Теория поля

– А кто не наберет? – спросил с места бойкий темноволосый парнишка.

– Для них будет предоставлена возможность заработать недостающие баллы. Несколько раз в течение семестра и на зачетной неделе назначим специальные, дополнительные встречи.

– Шестьдесят как-то многовато, может быть, сойдемся на пятидесяти? – предложила светловолосая красотка. По группе прокатилась волна негромкого смеха. Козырев улыбнулся и ответил:

– Давайте поступим так. Целевое значение мы оставим без изменений, но какое-то небольшое количество баллов я, возможно, прощу.

– А от чего это зависит?

– Подход сугубо индивидуальный. Важна заинтересованность, активность, желание продуктивно работать. Скажем так, амнистия может применяться для тех, кто сумеет завоевать мою личную симпатию. Я же тоже человек, имею право на небольшие слабости.

– А у меня есть шансы завоевать вашу симпатию, как вы думаете? – со знанием дела, кокетливо состроив глазки, соблазнительно намотав локон волос на палец и одновременно с демонстративным вызовом спросила все та же девушка.

Арсений напряг все свое самообладание, но так и не сумел скрыть удовлетворенной усмешки. Он ценил открытость, ему импонировала смелость, и он готов был сейчас принять любой вызов. С самодовольной ухмылкой он ответил:

– Надеюсь, что у меня получится оценивать вас исключительно по деловым качествам. Еще есть вопросы?

– Да, – поднял руку заумного вида очкастый паренек с первой парты. – Скажите, а регулярные самостоятельные работы будут по каким темам?

– По темам предыдущего занятия.

– А мне кажется, что было бы разумнее проводить самостоятельную по той теме, которая разбиралась именно сегодня. Это заставит нас более внимательно слушать, ведь прямо сразу же, в тот же день, придется решать подобные задачи самому.

– Предложение интересное, но я позволю себе остаться при своем мнении. Мне все же хочется, чтобы вы какое-то время уделяли вопросу в течение недели. Иначе, решив задачи, вы благополучно забудете о них до самого экзамена.

– И что, для зачета нужно просто набрать шестьдесят баллов любым способом?

– Да. Совершенно верно.

– А для экзамена?

– Экзамен сам по себе. Экзамен все сдают на общих основаниях.

– А как насчет посещаемости? Мы все работаем, не всегда удается успеть вовремя.

– За пропуски я не наказываю. Но вы упускаете возможность получить пять потенциальных баллов, а это уже само по себе является существенной мотивацией для регулярного посещения. Но если все остальные работы вы напишите на отлично и при этом так же отлично защитите и курсовую, и домашнюю, то, как несложно посчитать, в этом случае вы можете смело прогулять целых четыре занятия. А вот насчет опозданий… Я бы попросил всех соблюдать пунктуальность, уважать меня и своих товарищей. За опоздания я буду наказывать, вычитая один балл.

По аудитории прокатился недовольный гул.

– Господа, я прошу понять меня правильно. Теоретические выкладки довольно сложные, следить нужно внимательно. Каждый последующий вывод основывается на предыдущих предпосылках. Если во время лекции постоянно открывается дверь, то и дело заходят новые люди, они не только сами не сумеют впоследствии наверстать, но и будут отвлекать своих товарищей, будут меня сбивать с мысли. Если уж так стоит вопрос, то давайте лучше договоримся сразу: предлагаю начинать на десять минут позже, но работать с одним перерывом вместо трех. А кто опаздывает, пусть сразу приезжает на следующую пару. Думаю, так будет справедливо.

Немного пообсуждав предложение, аудитория согласилась.

– А если опоздавший назовется не своим именем, вы же сразу всех не запомните, – вновь выступил бойкий парнишка.

– Это маловероятно. По статистике, в большинстве своем люди вполне адекватны. Особенно в интеллигентной среде, к коей я вас как студентов столь сложной специальности, безусловно, причисляю. А адекватные люди не допустят подобного поступка. Если, конечно, они не ополчились все разом на какого-нибудь одного своего сокурсника и не устроили ему всеобщий бойкот.

– А если все ополчились?

– Значит, так ему и надо!

Дискуссия уже явно касалась чисто гипотетических предположений, и ее следовало немедленно возвращать в прежнее деловое русло. Козырев резко сменил тему.

– Теперь поговорим о критериях оценки. Поскольку в конце семестра каждый балл может сыграть большую, даже решающую, роль, то единица тоже будет считаться значимой оценкой. Я буду ставить ее в том случае, если мне удастся обнаружить в решении хотя бы одну здравую мысль.

– А двойка, если две здравые мысли?

– Нет, для двойки таких мыслей должно быть значительно больше, – улыбнулся Арсений. – И коль уж пошел такой разговор… Тройка – это когда в целом человек представляет решение, но до конца довести не смог. Четверка – все решено, но есть замечания. Ну а пятерка – значит, все идеально. К мелким недочетам я не придираюсь.

Козырев закончил свою речь и сделал небольшую передышку. Внимательно осмотрел собравшихся студентов. Теперь он начинал различать их лица. Поначалу аудитория представлялась ему единой враждебной толпой. «Не все так страшно, – подумал он, – привыкну». Немного отпустив поводья, которыми он держал себя в наивысшей точке эмоционального напряжения и умственной концентрации, он снова обратился к своим первым ученикам:

– Ну что, есть еще вопросы по организационной части?

Вопросов не было. Выдержав паузу, он продолжил:

– Тогда я расскажу вам о том, что можно и что нельзя на моих занятиях. Можно включать и использовать мозги, можно прерывать меня в любой момент, если что-то непонятно, и задавать любые вопросы. Хочу, чтобы вы сразу для себя уяснили: глупых вопросов не бывает, бывают глупые ответы. Поэтому прошу, не стесняйтесь и ни в коем случае не бойтесь показаться тупыми или невеждами. Вы учитесь, не понимать и переспрашивать для вас – это нормально. Пользуйтесь моментом. На экзамене мы поменяемся местами, и поверьте, я вас жалеть не стану. Вот тогда вам действительно будет неловко, если вы не сможете ответить на мой простой вопрос. Можно высказывать любые идеи, идеи приветствуются и поощряются, как и любая разумная инициатива. Даже если они противоречат мнению преподавателя. Можно помогать товарищам, можно использовать любую дополнительную литературу. Другими словами, можно все, что способствует углублению и укреплению ваших знаний. Все, что ведет к противоположной цели, запрещено. Задача у нас с вами одна – необходимо, чтобы вы как можно лучше усвоили предмет. Стремитесь выполнить ее наилучшим образом, и мы с вами обязательно найдем общий язык. На этом вводную часть лекции считаю завершенной, давайте теперь перейдем от лирики к физике.

Студенты зашуршали тетрадями, принялись дружно доставать ручки и карандаши.

– Итак, наша первая тема «Уравнение Лапласа в сферических координатах».

Аудитория погрузилась в напряженную рабочую атмосферу, внимательно вслушиваясь в каждое слово молодого лектора.

* * *

Арсению чудом удалось достать билеты на спектакль «Варвар и Еретик» в театр имени Ленинского комсомола, или, как его коротко называют в народе, «Ленком». Раздобыть билеты в обычных кассах в то время представлялось практически невозможной задачей, приходилось втридорога перекупать их у спекулянтов. Все без исключения постановки театра пользовались огромной популярностью, а Козыреву непременно хотелось произвести на новую знакомую самое яркое впечатление.

Они встретились в метро на «Пушкинской». Несмотря на то что Арсений приехал вовремя, даже немного раньше, Юля уже ждала его. Еще издалека, в шумной и пестрой толпе суетливой станции московского центра он приметил девушку, которая отчетливо выделялась своей грациозностью и невольно приковывала взгляды проходящих мимо мужчин. Пожалуй, если бы из всех присутствующих в тот момент кандидатур ему предложили выбрать любую, он остановил бы свой выбор именно на ней. Хотя подходящих девушек было превеликое множество. В этот час станция больше походила на кишащий людской муравейник. Поезда приходили и уходили, сплошной людской поток вываливался из вагонов на платформу и устремлялся к переходам на другие станции. Не меньшие их массы следовали и в обратную сторону. Пассажиры произвольно меняли направление движения, перемешивались между собой, ускорялись и притормаживали, сталкивались и расходились. Среди всего этого живого и бушующего моря, подобно спокойной заводи тихой, закрытой бухты, тут и там располагались небольшие островки неподвижных людей, кого-то или чего-то ожидающих. Основное течение плавно огибало их, и только некоторые особо нетерпеливые торопыги искусно лавировали между, пытаясь выиграть пару-другую лишних секунд.

Приметы девушки, которую сразу выхватил из толпы заинтересованный взгляд Арсения, вполне подходили под полученное им накануне описание, и он воодушевленно, с надеждой предвкушая приятные перспективы, поспешил прямо к ней, с трудом продираясь сквозь бурлящую толпу.

– Девушка, извините, а вы случайно не Юля?

– Юля, – с улыбкой ответила та, – а вы, наверное, Арсений?

– Да! – с радостью констатировал юноша. – Привет!

– Привет! – девушка внимательно рассматривала незнакомца. Было заметно, что и она тоже вполне удовлетворена первым впечатлением.

Мать Арсения оказалась совершенно права. В вопросах женской внешности она определенно заслуживала доверия. Юля и впрямь выглядела настоящей красавицей. Довольно высокая, примерно метр семьдесят пять. Немного вьющиеся русые волосы доставали почти до поясницы. Выразительные крупные голубые глаза, длинные стройные ноги, узкая, почти осиная, талия и упругая полная грудь. Арсений очень удивился, что столь яркая девушка не имеет постоянного молодого человека. «Уверен, что у нее куча поклонников», – подумал он про себя, подспудно оценивая собственные шансы на успех.

– Ну что, пойдем? – юноша показал рукой в сторону эскалатора, и они тут же влились в плотную людскую массу. Живой поток с готовностью подхватил их и стремительно увлек за собой вперед, к новым, едва-едва зарождающимся отношениям.

С первых же минут общения они как-то сразу расположились друг к другу. Арсений, как всегда, шутил, Юля непринужденно и искренне смеялась. Вспоминали учебу в университете, пытались отыскать общих знакомых. Но факультеты у них были совершенно разные, знакомые не находились. Зато уж общую специфику своей альма-матер они обсудили сполна. Козырев рассказал несколько смешных и интересных историй из своей студенческой жизни, связанных в основном с пребыванием в колхозе на картошке. Юля рассказала про свое увлечение танцами. Так за разговорами дорога пролетела незаметно, и они с некоторым удивлением обнаружили себя уже в театре, у самого входа в зрительный зал.

Несмотря на то, что «Ленком» по праву являлся одним из самых посещаемых культурных заведений столицы, а может быть, как раз именно поэтому, зрительный зал у него был очень тесным. Вероятно, администрация театра, чтобы хоть как-то увеличить вместимость и удовлетворить тягу народа к прекрасному, постаралась впихнуть в старое помещение максимально возможное количество мест. Арсений со своим ростом едва протиснулся между рядами, а сев в кресло, к немалому огорчению понял, что коленки его, оказывается, совершенно не желают помещаться в проходе. Никаким доступным образом. Кое-как раскорячившись между рядами, он заметно погрустнел. Перспектива провести больше двух часов в столь неудобном положении совершенно его не привлекала.

Но он мигом забыл про все неудобства, едва начался спектакль. Любовь народа к «Ленкому» была не случайной и не являлась данью переменчивой моде. Игра актеров прекрасно раскрывала на сцене всю глубину произведения Достоевского – великого русского мастера сложных эмоциональных и духовных переживаний. Юля тоже увлеченно следила за перипетиями сюжета, полностью погрузившись в происходящее на сцене.

В антракте Козырев купил два бокала шампанского, по паре бутербродов, и они расположились за отдельным стоячим столиком. Молодые люди находились под впечатлением и не уставали восхищаться увиденным:

– Чурикова, конечно, великолепна! Как всегда! – с восторгом восклицала Юля.

– Мне больше понравился Абдулов. А Броневой – так это вообще нет слов! Я любую постановку с его участием могу смотреть только ради него. Не важно даже, в кино или театре.

– А кто из актеров тебе нравится больше всех? Вообще, а не только в этом спектакле, – спросила Юля.

– Наших или зарубежных?

– Любых.

– Мне нравится Харрисон Форд, Жан Рено, Ричард Гир, Шон Коннери. А из наших если, то кроме тех, что играют сегодня, еще Косталевский, Кирилл Лавров, Олег Меньшиков. Да многие…

– Интересно, ты почему-то назвал только мужчин.

– Ну женщин я скорее могу оценить чисто внешне. Не как актрис.

– Почему это, интересно? Впрочем, оцени. Кто твой идеал женской красоты?

– Да я как-то таким вопросом никогда не задавался. Прям вот чтобы идеал. Но мне нравятся Дженнифер Энистон, Шарон Стоун, Ким Бессенджер. А, вот еще очень нравится Марина Влади. В молодости, конечно, в своих ранних итальянских фильмах.

– Ну что ж, они все внешне в моем стиле, – Юля улыбнулась. – Так, ну а почему это, собственно, ты не можешь оценить женщин как актрис?

– Наверное, потому, что я все же сначала вижу в ней женщину, а уже потом актрису. И они мне нравятся или не нравятся как женщины, независимо от роли. А если в глобальном плане, то я считаю, что мужчины в этой жизни все делают лучше, чем женщины.

– Смелое заявление, – опешила от удивления Юля. – Я знаю женщин, которые намного превосходят иных мужчин!

– Вот именно, что иных. Я же не говорю, что все женщины уступают всем мужчинам. Вовсе нет. Несомненно, существуют такие мужчины, для которых найдутся женщины, превосходящие их и по интеллекту, и по способностям. Но все же для любой женщины найдется такой мужчина, которой ее превзойдет во всем. Обратное утверждение неверно.

– Я в шоке! Даже не знаю, что ответить!

Арсений, конечно, в некоторой степени специально провоцировал девушку, дабы узнать ее получше. Пытался вызвать бурную ответную реакцию, заставить выдать себя, скинуть маску, проявиться с неожиданных сторон. При других обстоятельствах он бы не стал столь откровенно выражать спорные идеи при малознакомом человеке. Хотя идеи эти и в самом деле были ему близки и понятны.

– Нет, ну действительно. Подумай сама. Ведь ты не станешь сомневаться, что женщины слабее мужчин физически? Не станешь, верно ведь?

– Ну мы же не говорим про чисто физическую силу…

– Погоди, я не закончил. То, что мужчины сильнее женщин физически, – очевидный факт, поэтому его трудно оспорить. Интеллект не так легко сравнить, и поэтому появляются поводы для всевозможных инсинуаций. Но поверь, здесь ровно та же самая ситуация! Даже среди исконно женских профессий. Мужчины лучшие повара, лучшие модельеры, лучшие учителя. В любой области деятельности человека мужчины превосходят женщин. В среднем, конечно. Не так, чтобы любой мужчина превосходил любую женщину.

– Очень необычный способ понравиться девушке – критиковать всех женщин, – иронично прокомментировала Юля утверждение Козырева.

«Все-таки она привыкла к вниманию со стороны мужчин. Уже убеждена в том, что я хочу ей понравиться. Это несколько самоуверенно. Но я ведь, пожалуй, и на самом деле этого хочу. Значит, она права, и это ее, безусловно, в какой-то степени оправдывает», – подумал про себя Арсений. Вслух же сказал:

– Да это вовсе не критика! Я просто хочу сказать, что каждый человек в этом мире имеет свое предназначение, и нужно просто четко следовать своей природе. Знаешь, как говорил Эйнштейн? Он говорил: «Все мы гении. Но если вы будете судить о рыбе по ее способности взбираться на дерево, она проживет всю жизнь, считая себя дурой». Я считаю, что женщина может делать одну такую вещь, которую мужчины делать не могут в принципе – рожать детей, продолжать род. И одно только это искупает все ее слабости и ставит ну если и не выше мужчины, то уж рядом с ним однозначно. Женщины – существа возвышенные, их надо боготворить, почитать, превозносить, опекать. А они почему-то непременно желают равенства. Не все, конечно, некоторые.

– И как же в браке? Ты, наверное, считаешь, что женщина должна во всем подчиняться мужчине?

– Вовсе нет. Брак – это равноправный союз двух людей. Но двух разных людей! Которые естественным образом дополняют друг друга. И в этом союзе каждый должен делать то, что у него лучше получается. Мужчина – принимать решения, женщина – подчиняться и исполнять. Но если, например, они оба одинаково много работают, то и домашние заботы тоже должны делить поровну. Даже не поровну, мужчина пусть делает больше, раз уж он сильнее. Но в целом это неправильно, и к этому не нужно стремиться. В идеале женщина должна больше времени уделять семье, а мужчина – добыче. Так устроено природой, и бороться с этим противоестественно.

– Любопытно. Не то чтобы я не согласна, но как-то это немного неожиданно. Мне нужно подумать над этим.

Прозвенел второй звонок, прервав дискуссию и поторопив молодых людей вернуться на свои места в зрительном зале.

После окончания спектакля они доехали на метро до Юлиной станции и решили пройтись пешком. Дорога пролегала через парк. Приятный, безветренный, необычно теплый осенний вечер располагал к небольшой романтической прогулке. Девушка взяла Арсения под руку, и они медленно брели рядом по вечерним освещенным аллеям, разгребая ногами опавшую листву, наслаждаясь неторопливой беседой и постепенно очаровываясь друг другом.

Остановившись возле подъезда, юноша ненадолго задержал Юлину руку. Девушка, которая уже было направилась домой, остановилась, обернулась и вопросительно посмотрела на него.

– Ты знаешь, – немного смущаясь, начал Арсений, – я, наверное, сейчас скажу банальность, и ты наверняка много раз все это уже слышала, но я не могу не сказать тебе: ты очень красивая!

– Спасибо.

– Нет, я понимаю, что это звучит глупо и неловко. Я совершенно не умею говорить комплименты, я знаю. Это… это потому, что я не могу сказать девушке приятное, если я не думаю так на самом деле. Будто барьер какой встает на пути слов. – Юля молча слушала и не отрываясь смотрела ему в глаза. – А сегодня мне вдруг очень захотелось сказать тебе это. Просто захотелось и все! Такой вот порыв… Конечно, это все как-то косноязычно, наверное. Не умею я говорить комплименты. Я уже говорил это, да? Вот видишь, повторяюсь. Похоже, я очень волнуюсь…

Юля продолжала безмолвно смотреть на него. «Хорошая возможность попробовать поцеловать», – подумал Арсений, но не решился. Отпустил руку.

– Я тебе позвоню? – с надеждой спросил он.

Девушка улыбнулась:

– Конечно! Спасибо за хороший вечер! Мне понравилось. Действительно. Пока!

Она развернулась и быстро скрылась за дверью подъезда. Он еще немного постоял, глядя на закрытую дверь. Потом немного привел в порядок свои взбудораженные мысли и двинулся к метро.

Юля зашла в квартиру, закрыла за собой дверь, прислонилась к ней и замерла на несколько мгновений. Ей очень понравился необычный, живой ум молодого человека. Его суждения были нестандартными и порой очень смелыми. Он не стеснялся выражать собственные мысли, даже если мысли эти шли в разрез с общепринятыми суждениями. И он выглядел очень искренним. Во всяком случае ей так показалось.

Козырев тоже вернулся домой на подъеме. С порога услышал голос Нонны Алексеевны, доносящийся откуда-то из глубины квартиры:

– Как все прошло?

– Хорошо! – так же громко ответил ей Арсений. Нонна Алексеевна хлопотала на кухне. Юноша разделся и прошел к ней.

– Ну как, она тебе понравилась? – женщина буквально сгорала от любопытства.

– Да. Она ничего, симпатичная.

– Как-то я не вижу особого восторга. Что-то прошло не так?

– Нет, все прошло замечательно. – Сын взял со стола бутерброд, сел на стул и закинул ногу за ногу. – Просто она действительно очень красивая. И фигурка потрясающая. У нее наверняка куча ухажеров. Не знаю, зачем она со мной пошла. Не похоже, чтобы она ощущала недостаток внимания.

– А тебя что, это смущает? Боишься конкуренции? За такую девушку можно и побороться!

– Увольте, я не участвую в сомнительных конкурсах.

Мама вопросительно посмотрела на сына, тот понял ее без слов.

– Ну, мы познакомились, я ей выразил свое расположение. Захочет – будем встречаться, не захочет – я тоже не буду из кожи вон лезть, чтобы завоевать эту принцессу.

Женщина охнула и всплеснула руками.

– Да ты что! Разве ж так можно! Женщины любят, когда их добиваются! К тому же я уверена, у тебя отличные шансы!

– Мам, я же говорю, я сказал ей, что она мне понравилась. Если не захочет – значит, не поняла своего счастья. Значит, глупая. А глупая мне не нужна.

Нонна Алексеевна только бессильно покачала головой.

– И в кого ты у меня такой упертый сноб? Ну ладно. Обещай мне только, что обязательно позвонишь ей еще хотя бы один раз. Согласись, она хороша, да?

– Ну да, согласен. Позвоню я ей, позвоню. Не волнуйся.

– Чуть не забыла, тебе письмо пришло. Возьми там у входа, на тумбочке, возле телефона.

Арсений вернулся в прихожую, нашел и распечатал конверт. Письмо было от Вики. Он прошел в свою комнату, включил бра, забрался с ногами на кровать и удобно зарылся в мягких подушках. «Красивый почерк», – подумал Козырев и принялся читать:

«Здравствуй, Арсений!

Хотелось назвать тебя как-нибудь ласково, но не смогла придумать подходящего имени. «Арсюша» как-то уж чересчур по-детски. Прошло уже несколько дней после твоего отъезда, а я все никак не могу в это поверить, не могу не ждать тебя каждый вечер во дворе, не верю, что тебя рядом нет, не слышу твоего голоса… Так грустно от этого. Не пойму, как же так быстро я смогла в тебе раствориться. Ты был для меня как прекрасный сон, и вот теперь пришло время пробуждения. Как не хочется просыпаться снова в эту обыденную, серую действительность!

Ты знаешь, я хочу тебе сказать, что, если у наших отношений нет будущего, это меня не страшит, я счастлива уже тем, что ты смог оставить в моем сердце и душе. Ты заставил меня увидеть мир другими глазами – это просто удивительно. Но самое поразительное в том, что я увидела настоящие отношения между мужчиной и женщиной – ты мне в этом помог. Я говорю «настоящие», потому что только теперь, когда появилась возможность сравнивать, мне стало понятно – то, что было раньше, лишь жалкое подобие, призрачная тень того волшебного состояния, которое может вызывать чувство к мужчине. Я поняла, как здорово гулять с действительно дорогим человеком, держа его за руку, ощущать тепло мягкой и в то же время сильной и надежной ладони. Как здорово посмотреть в его глаза и увидеть там безумное и одновременно трепетное влечение.

 

Арсений, а твоя улыбка – это просто сладкая мечта для любой женщины. Именно она сразила меня сразу и наповал. Увидев ее однажды, я поняла, что хочу видеть ее утром и вечером, зимой и весной, в горе и в радости. Для меня было величайшим открытием узнать, что мужчины могут быть такими искренними, настоящими, а не фальшивой оболочкой с гадкой начинкой. Почему-то мне ужасно хочется назвать тебя «родной мой», думаю, что ты был бы не против. Родной мой, дорогой человек, мне плохо, плохо, плохо без тебя! Ужасно терять чудо, с которым удалось соприкоснуться. Черт возьми, как же жизнь крута и непредсказуема! Как же я этого боялась, как всегда избегала подобных романов! А может быть, это хорошо? Без тебя я бы не узнала все эти новые оттенки прекрасного.

Ты, возможно, будешь удивлен, но твои рассказы о работе стали очень важны для меня. Так ты допустил меня в новый, необычный и неведомый до сих пор мир. Так дал почувствовать, что я не ночное приключение, а что-то близкое и родное для тебя. Я бы могла часами слушать твои доводы, гипотезы и доказательства. Конечно, для тебя они очевидны, но для меня открывались впервые в жизни. С тобой я поняла, как же удивительно устроен наш мир, как все продумано и гармонично, и, главное, мне это было ИНТЕРЕСНО! Для меня это открытие в самой себе: оказывается, я тоже могу думать и что-то понимать. За короткий срок ты произвел революцию в моей голове. Время покажет, во благо ли все это.

С каким настроением ты вернулся? Думаю, что ты «окунешься в работу» с новыми силами. И надеюсь, что в твоей жизненной суматохе останется немного времени для воспоминаний обо мне. Мне важно думать, что я тоже смогла тебя согреть и, конечно же, обаять. Чего только стоят воспоминания о том, как ты прижимал меня к дереву возле моего дома. Теплая ночь, луна, звезды, я, ты и дерево!!! Ты своими сильными руками прижимаешь меня к стволу, я не сопротивляюсь, а наоборот, бурно отвечаю на твои ласки. Мы целуемся со звериным нетерпением: больно, сладко, терпко, пьяняще… Как же здорово!!! Древесная кора царапает мне спину, твои руки – тиски, твои губы – огонь, твои глаза – желание! Возьми меня и оставь себе навсегда! Я – твоя, я могу быть твоей, я создана быть твоей, я должна быть твоей, я буду твоей – поверь мне!

Пишу письмо и вся горю изнутри. Как здорово, что ты даришь мне все эти радостные переживания. Даже когда далеко. Спасибо тебе, родной, благодарю тебя! Наверное, я просто люблю тебя! Вот и написала самые важные слова. Страшно, но в то же время легко и спокойно.

Знаешь, я написала это письмо, чтобы открыть тебе свои новые эмоции. Ты мне их дал, ты сотворил их во мне. Поэтому ты должен узнать, как это бывает. Спасибо тебе, родной! Ты сотворил чудо, а значит, ты волшебник! Это дано не каждому! Ты уникален, ты мой мужчина, теперь я знаю это твердо!

Целую! Надеюсь на твой звонок.

Твоя летняя волна Виктория».