Теория поля

Ища поддержки, Николаев обратился к Козыреву:

– Павел Тимофеевич, а почему ты молчишь? Твое-то какое мнение?

– Я не просто молчу, я внимательно слушаю. А вообще я считаю, что спорить с Малаховым опасно, потому что обычно он оказывается прав!

Дружный смех подвел итог бурным дебатам, и беседа плавно перетекла в другое, более спокойное русло.

* * *

Арсений продолжал ухаживать за Викторией. Время бежало неумолимо, и отпуск мало-помалу пересек свой экватор. Молодой человек, дабы разнообразить впечатления от отдыха, пригласил юную леди совершить прогулку в одно из самых красивых мест побережья Крыма: на вершину горы Ай-Петри. Идея подняться на те самые зубцы, которые столь хорошо просматривались практически из любой точки Кореиза, казалась очень заманчивой. Они так часто любовались величественными, нависающими километровым исполином скалами, что желание достичь их, дабы насладиться противоположным видом, возникло совершенно естественным образом. Как же это должно быть великолепно: почувствовать себя на вершине мира, подняться выше птиц, охватить взглядом весь южный берег, а заодно отыскать где-то у подножья знаменитого горного массива крышу того самого, знакомого и родного домика.

Обычно подобное восхождение осуществляется очень просто. Необходимо лишь добраться до нижней станции канатной дороги, и вместительный вагончик мигом домчит ленивых туристов почти на самую вершину Ай-Петри. Далее останется лишь немного подняться пешком по протоптанной удобной тропинке. Бодро преодолеваешь высоту двадцатипятиэтажного дома – и вот ты уже у самых зубцов!

Но нашим влюбленным не повезло. Дул сильный ветер, и канатка не работала. Зато прямо от нижней станции предприимчивые местные жители оперативно организовали доставку туристов на вершину горы посредством частного автомобильного транспорта. Небольшие микроавтобусы по мере заполнения тут же отправлялись наверх. Арсений и Вика решили не менять планов. В конце концов, увлекательная поездка по горному серпантину тоже обещает немало интересных моментов. Они уютно расположились на заднем сиденье и терпеливо ждали, пока наберется необходимое количество попутчиков.

Вика накануне работала до двух часов ночи, а потому была только рада возможности немного расслабиться, фривольно развалившись в удобной позе. Маршрутка отправилась полупустая, соседи отсутствовали. Она сняла туфли, пододвинувшись поближе к Арсению, протянула свои стройные ножки на свободные кресла, положила голову ему на колени и почти моментально задремала. В движении по извилистой горной дороге машина то и дело меняла направление. Темные участки зеленых зарослей переходили в залитые солнцем просветы, а те, в свою очередь, снова уступали место густой обволакивающей тени. От этой постоянной смены освещенности красивые рыжие волосы девушки ярко переливались всевозможными оттенками красного. Юноша беззастенчиво любовался пестрящей вакханалией цвета, но пошевелиться боялся, дабы не потревожить чуткий сон спутницы. Вика же, находясь в блаженной дремоте, вожделенно наслаждалась близостью дорогого ей человека, и в подобном сладостном забытье все реально происходящее приобретало нечеткие оттенки мистического сюрреализма.

В непосредственной близости от верхней точки автомобильной дороги на Бахчисарай, по которой туристы поднимались на гору, располагалось несколько небольших кафешек и удобная обзорная площадка, с которой открывался отличный вид на весь южный берег Крыма. Однако станция канатки, от которой и начинался пеший подъем к отрогам Ай-Петри, находилась на некотором от нее отдалении. Никто из пассажиров не проявлял желания подняться на плато, а потому автобус припарковался там же, на импровизированной стоянке, чтобы через полтора-два часа, собрав вдоволь нагулявшихся туристов, спокойно двинуться в обратном направлении.

– Эй, красивый! Не торопись, подожди! Дай руку, расскажу, что было, что будет, чем сердце встревожится, а чем успокоится! – Арсения крепко ухватила за рукав неопрятная цыганка неопределенного возраста, невесть каким образом внезапно возникшая в этом месте, которое сегодня волей непредсказуемого ветра оказалось отделено километрами труднопреодолимого горного серпантина от кишащих людской толпой курортных прибрежных центров. За цыганкой вплотную следовал галдящий хвост разновозрастной пестрой и грязной детворы. – Все как есть поведаю! Чистую правду скажу тебе, ясноокий, доверься мне, не пожалеешь! Все хотят знать свою судьбу!

Цыганята мгновенно окружили замешкавшуюся влюбленную парочку, в то время как мать всего многочисленного семейства уже с готовностью собралась вещать дежурные байки, предусмотрительно заготовленные в изобилии для подобных туристов-ротозеев.

– Позолоти ручку, красавчик! Да не скупись, щедрый дар окупится сторицей! Много больше получишь, если сейчас пожертвуешь на благо детишек. Будь мудрым, не упусти столь счастливый случай! Дай скажу, что было, послушай меня, не торопись. Сам поймешь, сколько дать, когда узнаешь всю правду про себя, как сейчас вижу судьбу твою…

Козырев еще не успел толком ничего сообразить, когда гадалка схватила его руку, что-то там пошарила своим пальцем по папиллярным линиям, затем закрыла глаза и усердно принялась бормотать себе под нос какие-то непонятные мантры, ловко имитируя запредельный экстаз. Детвора вокруг тоже не теряла времени даром, сполна отрабатывая уготованную им роль в этом любительском, но талантливом спектакле, направленном на мистификацию доверчивых и рассеянных простаков. Они кричали, толкались, пихались, дергали за одежду, в общем создавали повсюду вокруг себя атмосферу полного сумбура и агрессивного безобразия.

Вдруг цыганка резко распахнула своих огромные черные глазищи, ошарашенно зыркнула ими на растерявшегося Арсения, что-то громко выкрикнула на своем непонятном диалекте, и весь выводок во главе с ней самой практически моментально испарился. Исчезновение получилось настолько стремительным, что пораженный юноша еще некоторое время продолжал оставаться в той же позе, с наполовину вытянутой в сторону рукой, тупо созерцая пустоту вокруг себя, которая еще буквально секундой раннее задорно бурлила повсюду.

– Проверь деньги! – испуганно прошептала Виктория, но Арсений и сам уже поспешно шарил по карманам, с ужасом предугадывая потерю своих нехитрых материальных ценностей. Собственно, таковых у него с собой оказалось немного, и все они по-прежнему присутствовали в полном и безусловном наличии.

– Что это было? – растерянно пробормотал Козырев, наконец-то понемногу приходя в себя после неожиданного нашествия и не менее неожиданного отступления агрессора.

Девушка лишь хмыкнула и недоуменно пожала плечами. Логического объяснения не находилось. Казалось, что спектакль прошел на ура, вожделенная цель легкого обогащения была практически достигнута, даже если вороватым малолеткам не удалось обчистить карманы, зомбированный турист был и сам уже готов выложить некоторую сумму за радость сомнительного предсказания. Что-то явно спугнуло нечистоплотных, но осторожных артистов.

Все хорошо, что хорошо заканчивается. Долго переживать по поводу забавного происшествия путешественники не стали. Арсений не желал упускать столь удобного случая подняться на локальную вершину местного мира, к тому же он категорически не признавал компромиссов. Уж если любоваться побережьем с километровой высоты, то непременно из самой лучшей точки для обзора! Ведь они уже проделали большую часть пути, оставался сущий пустяк: добраться до верхней станции и затем подняться на плато. Он слишком любил это место, считал для себя обязательным условием в каждое свое посещение Крыма непременно забираться на самые зубцы Ай-Петри. Викторию, правда, несколько смущал тот факт, что им придется намеренно отстать от экскурсии и еще неизвестно как возвращаться обратно. Но она слишком доверяла своему молодому человеку, и тому легко удалось уговорить ее на небольшое авантюрное приключение. Молодые люди крепко взялись за руки и смело направились в безлюдную пустоту горного серпантина.

Им предстояло преодолеть около трех километров по практически пологой петляющей дороге. На высоте уже явственно ощущалось приближение осени. Сильный ветер пробирал до костей, странникам пришлось торопливо облачиться в предусмотрительно захваченную с собой одежду: Вика с готовностью забралась в теплую толстовку, а Арсений накинул на себя непродуваемую ветровку. Джинсы и кроссовки на ногах изначально являлись подходящей обувкой для любого, даже самого сложного путешествия.

Они неспешно брели по залитому солнцем пустынному плоскогорью. Арсений тонко шутил, травил свежие анекдоты из Интернета или читал стихи. Вика с удовольствием слушала его, временами смеялась, иногда романтично вздыхала. Рассказывала про свою жизнь и работу. Вокруг них не было ни души: ни машин, ни людей. Даже всегда кишащая народом площадь перед канаткой с кучей палаток, продающих вино, плов или шашлыки, на сей раз зияла непривычной пустотой. И этот факт вполне соответствовал их обоюдному настроению. Ветреная погода, которая поначалу, остановив движение подвесных вагончиков, намеревалась было внести в их планы серьезные коррективы, в итоге оказала влюбленным неоценимую услугу, полностью изолировав их от шумной, раздражающей толпы неугомонных туристов.

Последний участок пути от верхней станции до вершины плато, круто вздымавшегося застывшей в камне волной, пришлось проделать по исхоженной горной тропинке, которая сначала петляла в густом лесу, цепляясь за корни невысоких деревьев, а в под конец выводила путников на гладкую наклонную каменистую плиту без единого деревца. Это и была итоговая цель маршрута: последние полсотни метров и плато резко обрывалось отвесной скалой, практически достигавшей берега моря.

После получаса стремительного восхождения уставшие, вконец запыхавшиеся путешественники наконец достигли вожделенной вершины, и перед ними тут же ожидаемо и одновременно внезапно разверзлась неимоверная бездна. Оба одновременно испытали схожие противоречивые чувства: дух захватило от неописуемого восторга, а разум ужаснулся от осознания последствий возможного падения вниз.

Какое-то время они стояли неподвижно, затаив дыхание, под сильными порывами пронизывающего ветра, будучи не в состоянии оторвать взгляды от потрясающей воображение картины. Все побережье, от Гурзуфа до Фороса, предстало в полном своем великолепии пред восторженными взорами молодых людей. Еще теплое, но уже не палящее, а скорее ласковое солнце ранней осени заливало своим мягким светом пляжи и набережные, крыши домов и кроны деревьев, отвесные скалы и ленты дорог и, отражаясь в бесчисленных волнах, вспыхивало несметным количеством ярких звездочек на темно-синей глади бескрайнего моря.

Вдоволь насладившись волшебной картиной, влюбленные, романтично держась за руки, медленно двинулись вдоль обрыва в сторону от вытоптанных туристических троп. Пейзаж становился все более диким, а нетронутая присутствием человека трава – все выше. С новых точек открывались другие, но не менее прекрасные виды на городки и поселки густонаселенного побережья.

Вика, всерьез боявшаяся высоты, старалась не подходить вплотную к обрыву. Тогда Арсений, прижавшись сзади и крепко обняв за талию, стал медленно, но настойчиво подталкивать ее к отвесной пропасти. Девушка инстинктивно сопротивлялась, но все же медленно двигалась к краю под настойчивым напором мужчины, и, находясь в полушаге от смертельной бездны, испытала будоражащее чувство колоссального восторга и панического ужаса одновременно. Но уверенные, сильные руки, волнующе сжимающие тонкую талию, позволяли сохранять некоторую иллюзию относительной безопасности. Юноша начал медленно поднимать их, плавно скользя по ее одежде. Нащупав небольшую девичью грудь, руки остановились, и он еще сильнее прижал Вику к себе. К уже и так переполнявшим ее эмоциям добавились еще более яркие эротические переживания. Теплая волна, поднимаясь снизу, наполняла все тело приятной истомой.

Арсений тоже изрядно возбудился, его уже невозможно было остановить. Он опять опустил руки на талию, забрался под толстовку и вытащил наружу заправленную в джинсы рубашку. Теперь его руки снова скользили вверх, но теперь уже непосредственно по ее гладкой, нежной коже. Вновь достигнув груди, юноша с блаженством ощутил в ладонях приятную упругость молодого тела. Вика откинула голову назад и, немного повернув ее, открыла доступ к своим губам. Во время страстного поцелуя она перевернулась к нему лицом, с силой оттолкнула от края пропасти и сама тут же увлеклась следом прочными, нерушимыми объятьями.

Мужчина снял с девушки толстовку и бросил ее на траву. Тут же рядом упала его ветровка. Потом он поднял Вику на руки и аккуратно опустил сверху на разбросанную одежду. Они продолжали страстно целоваться, торопливо раздевая друг друга. Арсений сорвал с девушки рубашку и его вожделенному взору предстали два аккуратных соска в небольших темных ареолах обнаженной груди. Он поочередно прильнул к ним губами, наслаждаясь тем, как соски, послушно откликаясь на его ласки, возбужденно набухают и твердеют. Перенося поцелуи все ниже и ниже, юноша добрался до ремня джинсов и поспешно расстегнул его дрожащими от предвкушения руками. Девушка помогла избавить ее от последней одежды. Козырев на секунду залюбовался полностью обнаженным женским телом, покорно лежащим в густой траве на краю высоченного обрыва. Сейчас он целиком и полностью властвовал над ней, владел ею, такой хрупкой и беззащитной, а она со все нарастающим нетерпением жаждала его тела. Вожделение обоих влюбленных больше не могло удерживаться внутри и с остервенением вырвалось наружу.

Они занимались сексом два часа практически без перерывов, неустанно лаская друг друга и задыхаясь от невозможности насытиться любимым человеком. Все вокруг потеряло смысл, стерлось, покрылось густым туманом. Для него в целом мире оставалась только она, даже он сам перестал существовать на какое-то время, целиком растворившись в собственных чувствах. Она же полностью перестала себя контролировать: остервенело вонзала длинные ногти в его спину и неистово кричала от нестерпимого удовольствия.

* * *

Через некоторое время, обессилив от урагана эмоций и естественного, чисто физического изнеможения, они закутались в теплую одежду и уселись рядышком на самом краю бездонной пропасти, облокотившись спиной на удачно подвернувшуюся массивную глыбу. Вика уютно устроилась в нежных объятьях Арсения, доверчиво положила голову ему на грудь. За время их безумной страсти ветер стих, зато сильно повысилась влажность. Небо заволокло тучами. Но, поскольку облачность была низкая, влюбленные, забравшиеся на самую вершину горы, оказались как бы над густым туманом, немного выше его верхней границы. Вместо вида на морское побережье пред ними теперь расстилался безбрежный пушистый океан белоснежных облаков. Сейчас они были богами на вершине Олимпа. Абсолютно довольными и счастливыми, находящимися в полной гармонии с собственными чувствами и со всей Вселенной. Спрятанными от беспокойной суеты земного мира плотной, надежной пеленой. Тучи ликвидировали пугающую бездну под ногами и теперь, несмотря на то что между ними и подножием горы по-прежнему оставался километр пустоты, страха больше не возникало. Окружающая обстановка вызвала невольные ассоциации, и у Козырева в голове навязчиво крутились слова популярной в то время песни подмосковной группы «Високосный год»:

 
Какая, в сущности, смешная вышла жизнь,
Хотя что может быть красивее,
Чем сидеть на облаке и, свесив ножки вниз,
Друг друга называть по имени.
 

– Расскажи мне про свои увлечения, чем ты живешь, что любишь, я хочу знать все про тебя! – попросила Вика.

– Я живу своей работой. Моя специальность и есть мое единственное увлечение. В этом плане, пожалуй, меня можно считать счастливым человеком. Еще бы зарплату платили достойную, ничего большего даже и желать бы не приходилось. Хотя нет, боюсь, что теперь для полного счастья мне нужна будешь ты!

Девушка довольно промурчала и поуютнее закуталась в объятиях Арсения.

– По нашим меркам, думаю, ты неплохо зарабатываешь. Ну расскажи мне тогда про твою профессию. Чем тебе приходится заниматься?

– Этого в двух словах не расскажешь.

– А мы разве спешим? – она с надеждой посмотрела в его глаза. Ей было настолько хорошо, что любая мысль о возможном завершении праздника вызывала бурное негодование сердца. – Мне же не надо подробно, просто чтобы я понимала хотя бы примерно, что ты делаешь и почему тебе это интересно.

Арсению испытывал схожие чувства. Чувства абсолютного комфорта и неземного наслаждения. Ему тоже хотелось максимально продлить счастливые мгновенья отрешенности от суетного мира, эйфорическое состояние физической, телесной близости. Он самодовольно улыбнулся:

– Ну хорошо. В конце концов, как сказал Резерфорд, «если ученый не может объяснить смысл своей работы уборщице, моющей пол в его лаборатории, значит, он и сам не понимает толком, что делает». Вот и узнаем, имею ли я представление о том, чем занимаюсь.

Вика хихикнула, Арсений продолжил:

– Знаешь, для меня физика – как детективная история, только гораздо интереснее! Представь, сначала, пока учишься, тебе на блюдечке преподносят разгадки таких тайн, которых ни в одном романе не придумаешь. Тайны устройства нашего мира, раскрытые до тебя множеством выдающихся умов всех времен и народов. А потом, когда начинаешь работать, у тебя самого появляется возможность участвовать в общем деле, познавать непознанное, поставить себя в один ряд с Архимедом, Галилеем, Коперником, Ньютоном, Паскалем, Бором, Планком, Эйнштейном… Перечислять можно бесконечно. Но и это даже не главное! Раскрытие одной тайны, как правило, порождает новые, более сложные, а потому и еще более интересные загадки.

– Например?

– Ну что, ну я не знаю… Ну давай возьмем для примера строение материи, из которой состоит абсолютно все! Все, что мы наблюдаем здесь на Земле или в далеком космосе. Тем более что это как раз близкая для меня тема. Еще древние греки, например Демокрит, считали, что любое вещество образуют мельчайшие неделимые частицы, которые они назвали атомами. И сейчас, через две тысячи лет, ученые по-прежнему продолжают искать эту минимальную неделимую частицу и до сих пор считают, что древние греки были в общем-то правы. Когда наука в девятнадцатом веке наконец добралась до чего-то похожего, обнаружив, что обычные вещества состоят из мельчайших компонентов, ученые не стали долго ломать голову над названием и использовали готовый термин – «атомы». В то время действительно считалось, что атом представляет собой конечную, минимальную частичку из всех возможных. Потом выяснилось, что атомы существенно отличаются друг от друга и тоже, в свою очередь, состоят из ядра и вращающихся вокруг него электронов. Да и ядро само по себе не конечно, оно состоит из нуклонов: протонов и нейтронов. Эти открытия произошли гораздо позднее, в двадцатом веке. И поскольку слово «атом» было уже занято, ученые назвали обнаруженные частицы «элементарными», опять-таки указывая на то, что вот теперь-то уж точно найдена самая маленькая, неделимая частица.

– Это действительно так?

– Нет, оказалось, что и на этот раз ученые несколько поторопились. Довольно скоро выяснилось, что и нейтроны, и протоны состоят из одних и тех же составных частей, которые назвали кварками. Теперь уже они стали выполнять роль «атомов» Демокрита. Кварков всего два: верхний и нижний. Ну то есть их на самом деле шесть, но для нас остальные четыре сейчас не так интересны. Эти кварки, как выяснилось, имеют электрический заряд. Ты же знаешь, что такое электричество?

– Ну так, в общих чертах. Светом умею пользоваться.

– Ну вот, электрический заряд – одно из свойств частиц, которые теперь назвали фундаментальными.

– Я поняла, это потому что слово «элементарные» было уже занято, да?

– Наверное, – Арсений улыбнулся. – Так вот, верхний кварк имеет электрический заряд, равный плюс 2/3, а нижний – минус 1/3. Протон состоит из двух верхних кварков и одного нижнего, его суммарный заряд получается равным плюс 1, а нейтрон – наоборот, из двух нижних и одного верхнего. Поэтому он электрически нейтрален. Потому, собственно, и назван нейтроном. Вот и получается, что все ядро в целом имеет положительный заряд, а вокруг него по хитрым орбитам вращаются отрицательные электроны. Понятно?

– Пока понятно. А чем протоны, нейтроны и кварки друг с другом соединяются?

– Хороший вопрос! А соединяются они в буквальном смысле клеем. То есть фундаментальной частицей под названием глюон, от английского слова glue, что означает «клей». Кроме частиц, образующих материю, физики обнаружили частицы, передающие взаимодействие. И если для электромагнитных волн, например для видимого света, этой частицей является фотон, ты наверняка про него слышала, то для сильного ядерного взаимодействия, заставляющего кварки быть жестко сцепленными между собой, эту роль выполняет как раз глюон. А всего таких взаимодействий пока открыто четыре. Кроме названных еще слабое ядерное и его частица-переносчик – слабый калибровочный бозон – и гравитационное. Для гравитационного взаимодействия частица теорией предсказана, но, поскольку это самое слабое из всех взаимодействий и проявляется гораздо менее ярко, она до сих пор не подтверждена экспериментально. Тем не менее название у нее уже есть – гравитон.

– Я не понимаю, как это частица переносит взаимодействие?

– Представить не просто, но можно. Допустим, мы с тобой плывем рядом на разных лодках по морю. И я тебе кидаю, например… ну что ты любишь? Например, бутылку шампанского. Раз я ее тебе кинул, как бы оттолкнулся от бутылки, то моя лодка немного отклонилась от курса в сторону «от тебя», а раз ты ее поймала, то и твоя лодка отклонилась немного от курса в сторону «от меня». Таким образом, бутылка шампанского выступила в роли передатчика взаимодействия. Это очень упрощенно, на атомном уровне частицы передают не само взаимодействие, а скорее информацию о том, как надо взаимодействовать, притягиваться или отталкиваться. Их так и называют поэтому – частицы-посланники.

Молодой человек рассказывал очень увлеченно. Ему, несомненно, нравилась эта тема, нравилась наука, нравилось направление, в котором он повернул свою жизнь. Он относился к физике как к некому таинству. Откровение для избранных, для посвященных, для тесного круга. Подобные ощущения не были для него в новинку. Важнее и неожиданней было то, что ему нравилось говорить об этом, нравилось посвящать человека, ставшего ему дорогим всего за несколько дней, во что-то очень близкое, родное, почти интимное.

Вика задумчиво гладила его руку, которой Арсений продолжал крепко обнимать ее.

– Интересно, и что из этого всего следует? Зачем все это знать?

– Ну, фундаментальная наука не всегда отвечает на вопрос «зачем», этим занимается прикладная физика. Нам важен принцип. Но я все же отвечу. Примеров множество. Сильное ядерное взаимодействие очень быстро уменьшается в зависимости от расстояния. Поэтому крайние, внешние, протоны и нейтроны больших ядер – ядер тяжелых металлов, таких как уран, – очень слабо связаны и легко от него отрываются. Этот процесс называется радиоактивным распадом, в результате образуются ядра других, более легких элементов. Важно, что суммарная масса двух новых ядер меньше, чем масса исходного ядра. А масса и есть энергия! Помнишь знаменитую формулу Эйнштейна? Ее даже ты наверняка знаешь: «как я рад, как я рад, е равно эм-це-квадрат!» Разница масс выделяется в виде колоссальной энергии, которая может быть использована для разрушения в атомных бомбах или для созидания в ядерных электростанциях.

– А тайны?

– А я тебе мало тайн раскрыл? Ну хорошо, попробую заинтриговать еще сильнее! Представь: ученые открыли строение ядра, элементарные частицы. Еще не все предсказанные частицы подтверждены экспериментально, не хватает некоторых важных элементов, которые должны существовать в теории, но пока не обнаружены на практике. И вот ученые исследуют поток элементарных частиц, которые прилетают к нам на Землю из космоса. Земля ведь постоянно бомбардируется всякими разными частицами. И вдруг, нате вам – мюон. То есть, конечно, тогда никто не знал, что это мюон. Его никто не ждал. Искали совсем другие частицы. Просто измерили его свойства, и оказалось, что они какие-то необычные. Ученый^[16], который его открыл, только развел руками и сказал: «Ну, и кто это заказывал?» А потом выяснилось, что мюону соответствует целое семейство, или как его еще называют «поколение» фундаментальных частиц. И что в этом новом, мюоновом, семействе мюон играет ту же роль, что электрон в своем, уже знакомом нам, семействе. И что для семейства этого есть соответствующая пара кварков, которые назвали странным и очарованным. И что семейство это гораздо тяжелее привычного нам электронного. И что есть еще более тяжелое семейство. С тау-частицей в роли электрона и опять же с двумя кварками: прелестным и истинным. И возникли новые загадки! Почему вся материя состоит из частиц первого семейства, а второе и третье остаются «не у дел»? И откуда тогда они взялись, и зачем тогда они нужны?

– Какие любопытные названия у кварков!

– Да, физики иногда не сильно заморачиваются на тему названий. Есть над чем поломать голову и без этого. К тому же в их терминологии это даже не названия, а «ароматы», а еще кварки имеют свойство, называемое «цвет». Ничего общего с нашим традиционным пониманием аромата и цвета. Про заряд я уже говорил.

На некоторое время разговор прервался. Виктория обдумывала услышанное, а Арсений пытался ловить свободной рукой облака – плотные скопления тумана, которые периодически пролетали мимо них, гонимые легким ветерком. Температура падала, влажность продолжала повышаться, и облачность постепенно поднималась все выше и выше, временами добираясь до влюбленной парочки.

Вика, похоже, наконец-то сумела навести некоторое подобие порядка в своей симпатичной головке.

– Ну ладно, а дальше?

– Дальше? Тебе еще не надоело? – удивился Арсений. – Ну хорошо, слушай! На самом деле сейчас исследования уже добрались до такого уровня, когда дальнейшие эксперименты становятся труднореализуемыми. Еще чуть-чуть – и мы вообще не сможем проверять на практике новые теоретические предсказания. Слишком большие энергии необходимо концентрировать в малых объемах, чтобы залезать дальше внутрь вещества. Существует стройная теория, называемая Стандартной моделью, которая очень хорошо описывает все известные на настоящий момент элементарные и фундаментальные частицы, предполагая, что они точечные. И, наоборот, почти все частицы, необходимые для подтверждения Стандартной модели, обнаружены экспериментально. Не хватает, пожалуй, только бозона Хигса. Это тоже частица-посланник, передающая взаимодействия. Только отвечает она за инертность тел.

– А что такое инертность?

– Я тебе покажу на примере. Когда начался всеобщий бум по поводу бозона Хигса, был проведен конкурс на лучшее наглядное, популярное объяснение инертности. И победила следующая аналогия: представь, что в помещении, в котором организован крупный светский раут, находится большое количество народа. Все гости более-менее равномерно распределены по залу. И вдруг заходит очень известный человек. Многие стремятся удостоиться его внимания и спешат к нему. В результате он окружен плотной массой людей, которая мешает ему двигаться с приемлемой скоростью. Если же ему все же чудом удалось набрать скорость, то остановиться тоже теперь непросто – толпа продолжает увлекать его за собой. И чем выше известность этого человека, тем труднее ему разгоняться и останавливаться. Это и называется инертностью, а роль толпы в физике играет бозон Хигса. Сейчас есть планы по строительству нового огромного ускорителя, который будет расположен одновременно на территории двух государств! Одна из основных целей – обнаружить экспериментально бозон Хигса.

– Ничего себе! Это же, наверное, ужасно дорого!

– Да, очень дорого. Хотя, ты знаешь, в связи с этой дороговизной сейчас все больше и больше на передний край исследований выходит теоретическая физика. Ученые пытаются на основании умозаключений и мощного математического аппарата предугадать, предсказать, как же может быть устроен наш мир на самом-самом мельчайшем уровне.

– Мне даже трудно это представить!

– Да, это очень сложная область на пересечении физики и математики. Сначала нужно умозрительно определить, как именно все организовано. Потом требуется описать эти умозрительные заключения с помощью математических уравнений. Иногда удается получить только их приближенные виды. Потом приходится решать эти уравнения. Опять же не всегда удается найти точное решение. Или же, наоборот, оказывается, что у уравнения существует множество решений, и какое из них соответствует действительности, а может быть, все они – это новый нетривиальный вопрос.

– Как все сложно!

– Да, ты знаешь, Эйнштейн однажды сказал: «С тех пор как математики занялись теорией относительности, я сам перестал ее понимать». Так что не волнуйся, ты не одинока. Огромное количество людей считает, что это очень сложно. Ну что, мне продолжать?

– Да, только можно как-то поближе к реальности.

– Здесь все очень реально. Просто несколько непривычно. Так вот, существует такая теория, называется теория струн, которая предсказывает нам, а что же там дальше. Ну, то есть в смысле глубже внутри материи. Из чего состоят все эти частицы и почему они имеют именно такие свойства, а никакие другие. Суть в следующем: высказана гипотеза о том, что все эти фундаментальные частицы на самом деле не точечные, а имеют некоторую протяженность в пространстве. Конечно же, очень маленькую, но все же не точки, как ныне предполагается в Стандартной модели. И похожи они на тонкие-тонкие струны. Эдакие микроскопические, тонюсенькие колечки. И вот эти струны могут колебаться строго определенным образом. Как натянутая струна гитары может издавать только строго определенные звуки. В зависимости от характера таких колебаний частицы обладают теми или иными свойствами, например массой и зарядом.

– Что-то я не понимаю, как это масса струны может зависеть от ее колебаний?

– А это как раз один из тех моментов, что выходят за пределы нашего повседневного мировосприятия. Видишь ли, в чем дело. Наш разум так устроен, что способен представить что-то только на основе своего предыдущего опыта. А опыт у нас довольно скудный. У нас нет опыта движения на сверхвысоких скоростях, близких к скорости света. Мы не знаем, как там, вблизи тел с огромными массами. Мы никогда не гуляли с любимым человеком по ядру атома, любуясь светящимися орбитами электронов. Не можем представить себе вечность и бесконечность. Или, наоборот, жизнь вне времени. Мы никогда не имели опыта общения с такими сущностями. А они, оказывается, существуют по совершенно иным законам. То есть я, конечно, сказал неправильно. В этих масштабах начинают проявляться особенности тех же самых законов, которые не заметны в других, более привычных, для нас условиях. Чтобы это осмыслить, приходится коренным образом перестраивать свое сознание. Это как раз и является одной из самых интересных тайн физики.