аристон рассчитывал почему-то увидеть их здесь. Но был лишь император. Эмилий заметно оброс за это время. Кучерявая борода и волнистые волосы, которые доходили до самых плеч делали его старше. Сколько ему сейчас? За тридцать…

Император улыбнулся Аристону и подойдя ближе, обнял его.

– Как я рад снова лицезреть твой лик, – сказал император. – Присаживайся, мой милый друг и рассказывай, как прошло твоё путешествие.

Аристон нашёл место и сел напротив императора. Он в отличии от Эмилия не выражал отраду и восторг, снова увидев императора, бывшего возлюбленного. Все чувства разом улетучились, подобно эфиру, когда Аристон лишился дочери. Его сердце было разбито. Уже навсегда. И никто, казалось бы, не мог снова заставить его полюбить.

Он молча и весьма высокомерно смотрел на императора, скрестив пальцы в замок. Император отвёл взгляд, заметно нервничая. Он знал, зачем Аристон пришёл к нему. Знал, что сейчас придётся признаться во всём. Но он всё ещё наделся, что этого разговора не произойдёт.

– Эмилий, я пришёл сюда, чтобы серьёзно с тобой поговорить, – начал наконец Аристон. – И не смей лгать мне. Говори только правду.

– Ох, ты меня пугаешь, Аристон, – сказал Эмилий, выразив искусственный (или всё же настоящий) испуг.

Пропустив слова императора мимо ушей, Аристон продолжил:

– Скажи мне, пожалуйста, ты знал, что Кифера не была уничтожена и мои родители…живы?

Император заморгал глазами, выражая изумление.

– Живы? То есть, как живы? Не может быть! Ты уверен в этом?..

– Ты хочешь снова обвинить меня в безумии? Не смей лгать мне!

Аристон поднялся со своего места и встал напротив сидящего императора. Он смотрел ему в глаза, норовя залезть в его душу.

– Это нападение лже-пиратов, остановка на острове, всё это фарс и твоих рук дело, зачем ты лгал мне всё это время?

Император молчал. Он был сейчас похож на ребёнка, который провинился перед отцом.

– Меня больше всего волнуют твои преторианцы, которые, орк их побери, угрожали моим родителям и насильно привезли меня в Рим. Я требую – наказать их.

– Это я…– прошептал император.

Аристон посмотрел на императора, прислушивавшись. Эмилий виновато посмотрел на Аристона.

– Преторианцы здесь не причём, – продолжил Эмилий, уже громче. – Это я приказал тебя привести в Рим.

– Ты не мог знать, что я захочу остаться на Кифере…или?..

– Да, – прочитав мысли Аристона, ответил императора. – Знал. Я всё знал. Знал я и то, что твои родители живы. Но хочу признаться, первое время я тоже думал, что Кифера уничтожена наводнением. И Корбулон тоже не лгал тебе. Я тут не причём. Но после, через месяц выяснилось, что те моряки ошиблись и с островом всё хорошо. Я решил не говорить тебе об этом, ты был так счастлив здесь, со своей женой. Ты прав, это всё мой вымышленный спектакль.

– Но зачем тебе это всё? Зачем ты лгал мне всё время?

– Потому что я боялся, что ты бросишь меня. – Император поднялся со своего места и заходил по комнате, скрестив сзади руки. – Ты пришёл сюда не потому, что соскучился по мне – твоему настоящему отцу, а не тому тирану, который неволил тебя и избивал. Ты пришёл, чтобы попрощаться со мной и сказать, что ты уезжаешь на Киферу. Навсегда.

Император повернулся к Аристону. Теперь Аристон чувствовал себя виноватым. Как Эмилий обо всём догадался? Он был слишком проницательным…

– Мой отец изменился, он уважает меня и любит, – сказал Аристон. – Ты не имел права лгать мне. И откуда ты знаешь, какой мой отец. Я тебе ничего не говорил про него.

Эмилий понял, что сказал лишнее. Аристон внимательно смотрел на императора и видел, как тот мучается.

– Есть ещё что-то, что я не знаю?

– О боги! – Эмилий схватился за голову. – Хорошо, хорошо, я признаюсь во всём! Вспомни театр на Кифере, ты тогда подошёл к одному актёру и подарил ему цветы, помнишь?

Аристон несколько секунд перебирал воспоминания, но, когда нашёл нужное, был шокирован. Он с изумлением посмотрел на императора, словно видел его впервые.

– Да, это был я, – ответил Эмилий. – Я был на Кифере и следил за тобой. Мне нужен был наследник, я был бесплоден. Я видел, как ты несчастен на Кифере и решил…

– Похитить меня?

– Нет, вовсе нет, преторианцы должны были забрать тебя, предложив твоему отцу выкуп, но всё пошло не по плану, когда твой наставник опередил меня и продал в рабство этим грязным пиратам. Я не знал, поверь мне, к последнему я не причастен и не хотел, чтобы всё так получилось. Я рассчитывал всё сделать цивилизованным способом.

– Мой отец никогда бы не согласился продать меня.

– Ему нужны были деньги, он хотел женить тебя из-за приданного. Разве это не равносильно продаже? Он не думал о твоих чувствах, он делал это потому, что был заинтересован. Ему было выгодно женить тебя. Он хотел избавиться от тебя и получить за это выгоду. Ты уверен, что он бы не продал тебя?

Аристон молчал.

– Я понимаю, ты злишься и ненавидишь меня, но поверь, мой милый друг, всё это я делал ради тебя. Да, я не имел права распоряжаться твоей судьбой и скрывать правду. И я прошу у тебя прощения за это. Если ты того желаешь, то ты можешь завтра же покинуть Рим. Я дам тебе денег и выделю корабль. Надеюсь, ты будешь счастлив со своими родителями. Со своими настоящими родителями… Ещё раз прости.

Эмилий хотел уйти, но Аристон остановил его.

– Эмилий, я прощаю тебя, – сказал Аристон. – Ты хороший человек, я понимаю, что ты желал мне только добра. Думаю, мои родители не обидятся, если я задержусь здесь на недельку.

Император невольно улыбнулся. Он подошёл к Аристону и заключил его в объятия.

– Спасибо, – сказал Эмилий.

***

Как всегда, Эмилию удалось выйти сухим из воды. Всё это время он лгал Аристону, скрывая правду. Зачем? Ради чего? Ради спасения Аристона? Ради его счастья? Аристон не имел права злиться на друга. Император словно дитя, которому нужна была всего лишь новая игрушка и он нашёл её в лице Аристона.

Однако, он всё же солгал. Аристон не любил ложь. Она равносильна предательству. Поэтому он не собирался задерживаться в Риме больше недели. У него уже были свои планы на будущее. Он будет помогать отцу и работать на море. В Риме ему не место. Наследник из него никудышный, Корнелий теперь истинный сын императора и только он заслуживает стать будущим августом.

Теперь, когда Аристон снова в Риме, он постепенно узнавал о положении, впрочем, невольно. Квинт встретился с ним на следующий день, чтобы всё рассказать. Но Аристон был равнодушен. Его и вправду сейчас не волновало, что происходит в Риме во время правления Аппия и Урсулы.

Квинт рассказал, что император запретил ему появляться во дворце и теперь он не может следить за Аппием. Разумеется, он не назвал причину. Император полагал, что у Квинта вернутся прежние чувства к Урсуле, а жену свою он возлюбил как никогда. Она была для него самым дорогим сокровищем. Всё своё время он стал уделять только ей и сыну, оставив государственные дела Аппию. В Риме месяц назад зародились волнения, люди недовольны новым советником и требуют его отставки. По словам горожан, цены на продовольствие резко возросли, поскольку торговцев обложили новым налогом на прибыль, которую теперь обязаны платить Аппию. Малоимущим гражданам государство перестало помогать, как это делал император Эмилий, правосудие перестало иметь своё значение, когда Аппий сменил весь состав, Сенат снова был главенствующим органом, но ему было плевать на квиритов. Сейчас Рим пытался обогатиться за счёт собственного народа. Казна пустела и деньги нужно было откуда-то брать. Аппию нужно было больше, ему было всегда мало. Разумеется, император не был осведомлён, да, впрочем, его это сейчас совершенно не волновало. На первом месте у него стояла семья, всё остальное – неважно.

Недавно состоялся небольшой митинг, жители вышли на улицы и начали скандировать – долой Аппия Кезона! По приказу советника, всех мятежников пришлось схватить и казнить по статье государственной измене. После этого волнения стихли, граждан держали в страхе, всюду были люди Аппия, которые контролировали жителей города – а вернее сказать – терроризировали.

В том числе корпус преторианцев был недоволен. Жалование урезали в два раза, префекта и легата сменили на людей Аппия и это было очевидно. Все были недовольны, преторианцы готовили бунт.

Выслушав, Аристон молча кивнул головой.

– Ничего нового. Всё как обычно, – ответил с ноткой безразличия Аристон.

– Тебе всё равно на империю? Она разваливается благодаря Аппию. Не сомневаюсь, что в этом задействована ещё и Урсула.

– Трибун, на этой неделе я покидаю Рим – уже навсегда. Меня не заботит ни Аппий, ни Урсула.

– Даже император? – Спросил с надеждой Квинт.

– Этот человек лгал мне с первой нашей встречи. Зачем мне снова его спасать, если он не хочет учиться на своих ошибках. Он снова и снова доверяет не тем людям, он либо слишком наивный, либо ему плевать на империю.

Аристон собрался уходить, но Квинт остановил его, загородив проход.

– Есть ещё кое–что, что ты должен знать.

– Слушаю?

Квинтилий осмотрелся, убедившись, что их никто не подслушивает.

– Я не уверен в этом, но кажется, что Аппий Кезон – сын…

– Ну?

– Адриана.

Сначала Аристон не поверил Квинту. Он явно пытался его удержать, даже такой глупостью. Но затем, снова встретившись с Аппием его осенило. Теперь понятно, почему лицо советника так было знакомо. Ну конечно же, Аппий вылитая копия Адриана! Может, они родственники? Или братья? Почему именно сын? Как такое возможно? Квинт не смог доказать свою теорию, она была основана лишь на интуиции. Быть может, не стоит переживать по данному поводу и забыть про всё?

А что если, Аппий и вправду убил тогда Анастасию? И то, что Аристон не сходил с ума и в этом снова замешан советник? Как всё запутано! Как во всём разобраться и узнать правду? Кто знает ответ? Остаться в Риме, чтобы отомстить за дочь? Но быть может, это не Аппий. Аристон сам уже ничего не понимал. Правду ему никто не скажет.

Встретившись случайно с Аппием, последний с изумлением посмотрел на Аристона. Аппий сильно изменился, он и вправду напоминал сейчас Адриана. Даже бороду отрастил такую же. Он смотрел с высокомерием, словно он император, а не Эмилий. Не упустил момента бросить колкость в адрес Аристона.

– Жаль, я искренне надеялся, что Посейдон забрал тебя в своё царство. Всё-таки, убийца собственной дочери должен быть наказан.

Сказав последние слова, Аппий усмехнулся и продолжил дорогу, в сопровождении охраны.

Но Аристон не почувствовал злости или ненависти, или желания наброситься на Аппия и убить его, нет…Всё это отсутствовало, не было никаких эмоций. Его сердце превратилось в камень, он уже не способен на чувства. Ему было безразлично всё, кроме мыслей о родителях. Они грели его душу и внушали поддержку. Он понимал, что Рим – не его дом и он не должен здесь находиться.

Когда неделя подошла к концу, Аристон решил попрощаться со своими друзьями. Их было немного, всего трое – Катон, Квинт и в последнюю очередь – Эмилий. В преторианский корпус он решил не ходить, солдаты слишком бурно реагируют на его приход. Все требуют от него отставки командиров и жалования, все надеялись на него и ожидали помощи. Но Аристон не слушал их. Он только кивал головой.

Императора он нашёл в саду, вместе с семьёй. Урсула сидела в беседке, рядом с ней находились её рабыни, которые делали ей массаж. Эмилий же играл со своим маленьким сыном. Не хотелось нарушать идиллию, поэтому Аристон решил не беспокоить императора и уйти, не попрощавшись. Так он и поступил.

Покинув дворец, настигло необычное чувство – чувство облегчённости и снятия бремени, груза. Было невероятно легко покидать это злополучное и проклятое место. Здесь и вправду он познал лишь несчастье и горе. Рим не был для него никогда домом. Он не заменит Киферу. Он больше не наследник, он простой эллин, сын Аристида – купца. Пора забыть это место, забыть всё, что здесь произошло, забыть римских богов, которые не очень-то и любили его, каждый день посылая несчастье за несчастьем. Весь Рим прогонял его, он здесь чужак. Это не его дом.

Аристон был один. Ни рабов, ни охраны. Только меч, горстка золота, плащ и мешок с провиантом. Он покидает Рим как не наследник престола, не как римлянин, а как эллин. И он горд называться им.

Прибыв к вечеру в порт, Аристон присел на старую деревянную телегу и стал ждать корабль, который должен был увести его на Киферу.