Разозлившись, Аристон быстрым шагом направился к императору. Он собирался разобраться с этим раз и навсегда и выяснить – кто же он и что он вообще значит для императора.

Однако, императора во дворце на удивление не оказалось. Аристон даже на время испугался, предположив, что его снова похитили. И никто не знал, где он. Даже Катон. Да и куда он мог деться? Вчера только праздновал, быть может, отправился в гости к очередному сенатору, который присутствовал на вечеринке и решил допраздновать у него? Аристон хотел надеяться на это.

Но вскоре наступил вечер. А императора всё ещё не было. Аристон понял, что пора начинать его поиски. Он хотел позвать центуриона Квинта, но вместо него встретился Аппий.

– Здравствуй, Аристон, – поприветствовал его Аппий, дружелюбно протягивая руку.

– И тебе хайре, – ответил Аристон, пожав руку советника. – Ты не знаешь, где август? Я хотел бы с ним поговорить.

– Август? О, а ты не в курсе? – Изумился Аппий, раскрыв широко глаза. – Император ранним утром покинул Рим. Вместе со своей супругой он отправился во дворец Тиберия на Капри. Ему нужен отдых, ты же сам это должен понимать. Ну а все государственные полномочия пока что возложены на меня. И если у тебя есть какие-то вопросы, то можешь задавать их мне.

Аристон пытался переварить слова Аппия. Что больше его должно удивить – то что император, ничего не сказав, уехал на Капри, или то, что Аппий теперь правит Римом?

Вывод таков – и то и другое – ужасно!

– Я вижу, тебя что-то беспокоит, – неожиданно произнёс Аппий.

Аристон посмотрел на него и отчего-то снова боялся ему доверять.

– Я хотел навестить Корнелиуса, но преторианцы не впускают меня, – ответил нехотя Аристон. – Почему?

– Ну, – протянул Аппий, почесав гладкий подбородок. Затем он положил свою руку на плечо Аристона, слегка приобняв и начал идти по коридору, вместе с эллином. Аристон недоумённо покосился на Аппия. От советника пахло потом и вином. – Ты же должен понимать, что у императора теперь есть законный преемник. А ты представляешь угрозу для него.

– Что? Я? Как я могу представлять угрозу? Я всего лишь хотел взглянуть на малыша.

– Да, да, да, но…Сам подумай, император ведь может в любой момент завещать престол своему сыну, настоящему, кровному сыну. А ты, чтобы этого не произошло, способен избавиться от помехи. Ты ведь хочешь занять престол после кончины императора, ну, ну признайся, дорогой.

Слова Аппия были похожи на насмешку. То, что говорил он – было отвратительно. Аристон с негодованием оттолкнул от себя Аппия и встал напротив него, сжав кулаки.

– Никогда! Ты понял – никогда я не лишу жизнь младенца! Я не хочу быть императором, я хочу быть…

– С Эмилием? – Подсказал Аппий.

Аристон махнул рукой на Аппия и направился прочь. Всё, что этот человек делал вчера – было всего лишь спектаклем. Он хотел угодить императору, вот и сделал вид, что подружился с Аристоном. И последний чувствовал, что это всё фарс. Всё ложь. Он был убеждён в этом. Убеждён был и в том, что пока императора не будет, Аппий – уничтожит его…

***

Аристон не стал ждать императора, а решил прийти к нему самолично. Его не устраивало нынешнее положение Аппия во дворце. Не устраивало и то, что к нему перестали относиться, как к наследнику. Складывалось впечатление, что только благодаря Эмилию, все так почтительно относились к Аристону. Но сейчас всё изменилось.

Аристон собрал свои вещи и наутро решил покинуть дворец, взяв в своё сопровождение несколько рабов. Но уже будучи у выхода, он столкнулся с препятствиями. Преторианцы не выпускали его.

– Какого орка здесь происходит? – Возмутился Аристон. – Я – наследник престола. Вы что – ослепли? Немедленно пропустите!

Один из преторианцев громко рассмеялся.

– Август совсем разбаловал своего любовника, – прокомментировал второй.

– Где примипил-центурион Квинтилий? – Спросил Аристон, сдвинув брови на переносице. Он был зол и готов был броситься на острые пики своим телом.

– Центурион Квинтилий давно уже не центурион, – ответил преторианец. – Император повысил его и назначил трибуном преторианского корпуса. Теперь нами командует новый центурион – Гай Децим.

– Какой ещё Гай Децим? – Не понял Аристон.

– Что здесь происходит? – Послышался сзади мужской, грубый голос.

Преторианцы почтительно отдали римский салют и выпрямились в струнку при виде своего нового командира.

Аристон обернулся, чтобы посмотреть, кому принадлежал этот голос.

Сзади стоял широкоплечий, высокий мужчина, в дорогих доспехах. Золотая кираса, шлем, пурпурный гребень. Квинт, конечно, не позволял себе такой роскоши и был скуп на экипировку.

Мужчина был полностью лысым, напоминал яйцо, на тонкой коже у висков просвечивали синие вены. Шрам покрывал пол головы. Густые тёмные брови были сдвинуты на переносице и казалось, что они были такими с рождения. Руки его были огромными, это был настоящий человек – скала. От одного его вида становилось плохо человеку. Квинт не был таким. Совершенно разные люди.

На вид этому центуриону было лет сорок.

Гай Децим подошёл к Аристону и пока он шёл, казалось, что под его ногами содрогается земля. Он был на три головы выше наследника. Настоящее чудовище…И откуда он только взялся?

Центурион наклонился над Аристоном, как над букашкой, которую норовил раздавить своей ногой, и сказал:

– Приказ Аппия Кезона – не выпускать тебя из дворца.

– Эм, ч-ч-то? – Аристон буквально проглотил язык. Да, он когда-то отважно сражался с огромным кельтом, но…вся храбрость куда-то улетучилась в один миг. Гай Децим – это другой случай… С ним лучше не связываться.

– Повторить? – Спросил ещё более сурово центурион. Он наклонился совсем вплотную, что Аристону пришлось отойти. Он не смел смотреть в его серые глаза.

– Я уже ухожу, – ответил быстро Аристон и не обинуясь, направился прочь. Он даже забыл, куда он хотел идти.

Вернувшись во дворец и распустив всех рабов, Аристон облегчённо вздохнул. Несколько минут он молча переваривал случившееся. Наконец осознав, он ударил кулаком по кровати, на которой сидел.

«Проклятье! Гай Децим явно приверженец Аппия Кезона. Этот сенаторшка постепенно меняет всех людей во дворце на своих. Скоро никого не останется, кто был бы за мою сторону. Мне срочно нужно встретиться с Квинтом и рассказать ему всё! Немедленно. И пусть это будет стоить мне жизни…»

Аристон был зол и незамедлительно искал встречу с Аппием. Эмилий только вчера уехал, а он уже возомнил себя императором! Его приказы выходили за рамки его полномочий.

Однако, Аппий просил его не беспокоить. Сейчас он проводил аудиенции у себя в кабинете советника. Удивительно, что этот выскочка не устроился в Ауле Регии на троне. Неужели, он понял, что он не Август, а всего лишь советник!

У дверей находились люди, которых сдерживали наёмники Аппия. Да, это были те самые головорезы, которых взял с собой Аппий во время операции по освобождению императора из плена.

Из просителей здесь были весьма достопочтенные господа, плебеев здесь не было вовсе.

– Мне нужно встретиться с советником, – сказал Аристон, пытаясь протиснуться сквозь очередь.

– В порядке очереди, – ответил ему человек Аппия и грубо оттолкнул назад.

«Ах так, ну что ж. Сам напросился».

– Аппий!!! – Неистово закричал Аристон, неожиданностью напугав посетителей. – Аппий Кезон!!

– Ты что орёшь, безумец! – Возмутился на него охранник.

Они попытались выгнать его, но этого не потребовалось.

Аппий Кезон нехотя, появился. Лицо его выражало недовольство и одновременно смущение. Он явно принимал важного гостя.

– Ты – идиот, – прорычал Аппий, подойдя ближе и тыкнув пальцем Аристону в грудь. – Ты опозорил меня!

– Аппий, как ты смеешь запрещать мне – Цезарю – покидать дворец?! – Парировал Аристон. Говорил он громко и чётко, чтобы всем было слышно.

Гости, которые пришли на аудиенцию были сильно изумлены. Они не знали, кем был Аристон. Не знал и тот важный человек, который доселе находился в кабинете у Аппия. Мужчина вышел, чтобы посмотреть.

– Советник, прояви почтение к наследнику престола, – сказал должностное лицо. Подойдя ближе к Аристону, он поклонился.

Аппий покраснел от смущения. Похоже, он боялся этого человека, он явно был сильнее его в плане власти над римским народом.

– Прошу прощения, претор, – проговорил Аппий, уняв свой пыл и гордыню.

– Проси прощения не у меня, а у цезаря, – потребовал претор.

– Прошу прощения, цезарь, – сквозь зубы процедил Аппий.

Претор удовлетворённо кивнул ему.

– Мы с тобой всё обсудили, думаю будет разумным принять сейчас наследника, – сказал претор.

После этих слов, претор высокомерно направился прочь в сопровождении своей свиты. Претор воистину занимал важное положение в городе – он был магистратом. И иметь в нём союзника было выгодно для Аппия.

Глубоко вздохнув, советник силой отвёл Аристона за угол, чтобы их никто не слышал.

– Значит, ты недоволен тем, что я приказал не выпускать тебя, да? – Живенько проговорил Аппий, словно размышляя. Он по своему обыкновению всё время прикладывал кулачок к губам, выражая задумчивость. – Я знал, что ты захочешь сбежать к императору и ради твоей безопасности и его покоя – я приказал не выпускать тебя.

– Бред! – Возмутился Аристон. – Ты не принцепс, чтобы неволить меня. Когда он вернётся, я всё ему расскажу.

– Ну, ну, и что ты расскажешь? – Аппий прижал Аристона к стене, смотря на него сверху вниз. – Что я радел о твоей безопасности и безопасности его сына? Как думаешь, что он скажет на это? М?

– Отвали! – Буркнул Аристон, оттолкнув от себя фигуру Аппия.

Он не хотел с ним вступать в спор. Аристон уже был знаком с искусством убеждения Аппия, этот человек всегда выходил сухим из воды.

– Мне нужно к трибуну Квинту, – сказал Аристон. – Я должен с ним поговорить, он мой друг.

– Сомневаюсь, что трибуну сейчас до тебя, – ехидно ответил Аппий. – Вместо того, чтобы отвлекать всех и создавая переполох во дворце, шёл бы ты делом лучше занялся. Например, латрины почистил, ты же БЫВШИЙ раб.

Аппий усмехнувшись, направился обратно к своим посетителям. Аристон хотел ударить Аппия, но поняв, что на него все смотрят, унял свой пыл. Сейчас было абсолютно очевидно, что Аппий не друг ему и никогда им не будет.

Аристон не собирался сдаваться. Может, Кезон и не предатель, но он явно мерзавец и с ним лучше не связываться.

Дождавшись вечера, Аристон вышел из своей комнаты, где всё это время предавался размышлению, разрабатывая план своего побега, он наткнулся на огромную скалу.

– Цезарь, – проговорил Гай Децим, слегка ударив себя в грудь.

– Сальве, – ответил Аристон. Ему было не до центуриона.

Но пройдя два шага, центурион преградил ему дорогу.

– Уйди прочь, – сказал недовольно Аристон, чуть не врезавшись лбом в грудь центуриона.

– Не могу, – ответил центурион, с усмешкой. – Мне приказано не выпускать вас из комнаты.

– Серьёзно?! – Искренне изумился Аристон. – Я не заключённый, чтобы против моей воли держать меня в комнате. Пропусти немедленно!

Центурион снова преградил ему дорогу. Аристон пытался протиснуться через щель, но Гай Децим, схватив его за плечи, потащил обратно в спальню, словно малое дитя. По сравнению с центурионом, Аристон был настоящим карликом, учитывая то, что рост у Аристона был всего 165 сантиметров.

Аристона это вывело из себя. Он схватил кинжал, который находился на тумбочке и направил острие в адрес центуриона.

– Не-а, – центурион пригрозил пальцем наследнику, мол, даже не думай об этом.

Но Аристон не собирался слушать его. Он ринулся в бой со скалой, но тут же был обезврежен. Гай Децим забрал кинжал, который в его лапах казался иголкой, и запер дверь за собой, оставив Аристона в комнате. Аристон начал кричать, норовя пробить дубовую дверь, но всё тщетно. Ему не выбраться отсюда…

Медленно сползая на пол, Аристон увидел окно. И окно было открытым. Когда-то, он уже сбегал из дворца. Дождавшись ночи, он надел дорожный плащ, взял второй кинжал и спрыгнул вниз. К счастью, охраны здесь не было. И ему удалось сбежать из дворца.

***

Придя к преторианскому корпусе, Аристон попросил часовых впустить его. Часовые, ничего не спрашивая, тут же открыли ему ворота. Они знали Аристона, он здесь часто появлялся, все преторианцы любили наследника, и никто не мог ему препятствовать. Невзирая на позднее время суток, некоторые преторианцы всё еще бодрствовали.

Часовой отвёл Аристона к шатру нового трибуна и остановился. К счастью, трибун тоже не спал. В шатре горели свечи и жаровни с углями. Внутри кто-то смеялся. Квинт был явно не один. Аристон подошёл к охранному преторианцу и попросил доложить о его прибытии трибуну. Преторианец незамедлительно удалился в шатёр и через несколько секунд, на улицу вышел мужчина. Доспехи на нём были куда лучше тех, что были раньше. Вместо кольчуги была кираса. Вместо поперечного гребня, гребень был прямым.

– Аристон, что ты здесь делаешь? – Тихо спросил Квинт, оглядываясь вокруг. Он был удивлён, что он один. – Не безопасно ходить по улицам Рима в столь поздний час.

– Квинт, – с жалостью в голосе проговорил Аристон. Его слова были похожи на стон. Он обнял обескураженного трибуна и продолжил говорить: – Аппий теперь вместо императора. Он назначил какого-то Гая Децима, который не спускает с меня глаз. Меня заперли в комнате словно узника и не выпускают. Квинт, что происходит? Что мне делать? – Аристон говорил быстро, захлёбываясь. Слёзы и беспомощность душили его.

– Подожди, успокойся. – Квинт отвёл его к себе в шатёр. В шатре находилось несколько офицеров. Он попросил всех уйти и когда те покинули шатёр, налил Аристону вина и усадил на стул. – Теперь снова расскажи мне, что произошло. Только медленнее.

Когда Аристон рассказал всё, Квинт покачал головой.

– Гай Децим, – медленно проговорил трибун, словно вспоминая, кто это. – Я слышал, что назначили нового центуриона, но не знал, кого именно. Гай Децим – отличный воин. Его перевели сюда из Мёзии, македонского легиона. Он показался мне славным парнем.

– Что? Славным парнем?! Мы точно об одном Гае Дециме говорим? Потому что тот Гай Децим, которого я знаю – настоящее чудовище, которое выползло из Тартара! Он совершенно меня не уважает.

– Что конкретно он сделал тебе? – Спросил Квинт, внимательно слушая. – Я отчитаю его.

– Он? Он…– И тут Аристон замолчал. По сути, Гай Децим ничего дурного не совершил. Он всего лишь выполнял приказ Аппия.

– Ну?

– Ничего…– с поражением ответил Аристон. – Но Аппий! Аппий слишком много себе позволяет! Он хочет избавиться от меня, я это чувствую! Повторяю – Аппию нельзя доверять.

– Тише, тише, – успокаивал его Квинт, добавляя вино в кружку.

– Ты не веришь мне! Почему?

– Я верю тебе, ве-рю. Обещаю, что завтра утром я поговорю с Аппием лично. Всё будет хорошо. Поспи пока на моём месте, ты устал.

Аристона и вправду клонило в сон. Подогретое вино с пряностями, которым угостил его Квинт дало о себе знать. И Аристон провалился во тьму своих сновидений.

Утром его разбудили чьи-то голоса. Аристон открыл глаза и увидел ноги, обутые в калиги.

– Квинт, – проговорил Аристон, решив, что перед ним стоит трибун. – Ты поговорил с ним?

Аристон поднял голову наверх и увидел, что перед ним стоит отнюдь не Квинт. К его разочарованию – это был Гай Децим. Рядом с центурионом стояли – Аппий, четверо его людей и…Квинт.

– Квинт, зачем они здесь? – Спросил Аристон, с ужасом оглядываясь по сторонам. Он был похож на зверька, которого загнали в угол хищники.

– Всё хорошо, Аристон, – сказал Квинт. Его голос внушал спокойствие. Ему хотелось верить. Трибун подошёл ближе и присел на корточки подле Аристона. Затем он положил свою мозолистую руку Аристону на плечо и проговорил: – они тебе помогут.

После этих слов он поднялся на ноги и отошёл в сторону.

– Помогут? В чём?! Квинт, что происходит?

Гай Децим поднял Аристона на ноги и силой потащил прочь из шатра.

– Квинт! Ты предал меня?! Предал! Квинт, не бросай меня! Не бросай! – Кричал Аристон.

Фигура Квинта становилась всё меньше и меньше до тех пор, пока совсем не исчезла.

– Квинт!!!

Аристон чуть не оглох от собственного крика. Неожиданно, обстановка сменилась, и он каким-то образом оказался у себя в спальне. В комнате было темно, а окна заколочены снаружи.

– Какого орка?..

Аристон искренне не понимал, что сейчас произошло. Неужели это всё ему приснилось? Если это был сон, то слишком явственный и похожий на реальность. Только что центурион тащил его через весь лагерь. Преторианцы смотрели на него, как на безумного и никто. Никто не вмешался. И вот сейчас – он снова во дворце. Этого не может быть.

– Аристон, – послышался знакомый голос.

Аристон поднялся с ложа и улыбнулся. Перед ним стоял император. Он был великолепен, несмотря на тусклый свет, который исходил от свечей. Император перестал держать руки за спиной и протянул Аристону розу. Алую розу на тёмном, колючем и длинном стебельке. Аристон принял её и проговорил слова благодарности.

Когда Аристон спустил свои босые ноги на пол, чтобы подойти и обнять Эмилия, он почувствовал под собой нечто нежное и приятное. Всюду были разбросаны лепестки роз.

– Эмилий, это прекрасно, – сказал Аристон, улыбаясь.

Эмилий тоже ответил улыбкой.

– Как я рад, что ты вернулся ко мне. Ты не представляешь, что здесь произошло, пока тебя не было. Аппий…

– Т-с-с, – Эмилий протянул указательный палец и прикрыл губы Аристону. – Я всё знаю. Можешь не бояться, теперь всё хорошо. Аппия больше нет. Только ты и я и никого более.

Император взял в свои руки лицо Аристона и поцеловал его в губы.

– Я люблю тебя, – сказал Эмилий, смотря Аристону в глаза.

– Эмилий, я так счастлив, что ты наконец ответил мне взаимностью. Как же долго я мечтал об этом…

Когда Аристон хотел поцеловать Эмилия снова, громкий шум донёсся из-за двери. Император напрягся.

– Что там происходит? – Спросил Эмилий. Он собирался выйти, но Аристон попытался его удержать, схватив за руку. Ему казалось, что если Эмилий выйдет за эту дверь, то он навсегда потеряет его.

– Аристон, не бойся, – усмехнулся император.

Аристон волей-неволей отпустил друга. Когда император открыл дверь, он замер. Аристон не понял, что произошло. Он подошёл ближе, чтобы посмотреть и увидел в дверном проёме Аппия. Аппий держал в руках рукоятку меча, ну а лезвие было в теле…Эмилия.

Аристон широко раскрыл глаза, прикрыв рот.

– Не верю…не верю…этого не может быть…это сон! – Бормотал Аристон, пятясь назад.

Аппий вытащил меч из тела проткнутого императора и направился к Аристону. Аристон стал осматриваться вокруг. Где-то рядом лежал кинжал. Но сейчас его нигде не было.

– Убийца! – Бросил в сердцах Аристон. – Будь ты проклят!

Аристон приготовился к удару, закрыв глаза. Он не собирался молить о пощаде. Он примет смерть стоя, как и подобает мужчине.

– Ты думаешь, я хочу тебя убить? – Удивился Аппий и рассмеялся своим ужасным и отвратительным смехом, напоминающий скрежет железа по стеклу. – А над кем я тогда измываться буду?

После этих слов Аппий закрыл дверь, снова заперев Аристона в комнате. Однако теперь он был не один. Окровавленное тело императора лежало с ним. Император уже испустил последний дух, не успев попрощаться с возлюбленным. Аристон неистово закричал, вцепившись ногтями в колени. Ему хотелось содрать с них кожу. Он начал беспощадно наносить себе увечья и кричать, и кричать. Единственное о чём он мечтал сейчас – это умереть.

Спустя некоторое время он всё же решился подойти к императору и посмотреть на него. Розовые щёчки постепенно приобретали бледный цвет. Глаза были закрыты. Аристон надеялся, что он сейчас услышит, как император скажет ему:

– Ага! Купился! Здорово мы тебя разыграли, выходи Аппий – спектакль окончен.

Аристон искренне на это надеялся. Но этого не произошло. Императора больше нет. Какой смысл продолжать свою жизнь, если в ней нет возлюбленного? Пока Эмилий был, Аристон жил ради него, но сейчас его нет. Ни Антиоха, ни Эмилия. Никого. Аристон всю ночь пролежал рядом с телом Эмилия и так и уснул подле него.

***

Когда Аристон проснулся, в глаза падал яркий солнечный свет, который лился из открытого окна. Птицы пели на улице, ветер шелестел листву на деревьях. Где-то пролетали чайки. Первая мысль, которая пришла в голову – это посмотреть на тело Эмилия. Но к удивлению, императора здесь не было. Более того, ни лепестков роз, ни крови и не заколоченного окна – всё было как прежде. Неужели это был кошмар? Если это был сон, то самый долгий за всю его жизнь. И самый необычный. Аристон скверно осознавал реальность. Ему всё ещё казалось, что он спит.

Выйдя за дверь, Аристон не встретил там центуриона Гая Децима. Никого не было. Абсолютно. Неужели Квинт и вправду поговорил с Аппием? Или это тоже был сон? Где правда?

Аристон прошёл по коридорам и вскоре наткнулся на рабов. Они почтительно приветствовали его. Всё, как всегда. Вскоре, после плотного завтрака, Аристон наконец осознал, что реальность в которой он сейчас живёт – настоящая. Это не сон.

«О боги. Я схожу с ума».

В атриуме Аристон даже встретился с Аппием. После недавнего сна, он испугался его, отойдя назад. Аппий изумился.

– С тобой всё хорошо? – Спросил заботливо Кезон.

– Прости, я могу показаться сейчас несколько странным, но ответь мне пожалуйста – император где сейчас?

– На Капре, ты забыл? Да ты не волнуйся, дружище. Он скоро вернётся.

Аппий подошёл, чтобы обнять Аристона и поддержать, но Аристон не спешил доверять ему. Для нег было всё очень странным сейчас. Почему Аппий с ним так разговаривает? Разговаривает так же, как вечеринке.

– Ты чего? – Не понял Аппий, слегка обидевшись.

– Где Корнелиус? – С подозрением спросил Аристон, проверяя свои знания. Неужели он настолько напился, что сошёл с ума?

– Император взял его с собой, – просто ответил Аппий. – Аристон, с тобой точно всё хорошо?

Аристон выдвинул обе руки, словно защищаясь от Кезона и вместо объяснений, убежал прочь. Ему нужно было проверить спальню Корнелия, чтобы убедиться. Когда Аристон пришёл туда, Корнелия и вправду не оказалось.

Тогда он реши проверить спальню Анастасии. Следует отметить, что он давно не навещал дочку. Зайдя в её комнату, он убедился, что с ней всё хорошо. Заметив отца, она с недоумением взглянула на него своими большими зелёными глазками.

– Эмилий, – сказала девочка невнятным, детским голоском.

Аристон был сильно изумлён. Он и не знал, что его дочь уже научилась говорить. И её первое слово было отнюдь не папа – а Эмилий. Аристону только сейчас стало стыдно. Этого можно было ожидать, ибо император был для Анастасии, как отец. И Аристон благодарен ему за это.

Рабыни отошли в угол, потупив взор вниз. Аристон подошёл к девочке и поцеловал ту в губки. Девочка рассмеялась ласке отца. Её золотые кудряшки, казалось, светились. Она была похоже на солнце. Такая же добрая и жизнерадостная, как Кисса. Аристон взял её на руки и унёс из комнаты, показывая дворец.

Девочка с любопытством тыкала маленьким пальчиком на скульптуры и Аристон пояснял ей, что за боги изображены на них. Следует заметить, Аристон говорил на греческом. Он хотел, чтобы его дочь знала родной язык его отца. В ней смешаны две крови – египетская и греческая. Она была чудесна и прекрасна. Когда вырастит – будет самой красивой женщиной во всей Римской Империи.

Прогулял Аристон со своей дочерью весь день, пока девочка не заплакала. Рабыни пояснили отцу, что малышка хочет спать. Тяжело было расставаться с дочерью, но он понимал, что, как только Анастасия откроет глаза, он будет рядом. И они снова пойдут гулять. Вместе.

Казалось, только сейчас в нём проснулся отцовский инстинкт. Он хотел быть с ней рядом, защищать, оберегать и заботиться. Аристон знал, что он не будет таким же, как его отец Аристид. Он не выдаст свою дочь замуж за старого сенатора или короля, лишь потому что это так выгодно, он не лишит детства дочь в 13 лет. Брак должен быть только по любви, говорил себе Аристон. Счастье его дочери было важнее всего сейчас для него.

«Если это был лишь сон, то и Квинт должен занимать прежнюю должность».

Аристон решил найти центуриона и обо всём ему рассказать. Квинт на данный момент был его лучшим товарищем. Катон – слишком стар, чтобы общаться с ним наравне. Он из другого поколения. У него другие ценности. Он человек – традиционный. Квинтилий же – во-первых, друг детства императора, во-вторых, он чуть старше Эмилия. Несмотря на свой возраст – 35 лет, выглядел он весьма молодо. Впрочем, также как и Эмилий. Этих людей, казалось, возраст совсем не берёт.

Подойдя к дворцовым преторианцам, он вежливо поинтересовался, где Квинт.

И да, как и оказалось, Квинт всё ещё занимал должность центуриона.

«О боги, благодарю вас!»

Аристон облегчённо вздохнул. Это и вправду был ужасный сон.

Аристон просил найти центуриона и доложить о том, что он ждёт его в саду. Договорившись о встрече, он принялся смиренно ждать друга. Он искренне радовался тому, что этот кошмар закончился. Да, Эмилия нет, но ничего. Главное, что он жив, орк возьми! Остальное – неважно…

Когда Аристону надоело ждать, он решил прогуляться по коридорам. Настроение было чудесным. Особенно запоминалась прогулка с дочкой. Невольно улыбаясь, он шёл по деревянному полу, и не заметил, как чуть не врезался в чью-то грудь.

– Простите, – весело проговорил Аристон, поднимая голову наверх.

– Цезарь, – ехидно прозвучал знакомый бас.

– Гай Децим? – Удивился Аристон. – Что? Как?

На нём были те же доспехи, что из сна. Доспехи центуриона.

– Центурион Гай Децим, – подправил его офицер.

– Но…Квинтилий?..

– Трибун, – ответил Гай Децим – Трибун Квинтилий в преторианском корпусе, детка. А я здесь.

Гай Децим неприлично присвистнул и прижал Аристона к стене. Он смотрел на него взглядом голодного волка. Из его рта буквально текли слюни.

– Уйди прочь, животное! – Рявкнул Аристон, пытаясь оттолкнуть человека-скалу.

Но «скала» снова не поддавалась. Рядом никого не было, поэтому крики о помощи Аристона никто не услышит.

– Поиграем с тобой, малышка? – Игриво проговорил Гай Децим, прижимаясь всё ближе и ближе. – Куртизаночка моя грязная.

Гай Децим схватил Аристона за руки, чтобы тот не смог сопротивляться и начал насильно его раздевать.

– Отпусти меня! Отпусти, ублюдок! – Сквозь зубы кричал Аристон, борясь за свою честь.

– Кричи, кричи, сучка, кричи громче!

Гай Децим обнажил свой пах. Его фаллос был огромен, как и он сам. Словно сам Приап явился, чтобы вновь надругаться над бедным юношей. Центурион пытался развернуть Аристона лицом к стене и поставить на колени. Но Аристон сражался до последнего. Он и царапал насильника и кусал. Но всё было тщетно. Когда Гаю Дециму удалось развернуть Аристона лицом к стене, схватив его за волосы и заломив руку, Аристон почувствовал пальцем рукоятку кинжала, который продолжал висеть у центуриона на поясе.

Не успел Гай Децим надругаться над ним, как Аристон схватил его кинжал и резко развернувшись, вонзил его центуриону в живот. Но Центурион кажется не заметил. Торс его был слишком крепким, словно из мрамора. Кинжал был для него укусом комара. Центурион лишь рассмеялся.

Тогда Аристон вытащил меч из ножен центуриона и полный ненависти, вонзил его прямо в сердце. Гай Децим широко раскрыл глаза. Кажется, он всё ещё не понял, что с ним произошло.

Тогда Аристон вытащил меч и снова вонзил его только уже в живот. Центурион наконец упал на пол. Грохот от его падения был схож со взрывом. Аристону казалось, что центурион всё ещё жив, поэтому он продолжал рубить Гая Децима до тех пор, пока его тело не превратилось в фарш.

– Аристон, что ты наделал? – Послышался голос императора.

Аристон повернулся и увидел перед собой Эмилия. Рядом с ним находилась Урсула и центурион Квинт. Все они смотрели на Аристона, как на чудовище.

Аристон не понимал причину недоумения в их глазах. Когда он снова посмотрел на Гая Децима – он увидел вместо него новорождённого ребёнка. Изувеченного, на него было страшно смотреть. Ошмётки кожи валялись на полу и были прилеплены к стене. И всюду кровь.

– Что? – Удивился Аристон. – Где Гай Децим? Это был Гай Децим, клянусь вам!

– Аристон, ты убил моего сына. Моего Корнелия, – плачущим голосом проговорил Эмилий. – За что? Что я тебе такого сделал? Что сделал тебе невинное и непорочное дитя, в конце концов? Убийца!

– Квинт, – обратился Аристон к центуриону-трибуну, – скажи мне, что это сон.

– Это не сон, цезарь…– ответил Квинт. В глазах его было разочарование. Худшее, что мог увидеть Аристон.

– Эмилий, послушай меня, я не убивал Корнелия! Не убивал! Эмилий!

Аристон в отчаянии упал на колени и начал плакать.

Эмилий молчал. Из глаз его текли слёзы. Урсула гладила супруга по голове, пытаясь успокоить.

– Эмилий, скажи хоть что-нибудь, умоляю, – взмолился Аристон.

– Казнить его, – прошептал император.

– Что?

– Казнить его! – Повторил император.

Центурион приказал двоим преторианцам схватить Аристона и увести прочь.

– Я не убийца! Не убийца! Это был Гай Децим! Гай Децим!

Аристон перестал кричать и начал смеяться. Всё это безумие, что с ним произошло – по-настоящему свело его с ума.

Преторианцы бросили его в темницу, после чего удалились. В этой же камере когда-то сидел Антиох…

Аристон несколько минут молча смотрел в точку, а затем закричал:

– Это сон! Это сон! Сон! Проснись, проснись, Аристон!

Но он не просыпался. Слёзы текли ручьём. Казалось, скоро польётся кровь. Он не верил в то, что происходило.

Прошло немного времени, и в темницу вошёл палач. Палачом оказался Квинт. Рядом стоял Аппий и император. Аппий говорил слова поддержки Эмилию и успокаивал тихим тоном.

– Убей скорее это чудовище, – просил император. – Я не могу на него смотреть.

– Эмилий, прошу тебя, не делай этого, отец… – молился Аристон, сидя на коленях.

– У меня был сын, но ты убил его, – ответил император. – Будь ты проклят, Аристон. Ненавижу тебя и буду всю свою жизнь ненавидеть. Твоё тело выбросят в клоаку, твоё имя запомнит история как Аристон – кровавый.

Квинт подошёл к Аристону и вытащив кожаный шнурок, обмотал ею шею Аристона и дождавшись молчаливого приказа императора, начал постепенно душить.

Аристон, впрочем, не сопротивлялся. Он смотрел, как лицо императора плывёт перед глазами и гордо принимал смерть. Вот и всё. Это конец.

***

– Аристон, это я, – говорил Эмилий, схватив юношу за плечи.

Аристон сидел в углу и что-то бормотал.

– Принцепс, это бесполезно, – проговорил второй голос. Голос Аппия. – Мне больно признавать это, но ваш преемник сошёл с ума.

– Уже месяц вы не можете вылечить его, глупцы! – Разозлившись, прорычал император в адрес находившемся рядом лекарям. – Месяц мой мальчик страдает в бреду в этой комнате, словно узник. Выйдите все. И ты Аппий тоже.