Теория поля

В науке в те времена образовывался катастрофический, невосполнимый разрыв, буквально пропасть между старым и новым поколениями. В специальности, за исключением редких энтузиастов, оставались лишь те, кто не смог найти себе применение на капиталистическом рынке рабочей силы. И хорошо еще, если по причине часто встречающейся среди ученых инфантильности. Но, к сожалению, в основном по причине полной своей бездарности и никчемности. Безвозвратно терялись знания, накопленные десятилетиями, веками. Талантливейшим, мудрейшим учителям просто некому было передать свой колоссальный опыт. Не было тех, кто был в состоянии перенять, понять и продолжить начатое дело. У студентов, которых непонятным ветром все же еще заносило в дебри ядерной физики, едва-едва хватало способностей, чтобы освоить хотя бы базовый университетский курс. Да и те исчезали из поля зрения сразу же после защиты дипломов.

Сам Козырев относился к своей диссертации спокойно, без обычно присущего ему пыла. Умом он прекрасно понимал, что ученая степень – вещь для избранной им карьеры совершенно необходимая, но считал ее вынужденной неизбежностью и затрачивал ровно столько усилий, чтобы добиться своей цели и выглядеть при этом достойно в глазах родных, друзей и коллег.

И все же он был доволен. Даже, пожалуй, счастлив. Как может быть счастлив только человек, который успешно завершил большое, значимое дело и теперь вполне заслуженно может гордиться результатами своего труда.

На банкете, подготовкой которого руководила Виктория, мысли Козырева были заняты совершенно другим. Он с трудом воспринимал происходящее и находился в некоторой прострации. Согласно кивал поздравляющим, смущенно благодарил за теплые слова. Со стороны могло показаться, что человек просто перенервничал и теперь его организм демонстрирует естественную реакцию на пережитый стресс. Но дело было вовсе не в этом. Неожиданно, прямо во время доклада на заседании диссертационного совета, в его голову пришла новая оригинальная мысль по давно волнующей теме. Ему не терпелось поделиться этой мыслью с Малаховым и как можно скорее проверить предположения.

Выбрав удобный момент, когда ученые разбрелись покурить-поговорить, Арсений подошел к профессору.

– Я понял, в чем дело. Все дело в динамике!

– В динамике? – удивленно переспросил Евгений Михайлович, которого неожиданная фраза Козырева повергла в некоторый ступор.

– Ну да, мы рассматривали всегда статические картинки. Замораживали моментальное состояние воды. А оно само по себе не несет никакой информации. Ну или несет, но опосредованно. Важны лишь изменения! По характеру изменений структуры нужно пытаться определить закономерности!

– Вот ты о чем… Я не понял сразу. Погоди, не тараторь, толком объясни. Ты такой взволнованный, что я из потока твоего сознания ровным счетом ничего не могу понять.

– Ну как! Молекулы воды выстраиваются в кластеры. Но внешний вид кластеров – это лишь результат, следствие. Причиной является движение молекул. Информационная матрица заставляет их двигаться определенным образом, упорядочивает движение, которое мы считали случайным. Она не дает установку «Займи такое-то место в ряду других молекул». Она задает законы движения: «Двигайся в таком-то и таком-то направлении», «Активируй механизм образования связи с ближайшим соседом слева по ходу движения». Да мало ли что еще. Тут новое непаханое поле для исследований. Я чувствую, что на этом пути нас ждет успех!

– Ну подожди. То, о чем ты говоришь, это на самом деле то же самое. Мы именно этим и занимались все это время.

– Нет, это разные вещи!

– Нет, одинаковые! Представь, я хочу тебя отправить, ну не знаю, например, к себе домой. Чтобы ты привез мне какую-нибудь книжку. Я могу назвать тебе адрес и не заботиться больше ни о чем. Если ты разумный человек, то, зная адрес, сам найдешь дорогу. Мы подразумевали наличие некоего подобия разума, ну или подчинения скрытому закону, согласно которому молекулы знают, как именно им нужно занять заданное положение. Остается только проинформировать их о самом местоположении.

– Да, я об этом и говорю. А теперь я предлагаю другой подход…

– Теперь ты предлагаешь не называть адрес, а объяснить схему движения. Это как если бы я сказал тебе: «Выйдешь из здания, повернешь налево, пройдешь двести метров, сядешь в метро, доедешь до станции «Спортивная», поднимешься по эскалатору, пройдешь немного левее, зайдешь во двор и в угловом подъезде на первом этаже квартира направо».

– Ну да…

– Что «ну да»? Результат выполнения этих двух инструкций будет одним и тем же. Ты окажешься у меня дома. Значит, мы можем опустить способ достижения цели и исследовать только конечный результат. Чем мы, собственно, все это время и занимались. Если есть закономерность в процессе, она неизбежно приведет к закономерности в результате.

– Да нет же, профессор. Вы забываете о начальных условиях!

– Начальные условия одинаковы. Изначально мы разбиваем все кластеры.

– Да, молекулы в начале эксперимента не связаны. Но состояние жидкости вовсе не однородно как во времени, так и в пространстве. И в зависимости от того, как именно мы разбили кластеры, какими они были до момента начала опыта, даже от времени начала эксперимента, конечный результат может отличаться очень сильно. Представьте, молекула получила команду двигаться вперед и образовать связь с первой же встретившейся молекулой справа. Но когда она встретит этого соседа? Может быть, через микросекунду, а может, через две или через три. А это сильно повлияет на конечную картину!

Малахов задумался, Козырев тем временем продолжал приводить убедительные доводы в защиту своей очередной идеи:

– И потом, мы ведь определенно наблюдали закономерности. Да, мы не могли их описать со строго математической точки зрения. Не могли подобрать удовлетворительную математическую модель. Не могли понять, почему кристаллы столь различны по своему виду. Но в целом, определенный порядок присутствовал. А если представить себе абсолютный порядок и внести в него хаос начальных условий, мы получим именно то, что мы и видели!

– Остается понять, что же дает молекулам воды все эти команды и кто заставляет их выполнять приказы, – задумчиво произнес Малахов.

– Почему-то раньше вопрос, кто заставляет молекулы выстраиваться определенным образом, вас не сильно пугал.

Евгений Михайлович улыбнулся. Арсений был прав, по сути ничего не изменилось. Вопрос, каким именно образом это происходит, с самого начала решили отложить на потом. Сначала нужно было понять, что происходит. Потом он еще более упростился до вопроса: а происходит ли вообще что-нибудь закономерное. На то, что теперь предлагал исследовать Козырев, раньше действительно внимание никто не обращал. Подумав еще несколько секунд, Малахов вновь высказал свои сомнения:

– Даже если ты прав, – ответил он возбужденному юноше, – надеюсь, ты понимаешь, что исследовать динамику движения отдельных молекул – задача гораздо более сложная, чем анализировать статичные фракталы.

– Не важно! Главное, мы придумали что нужно делать, а значит, сумеем придумать и как именно это осуществить. Я не знаю пока, поговорим с нашими экспериментаторами. Может быть, стоит уделить внимание порядку молекул в жидкости после ликвидации кластеров.

– Да уж… Вода – это тебе не кристалл! Ты ей не прикажешь «Замри!». Не попросишь подождать с броуновским движением, пока ты будешь выстраивать молекулы в ряд.

– Ну я не знаю пока. Но надо же думать! Например, осветим воду лазером, запишем динамическую голограмму, потом будем ее исследовать кадр за кадром.

– Ага, и засунем ее под электронный микроскоп. Ты еще предложи их нитками привязать друг к другу. Ладно, – смирился наконец Евгений Михайлович и ободряюще похлопал Арсения по плечу, – подумаем еще над твоей идеей, посоветуемся. Может быть, действительно, что-то из этого и выйдет. А пока давай двигай к гостям! Смотри, все уже за столом, только нас с тобой нет.

И они вновь погрузились в шумную атмосферу праздничного банкета.

Глава 12

Жизнь шла своим чередом. Уже самые первые результаты, полученные при проверке новой гипотезы, позволили ученым надеяться на успех. Но обнадеживающие данные предрекали пока лишь новый виток усердных, кропотливых исследований. Тяжелой и неблагодарной работы. При которой на десяток бесплодных попыток приходится лишь одна удачная. Но она того стоит! Совсем другие ощущения от игры, если тебе периодически выпадает приз. Совсем другие эмоции от изнурительного труда, когда время от времени судьба награждает тебя надеждой, уверенностью в том, что ты движешься в правильном направлении. Появляется настоящий, здоровый азарт, который учетверяет силы и создает столь необходимый кураж. Возникает ощущение, что еще чуть-чуть, еще несколько месяцев, ну, быть может, пару лет неимоверных усилий, требующих напряжений всего твоего умственного потенциала, и можно будет с радостью констатировать открытие нового физического закона. Публиковать результаты, наслаждаться лаврами победителя. После возвращения родители, как и обещали, дали Козыревым-младшим деньги на покупку квартиры. Хватало на приличную двушку, правда, на окраине Москвы. Выбор пал на строящуюся добротную, современную, кирпичную двенадцатиэтажку. Дом был построен уже до седьмого уровня. Судя по заверениям застройщика, к Новому году будущие владельцы смогут получить ключи от новеньких квартир. Продажи будущих жилплощадей шли уже давно, и Козыревы точно знали, как именно будет выглядеть их предполагаемое обиталище – просторная квартира, площадью более семидесяти квадратных метров, состояла из гостиной и спальни. К тому же гостиная обладала просторной застекленной лоджией, а спальня – оригинальным треугольным эркером. Из длинного коридора, ведущего в спальню, можно было попасть также и в два небольших санузла. Козырев всегда мечтал, чтобы площадь этих помещений позволяла сделать их полностью независимыми. В одном из них помещалась, кроме всего прочего, полноценная большая ванна, а в другом, поменьше, при некотором проявлении творческой фантазии, можно было разместить душевую кабинку. Но самым весомым фактором, который повлиял в итоге на выбор именно этого варианта, безусловно, являлась кухня. Даже при стандартной планировке это было чуть ли не самое большое помещение, достигающее размеров в восемнадцать квадратных метров или даже немного больше.

У Арсения появилось новое интересное увлечение, которое на некоторое время полностью захватило его мысли, уведя на второй план даже любимые научные исследования. Он с удовольствием и присущим ему воодушевлением занялся дизайном их будущего жилья. Купил для этого специальную компьютерную программу, которая позволяла легко и удобно моделировать интерьеры жилых помещений в трехмерном изображении, двигать стены, расставлять мебель. Менять узоры обоев или покрытие полов. Перемещаться в виртуальном туре по будущим комнатам, рассматривая их как бы изнутри.

Первое, что он сделал, это передвинул стенку, отделявшую кухню от гостиной. Конечно, гостиная при этом уменьшилась на целых пять квадратных метров, потеряла возможность выполнять свои изначальные функции и фактически превратилась во вторую спальню. Но вот ведь какой интересный возник при этом эффект. Гостиная не исчезла полностью. Нет. Она всего лишь переместилась на кухню, реализовав тем самым стандартный западный вариант распределения жилого пространства. Прихватив заодно небольшой кусочек коридора, кухня стала поистине огромной, без малого двадцать пять квадратных метров, и Козырев легко смог разделить ее на две зоны: зону кухни и зону столовой. Двухуровневая барная стойка, верхняя плита которой была сильно сдвинута за счет наклонных стоек в сторону столовой, визуально разделяла эти функциональные области и выгодно подчеркивала интерьер. Таким образом, нижняя ее часть предоставляла большую рабочую поверхность для повара, в то время как верхняя, с обратной стороны, позволяла сразу двум людям, сидящим на высоких барных стульях, комфортно расположиться для трапезы.

Эта красивая и функциональная стойка, а также большой угловой диван и трансформируемый обеденный стол вкупе с огромным телевизором должны были превратить обычный на первый взгляд симбиоз кухни и столовой в полноценную удобную гостиную.

Далее встала проблема с холодильником. В строгий и продуманный интерьер новой комнаты, несмотря на ее нешуточные размеры, этот большой белый ящик вписываться категорически отказывался. Пришлось Арсению еще раз позаимствовать недостающую площадь у спальни, отрезав от нее небольшой уголок как раз под размер холодильного агрегата. Зато в спальне теперь образовалась удобная функциональная ниша как раз под огромный встроенный шкаф. Заодно решилась проблема размещения всех вещей в квартире, да и спальня избавилась от традиционного нагромождения всевозможных комодов и гардеробов. В дополнении ко всему Арсению удалось выкроить в ней местечко для небольшого зимнего сада. И хотя площадь он занимал всего-то в пару-тройку метров, благодаря многоуровневому каскадному размещению растений вся Викина оранжерея, которую она уже успела собрать к тому моменту, легко в нем поместилась. Нашлось даже место для оригинального декоративного фонтанчика. Фонтанчик к тому же создавал в помещении дополнительную влажность, так необходимую обитателям спальни. Как растениям, так и людям.

Детскую пришлось совмещать с кабинетом. Правда, всю библиотеку удалось расположить в длинном коридоре, прямо вдоль стен. Благодаря такому решению стеллажами и книгами комната не обременялась. В дополнение к кровати и шкафчику лишь небольшой письменный стол с неизменным компьютером да еще одна, взрослая кровать на случай плохого настроения малыша.

Итак, в теории все было готово, оставалось реализовать идеи на практике. Но, наверное, Козырев так истово жаждал скорее переехать в собственное жилье, что высшие силы, искренне желая ему добра, решили несколько повременить с окончательным заселением. Подождать, пока эмоции молодого хозяина немного поулягутся.

Случилось то, чего Козырев подсознательно опасался больше всего – в какой-то момент дом просто перестал строиться. Бурная деятельность копошащихся рабочих, возводивших до этого этаж за этажом каждые две недели, вдруг полностью сошла на нет. Приезжая на стройку несколько раз в месяц, Арсений лишь с горечью констатировал полное отсутствие каких-либо изменений. Стало ясно, что ни к какому ближайшему Новому году дом завершен не будет. Застройщик уверял, что испытывает лишь временные трудности и через месяц-другой все наладится, но надежды на это оставалось все меньше и меньше.

Арсений очень переживал. Он прекрасно понимал, что ответственность за приобретение именно этой квартиры лежит на нем целиком и полностью. Он знал о существовании подобных рисков с самого начала. Пошел на них совершенно сознательно. Он даже был внутренне морально готов к срыву сроков строительства, но от этого не становилось легче, он буквально не мог найти себе места.

Несмотря на огромное количество свалившейся работы, несмотря на малыша, которого он не видел неделями, каждый выходной день он непременно отправлялся на стройку. Пытался найти там людей, что-то выяснить. Многократно ездил в офис застройщика, добивался новых заверений и обещаний, написал целую кучу писем и обращений. Это, конечно, не позволяло полностью сбросить с себя тяжелый камень переживаний. Но зато он сам не смог бы упрекнуть себя в том, что не испробовал все доступные ему варианты борьбы.

На семейном совете решили оставить все как есть. Арсений с Викой и Платоном продолжали жить в родительской квартире, лишь перебрались всей семьей в его прежнюю детскую комнату. Родители заняли свою законную спальню. Гостиная и кухня оставались в общем распоряжении. Поначалу молодой отец был настроен скептически и не верил в возможность мирного сосуществования двух семей, но старшие уже смирились с Викиным присутствием и воспринимали ее как полноправного члена семьи. А обаятельный и удивительно добродушный малыш сумел объединить потенциально конфликтующие стороны одним только своим присутствием.

Но главное – через некоторое время стройка действительно сдвинулась с мертвой точки и начала понемногу, пусть не так интенсивно, как раньше, но все-таки двигаться к своему завершению. В итоге общая задержка от обещанной даты составила более полутора лет, но все же дом был успешно сдан в эксплуатацию.

Деньги на ремонт у Козырева еще оставались, но на эту сумму особо шиковать не приходилось. Для экономии с Викиной подачи была приглашена проверенная бригада из Крыма. Знакомые мастера уже имели ряд завершенных проектов и положительные отзывы заказчиков. Кроме того, дополнительной гарантией являлся и тот факт, что в небольшом поселке, где все жители хорошо знали друг друга, подпорченная репутация могла серьезно повредить их небольшому, но доходному бизнесу.

Работы начались весной. Вика с Платошей сначала пару месяцев провели на даче, а затем уехали вдвоем в Крым. Арсений остался доделывать квартиру, а затем должен был присоединиться к ним в Кореизе. Ему очень хотелось поехать отдыхать, имея за спиной жилье, уже полностью готовое к проживанию всей его пока что небольшой семьи. Он мечтал, вернувшись, привести жену и сына в новую, свежую, красивую и просторную квартиру.

И ему это сполна удалось. Несмотря на неработающие лифты, невзирая на то, что застройщик не успел доделать придомовую территорию, что машины с материалами вынуждены были останавливаться далеко от подъездов, все сложности были преодолены, и Козырев наслаждался сбывшейся мечтой.

Теперь ему предстояли две недели на берегу теплого моря, под жарким южным солнцем у подножия величественных гор в столь любимом им Крыму, где его уже ждут не дождутся Вика и трехлетний Платоша. И, находясь там, он не будет с сожалением думать о скором завершении отпуска, а, наоборот, с удовольствием предвкушать, как впервые откроет перед женой и сыном дверь, ведущую в собственную, только что отремонтированную семейную обитель. И как вернется к любимым исследованиям, в которых наметился явный прогресс. Еще даже не уехав, он уже ждал с нетерпеньем того момента, когда можно будет снова с головой окунуться в свои любимые научные изыскания.

Он стоял спиной к окну и целых полчаса просто смотрел, не отрываясь, на новую сверкающую чистотой кухню и никак не мог отвести взгляд, не мог сдвинуться с места, никак не мог насытиться, надышаться своим новым жильем. Он думал об их будущей жизни, строил планы и рисовал в голове радужные картины. Окна комнаты выходили на запад, и ярко-красные лучи заходящего солнца, светящие из-за его спины, переливались красками на нетронутой новой мебели.

Впервые приняв душ в новой ванной, Козырев лег спать на такой же новой кровати. Сон долго не приходил, радужные мечты снова и снова уносили его мысли в прекрасное будущее. Оно подкралось уже совсем близко, манило и звало к себе. Завтра самолет унесет его к морю. Целых две недели отдыха. И на всю оставшуюся жизнь любящая жена и замечательный сын в собственном уютном гнездышке. Любимая работа. Арсений был абсолютно счастлив!

* * *

Черное море в середине августа обладает удивительной особенностью – когда плывешь темной безлунной ночью вблизи безлюдного берега, до которого не доходит яркий свет прибрежных магазинов и ресторанов, вода, разгребаемая руками, вспыхивает сотнями и тысячами микроскопических зеленоватых искорок. Человек, находящийся в воде, со стороны выглядит большим подвижным светящимся пятном. А самому плывущему кажется, будто бы звездное небо над головой плюхнулось вместе с тобой в море и тут же испугалось этого падения, взбудоражилось и стало метаться в поисках обратного выхода, стремясь снова вернуться в свою непроглядную черную бездну. И только взгляд наверх позволяет убедиться, что там, где-то бесконечно далеко, по-прежнему сияют мириады и мириады звезд.

Они выбрали ночь потемнее и поехали вдвоем на свое любимое место – удаленный пустынный пляж, где даже днем в самый разгар курортного сезона не бывает людно. Ночью здесь все выглядело иначе. Несмотря на то что каждая тропинка, каждый изгиб берега были хорошо знакомы уже не первый год, находиться совершенно одним в кромешной тьме поначалу было жутковато.

Машину пришлось оставить в километре от берега и пробираться до моря практически на ощупь. Спускаться к морю приходилось очень аккуратно. Узенькая тропинка, вьющаяся вдоль обрыва, даже днем была едва заметна. Арсений страховал Вику сверху, крепко держа за руку. Как только она нащупала под ногами твердую, надежную опору, он отпустил ее, а сам на какое-то время задержался наверху. Вика оказалась одна буквально прилепленная к отвесной скале в кромешном мраке южной ночи. Внизу еле слышно плескались волны прибоя. Она позвала мужа. Тишина. Девушка вдруг почувствовала леденящий душу ужас. Ей показалось, что все силы тьмы неслышно собираются вокруг нее, готовясь нанести последний смертельный удар. Она истошно закричала.

– Ты чего это голосишь ни с того ни с сего?

Спокойный и родной голос звучал совсем близко. Вика протянула руку и ощутила тепло его тела.

– Не знаю, испугалась! Где ты был?

– Не бойся, я рядом. Давай спускайся потихоньку. Я тебя держу.

Награда за столь волнующее романтичное испытание была поистине царской. Скрытый от посторонних глаз высокими скалами, нависающими прямо над водной гладью, уютный уголок пляжа представлял собой отрезок берега длиной не более двадцати метров, но зато имел редкую для Южного берега Крыма особенность. Вместо традиционной гальки он был щедро покрыт мелким ракушечником не только на суше, но и далеко в глубь моря. Песчаный пляж гораздо комфортнее, да и поваляться на мягком песке приятнее, чем на гладких, но жестких камнях.

Каким чудом образовалось это уникальное явление природы, почему среди бескрайних галечных пляжей вдруг возник небольшой песчаный оазис? Возможно, подводные течения подточили твердые скалы, вынесли к их подножию и перемололи в жерновах волн миллионы ракушек, тысячелетиями разбивавшихся о прибрежные камни. А быть может, такова была прихоть Создателя.

Они полностью разделись и, взявшись за руки, медленно вошли в нежное, теплое море. Вода была теплее воздуха на пару градусов, и остывшее в ночной прохладе тело почти не почувствовало соприкосновения с ней. Постепенно продвигались все глубже и глубже, вдаль от кажущегося теперь безопасным берега. Тьма обволакивала все сильнее и сильнее. Где-то вдали едва виднелись огни курортных центров. Арсений прыгнул и поплыл. И тут же вспыхнул живым зеленоватым светом. Вика смотрела на него со стороны и не могла оторвать взгляда от этого потрясающего зрелища. Молодой человек тоже залюбовался россыпями яркозеленых всполохов, исходящих от каждого движения его рук. Море блестело изнутри.

– Смотри-смотри! – вдруг закричала девушка, показывая рукой куда-то вдаль.

Арсений остановился и поднял голову. Впереди, в сотне метрах от них в открытом море плескалось светящееся зеленоватое морское чудовище. Несмотря на внезапно вспыхнувший ужас, он все же сумел оценить красоту потрясающего зрелища, а вскоре понял, кто это.

– Дельфин! – сказал он жене, и они как зачарованные несколько минут смотрели на беззаботную игру благородного и умного животного, давнего спутника и друга человека.

– Нам повезло, наверное, нечасто такое увидишь! – восторженно заметила Вика.

Какое-то время они просто плыли рядом, продолжая любоваться пляской зелененьких огоньков. Море уже не казалось столь жутким, как это было несколько минут назад. Арсений перевернулся на спину и лег на воду. Тело медленно погружалось, поэтому иногда приходилось шевелить руками или ногами, поддерживая себя на поверхности. Он поглубже опустил голову в воду и посмотрел на небо.

– Ты только посмотри, сколько звезд!

Действительно, в кромешной тьме небо оказалось усыпанным таким огромным количеством светящихся точечек, которое в обычной жизни даже трудно было себе представить. Козырев смотрел вверх, и эта безграничная бездна вдруг стала надвигаться на него, втягивая внутрь себя, поглощая его полностью, словно хотела получить над ним полный контроль, безраздельно завладеть его разумом.

Он вновь погрузился в воду, встрепенулся, помотал головой. Морок моментально рассеялся.

– Вот это стихия! – вдохновенно произнес он, и было непонятно, к чему относится его реплика, – то ли к огромному морю, то ли к бездонному небу. – Поплыли к берегу!

Потом они еще долго лежали на песке и смотрели вверх. Небо уже не предпринимало агрессивных попыток завладеть сознанием и подчинить себе волю. Периодически то тут, то там вспыхивали, на мгновение разрезали ночной мрак светящейся трещинкой и тут же гасли небольшие яркие искорки.

– Как красиво! – мечтательно прошептала девушка. – В августе всегда много падающих звезд. Можно загадывать желания!

– Это потому что Земля проходит сквозь пояс небольших астероидов. Они попадают в атмосферу Земли, от трения нагреваются и очень быстро сгорают.

– Интересно, а почему море светится? И почему именно в августе? – снова спросила Вика.

– А это страшный голодный морской дьявол Люцефер посылает своих разведчиков с малюсенькими фонариками искать для себя жертвы. Шпионы чувствуют движение человека или животного и сразу же включают свет, чтобы получше рассмотреть добычу! А потом бегут докладывать своему властителю, где тому следует искать пищу. Чудище насыщается беспечными купальщиками, такими как мы или как тот дельфин, и целый год до следующего лета спит в своей глубокой и темной морской пещере!

– Ну нет, ты опять меня обманываешь! – Вика сделала вид, что обиделась.

– Что, не веришь? – Арсений улыбнулся и поцеловал руку жены, которая лежала у него на груди. – Ну ладно, тогда версия для взрослых девочек. Все дело в том, что в августе начинается период интенсивного роста планктона – многочисленных микроскопических живых организмов. В них много особого вещества – люциферина. Под действием механического воздействия начинается химическая реакция окисления, в результате которой выделяются кванты электромагнитного излучения. Только обычно при подобных химических реакциях они находятся в инфракрасном диапазоне спектра, то есть мы чувствуем тепло, а в данном конкретном случае испускаемые кванты попадают в зеленую область видимого света.

После секундной паузы Вика ответила:

– Пожалуй, первая версия была получше!

Арсений засмеялся, вскочил с песка, схватил всю одежду в охапку и побежал наверх.

– Стой, ты куда! Ай!!! Не бросай меня здесь, я с тобой!

Звонко смеясь в ночной тиши, они побежали вверх по склону. Подниматься оказалось гораздо легче, чем спускаться. Вскоре они достигли большой горизонтальной площадки, откуда и начинали свой спуск, встали над обрывом, Вика впереди, на самом краю, а Арсений нежно обнял ее сзади. Над морем взошла полная луна. Она пока еще висела слишком низко над горизонтом и поэтому казалась непривычно большой. От нее прямо к молодым людям, где-то внизу по глади моря протянулась широкая лунная дорожка.

Он начал целовать ее шею, лаская руками обнаженную грудь и постепенно опускаясь ниже. Девушка тихо застонала, наслаждаясь прикосновениями любимого.

Мужчина поднял жену на руки и положил на траву в нескольких метрах от обрыва. Оба изнемогали от нетерпения. Выжженная за лето под лучами жаркого солнца трава больно царапала нежную женскую кожу. Арсений лег на спину и посадил Вику сверху. Она с готовностью приняла его, медленно двигаясь навстречу блаженству. Постепенно ритм ее ускорялся, чувства разгорались все сильнее, мысли улетали, наслаждение теплой волной накрывало все тело. Реальность отступала.

В самый пик охватившей ее эйфории перед глазами вспыхнул и ринулся в разные стороны яркий огонь, от которого девушке пришлось зажмурить привыкшие к темноте глаза. Она уже не различала, где явь, а где фантазии. Через несколько секунд, устало положив голову на грудь мужа, она слегка приоткрыла веки. Их окружала настоящая огненная стена. Девушка снова села. Протерла глаза руками. Стена оказалась реальной. Они находились в самом центре большого пылающего круга. Вика встала и подняла руки вверх.

– Спасибо тебе, Господи! – громко прокричала она, глядя прямо в небо.

Арсений лежал и любовался сюрреалистичной картиной обнаженного женского силуэта на фоне сверкающего яркого пламени. Из-за сложной игры теней внутри пляшущих языков огня стройная, соблазнительная фигура девушки переливалась фантасмагорическими цветами от абсолютно черного до бордово-красного. А тьма вокруг из-за яркости исходившего света, несмотря даже на полную луну, окружила молодых людей плотной, непроницаемой стеной.

Неожиданное волшебное зрелище потрясло молодую женщину.

– Как ты это сделал?

– Секрет!

– Ну ладно, скажи!

– И ты даже не боишься потерять этот волшебный налет романтики?

– Правда, очень любопытно!

– Веревка, жидкие парафины из смеси для розжига углей. Приготовил заранее и выложил тут, пока ты спускалась. Очень боялся, что высохнет раньше, чем мы вернемся сюда. Но, как видишь, все получилось!

– А как поджег?

Арсений улыбнулся:

– Пришлось призвать на помощь физику.

Вика прошлась вдоль затухающего пламени. Затем подошла к любимому и села возле него на корточки.

– Ты замечательный! Ты самый-самый-самый лучший мужчина на земле!

С этим утверждением он не спорил.

* * *

Несмотря на наличие нового, собственного жилья, на душе Виктории скребли кошки. Ей все очень понравилось. Действительность превзошла даже самые смелые ее ожидания. Последний раз она видела квартиру, как только ее построили. В доме еще не было даже крыши, когда Арсений буквально силой притащил ее на стройку, чтобы продемонстрировать будущую обитель.

Она совсем не принимала участия в процессе планирования и обустройства интерьера. Козырев, естественно, периодически интересовался у супруги, как она видит то или иное решение, какие у нее существуют внутренние желания или потребности. Но она до такой степени доверилась в этом вопросе мужу, что тот иногда даже обижался, принимая ее бесконечную преданность и готовность принять любое решение любимого за безразличие. Просто она знала наверняка: Арсений сделает лучшее из того, что вообще можно было сделать в сложившихся условиях. И вера эта ее не подвела. Теперь уже можно было смело брать задачу создания уюта в свои женские руки.

Выбор штор, покрывал, постельного белья, посуды, украшение стен и расстановка мебели – все это рачительный хозяин с готовностью передал в веденье молодой хозяйки. И все же Вика не могла сполна ощутить радость от предстоящих приятных забот и хлопот. Всему виной снова был этот сон, преследующий ее на протяжении пяти лет, с того самого момента, как она приехала в Москву к своему любимому мужчине. Ей постоянно раза два в месяц снился один и тот же сон. Сюжет всегда был разный, но смысл от этого не менялся. Арсений бросал ее, причем бросал грубо и жестоко, не оставляя никаких шансов оправдаться или как-то исправиться, вернуть ситуацию в прежнее русло. Каждый раз она просыпалась с тяжелым сердцем и, несмотря на то что прямой вины мужа в этом не было, на протяжении всего дня физически ощущала боль и сильную обиду.