Читать книгу: «Внимание, смертельный номер!», страница 2

Елизарьевы жили в двухуровневой квартире. Сначала я попала в просторный холл. Из него по широкой лестнице можно было попасть на второй этаж. Очевидно, там находились спальни, потому что прислуга не стала подниматься по лестнице, а провела меня в большую и светлую гостиную на первом этаже. Там находились три женщины. Одна из них – маленького роста, худая крашеная брюнетка, с длинной челкой и стрижкой каре, в черных брюках и шелковой блузке – встала со стула, на котором сидела, и, опираясь на палку, сделала несколько шагов мне навстречу. Молодая женщина заметно хромала. «Стало быть, это и есть дочь Георгия Елизарьева», – подумала я. Следом за ней ко мне подбежала белая лохматая болонка и почти уткнулась мне в туфли. Тут же около меня оказалась еще одна собака неизвестной мне породы, ростом немного побольше болонки, но с гладкой шерстью.

– Адам, иди ко мне!

– Асти, на место!

Элина и еще одна женщина, в пестром платье, на вид лет шестидесяти с чем-то, почти одновременно подозвали своих псинок. И это было очень кстати, потому что и Асти тоже облюбовала мои туфли. Я инстинктивно отпрянула назад.

– Да они не кусаются, – тоже почти синхронно заметили женщины.

«Не бойтесь, она не укусит, она так играет» – любимая присказка всех собачников! Коронная фраза! Прямо к награде орденом можно представить таких милых собаченек! И при чем тут «не укусит»? Да мне просто неприятно, когда псины так бесцеремонно лезут, куда их не просят.

Собачки вернулись к своим хозяйкам, а Элина спросила:

– Это вы частный детектив?

– Да, я. Поскольку Георгий Борисович нанял меня расследовать убийство вашего жениха, то мне необходимо задать вам ряд вопросов, Элина Георгиевна.

– Я что, по-вашему, такая старая, что ко мне надо обращаться по имени-отчеству? – раздраженно спросила Элина Елизарьева.

– А разве по отчеству обращаются только к пожилым людям? – в свою очередь задала я вопрос.

Ничего себе начало разговора! Она что, будет учить меня правилам хорошего тона? Только этого еще не хватало! Я, конечно, помню, что Георгий Елизарьев говорил о трудном характере своей дочери, но здесь налицо элементарная невоспитанность.

– Так мы можем поговорить? – спросила я.

– Присаживайтесь, – вроде бы нехотя проговорила Элина Елизарьева и кивнула в сторону глубокого кресла. Подумав, я села на стул, стоявший рядом. Не люблю выбираться из таких вот утопленных сидений.

– Что будете: чай или кофе? – спросила меня Елизарьева.

– Кофе без сахара, если вас не затруднит, – ответила я.

– Конечно, не затруднит, ведь не я же буду его готовить, – в своей бесцеремонной манере ответила Елизарьева. Вот это характер! Удивительно, как ее только выдерживал Владислав.

– Анна Петровна! – крикнула она.

Не дождавшись ответа, Елизарьева обратилась к еще одной женщине, находившейся в гостиной. Она сидела на широком кожаном диване темно-коричневого цвета.

– Наташ, пойди найди Анну и попроси приготовить нам кофе. Вечно она где-то шляется, никогда ее не дозовешься, – проворчала Элина.

Наташа – тоже брюнетка с копной волнистых волос примерно одного с Элиной возраста – поднялась с дивана и вышла. Вскоре она вернулась с пожилой, маленькой и тщедушной женщиной с пегими волосами, которая толкала перед собой сервировочный столик, на котором стояли кофейник, чашки и коробка конфет.

– Лина, нам пора, – сказала Наташа, – Римма, – обратилась она к хозяйке Асти, – собирайся, пойдем.

– Наташа, Римма, спасибо, что пришли, – откликнулась Елизарьева.

– Лина, еще раз наши соболезнования, держись, дорогая, – сказала Римма.

Женщины ушли. Я сделала глоток кофе. На вкус он был просто отвратительный. То ли зерна пережарили, то ли просто переварили. Я решительно поставила чашку на стол.

– Элина, – в который раз я обратилась к Елизарьевой, намереваясь наконец-то приступить к основной цели своего визита, – поскольку я занимаюсь поисками убийцы Владислава Расстрельникова, то…

– Владислава Владимировича, – перебила меня Элина.

Мне стало смешно. Значит, ее, двадцатидевятилетнюю особу, назвать по имени-отчеству означало подчеркнуть ее возраст. А вот молодого мужчину, четырьмя годами старше нее, следует величать только полностью, непременно с отчеством. Ладно.

– Скажите, сколько времени вы были знакомы с Владиславом Владимировичем? И где вы познакомились? – спросила я.

Женщина передернула плечами.

– Как вы можете задавать такие личные вопросы?! – возмущенно спросила Елизарьева. – Это же бестактно! Какая разница, сколько мы знакомы и где познакомились? У нас должна была быть свадьба!

– Элина, – жестко осадила я, – я занимаюсь расследованием убийства вашего жениха. Насколько я понимаю, вы хотели выяснить, кто совершил это преступление. В таком случае будьте любезны, отвечайте на мои вопросы. Я не склонна к проявлению праздного любопытства.

– И все же я считаю, что тема нашего знакомства не имеет отношения к делу! – процедила Елизарьева.

Интересно! И где следы слез? Где страдания по потерянному жениху, практически мужу? Пожалуй, единственной эмоцией этой женщины сейчас была злость. Правда, на винтажном столике у двери стоял портрет светловолосого улыбающегося и симпатичного мужчины в траурной рамке. Я сразу узнала гимнаста Владислава Расстрельникова.

– Элина… – протянула я укоризненно. Она фыркнула и пояснила:

– Познакомились в цирке около года назад, я тогда журналистикой увлеклась, попала на пресс-конференцию. Влад там был, мы друг другу понравились, начали встречаться. Три месяца назад он сделал мне предложение, я согласилась, стала готовиться к свадьбе. А тут… такое!

– Спасибо. – Я понимала, что многое осталось за кадром. Вполне возможно, что дамочка буквально завоевала циркача. Или он был в курсе, чья она дочь? Что-то слабо верится в большую и светлую взаимную любовь. Но расспрашивать дальше не стала. Понадобится – выясню по своим каналам. – Тогда скажите, не было ли в поведении Владислава Владимировича чего-то необычного? Я имею в виду, в последнее время. Ну, возможно, он был чем-то встревожен? Или чем-то озабочен? Может быть, вы заметили в нем какую-то подавленность? – спросила я.

– Не было ничего необычного. – Елизарьева посмотрела на меня тяжелым взглядом. – Все было, как всегда, то есть нормально.

– Ему никто не угрожал? Не было ли каких-либо звонков или посланий с угрозами? Вы в курсе? – Я продолжала задавать вопросы.

– Да господи! – воскликнула женщина. – Ничего этого не было! Ну, что вы все об одном и том же?

– Я спрашиваю вас, Элина, не из праздного любопытства, поймите вы наконец. Я занимаюсь поисками преступника, – объяснила я свою настойчивость.

– Так я скажу вам, кто убил Влада! – вскричала Елизарьева.

– Вы знаете его убийцу? – удивилась я.

– Да, представьте себе! Это бывший папин партнер по бизнесу Натан Засорин! Я сразу сказала об этом в полиции. Но тупые менты, как всегда, пропустили мое заявление мимо ушей, вместо того чтобы сразу же схватить этого подонка!

– А на чем основывается ваше уверенность в том, что убийцей вашего жениха является бывший партнер вашего отца? – тут же спросила я. – У них что, были трения? У Расстрельникова и Засорина, я имею в виду.

– Да никаких трений у них не было! Они даже не были знакомы! – выкрикнула Элина.

– Тогда зачем Засорину надо было его убивать? – недоуменно спросила я.

– Ну как вы не понимаете? Для того, чтобы отомстить папе! Ведь это Натан решил разделить их бизнес, а папа поначалу не хотел…

– Послушайте, Элина. Но ведь раздел бизнеса произошел не вчера, а довольно давно. Георгий Борисович рассказал мне об этом.

– А месть – это блюдо, которое подается холодным! – торжественно заявила Элина Елизарьева.

В коридоре я подловила Анну Николаевну, домработницу, и попросила ответить на несколько вопросов. Женщина, смущенно пожав плечами, согласилась. Но ничего особенно полезного мне рассказать не могла. Да, Элина встречалась с Владом, он несколько раз бывал в доме. Но чаще она оставалась у него в квартире, насколько знает Анна Николаевна. Владислав Владимирович производил впечатление очень приятного молодого человека, всегда вежливый, спокойный, улыбчивый. Вот и все!

Я вышла из квартиры Елизарьевых и решила, что, пожалуй, я не поеду сейчас к Кирьянову, как планировала раньше, а наведаюсь к этому самому Засорину. Что же такого произошло между Елизарьевыми и Засориным, что Элина жаждет повесить убийство на бывшего партнера отца? Да и сам Елизарьев как-то с заминочкой рассказывал о дележе бизнеса. Что-то там нечисто.

Я, конечно, допускаю, что это и впрямь неумная месть Засорина. Чем черт не шутит? Вдруг это действительно тот самый случай, когда разгадка убийства лежит на поверхности? Но такой вариант все-таки сомнителен.

Я снова вынула листок, который дал мне Георгий Елизарьев и в котором были обозначены координаты Натана Засорина. Так, Натан Евгеньевич Засорин, владелец сети закусочных «Супервкус». Его офис находился в коммерческом центре за железнодорожным вокзалом. Доехала я туда сравнительно быстро.

Я вошла в вестибюль и узнала у вахтера, где находится офис владельца закусочных заведений. Поднявшись на лифте на последний, шестой, этаж, я прошла по коридору и отыскала дверь с табличкой «Супервкус». Засорин Н.Е».

Я постучала в дверь, но ответа не последовало. Подождав минуту, я повторила попытку. И снова тишина. Тогда я толкнула дверь и вошла в приемную. Она была пустая. Секретарши за компьютерным столом не было. Тогда я постучала в дверь, ведущую, как предположила, в кабинет Засорина.

– Войдите, – услышала я мужской голос, судя по интонациям, принадлежавший молодому человеку.

Я открыла дверь и увидела сидящего за столом мужчину лет тридцати – тридцати пяти. У него было спортивное телосложение и довольно привлекательное лицо. Особенно притягательными были серые глаза.

– Натан Евгеньевич? – спросила я.

– Да, проходите, присаживайтесь, – пригласил мужчина. – Вы по какому вопросу? Я сегодня без секретаря, – пояснил он.

– Меня зовут Татьяна Александровна, я частный детектив, – начала я, сев на стул напротив Засорина.

– Вот как? – Мужчина с интересом взглянул на меня. – И чем же я обязан вниманию детектива? – спросил он.

– Я занимаюсь расследованием убийства артиста цирка Владислава Расстрельникова, – объяснила я. – Это жених дочери вашего бывшего партнера по бизнесу Елизарьева, Элины Елизарьевой.

Скулы на лице Натана Засорина заметно напряглись.

– Не понимаю, какое я имею отношение к его убийству? – спросил мужчина.

– Вы были знакомы с Владиславом? – задала я встречный вопрос, не ответив Засорину.

– Нет, не был, – уверенно и твердо ответил Засорин.

– Где вы находились в воскресенье, два дня назад? – задала я следующий вопрос.

– Я был в недельной поездке по делам бизнеса и вернулся только вчера, – так же спокойно ответил мужчина.

– У вас есть билеты и свидетели, подтверждающие ваше нахождение вне Тарасова? – спросила я.

– Конечно! – воскликнул Засорин. – Послушайте, Татьяна Александровна, почему вообще убийство артиста цирка связывается с моей персоной? – недоуменно спросил мужчина.

– Элина Елизарьева утверждает, что ее жениха убили вы, чтобы отомстить ее отцу за раздел бизнеса, – объяснила я. – Вы ведь одно время вели совместный бизнес с Георгием Елизарьевым, не так ли?

– Ах, Элина Елизарьева! – воскликнул Засорин. – Тогда все понятно. Да, действительно, у нас был совместный бизнес с ее отцом. Ну и что?

– Вы чинили препятствия при его разделе, совершали поджоги складов и еще ряд неблаговидных действий. Разве не так?

– Татьяна Александровна, а Георгий вам не рассказал, чем было вызвано мое решение разделить бизнес? – в свою очередь спросил Засорин. – Так вот, я вам расскажу. Георгий недвусмысленно дал мне понять, что наше дальнейшее сотрудничество будет зависеть от моего согласия взять в жены его увечную дочь. Да она и сама проходу мне не давала, буквально вешалась на меня. Но мне каракатица Елизарьева была не нужна даже при условии, что он мне приплатит за нее. Нет, вы не подумайте, я не какой-то там хам, надсмехающийся над физическим недостатком. Просто, помимо этого, у Элины был просто несносный характер.

Да, насчет характера и манер он полностью прав. И в целом я, кажется, угадала, как Элина «заловила» циркача. Вполне могла заманить на папочкины деньги. Впрочем, это ее проблемы.

– К тому же зачем мне было убивать ее жениха? – продолжал Засорин. – Ведь в этом случае я бы получил приличный срок и сел в тюрьму, – совершенно справедливо заметил мужчина. – Татьяна Александровна, я что, по-вашему, похож на идиота? На идиота, который готов наплевать на свой бизнес и пустить все под откос? А вы знаете, я даже рад тому, что несколько лет назад состоялось это разделение. Потому что теперь мои дела пошли в гору, получается, что я выиграл от того, что пошел своей дорогой. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Одним словом, все, что ни делается, все к лучшему. В принципе я не имел ничего против Георгия, да и сейчас не имею. Просто я не мог допустить, чтобы кто-то вмешивался в мою личную жизнь и диктовал мне свои условия.

Объяснение Засорина показалось мне правдоподобным. К тому же мужчина показал мне билеты и написал список лиц, которые могли бы подтвердить его присутствие на сделках. Выйдя от Засорина, я набрала несколько из предоставленных им номеров и предварительно подтвердила полученную информацию. Он действительно был в командировке в столице, жил в отеле. Замечательно!

После чего я набрала номер Елизарьева.

– Слушаю, Татьяна Александровна! Вам что-то удалось узнать?

– Что-то удалось, – с ехидцей протянула я. – Скажите мне, пожалуйста, Георгий Борисович, почему же вы не рассказали, в чем заключался конфликт между вами и Засориным? – Терпеть не могу, когда меня обманывают. Особенно если это мой клиент. – Что к разделу бизнеса, вполне вероятно, привела ваша забота о личной жизни Элины?

– Татьяна Александровна! – возмутился Елизарьев. – Разумеется, я забочусь о своей дочери. И если бы Натан согласился на мое предложение, у нас появилось бы крепкое семейное предприятие! Не понимаю, что здесь плохого.

– Плохое – только то, что вы не рассказали мне об этом сразу же. И я потеряла полтора часа рабочего времени, оплачиваемого вами, позвольте заметить! Проверяя при этом нежизнеспособную версию.

– Ладно, извините, – буркнул мой клиент. – А что-то еще удалось узнать?

– Пока нет, работаю. Как только что-то выясню, сразу вам сообщу. – И я попрощалась. После чего набрала Кирьянова в надежде, что он уже на месте. Все-таки ехать без предупреждения довольно-таки рискованно в плане потери времени.

Я набрала номер Кирьянова.

– Киря, привет, – сказала я в трубку, услышав знакомый голос.

– О, Танюха, привет, привет, – обрадованно произнес Владимир.

– Смотри-ка, еще не забыл мой голос, – заметила я.

– Даже если бы и забыл, то все равно ни с кем бы тебя не спутал. Ведь только ты называешь меня Кирей. Однако давненько мы с тобой не виделись, – посетовал он. – Так немудрено и позабыть.

– И не мечтай, Киря, я этого не допущу, – категоричным тоном произнесла я.

– Да я знаю, Тань. У тебя ведь расследование идет за расследованием. Вспомнил сейчас Владимира Высоцкого. Как там у него: «И там за камнепадом идет камнепад».

– Да, Володь, это ты верно подметил, – согласилась я с ним.

– Так ты ко мне по делу или все-таки по дружбе? – спросил Владимир.

– И то и другое, Володь. Конечно, я всегда рада с тобой пообщаться и поговорить за жизнь, но и дело у меня к тебе тоже есть.

– Так, дай угадаю с одного раза: ты впряглась в очередное расследование. Так?

– Да, это так, – подтвердила я. – Это дело уже находится в производстве. Владислав Расстрельников, артист цирка. Тебе знакомо это имя? – спросила я.

– Да… Тяжелый случай, – вздохнул Кирьянов. – Улик нет. Свидетелей нет. Оружия нет. Пока мои ребята даже мало-мальски компрометирующей информации на покойного не могут нарыть. Чист как стеклышко. Учился, работал. Мирно расстался с женой. Трудился в цирке, коллеги любят его. Не привлекался, не был замечен, все по классике. «Глухарь» однозначно, – эмоционально отреагировал Владимир.

– Володь, обижаешь. Или ты уже забыл, что для Тани Ивановой нет никаких «глухарей»? Вот в упор не знаю, что это за птица такая.

– Не надо было прогуливать уроки зоологии, Тань, – пошутил Кирьянов.

– Ну а если серьезно, Володь?

– А если серьезно… прекрасно помню, что ты в состоянии раскрыть любое преступление, каким бы запутанным оно ни было.

– Ну так я приеду? – спросила я.

– Приезжай, конечно. Поговорим.

– Тогда до встречи.

– Жду.

Я отключила сотовую связь, положила телефон в сумочку и взялась за руль. Через пятнадцать минут я уже открывала дверь кабинета Кирьянова.

– Проходи, Тань, и присаживайся, – пригласил Владимир. – Вот тебе дело Владислава Расстрельникова, ознакомься с тем, что уже удалось выяснить следствию.

Я взяла тонкую папку и начала смотреть материалы дела.

«Расстрельников Владислав Владимирович, 19… года рождения, родился в городе Марксе Тарасовской области. Окончил Марксовское училище искусств, после чего стажировался в Москве по специальности «Цирковой акробат и гимнаст». Был призван в армию и отслужил в Воздушно-десантных войсках. Отлично владеет стрелковым оружием, во время службы проявил себя только с положительной стороны, имел награды… так… был опыт участия в вооруженных конфликтах… Переехал в Тарасов после демобилизации… работал в труппе тарасовского цирка… несколько сезонов выступал в Цирке дю Солей с уникальными номерами… Время убийства – от 17:40 до 17:50, согласно показаниям свидетелей. Положение пули в теле… предварительный вывод: выстрел был сделан сверху, под углом… Выстрел в область сердца с дальнего расстояния… Смерть наступила сразу. Семейное положение: разведен. Бывшая супруга, Елизавета Николаевна Пантелеймонова, проживает в г. Марксе, по адресу…».

Я еще раз вспомнила коронный номер Владислава, в котором он вопреки всем параметрам анатомического строения складывался в несколько раз, как будто состоял не из костей, как все люди, а из каучука.

– Володь, ты сказал, что оружие, из которого был убит Владислав Расстрельников, найдено не было.

– Да, это так, – подтвердил Кирьянов.

– А какие выводы можно сделать по итогам экспертизы? – спросила я.

– Пуля, которую вытащили из тела Владислава Расстрельникова, была выпущена из газового пистолета, приспособленного под боевые патроны, – ответил Владимир. – Я сам в этом не очень разбираюсь, но эксперт говорит, что это очевидно – следовые метки, характер ствола, расточка и куча специфических терминов.

– Подожди. Газовый? Они же силуминовые, если мне память не изменяет. При нормальном калибре ствол бы разорвало. Да и расстояние… если стреляли с дальних рядов, метраж изрядный получается.

– Тань, калибр 9 мм, нормальный такой, вполне себе убойный. А пистолет… каких только умельцев у нас не водится. Да и при наличии токарного станочка или умелых ручек заменить ствол, наверное, небольшая проблема.

– Не пытались вычислить умельца?

– А когда нам? – вздохнул Кирьянов. – Это ж надо перерывать архивы, где что попадалось похожее.

– Принято, оружие переделано, найдем рукастого товарища – отыщем и убийцу, – кивнула я. – Что там дальше? Судя по всему, не заказное убийство, киллер не будет сомнительным оружием пользоваться. К тому же профессиональные убийцы ведь всегда оставляют оружие на месте преступления, и им однозначно не может быть адаптированный газовый пистолет, – начала я размышлять вслух. – Стало быть, застрелил его не профи, возможно, что кто-то из тех, кто близко с ним общается. Ведь пронести пистолет в цирк незамеченным посторонний человек вряд ли сможет. Но тогда непонятно, зачем надо было убивать его в цирке, да еще во время представления, где уйма народу? Можно ведь было подкараулить в каком-нибудь безлюдном месте. Теперь мотив. Определенно бытовой: ссора, ревность, денежный фактор, то есть, возможно, не отданный вовремя долг. А что, если в его убийстве замешан какой-нибудь фанатичный поклонник? Или поклонница? Что может быть еще, а, Володь? – спросила я.

– По поводу профессионализма… Хм, судя по всему, убийца-то как раз профи. Либо увлеченный стрелок, – внимательно выслушав мои рассуждения, заметил Кирьянов. – И ты сама это мельком озвучила.

– Ну да, – сообразила я. – Он стрелял со значительного расстояния, из самодельного оружия и убил циркача. А если хотел не убивать, а припугнуть? Потому и в цирке, на манеже? Чтобы побольше свидетелей было. А тут – не повезло, попал в сердце.

– Да, вариант, – кивнул Киря. – Но тут есть еще один нюанс. При осмотре грим-уборной, принадлежащей Расстрельникову, была найдена винтовка с оптическим прицелом израильского производства.

– Ничего себе! – вырвалось у меня. – Так это же многое меняет! Это уже серьезно, это не переделанный газовый пистолет, а профессиональное оружие, которое применяют при заказных убийствах. И где оно находилось конкретно? – спросила я.

– Винтовка была спрятана в кофре, предназначенном для хранения и перевозки артистических костюмов во время гастрольных поездок, – объяснил Кирьянов. – И это еще не все, Таня. Наши эксперты всесторонне исследовали винтовку, и оказалось, что из нее было произведено несколько выстрелов, – добавил он.

– Кого убили? Где именно? Совпадает ли график убийств с цирковыми гастролями? – закидала я Володю вопросами. Он только отмахнулся:

– Тань, ты же понимаешь, что у меня людей не так много? Запросы мы разослали, разумеется. А в архивах сидеть пока некому. По свежим следам пытаемся убийцу обнаружить.

– Да поняла я, поняла, – разочарованно вздохнула я. – То есть эта винтовка нам как бы намекает, что Владислав Расстрельников – кстати, фамилия-то какая подходящая – был наемным убийцей? И его устранили именно как киллера? Ничего себе кино!

– Ну, я бы не стал делать столь радикальные выводы, – заметил Кирьянов. – Расстрельников, конечно, мог быть наемным убийцей. За плечами у него и армейский опыт, и участие в вооруженных военных операциях. Но нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что все это могло быть кем-то спланировано с целью подставить Расстрельникова. Об этом свидетельствуют показания других артистов цирка. Они выражают большое сомнение в том, что Владислав мог совершать убийства. По их мнению, у Расстрельникова просто не было на это времени, потому что он проводил его в цирке, совершенствуя свое мастерство. Правда, на то, чтобы совершить убийство, профессионалу особенно много времени и не требуется, – добавил Владимир.

– Да, ты, Володь, прав, – согласилась я. – Это очень удобно. Цирк гастролирует, посещая разные города. Пока опергруппа принимается за расследование произошедшего убийства, цирковая труппа уже покидает город. А положительные отзывы коллег Владислава Расстрельникова… ну, так человек может хорошо маскироваться до поры до времени и не показывать своего истинного лица.

– Лицо убийцы, ты все-таки считаешь эту версию жизнеспособной? – утонил Кирьянов.

– Если честно, Володь, то я в замешательстве. Сомнительно, конечно. Все это больше похоже на подставу, чем на естественное совпадение. Убили акробата из самодельной пукалки, в его гримерке нашли боевое профессиональное оружие. На случайность не тянет. С другой стороны, чего только в жизни не бывает? В любом случае меня нанял расследовать убийство Владислава Расстрельникова его будущий тесть, бизнесмен Елизарьев Георгий Борисович. Его дочь Элина и Владислав должны были пожениться. От Елизарьева я узнала только то, что Владислава застрелили. А вот его дочь прямым текстом заявила, что знает, кто убил ее жениха. И что она сообщила об этом полиции, но ее и слушать не стали. И не стали задерживать бывшего партнера по бизнесу ее отца, Натана Засорина, по подозрению в убийстве Владислава Расстрельникова.

– Ну, еще бы ее стали слушать! Мне она показалась не вполне адекватной, мягко говоря, – заметил Кирьянов. – Начала кричать, что ее жениха этот Засорин убил якобы для того, чтобы отмстить за предпринятый ее отцом раздел их совместного бизнеса. На минуточку, этот раздел произошел не вчера, а несколько лет тому назад. Манеры у этой девицы просто отвратительные. Мы задаем ей вопросы по делу, а она несет какую-то чушь. И кстати, мы этого деятеля проверили – его секретарь сказала, что Засорин всю прошлую неделю пробыл в столице. И его партнеры, и персонал отеля, в котором он останавливался, это подтвердили.

– Да, ты не ошибся, Володь, насчет неадекватности Элины Елизарьевой, – согласилась я с ним. – У нее напрочь отсутствует элементарное воспитание. Зато в избытке бесцеремонность и в общем-то скверный характер. Возможно, это объясняется ее физическим изъяном – хромотой, не знаю. Ладно, если оставить в стороне психологические изыскания, то я все же приняла к сведению ее впечатляющий рассказ о том, какой негодяй этот Натан Засорин, и поехала к нему в офис. С тобой-то связаться с утра не удалось!

– И выяснила ты, разумеется, то же самое? – спросил Владимир.

– То же, но чуть побольше. Алиби у него есть, железное, это да. Парень предъявил билеты, свидетельствующие о его поездке по делам своей компании, и список лиц, которые могли бы подтвердить его присутствие на коммерческих сделках, – сказала я. – С некоторыми из них я созвонилась, и они были так любезны, что подтвердили информацию.

– И что еще? – не выдержал Кирьянов, зная, что если я держу паузу, то хочу поведать что-нибудь интересное.

– А еще я выяснила, что сам раздел совместного бизнеса произошел по причине того, что Георгий Елизарьев недвусмысленно дал понять Натану Засорину, что хотел бы видеть его в качестве своего зятя. Собственно, от его решения взять в жены Элину и зависело совместное будущее их бизнеса, – пояснила я ситуацию.

– Но Засорин, естественно, не совершил этого безрассудного поступка, – заметил Кирьянов.

– Короче, одну версию о возможном убийстве Владислава Расстрельникова я отработала. И все-таки, Володь, я не могу представить Владислава в роли наемного убийцы. Ведь я была на цирковом представлении и видела этого Расстрельникова. Симпатичный молодой мужчина, виртуозно владеющий своим телом. Видел бы ты его трюки! Ну, ладно, эмоции – в сторону. Необходимо выяснить первое: на самом ли деле Расстрельников был наемным убийцей? И второе: могли ли его подставить? Если он не был киллером, то кто именно его подставил и какую цель при этом преследовал? А вот если Расстрельников все же был наемным убийцей и его ликвидировали, ну, скажем, за какую-то его, возможно, оплошность, то вряд ли его убийца оставил хоть какие-нибудь следы, – высказала я свое предположение.

– А еще нужно понять, Тань, вот что: убийство Расстрельникова и нахождение в его грим-уборной винтовки как-то связаны между собой? Или же никакой связи нет, это просто случайность. Мне все же как-то не особенно верится в то, что артист может быть наемным убийцей, – высказал свое мнение Кирьянов.

– Получается задачка аж с тремя неизвестными, – заметила я.

– Как бы этих неизвестных не стало больше, – озабоченно произнес Владимир. – В общем, дело непростое.

– Квартиру Владислава Расстрельникова уже осмотрели? – спросила я.

– Да. Ничего подозрительного обнаружено не было. Ну, я имею в виду, ничего похожего на арсенал. В квартире чистота и порядок, все вещи находятся на своих местах, – ответил Кирьянов.

– То есть никто ничего не искал и не перерывал? – уточнила я. – Следов поисков не было?

– Да, посторонних следов замечено не было, – подтвердил Кирьянов. – Или же их уничтожили.

– А что показал осмотр места происшествия? – спросила я.

– Ну что он мог показать, если стреляли откуда-то сверху? Как ребятам рассказали, только-только закончился номер Расстрельникова, он, акробаты и их тренер находились на сцене, кланялись публике. Ну, ты сама знаешь, как оно все в цирке красиво. Тут внезапно Расстрельников упал, цирковые решили, что человеку плохо стало, кинулись к нему, как стадо слонов. Все затоптали, что только могли. Кто-то крикнул «Убили!», ну, и спровоцировал панику. Зрители повскакивали со своих мест и бросились бежать куда глаза глядят. Хорошо еще, что никого не затоптали. К чести служащих цирка надо сказать, что к убитому никого из посторонних не допустили, пока ожидали полицию. Кстати, ни на верхнем ряду, ни на балконе, откуда предположительно мог быть произведен выстрел, никаких следов тоже не обнаружено.

– Свидетели что говорят? – спросила я.

– Да какие свидетели? Даже выстрела толком никто не слышал. Может, был, а может, и нет. Громыхал оркестр, шумели зрители. Видеть никто ничего не видел. Убегали из цирка все, паника – штука заразная, я же тебе говорил. И наш убийца вполне мог затеряться в паникующей толпе. Пистолет – это же не винтовка! Ну, и то, что я тебе уже рассказал: никто не считает Владислава Расстрельникова профессиональным убийцей.

– Понятно. Но я ведь не совсем это имела в виду, Володь.

– А что именно? – Кирьянов недоуменно посмотрел на меня.

– Я имела в виду личностные отношения, – пояснила я. – Ну, кто с кем дружит или, наоборот, кто против кого дружит, ну, ты меня понимаешь. Вы выяснили, какие сложились отношения в цирковом коллективе?

– Вот тут я тебя должен огорчить. Не успели мы еще дойти до выяснения сокровенных тайн. Так что у тебя, Тань, впереди большое поле деятельности. Дерзай, как говорится, и удачи! – улыбнулся Кирьянов.

– Ну, спасибо тебе, Володя, за напутствие и доброе пожелание. Я пойду.

– Пока.

Я вышла из Управления полиции и решила, что теперь самое время наведаться в цирк. Я поставила свою машину на свободное место и направилась мимо фонтана, который вновь стал «одуванчиком», прямо к центральному входу. Здание недавно отремонтировали, по крайней мере его фасад, однако общий облик остался неизменным. Все те же строгие формы, дополненные каменными скульптурами цирковых артистов и дрессированных зверей, очевидно, компенсируя аналогичные, снятые с периметра фонтана.

Я открыла тяжелую дверь вестибюля и вошла внутрь. В правом дальнем углу находилась касса цирка, и я направилась к ней. Подойдя к ней, я увидела в окошечке кассы светловолосую женщину в очках.

– Здравствуйте, – поздоровалась я.

– День добрый, – ответила она. – Желаете приобрести билеты?

– Нет, мне необходимо увидеть директора цирка, – объяснила я.

– Валерия Кирилловича сейчас нет, – ответила женщина.

– Ну, тогда его заместителя.

– Он на месте, проходите в фойе, там дежурная подскажет, где его кабинет, – сказала билетерша.

Я открыла дверь, ведущую в фойе, и сразу же при входе увидела женщину пенсионного возраста. Она сидела на банкетке и что-то вязала.