Теория поля

Когда шумные светские мероприятия окончательно его утомили, он решил отправиться в длительное путешествие. Исчез из Москвы на добрых полгода. Страны и континенты сменяли друг друга в бесконечном калейдоскопе. Музеи, памятники культуры и истории, живописнейшие природные заповедники. Города и каналы, горы и водопады, острова и морские лагуны. Самые значимые спортивные мероприятия: чемпионаты, гонки, Олимпиады. Самые известные театральные постановки и выставки мировых шедевров.

Все, что у тебя есть, все, чем ты владеешь, и все, что можешь себе позволить, ровным счетом ничего не значит и не делает тебя счастливее ни на йоту! Любое материальное благо подобно новой детской игрушке. Сперва ты ее страстно желаешь и мечтаешь заполучить в собственность. Но вот она у тебя. Поначалу захватывает дух от радости обладания, потом ты постепенно привыкаешь, краски тускнеют, значимость события резко уменьшается. Начинаешь замечать недостатки, несовершенства. Пока все еще приятно ее иметь, но эффект явно меньше того, который ты представлял себе раньше. И вот ты уже полностью свыкся с ней, она где-то рядом, как что-то само собой разумеющееся и иногда даже приятно снова взять ее в руки. Но уже не греет. Уже требуется что-то новое, чтобы опять распалить страсть в душе, подвигнуть на новые свершения. Да, ты перешел на новый уровень. Но этот новый уровень на поверку оказался точно таким же. После того, как проходит первая эйфория от осознания себя на очередной ступеньке человеческой иерархии, ты постепенно замечаешь, что вокруг тебя ничего не изменилось. Те же люди, те же страхи, те же радости и те же беды.

С заслуженными, собственными моральными достижениями, с тяжелыми, выстраданными победами все иначе. Меняется мировосприятие, расширяется сознание и никогда уже больше не возвращается обратно, на прежний уровень. Путешествия, рестораны, светские рауты, дорогие отели, шикарные автомобили – все это очень быстро приелось. Единственное, что осталось – это память о том, что однажды он смог сам, лично осуществить одно-единственное научное открытие, которое может в будущем перевернуть историю всего человечества.

* * *

Натали позвонила в одиннадцатом часу вечера в воскресенье. Голос был очень расстроенный, девушка чуть не плакала в трубку.

– Привет! Я не помешала?

– Нет, всегда рад тебя слышать! Что-то случилось? – Арсений сумел уловить ее грустное настроение.

– А можно я к тебе сейчас приеду?

– Ко мне? – он очень удивился такому повороту событий. – Ну можно, только ехать ко мне далеко… Искать, опять же. Если ты хочешь, я сам могу подъехать куда-нибудь.

– Как хочешь, мне все равно.

– Скажи толком, что произошло?

Наташа попыталась объяснить, но ничего не вышло. Едва только она начинала говорить, голос начинал дрожать и срывался в плачь.

– Ну хорошо, ладно. Ты где?

– Я на Курской.

– Замечательно! Помнишь ту кафешку, где мы с тобой как-то сидели? Жди меня там, я постараюсь побыстрее. Закажи пока себе все, что хочешь.

Путь был неблизким, ведь Козырев так и продолжал пока жить хоть и в ближайшем, но все-таки пригороде. Для одного квартира была вполне просторной, и если уж переезжать, то в какой-нибудь шикарный особняк, построенный по собственному проекту. До этого руки великого и могучего «волшебника» еще не дошли. В выходной день пробок почти не было, и минут через сорок он уже парковался на подземной стоянке торгового центра «Атриум».

Увидев его, Натали сразу же начала оправдываться:

– Ты извини, что я тебя дернула. Просто мне действительно не к кому больше обратиться.

– Прекрати! – Арсений укоризненно взглянул на девушку и вальяжно расположился на соседнем кресле.

– Тебя так долго не было, а потом ты позвонил, и мы как будто бы не расставались, – она сделала паузу. – У меня ведь почти нет подруг. Ну то есть есть одна, но она не здесь, в Клину. И друзей нет. Таких, с которыми можно было бы поговорить. Да и вообще, никого больше нет… – она снова чуть не разрыдалась.

– Прекрати, хватит извиняться. Друзья ведь для того и существуют, верно ведь? – он достал из кармана белоснежный носовой платок, наклонился вперед и аккуратно промокнул уголки ее глаз. Положил на стол перед девушкой. Она рассеяно взяла его и нервно скомкала в руках. Затем сама поднесла к лицу, старательно вытирая выступающие слезы. – Давай уже, рассказывай!

– Ну, в общем… Где-то пару недель назад мне пришлось съехать из съемной квартиры. Хозяйка собралась ее продавать или уже продала, в общем попросила нас освободить помещение. Что было делать? Чтобы найти новое жилье, нужно время. У меня уже вещи кое-какие собрались. Коробок десять. Шмотки, там, книги, вещи какие-то. Телевизор купила. Попросилась к тетке, ну к маме Виталика. У них двушка, но маленькая. Они там вдвоем с дядькой. А тут еще я со своими коробками. Они так-то вроде бы согласились, но с каждым днем все хуже и хуже. Постоянно намекают, упрекают. Я ищу, но ты же сам знаешь… В общем, сегодня разругались окончательно, я хлопнула дверью, убежала.

Она замолчала, снова вытерла заплаканные глазки и высморкалась в платок.

– А Виталик что?

– Ну а что, у него вообще однушка, он там с женой да еще с ребенком маленьким ютится. Куда еще меня туда? Вот я и подумала, попрошусь к тебе сегодня, а завтра тогда уже в Клин поеду, к родителям. А то поздно уже. Страшно одной. Там еще добираться чёрти как от электрички. У отца машина сломалась. Он, конечно, все равно приедет, встретит. Правда, он себя неважно чувствует. Не хотелось его беспокоить. Но если тебе неудобно, тогда…

– Молодые люди, мы закрываемся! – официантка бесцеремонно вторглась в их разговор. – Торговый центр до 11 часов работает. Вот ваш счет.

– Пойдем! – Арсений бросил на стол смятую тысячную купюру, даже не взглянув на сумму чека. – Договорим по дороге!

– Так ты не против?

– Вообще не вопрос! Правильно сделала, что позвонила! У меня машина внизу. Давай, одевайся, поехали!

Уже в автомобиле, пока они выруливали из подземного паркинга и потом выбирались на шоссе, Наташа, немного успокоившись, смогла наконец как следует рассмотреть Арсения. Аккуратная прическа, дорогой костюм, элегантный галстук, идеально подходящий под качественную рубашку, престижные часы на руке. Раньше он так не одевался. Тем более что позвонила она неожиданно, а значит, подобный стиль был теперь для него обыденным. Казалось, даже манеры его стали немного другими. И все же это был именно он, тот, к кому она как-то сразу же, в первый день знакомства почувствовала какое-то необъяснимое, иррациональное притяжение. Внутреннюю близость.

– А ты изменился. Очень! И сам, и машина вот новая. Нашел хорошую работу или ограбил банк? И где ты, кстати, пропадал столько времени? Скрывался от закона?

– Я бы тебе с удовольствием рассказал, – улыбнулся Козырев, – да ведь только ты все равно не поверишь.

– Почему?

– Ну ты же не веришь, что я волшебник.

– Волшебник? Ты же говорил, что еще только учишься.

– Все меняется.

– Значит, научился?

– Пожалуй, да.

– Ну хватит! – Натали наконец-то повеселела и озорно ткнула его локтем в плечо. – Сколько можно уже меня разыгрывать!

– Я же говорил, что не поверишь!

– Ну не хочешь говорить, не надо. Только прекрати делать из меня дурочку. Думаешь, небось, что я маленькая, несмышленая девчушка.

– Вовсе нет!

– Ну все равно обещай, что не будешь больше меня на эту тему разыгрывать!

– Но…

– Обещай!

– Ну хорошо, хорошо, как скажешь! Уговорила!

– Ой, кстати, про волшебников. У нас девчонки на работе рассказывали. Есть такой сайт, www.sorcery.ru, там типа любые желания исполняются. Очень популярный сейчас! Вроде бы его создал какой-то могучий маг и помогает людям. И платить ничего не надо. Ну только если сам захочешь, вроде добровольной благодарности. Но все равно, развод какой-то, правда ведь? А они верят, глупые такие!

Козырев многозначительно промолчал, но в душе у него пронеслась целая гамма эмоций. Во-первых, он и не предполагал, что портал стал настолько популярным. А оказывается, его даже секретарши в курилках обсуждают. Поток писем сильно увеличился, и он уже давно не успевал их все прочитывать. Пожалуй, пришла пора что-то кардинально менять в этом вопросе. А во-вторых, ему показалось забавным, что Натали общалась в этот самый момент с тем самым таинственным «магом и чародеем», совершенно не подозревая об этом. Хотя именно это он ей и сказал буквально минутой раньше. Как иногда человеку бывает сложно поверить в очевидное и, сопоставив парочку простых фактов, услышать наконец то, о чем тебе говорят прямым текстом.

Они добрались до его дома, и он гостеприимно распахнул перед ней двери, предлагая войти.

– Располагайся, наверное, в спальне. Там тебе будет удобнее всего.

– А ты где спишь?

– Там и сплю. Ну, то есть спал, но с удовольствием уступлю тебе. Сейчас только белье сменю.

– Нет-нет, не надо. Я совершенно не хочу тебя обременять!

– Ты опять? Прекрати немедленно, какие еще обременения!

Она взяла его за руку:

– Ну пожалуйста, прошу тебя! Мне и так ужасно неудобно!

Он пожал плечами:

– Ну ладно, тогда ложись в детской. Кровать там, конечно, поуже, но тоже вполне удобная. У тебя и вещей-то никаких нет.

– Ушла в чем была! – Наташа грустно улыбнулась. – Потом заберу, отвезу к родителям. Только не знаю, когда теперь. В выходные, наверное.

– А зачем тебе вообще ехать к родителям? Живи у меня. Ну пока квартиру не найдешь.

– Нет, я так не могу!

– Почему?

– Ну а как ты себе это представляешь?

– Я вообще никак себе это не представляю. Просто живи и все. Ну хочешь, если ты такая уж щепетильная, то в качестве платы я разрешу тебе иногда убираться.

– Почему только убираться? Я еще могу готовить, стирать! Я все могу делать! – искренне возмутилась девушка.

– Ну вот видишь, внутренне ты уже согласилась, даже торгуешься о цене.

– Ну не-е-ет! Я просто хотела сказать… Да ну тебя, запутал!

– А что тебя смущает?

– Ну как ты не понимаешь? Парень и девушка. Живут вместе…

– И?..

– Ну, так не принято. То есть принято, конечно, но в определенном смысле.

– В каком еще смысле?

– Ситуация очень щекотливая получается.

– Не понимаю, чего тебе опасаться. Кто тебя здесь знает? Я человек деликатный и тактичный. Тебе со мной будет легко. К тому же это ведь ненадолго. А впрочем, смотри сама. Мое дело предложить и предлагаю я от чистого сердца. Если передумаешь – в любое время!

– Спасибо!

– Есть хочешь?

– Нет, я поела в кафешке, пока тебя ждала.

– Ну тогда вот тебе чистое полотенце.

Конечно же, она согласилась. В понедельник вечером, после работы, ей пришлось преодолеть свою гордость и все-таки появиться у родственников. Ведь там остались все ее вещи. Тетя тоже чувствовала вину за произошедшую между ними ссору, они обе извинились друг перед другом, но оставаться у них Натали не захотела. Встал вопрос, куда ехать. Пока суть да дело, снова наступил глубокий вечер. Уставшей девушке добираться до Клина показалось слишком утомительным занятием, она позволила себе небольшую поблажку и снова отправилась к Арсению. Где один раз – там и второй. А на третий она решила, что, пожалуй, теперь уж имеет смысл дождаться выходных, чтобы спокойно, не спеша перевезти вещи.

Но в субботу вдруг показалось логичным и вовсе никуда не уезжать, потому что квартира ведь могла найтись в любой момент и получалось, что таскать вещи туда-сюда просто глупо.

Козырев попал в двоякую ситуацию. С одной стороны, он легко мог в один миг решить любые проблемы девушки, причем она бы даже никогда и не узнала, что он принял в этом какое-то участие. Но с другой, ему нравилось, что Натали вечерами посещает его опустевшую холостяцкую берлогу, скрашивая своим присутствием долгие часы одиночества. Поэтому он пока не спешил помогать ей с квартирным вопросом.

Она приходила с работы около восьми. Он к этому времени заказывал еду из ресторана. Они ужинали, потом Арсений разваливался на диване, Наташа забиралась с ногами в уютное кресло, и они долго разговаривали на разные темы в полумраке вечерней комнаты. Ей было с ним очень интересно. Козырев знал много интересного, имел собственные, необычные суждения почти по всем жизненным, философским вопросам. Он рассказывал ей о своей судьбе, она делилась собственными проблемами и переживаниями, почти всегда получая в ответ взвешенный, рассудительный совет умного и более опытного товарища.

Но Натали была права. Долго это не вполне естественное сожительство продолжаться не могло. В конце концов Арсений устроил ей уютную и недорогую квартиру на полпути от его дома до ее работы. Он выбрал это место не без учета собственных интересов. Ему хотелось бы поселить девушку еще ближе к себе, но тогда ей бы пришлось ежедневно слишком далеко таскаться на работу, бесцельно растрачивая в транспорте драгоценное время. Поэтому он избрал некий обоюдовыгодный компромисс. Он легко мог бы «наколдовать» ей другую работу, точно так же просто мог бы сам переехать жить в любое место Москвы. Но для этого даже при его способностях требовалось приложить некоторые усилия, а Козырев вконец разленился.

Он прожигал жизнь впустую, не занимаясь ничем конкретным и растрачивая себя по мелочам. От скуки ходил на модные спектакли, время от времени посещал престижные светские рауты. Часто виделся с Натали и даже брал ее иногда с собой на те приемы, которые не слишком выделялись из общей массы своей пафосностью и наличием громких имен приглашенных гостей. Поскольку девушка не поверила в его магические силы, он до сих пор по привычке так и продолжал поддерживать эту легенду, скрывая от нее свои истинные возможности. Теперь ситуация его даже забавляла, хотя и требовала к себе более внимательного отношения.

Постепенно она прониклась к нему глубоким уважением и стала доверять даже самые личные, интимные вопросы – обсуждать своих ухажеров, рассказывать о собственных любовных переживаниях. Арсению льстила такая расположенность Натали. Он словно оказался на другой стороне баррикад. Всегда воспринимал женщин как некий загадочный объект, не подвластный для понимания мужскому разуму, а тут вдруг взглянул на мир их глазами. Не каждому мужчине, знаете ли, удается пожить жизнью молодой, красивой девушки, не испытывающей недостатка внимания противоположного пола. Примерить на себя эту внешне привлекательную, но, как оказалось, не такую уж простую роль.

Например, на работе она нравилась начальнику – мужчине сильно за сорок, обеспеченному, но женатому, который совершенно не стеснялся проявлять повышенное внимание к девушке и открыто демонстрировал его окружающим сотрудникам и самой Натали. Не то чтобы он откровенно ее домогался, не давал прохода или пытался бы добиться посредством своего служебного положения. Нет, он действовал в рамках приличия, даже, пожалуй, в чем-то благородно, если подобный эпитет вообще можно применить к подобной ситуации. Прямо и честно предлагал ей перейти на более близкие, интимные отношения, приглашал в рестораны и в театры, пытался дарить ей дорогие подарки, от которых, впрочем, она всегда отказывалась, обещал райские кущи и золотые горы в случае ее согласия. Девушка раз за разом вежливо, но твердо отвергала его настойчивые притязания, а придя домой, не без гордости спешила поделиться всем этим с Арсением.

Он, в свою очередь, многое мог рассказать ей о мужчинах. Кто они такие, чего хотят от жизни и что следует ожидать от них в той или иной ситуации. К чему может привести в итоге тот или иной ее поступок, как на него отреагируют представители сильного пола. Моментально разоблачал любые, даже самые хитроумные, хорошо замаскированные интриги.

Она ему нравилась как женщина, он, безусловно, впечатлял ее как мужчина. Но оба при этом не стремились сломать некогда возникший барьер приятельских отношений и перейти границу обычной дружбы. Но они были молодыми, здоровыми людьми, слишком много времени проводили вместе, и однажды это почти случилось. Оба были изрядно пьяны, окружающая атмосфера располагала, природа требовала. Она села к нему на колени, он приобнял ее. Их взгляды встретились, губы сомкнулись в поцелуе, страсть захватила и понесла вперед по бурной, неуправляемой реке желания. И все же каким-то чудом в тот раз они смогли устоять. Что их тогда удержало – неизвестно. Какая-то неведомая, иррациональная сила, но в один момент оба вдруг почувствовали, что все, или они сейчас, немедленно остановятся, или уже никогда больше не смогут вернуть те необычные, удивительные отношения, которые между ними сложились. И они смогли найти в себе силы прекратить начатое. Буквально вырвать из себя охватившую было похоть. И хотя наутро обоим было неловко за случившееся и каждый внутренне чувствовал необъяснимую вину, довольно быстро инцидент забылся, и они даже могли вспоминать его впоследствии с улыбкой, не испытывая и тени смущения.

Глава 23

Арсений не раз удивлялся, насколько порой фамилия точно отражает суть человеческого характера. Фамилии появились не так давно, если не рассматривать незначительный пласт дворянских и боярских родов, то в основной своей массе эти семейные прозвища получили распространение лишь после отмены на Руси крепостного права. Потребовалось в срочном порядке идентифицировать освободившихся крестьян, которых теперь уже нельзя было величать просто Миколой или Авдотьей. Ведь если в пределах одного поместья еще как-то получалось с этим разобраться, то в масштабах всей страны подобное положение могло привести к совершенной неразберихе и многочисленным злоупотреблениям.

Новые фамилии часто давались по имени отца или деда, в соответствии с ремеслом, по месту рождения или проживания. Но наиболее ярко и точно обычно определяют своего обладателя те из них, которые были даны на основании какой-нибудь яркой черты характера одного или нескольких из его предков.

Артур Козлородов не являлся исключением из этого правила. Напротив, он с гордостью и достоинством носил родовое прозвище, каждым своим поступком подтверждая справедливость брошенной кем-то однажды, давным-давно меткой фразы. Древний острослов необычайно точно когда-то окрестил представителей подленького семейства, но в силу своей интеллектуальной ограниченности Артур не мог постичь нелицеприятной иронии и по праву считал себя главным продолжателем старинного рода. Во всех смыслах этого слова.

Козырев не знал фамилии того самого продажного мента со станции «Щелковская» московского метрополитена. Но даже если бы и знал, сейчас, основываясь на недавно открывшихся ему знаниях, уже не был бы столь категоричен в своих оценках. Что тут было причиной, а что следствием? Генетика, передавшаяся через сотню поколений и до сих пор навязывающая потомкам стиль их жизненного поведения? Поверить в это довольно сложно. Может быть, рождаясь, душа человеческая не случайно получала именно эту, конкретную семью, наследуя вместе с родителями также и их фамилию в строгом соответствии с непреложными законами кармы. Или же наоборот, сама фамилия, данная некогда по заслугам, влияет теперь в той или иной степени на каждого своего носителя, концентрируя мысли в одном, вполне определенном направлении и вызывая, таким образом, неизбежную реакцию акашапраны. Отсюда и характер, и мотивы и желания – эти внешние проявления скрытых, невидимых человеческому глазу механизмов мироустройства.

Не обладая никакими особенными способностями, ленивый и недалекий от природы, Артур особенно ревностно относился к чувству собственного достоинства и всегда чрезвычайно болезненно реагировал на любые попытки его ущемления.

С самого детства, и в саду, и в школе, взрослые довольно быстро понимали, что связываться с не вполне адекватным, закомплексованным, зацикленным на своем личном эго ребенке, обходится дороже для собственных сил и нервов, поэтому просто махнули на него рукой. Каждый из них после нескольких безуспешных попыток неизбежно приходил к мысли, точно характеризуемой грубой пословицей: «Не тронь дерьмо, не будет вони». Так он и рос, не заботясь ни о чем более, кроме трепетной защиты собственных прав.

Родом из небольшого провинциального городка, он не видел для себя меньшей доли, чем жизнь в столице. Воспользовавшись развалом, царившим в стране в девяностые годы, он сумел пристроиться в один из заочных вузов, который тогда был готов принять в свои ряды кого угодно, лишь бы сохранить численность студентов, а значит, и обеспечить работой солидный профессорско-преподавательский состав. Но оттуда его отчислили очень быстро. Он, как всегда, попытался было возмущаться, но слишком уж очевидна была вся необоснованность его претензий на собственную исключительность.

Что ж, ему удалось найти работу, полностью соответствующую невысоким способностям и вполне удовлетворяющую его завышенные амбиции. Ничтожество, наделенное властью: сержант линейного отдела милиции. Там-то его и встретил однажды, много лет назад Козырев.

За прошедшие годы он заматерел, пообтесался, полностью ассимилировался в ставшую привычной и дружелюбной среду российской милиции. Теперь он стал опытным, отлично ориентировался в этом закрытом мирке. Знал все ходы и выходы, понимал, кого и когда следует подмазать, чтобы получить высокое и надежное покровительство, а вместе с ним хлебные места, должности и укрывательство собственных преступлений. Да и сами эти преступления стали более весомыми в денежном эквиваленте и при этом гораздо менее рискованными в юридическом плане.

Имел Козлородов в своем непростом характере одну, скажем так, отличительную особенность, своего рода психологический пунктик. Он был болезненно жаден до денег. В самом этом факте нет ничего необычного. Многие люди любят деньги, любят, потому что те дают определенную свободу, возможность позволить себе некоторые, пусть и небольшие, но очень приятные моменты жизни. Артур же практически не тратил. Он собирал капитал с патологической скрупулезностью. Копеечку к копеечке, рубль к рублю. Позволял себе только самое-самое необходимое. Любой незапланированный платеж, если он при этом еще и не являлся жизненно необходимым, вызывал внутри его организма чувство, близкое к ощущению произошедшей вселенской катастрофы. Он экономил на всем: на одежде, на еде, на жилье. Я бы сказал, что и на развлечениях тоже, но нет, на развлечениях он не экономил. Он вовсе не знал, что такое развлечения, и искренне не понимал, как на столь пустое времяпрепровождение, как путешествия, посещение выставок, театров или ресторанов, можно тратить свои кровные сбережения.

Естественно, что в силу этой своей особенности он абсолютно не доверял банкам и не использовал никакие другие способы вложения собственного капитала. Его квартира была оборудована почище иного хранилища драгоценностей, и средства ее защиты, пожалуй, стали тем единственным за всю жизнь приобретением, на которое он однажды не поскупился. Хотя это и стоило ему в буквальном смысле слова нескольких седых волос от чрезмерных переживаний. Потраченная на охрану «нажитого непосильным трудом» сумма каждый раз при воспоминании приводила его в панику, ведь ее запросто бы хватило на безбедное существование в течение нескольких долгих лет.

Цепь невероятных совпадений замкнулась на удивление быстро. Наш скупердяй даже не сумел толком понять, что же это произошло и как такое вообще могло случиться.

Словно диснеевский Скрудж Мак Дак перебирал Артур свои сокровища. Подобная процедура являлась для него традиционной. Находил он в ней некий, особый, ни с чем не сравнимый кайф. Маленькая потайная комнатка за железной дверью. Внутри нее – внушительный сейф. Стол и стульчик. Именно это помещение, а не вся квартира, находилось под контролем вневедомственной охраны. Во-первых, так выходило дешевле. Обложить датчиками большую площадь очевидно сложнее. Во-вторых, во всем остальном пространстве скромного жилища поживиться особенно-то было нечем. Ну и в-третьих, очень уж хотелось Козлородову не просто спугнуть вора, помешать ему выполнить задуманное, но и непременно изловить негодяя и лично наказать по всей строгости своего собственного, персонального закона. Если бы незадачливый злоумышленник попытался проникнуть в потайную комнату, перед входной, ставшей теперь единственной выходной дверью, захлопнулась бы замаскированная решетка и неудавшийся похититель тот час оказался бы в ловушке, в которой и дожидался бы приезда милиции.

Он никогда не отрывал сейф, не заперев предварительно железную дверь потайной комнаты. Никогда не выходил из нее, предварительно не захлопнув сейф. Но не ответить на звонок своего непосредственного начальника он тоже не мог себе позволить. Шеф говорил что-то быстро и взволнованно, но до Артура долетали лишь обрывки отдельных фраз. Металлическая арматура убежища надежно экранировала радиосигнал мобильного телефона. Почему-то Козлородов разволновался. Забыв об обычных предосторожностях, он выскочил из хранилища и практически тут же потерял сознание, приняв своей головой удар массивного деревянного предмета.

Мелкий домушник-рецидивист Сергей Фомич Жилов по прозвищу Серафим забрался в его квартиру случайно. Даже с жуткого похмелья не мог перепутать он адрес, полученный по наводке. Сегодня же пронырливый жулик находился в прекрасной форме и внятно объяснить произошедший с ним казус ни за что не сумел бы. Ни за что и никогда, если бы не оставил перед этим заказ на странном и на первый взгляд подозрительном интернет-портале исполнения желаний. Отныне и навсегда вор теперь будет свято верить в Провидение!

Чем-то Козырева зацепило его желание. А, быть может, понравилась необычная, неподдельная манера изложения нехитрой просьбы. Несчастный, однажды оступившийся человек, очень красноречиво описывал замкнутый, порочный круг земного человеческого правосудия. Он очень хотел вырваться на свободу в прямом и переносном смысле. Для этого ему не хватало самой малости: обрести материальную независимость. Собрать хоть какую-нибудь мало-мальски приличную сумму на первое время, чтобы попытаться затем начать путь своей новой, честной жизни. Нужда вынуждала воровать, а каждое новое преступление с неизбежным фатализмом опять приводило его за решетку.

Дверь открылась без лишних проблем, на удивление просто. Но Серафим уже понял, что ошибся. Столь бедный интерьер квартиры никак не соответствовал полученным им описаниям. Он направился было к выходу, но возня за стеной привлекла его обостренное ситуацией внимание. Звук становился все громче, и вдруг буквально в метре прямо перед ним внезапно распахнулась потайная дверца. Оттуда выскочил худощавый, взволнованный человек в длинных семейных трусах и с телефоном возле уха. Жилов схватил первое, что подвернулось под руку и с размаху, хотя и неловко, ударил хозяина по голове.

Медленно, с опаской, приблизился он к упавшей жертве. Мужчина был жив, но пребывал в глубоком нокауте. Страх боролся с любопытством. Последнее победило. Заглянув в неожиданно открывшееся пространство, вор обнаружил на столике в распахнутом саквояже, будто специально для него приготовленном, пачки купюр в различных валютах. А рядом, в небольшой коробочке без крышки, в свете яркой настольной лампы призывно сверкали всевозможные драгоценности.

Серафим схватил добычу и торопливо запихнул ее в плотный, специально принесенный с собой мешок для мусора. Еще раз взглянул на неподвижное тело. Поднял глаза кверху и трижды перекрестился. Затем спешно покинул удивительную квартиру. Артур пришел в сознание ровно через пятнадцать минут после удара.

Арсений никогда не узнал об этом, но за исполненное желание на его банковскую карту благодарный Сергей Фомич перечислил ровно пять миллионов рублей. Это составляло почти треть украденной суммы. Добровольный взнос не стал рекордным. Ни вообще, ни даже на тот конкретный момент времени. Козыреву случалось получать и куда более весомые в материальном плане пожертвования. И все же такое количество нулей в смс от банка наблюдать удавалось нечасто. Каждый раз в таких случаях Арсений удивленно поднимал брови и удовлетворенно похрюкивал. На первых порах. Пока его еще интересовало состояние своего счета.

И все же Серафим оказался самым благодарным из всех. По отношению к полученному, в соответствии с его личным достатком, принесенная им в жертву сумма так и осталась максимальной из всех прочих.

Больше Жилов никогда не воровал. Теперь он смертельно, панически боялся что-либо украсть. Даже случайно. Он свято верил: Проведение не простит.

* * *

С каждым прожитым днем Козырев становился сильнее, способнее, увереннее в себе. Все больше возможностей становилось ему доступно. Имея постоянную практику, анализируя результаты повседневных экспериментов, он кое в чем даже превзошел те навыки, с которыми познакомился с самого начала в своих реальных сновидениях. Конечно, многое еще оставалось ему недоступным. Например, создавать предметы из воздуха пока не получалось. Воспарить ввысь, подняться над поверхностью земли без каких-либо приспособлений тоже оставалось за пределом его «магического» потенциала. Изначально, основываясь на рассказах Мусы Бурхана о сиддхах, он именно так и представлял себе всемогущество. Удивительная информация, поведанная старым йогином, надолго врезалась в его память и даже в чем-то определила направление для научного поиска. Но пока что нарушений физических законов не наблюдалось, хотя Козырев следил за этим чрезвычайно внимательно. Потенциальная возможность преодолеть силой человеческого разума незыблемые, фундаментальные положения мироустройства сейчас являлась для него тем камнем преткновения, который позволит, либо наоборот, не позволит двинуться дальше. Останется ли он навсегда в роли этакого баловня судьбы, везунчика, которому, конечно, многое дано в этом мире, но который вместе с тем все же существует в тех же самых строгих границах материальных законов вместе со всеми остальными. Или же предела не существует. Все барьеры мнимы, условны, и порождены исключительно лишь ограниченностью нашего разума, убогим воображением и недостатком веры.

Интуиция подсказывала ему, что именно так оно и есть, а косвенным подтверждением оставались все те же волшебные сны. Он твердо продолжал верить: что возможно во сне, достижимо и в реальной жизни, а следовательно, ему еще есть к чему стремиться. И хотя праздная жизнь неимоверно развратила, разленила его разум, пресытила тело, потенциальная возможность покорения новых вершин оставалась пока еще тем единственным стимулом, который заставлял думать, побуждал к чему-то стремиться и чего-то хотеть. Где-то глубоко внутри него еще жил тот, прежний Арсений Козырев. Едва теплившийся уголек его сильной, целеустремленной личности пока дремал в уставшем теле, надежно укрытый страстями и пороками. Но пока он продолжал тлеть, пусть несильно, едва-едва, задыхаясь в отсутствии необходимого для горения кислорода, все еще оставалась надежда на возвращение. Ведь любая струя свежего воздуха из новых идей и стремлений способна была в один миг снова раздуть пламя, разжечь из этого почти потухшего уголька неистовый душевный костер, уничтожающий все препятствия на пути к великой цели.