Теория поля

– Профессор, разве же я плохо поступил? Я помог хорошим людям, наказал плохих. Не понимаю, в чем вы меня упрекаете?

– Хорошие, плохие… А кто ты такой, чтобы решать? Кто хорош, а кто плох? Не судите, да не судимы будете! А ты взял на себя эту непростую миссию. Кем ты себя возомнил, позволь спросить?

– Но я же… – Козырев явно не ожидал столь бурного и нелицеприятного напора своего учителя. – Евгений Михайлович, возможно, для меня сложилась довольно непривычная ситуация. Но я уж точно не имел в виду ничего такого… плохого. Может быть, не сразу во всем разобрался. Да и как тут понять? Столько всего нового, непривычного. Я поначалу, если честно, вообще не был уверен в успехе. Внешне вроде бы ничего не изменилось. Это потом только, на основании анализа многочисленных фактов сначала пришло ощущение, а потом и твердое убеждение. А до этого приходилось тыкаться в разные стороны, будто слепой котенок в потемках. Такая колоссальная степень свободы! Все возможно, все доступно! Как тут разобраться, как найти истинный, правильный путь?

– Отвечу тебе словами Эйнштейна: «Непросто сказать, в чем заключается истина, но ложь очень часто легко распознать!»

– Этим я и занимаюсь! Может быть, не так быстро, как хотелось бы. Да, через собственные ошибки. Да, через неудачи. Посредством набитых шишек. Но как иначе?

– Ладно, – профессор несколько смягчился, – то, что ты все-таки пришел ко мне, уже само по себе говорит о начале твоего выздоровления. Давай теперь, рассказывай все по порядку.

– Да что рассказывать, вы, похоже, и сами все уже знаете.

– Рассказывай с самого начала. Подробно и с деталями. Я если и знаю, то слишком уж в общих чертах. А хотелось бы вникнуть в суть. Понять твои движущие посылы, мысли и эмоции. Почему не посоветовался перед экспериментом?

– Я знал, что вы не одобрите.

– Шансов переубедить не было?

Козырев отрицательно помотал головой, а потом медленно, шаг за шагом, изложил учителю все те события, которые случились с ним за время с их последней встречи.

– Стало быть, ты мог сделать и другой выбор, – задумчиво произнес Малахов, после того как Арсений закончил свой непростой, длинный рассказ. – Я имею в виду последнее предсказание Бурхана. Точка бифуркации.

– Выбор есть всегда. Точки бифуркации тоже не фатальны. Их изменение, конечно, требует гораздо больших ресурсов. Но, в принципе, ограничений нет. Есть только лимит разрешенной энергии. Причем «энергия» в данном случае термин условный. Просто не приходит в голову никаких других подходящих аналогий. От чего зависит размер этого лимита – не знаю. Но мне кажется, что мой постоянно растет.

– Что ты имеешь в виду? Поясни.

– Ну как вам сказать… Видите ли, личность человека, или та субстанция, которую мы называем душой, которая отличает индивидуумов друг от друга, наше собственное «я», или, если хотите, Пуруша, не имеет для себя, для объяснения своей сущности известных физических материй. И, тем не менее, как показывает наш повседневный опыт, что-то подобное непременно существует. Оно не принадлежит этому миру, хотя, определенно, связано с ним неким загадочным образом. Ее симбиоз с разумом, который как раз-таки принадлежит нашему, материальному миру, обеспечивает возможность влиять на грядущее. Программировать акашапрану. Все это лежит за пределами современных знаний. Однако как-то ведь нужно все это называть. Пусть будет «энергия», почему бы и нет? Энергия как ограниченный ресурс. Очень понятно для нашего консервативного сознания. По крайней мере, хоть как-то объясняет возможность нарушать физические законы.

– Другими словами, объяснить то, почему объективная реальность именно такова, какая есть. Но ведь мы теперь знаем, что она зависит от нашего восприятия, от нашего сознания. А значит, не такая уж она и объективная.

– Нет, Евгений Михайлович, ну что вы! Объективная реальность от нашего восприятия не зависит. На то она и объективная. Просто сместился акцент. То, что мы раньше считали объективным, теперь, как оказывается, подчиняется человеческому разуму. Но как именно оно подчиняется, тоже определяют объективные факторы. Это точно такие же законы, как и раньше, только в несколько иных условиях. Представьте, что мы здесь, на Земле, за все время последовательного научного познания, из поколения в поколение, пока что открыли законы лишь для одного частного случая: для минимума энергии материализации. Теперь мы знаем, что минимум этот может быть превышен. Превышен волей конкретного человека. Нужно лишь знать, как это сделать, и, возможно, обладать определенными предпосылками. Разрешением, допуском, дозволенным лимитом превышения. Я не знаю, чем там еще. Хорошей кармой, в конце концов. Называйте как угодно.

– Да, любопытная мысль. Я смотрю, ты еще пока за всей этой своей меркантильной мишурой не утратил способности рассуждать аналитически.

– Наверное… – Козырев неопределенно скривился. Заслуженная критика профессора была ему неприятна, и каждый новый укол отдавался в сердце острой болью. – И чем дольше я думаю, тем больше убеждаюсь: существование мира без управляющей, утверждающей силы невозможно. Такое огромное количество случайных совпадений, произвольных поступков, этих спонтанных проявлений человеческой воли. Разнонаправленных, противоречивых, взаимоисключающих целеустремлений. Их огромное количество неизбежно привело бы к коллапсу. Анализ показывает: энтропия огромна! Хаос, абсолютный хаос! В таких условиях система не может оставаться устойчивой. Значит, должен существовать некий компенсационный механизм, который каждый раз собирает из всех этих событий единую непротиворечивую замкнутую систему. Каждый кадр бытия, каждый временной квант существования мира. Это как версия большой программы, очередная сборка. Протестированная и акцептованная для материальной реализации.

– За такое короткое время?

– Что вы хотите сказать?

– Драхма, тот самый квант времени, если, конечно, он существует, слишком мал. Трудно представить, чтобы за столь короткий промежуток можно было просчитать такое гигантское количество вариантов и найти оптимальный.

– Ну, знаете ли, почем нам знать? Вы снова пытаетесь оперировать привычными понятиями. Нужно как-то подняться над ними. «Что может знать рыба о воде, в которой плавает всю жизнь?»^[78] Что может знать человек о пространстве, в котором существует и из которого не имеет возможности «вынырнуть» хотя бы на секунду? Вот если бы посмотреть на Вселенную со стороны… Тогда, вероятно, представления о ее устройстве изменились бы кардинально.

– Например?

– Хотите пример? Пожалуйста. Вот вы сказали «за такое короткое время». А при чем тут вообще время? Сама суть времени – процесс движения пространства сквозь акашапрану. Вне пространства отсутствует и время. А, стало быть, не существует и ограничений, с ним связанных.

– Ну хорошо, допустим. Допустим, что ты меня убедил. Именно так и обстоят дела в действительности. В теории красиво. Вот ты научился управлять грядущим. И что на практике? Стал счастливее? Жить стало легче? Что собираешься делать дальше?

– Евгений Михайлович, я не знаю. Пока не знаю. Я думал, быть может, вы что-то предложите.

– Я тебе советовал не ввязываться в свои сомнительные эксперименты. Ты же не послушал меня. А теперь мне сложно тебе советовать. Слишком уж нестандартная ситуация. Аналогов в мировой истории не существует.

Судя по всему, выражаясь языком нашего уважаемого Бурхана, ты подчинил себе раджас, а это не совсем то, к чему следует стремиться настоящему брамину! Это, конечно, уже не тамас, но еще и не саттва. Пойми, поскольку именно раджас отвечает за чувства и эмоции, он способен обеспечить удовольствие, наслаждение, может избавить от боли или страдания. Но это мнимое благо! Порождения раджаса поверхностны и скоротечны. Настоящее, подлинное счастье саттвично! Гуны вращаются в гунах, и в нашем сугубо материальном мире трудно разглядеть за ними истину. Я вовсе не призываю тебя отречься от мира, искать мокши или нирваны, стремиться к полному и окончательному освобождению. Нет, я практичный человек и не питаю по этому поводу призрачных иллюзий. Но поверь, даже здесь, стремясь подчинить своей власти материю, ты почему-то избрал самое очевидное решение, первое, что пришло тебе в голову! Разве ж этому я тебя учил? Разве так следует поступать настоящему, подлинному искателю истины? Посмотри в глубь себя, постарайся откинуть ложные привязанности, липкие предубеждения. Ты увидишь, что саттва приносит куда более глубокие переживания, настоящее, подлинное блаженство! Ее труднее узреть, но уверяю тебя, оно того стоит! Саттва – это счастье, саттва – это непередаваемая радость познания истины!

– И что же вы мне теперь посоветуете?

– Очевидно одно, нужно срочно исправлять диссонанс между твоей духовностью и твоими возможностями! Между желаниями души и силой разума!

– Развивать духовность?

– Да. Ну или, разве что, ты знаешь способ, как вернуть твое расширенное сознание обратно в прежние, допустимые рамки.

– Нет, не знаю. А развивать духовность – слишком длительный процесс. Я не смогу искусственно контролировать разум все это время. Как так? Желания будут возникать, а значит, будут и реализовываться.

Малахов обреченно развел руками, Козырев продолжил:

– И потом, я уже привык. В какой-то степени мне даже нравится такое могущество. Просто ему нужно найти правильное применение. Необходима цель! Великая и высокая!

– Нет, Арсений, только не это! – испуганно воскликнул профессор – Только не великие цели! Упаси тебя Бог! Все может закончиться катастрофой, равной которой еще не знала наша планета!

– Вечно вы перестраховываетесь, учитель. Я ведь не самый глупый и не самый плохой человек на Земле. Вы посмотрите на нынешних власть имущих. Пожалуй, уже давно пора навести в этом мире порядок.

Евгений Михайлович посмотрел в глаза Козыреву и увидел в них непробиваемую решимость. Он очень хорошо знал этот взгляд своего ученика, поэтому на сей раз испугался не на шутку. Но грубый и прямой напор в такой ситуации бесполезен. Профессор попытался успокоиться и взять себя в руки.

– Послушай, мальчик мой, ты же знаешь, я желаю тебе только добра! Всю твою жизнь мы были рядом. Ты доверял мне, прислушивался. Разве я когда-либо подводил тебя? Всего лишь раз ты не последовал моему совету и что из этого вышло?

– А я до сих пор не считаю, что вышло что-то плохое. Как вы не понимаете, ведь это прорыв! Настоящее, великое, подлинное достижение человеческого разума! Разве можно было от такого отказаться? Что значит счастье единственного человека по сравнению с Истиной? Нет, я не жалею! Я поступил верно и если бы время удалось повернуть вспять, я принял бы точно такое же решение!

– Но ведь теперь ты говоришь не о жизни одного человека! Ты собираешься вершить судьбы мира!

– Подумаешь! Кто-то ведь этим и сейчас занимается. Так чем я хуже?

– У тебя совершенно другой уровень!

– Послушайте, профессор. Чего вы переживаете? Ведь если мы с вами правы, Господь не допустит фатального катаклизма. Его всевидящее око и всемогущая длань в случае необходимости наложат вето на мои преобразования. То, что мы с вами здесь сидим и разговариваем, не случилось бы без Его великой на то воли. Ровно как и все остальное! Под таким присмотром этому миру ничто не угрожает!

– Я вижу, тебя уже не устраивает твой старый друг и учитель. Ты считаешь, что перерос его. Решил избрать себе нового покровителя?

– Евгений Михайлович, ну зачем вы так! Я вас очень люблю и уважаю! И всегда буду чтить как своего первого и единственного наставника!

– Ну что ж, Бог свидетель, я сделал все, что в моих силах! Дальше решай сам! Но только тогда уж не прибегай ко мне с криками о помощи!

– Хорошо! – Козырев явно удивился столь жесткой позиции Малахова, и в его голосе тоже появились стальные нотки. – Как скажете, профессор, но теперь уж и я не отступлюсь!

Глава 24

Если что-то и существует вне привычного нам пространства, то это что-то отделено от нашего мира весьма надежно. Ежели кому и удается проникнуть за эти искусственно воздвигнутые границы, то вернуться и рассказать об увиденном, как правило, не получается. И даже если такие случаи чрезвычайно редко все же происходят, то очевидцам невероятных событий нечего предъявить научной общественности, кроме собственных слов. Подкрепленных, разве что, личным авторитетом и прошлыми заслугами автора.

Но давайте на секунду допустим возможность существования разумной жизни в любой форме ее проявления за пределами доступного нам чувственного восприятия. Попробуем проанализировать и обобщить скудные рассказы редких очевидцев. Тогда можно нарисовать в своем воображении примерно следующую картину, которая как в целом, так и некоторыми конкретными деталями очень походит на то, что видит человек во сне.

В другом мире, например, полностью отсутствует инертность материи. И управляется он точно так же, силой разумной мысли. Только ресурсы неограничены, нет конфликтов интересов, нет необходимости согласовывать противоречивые желания, а посему выполняются они молниеносно. Стоит только о чем-то подумать, как это что-то тут же и воплощается. Стоит представить себе нужные декорации, вообразить какое-либо место, и вот ты уже имеешь возможность наблюдать вокруг себя только что придуманные пейзажи.

Боль отсутствует в принципе, хотя все остальные ощущения сохраняются: зрение, слух, обоняние, осязание, это как минимум. Эмоции тоже присутствуют: страх, восторг, стыд, любовь или ненависть.

Память определенно хранит информацию о прожитой жизни. Поначалу кажется, что ничего не изменилось вовсе. Но это всего лишь иллюзия разума, который по привычке продолжает мыслить земными стереотипами. Стоит только попробовать вспомнить, и нужные данные тут же, в то же мгновенье становятся доступными для анализа. Все эти истинные и неведомо откуда взявшиеся знания хитрым образом переплетаются между собой. Достаточно представить любой знакомый предмет, например старый сломанный телевизор, и в сознании тотчас всплывают невообразимые подробности. Абсолютно любые. Совершенно полные и исчерпывающие. Как и где он был сконструирован. Где была добыта руда, из которой выплавили металлы. Какой сталевар их изготовил. На ком он женат, какие у него отношения с тещей. Причем, все это видно сразу, одновременно, глобально, хотя вместе с тем досконально осознается каждая мелочь. А вот и неисправная деталь! Заменить ее не представляет труда, вот только дотянуться отсюда до того, ставшего теперь другим, мира, увы, невозможно.

Очевидцы чрезвычайно любопытно описывают процесс мышления по ту сторону от границы материального пространства. Поначалу он вроде бы не отличается от привычного нам, земного. Но постепенно приходит осознание, что ты давно уже в своих рассуждениях оперируешь понятиями, о которых не мог догадываться при жизни. Будто кто-то вкладывает в тебя нужные мысли. И как только ты это понимаешь, очень четко и явственно начинаешь чувствовать присутствие рядом Высшего Разума, преисполненного к тебе безраздельной, безграничной любовью.

Наиболее интересным образом воспринимается там, по ту сторону бытия, ощущение времени. Как таковое оно отсутствует вовсе, но представить жизнь вне времени в рамках нашего повседневного опыта крайне сложно. Слишком уж фундаментальным является это понятие. Слишком уж привыкли мы наблюдать течение любых процессов во времени. Козырев много думал над этим вопросом и нашел для себя следующую аналогию.

Допустим, что мы сумели покинуть пределы нашего пространства, этой трехмерной поверхности четырехмерной сферы, и оказались внутри информационной матрицы. Вокруг нас лишь одна сплошная информация, а мы своей волей способны воплощать ее в некую зрительную (да и не только зрительную) иллюзию. Поскольку для создания видимости процесса необходимы изменения статической картинки, существует два варианта их достижения: двигаться с любой скоростью и в любом направлении сквозь акашапрану либо воздействовать на нее силой собственной мысли в соответствии со своими желаниями. Направление движения и определит конкретный процесс, то есть набор причинно-следственных переходов. При этом, учитывая необычные свойства памяти в новом мире, нам заранее известно, что нас ждет на любом из бесконечного множества таких путей.

Но и это еще не все. По ходу движения, легким мановением сознания, мы можем произвольно менять информацию, а значит, и последующие события. Более того, в любой момент мы вольны изменить скорость движения, остановиться, повернуть или даже вовсе двинуться в противоположном направлении. А потом еще раз снова пройти тем же либо тем же, но измененным, либо вообще другим маршрутом.

Ну и где здесь, спрашивается, место для времени, этого жесткого мерила последовательности действий? Память хранит все данные сразу. События происходят как угодно, когда угодно и какие угодно! Их можно повернуть вспять или бесконечно проходить по одному и тому же пути. А то и вовсе замереть на месте, наслаждаясь прелестью конкретного момента.

Вот она, наша бессмертная душа, вот тот способ существования, о котором можно только мечтать, попав в жесткие рамки земной реальности!

Для Козырева подобные домыслы несли в себе нечто большее, чем обычно присуще фантазиям на отвлеченную тему. У него были веские основания полагать, что все именно так и обстоит на самом деле, что вне нашего пространства существует нечто, что не только является прибежищем для почивших душ, но и оказывает важное, основополагающе влияние на события привычного нам мира. И подобные умозрительные заключения давали, пожалуй, единственную возможность хоть как-то вообразить, представить для себя чуть более обобщенную картину. Вынырнуть из воды повседневной действительности, подняться над видимой реальностью и попытаться, пусть и гипотетически, взглянуть на нее как бы извне, из другой точки, в которой отсутствуют столь знакомые нам ограничения и стереотипы.

Вот только не было у Арсения человека, который мог бы выслушать, понять, а может быть, даже и поддержать столь смелые, революционные идеи. В наш прагматичный век люди разделились на два лагеря. Вооруженные знаниями, высокообразованные, цивилизованные люди, как правило, скептически относились к вопросам существования загробного мира или потусторонней жизни. Те же, кто в нее свято верил, был слишком далек обычно от научных исследований и академических теорий. Козырев не раз пытался заводить разговор на волнующие его темы, но в лучшем случае нарывался на недоумение и непонимание. Многие же откровенно поднимали его на смех. Он вяло оправдывался, говорил: «Я физик. Для отрицания чего-либо мне нужны веские основания».

Ему возражали, что для подобных утверждений основания нужны не менее весомые.

«А я не утверждаю и не отрицаю, – все еще надеялся он быть услышанным, – я всего лишь предлагаю поговорить, обсудить, поспорить. Высказать соображения за или против. Ведь это так интересно! Ведь это может пролить свет на самый важный вопрос человеческого бытия! Кто мы, зачем мы здесь, с какой целью? И есть ли что-то помимо того, что рисуют перед нами пять органов нашего чувственного восприятия». Но каждый раз он лишь снова натыкался на глухую стену человеческого непонимания.

* * *

– Арсений, помнишь я тебе рассказывала об одном необычном интернет-сайте, который исполняет любые желания?

Натали с шумом ворвалась к нему в квартиру, будто маленький, живой, обаятельный ураганчик. Теперь они редко встречались здесь, все больше у нее или где-нибудь в шумных, общественных местах. Просто сегодня Козырев вконец разленился и наотрез отказался выходить из дома, невзирая на все уговоры своей юной подружки. Та же, напротив, непременно возжелала увидеться именно сейчас.

– Да, помню, – вяло ответил мужчина, безуспешно щелкая пультом телевизора в поисках хоть какого-нибудь развлечения, – но ты ведь не веришь во всю это чепуху.

– Ой, ты что, он сейчас стал таким популярным! Представляешь, такая интрига, столько таинственности! Все желания исполняются, народ в истерике туда ломится, огромный общественный резонанс, а про колдуна никто ни сном ни духом!

– Н-да, любопытно, – Арсений всеми силами старался сдержать улыбку. – Но я слышал, портал уже давно не функционирует.

– С чего ты взял? Работает, да еще как!

– Как это, работает? – Козырев от неожиданности выронил пульт, который он, отчаявшись отыскать в эфире что-либо приличное, теперь просто крутил в руках. Вовремя спохватившись, постарался отвлечь внимание гостьи на упавший предмет.

– Конечно, работает! – Натали нисколько не насторожила неожиданная реакция друга. – Это ж такой гениальный маркетинговый ход! Напустить тумана, скрываться, а теперь, когда страсти уже накалились до предела, вдруг явить себя миру в полном блеске и великолепии!

– Явить себя миру? – Арсений понял, что за время тупого бездействия он упустил что-то необычайно интересное.

– Да, и не просто явить, он сейчас дает концерты в Олимпийском! Ты не представляешь, что там творится!

– Вот как, выходит, выискался очередной Чумак или Кашпировский?

– Куда там! Они ему и в подметки не годятся! Там такое происходит, ну вот почти как в Мастере и Маргарите!

– Ха! И что же, с теми же последствиями?

– Нет, ну не совсем так же, но все равно ужасно интересно! Это что-то совершенно потрясающее!

Козырев пытался вникнуть в услышанное, но никак не мог поверить собственным ушам. Получалось, что кто-то восстановил доменное имя, развернул сайт, внешне очень похожий на творение его рук, и использовал им, Арсением, заработанную репутацию для своих неизвестных, грязных целей. То, что цели грязные, Козырев не сомневался ни минуты.

– Арсюш, давай сходим, а? – возбужденно продолжала уговаривать его Натали. – Это сейчас самое модное шоу в Москве! Такого еще никогда не было! Там все так ужасающе таинственно, волшебно! Настоящая мистика! А этот черный маг, он называет себя Таммуз…

– Таммуз, что-то знакомое… По-моему, так звали одного из шумерских богов. Он половину жизни проводил под землей, в царстве мертвых, а другую половину среди живых. Только почему черный, я не понимаю? Он что, творит зло? И ты хочешь, чтобы над тобой неизвестный человек ставил свои сомнительные опыты?

– Да-да, под землей! Его же не было целых полгода! – девушка звонко рассмеялась. – Ну это всего лишь представление, шоу! Просто очень-очень-очень интересное! Ну пожалуйста, пойдем!

– И как мы пойдем? Ты же сама говоришь, что билетов туда не достать.

– Ты все можешь, я знаю! Я же помню, как ты гулял в ресторане. Найдем у перекупщиков, только дорого очень!

Арсений действительно мог сделать очень многое. Попасть на какой-то там концерт не представляло для него ни малейшего труда. При желании он мог запросто заставить самозванца, нагло присвоившего его идею, выступать прямо здесь, в этой квартире, причем немедленно! Соблазн был весьма велик, но все же он решил пока не раскрывать полностью свои карты. Хотя посмотреть на отчаянного храбреца было и в самом деле любопытно.

– Ну ладно, если ты так хочешь. Хоть мне и лень отрываться от дивана, но одну я тебя не отпущу! Пойдем, посмотрим, что там за новоявленное чудо такое.

Козырев, естественно, не смог удержаться, чтобы не посетить магический интернет-ресурс, некогда бывший его детищем и безраздельной вотчиной. Теперь же он принадлежал неизвестному черному магу, «скромно» величавшему себя именем древнего шумерского бога. Похоже, что присваивать чужое для «чародея» являлось делом привычным.

Интерфейс портала удивительно точно повторял прошлый дизайн, и все же опытный взгляд программиста быстро нашел небольшие, но характерные отличия, которые не оставляли сомнений: кто-то очень старательно, тщательно восстановил уничтоженные им странички.

В дебрях новостной ленты он отыскал любопытное сообщение, что по причине технического сбоя портал некоторое время был недоступен и в результате той же причины безвозвратно потеряны все предыдущие сообщения форума. «Что ж, по крайней мере база данных утрачена безвозвратно», – грустно улыбнулся Арсений. То же сообщение уверяло обрадованных пользователей, что отныне портал вновь функционирует в полную силу, хотя и меняются некоторые правила взаимодействия. Среди прочей малозначительной чепухи, конечно же, фигурировала информация о новых способах взаиморасчетов.

Шоу, как и обещала Натали, действительно поражало воображение. Перед глазами восторженных зрителей одно за другим представали удивительные явления, найти объяснение которым казалось совершенно невозможным. Даже видавший виды и сам способный на многое Козырев откровенно недоумевал, наблюдая за происходящим на сцене. Что же говорить о прочих обывателях. Его спутница, к примеру, буквально неистовствовала: кричала, хлопала в ладоши, вскакивала с места. То и дело из ее рта вырывались непроизвольные восхищенные восклицания. Впрочем, подобное происходило со всеми, кто присутствовал в огромном зрительном зале. Время от времени взрывы восторга заглушали даже довольно громкое звуковое сопровождение.

И вдруг Арсения будто током ударило! Пытаясь найти здравое, логическое объяснение увиденному, он отчетливо вспомнил: решение его уравнения, того самого, с которого все началось, имело и второе, компле́ксное решение. Тогда он в порыве нахлынувшего азарта просто отмахнулся от него, как не имеющего под собой реального физического смысла. Так часто бывало в теории, недаром еще Эйнштейн говорил: «Математика – наиболее совершенный способ водить самого себя за нос». Оказывается, и он способен запросто попасться на эту теоретическую удочку.

Перед глазами всплыли очень яркие и образные лекции университетского преподавателя электротехники. Старик имел своеобразное мышление и пытался донести до студентов знания в наиболее, как он считал, понятной для них форме. Например, поправив на переносице очки без дужек в тонкой оправе, которые неизменно сопровождали его, он увлеченно вещал многочисленной аудитории: «Конденсатор, дорогие мои будущие коллеги, являет собой технический аналог хорошей девушки. У него сначала сопротивление большое, а потом, с ростом сексуального напряжения, оно резко падает. Катушка индуктивности, напротив, олицетворяет собой поведение девушки плохой, которая поначалу демонстрирует нам практически полное отсутствие сопротивления, но стоит только нам перейти к более решительным действиям, как означенный эффект возрастает в той же пропорции».

Арсений вспомнил, что именно этот заслуженный ученый представлял в своем воображении и транслировал на студентов аналогию, согласно которой законы постоянного тока соответствовали нашей, земной жизни. Для их описания вполне хватало обычного математического аппарата. А вот поведение тока переменного больше походило на мир загробный и требовало применения более сложных функций: функций как раз-таки тех самых, компле́ксных чисел.

«Это что же получается? – Козырев пребывал в легком шоке от внезапно посетившей его догадки. – Значит, своим экспериментом где-то там, в ином мире, я создал некую сущность, своего антидвойника, который так же, как я, получивший доступ к свойствам его мира, тоже не остался без награды и приобрел ровно такой же доступ к явлениям нашего, моего мира? И теперь он имеет возможность прямо оттуда дотянуться и заменить ту самую деталь в том самом сломанном телевизоре?»

Мужчину прошиб холодный пот. «Ну нет, этого не может быть! – разум наотрез отказывался верить. – Что-то я совсем заигрался! Что за бредовая идея?! Пора заканчивать со всей этой хиромантией. Похоже, у меня совсем уже крыша едет». Однако полностью развеять возникшие сомнения не получилось. Он наклонился к Натали и громко, пытаясь перекричать леденящую кровь музыку, проорал ей в самое ухо:

– Как-то этот твой черный маг не вписывается в мою концепцию. Нарушает, так сказать, всю мою стройную теорию. Вот ведь незадача! Я чувствую: тут что-то не так. Надо бы разобраться.

Но та, полностью увлеченная представлением, не услышала или не обратила внимания на его слова.

На сцену, откуда-то сверху, прямо с небес медленно выплыл внушительного размера гроб. Любой из присутствующих в зале мог бы поклясться, секундой ранее гроб отсутствовал внутри здания. Не заметить столь огромный объект было невозможно, он будто бы материализовался буквально из воздуха.

Медленно проплывая над рядами потрясенных зрителей, издавая зловещее, синеватое сияние, которое изливалось прямо изнутри массивной конструкции, хотя та совершенно определенно была непрозрачной, страшный предмет надвигался на сцену с неумолимой неизбежностью. И вдруг в четком, отлаженном механизме что-то пошло не так. Свет заморгал, изображение задрожало, музыка запнулась и оборвалась. На секунду магия исчезла, массивный гроб испарился, на его месте Козырев успел заметить предмет той же формы, но гораздо меньших размеров. «Ах вот оно в чем дело!» – выдохнул он с облегчением. Сюжетная линия спектакля тут же восстановилась, никто, кроме Арсения, толком не успел понять, что же произошло, да и тот сумел распознать обман лишь только потому, что уже давно и планомерно выискивал нечто подобное.

Да, это была иллюзия! Талантливая, даже гениальная. Таммуз, безусловно, обладал определенными пси-способностями, умел в какой-то степени программировать акашапрану. Скорее всего, дар этот присутствовал у него с самого рождения, но пользовался он им неосознанно, бессистемно, не отдавая себе в том отчета. Кроме того, он имел завораживающее, гипнотическое влияние на людей, но все же основной стержень его потрясающего шоу заключался не в этом. Тщательно продуманная и аккуратно просчитанная игра теней, лучей лазеров, голографических картинок, таинственный полумрак плюс общий мистический настрой аудитории создавали необходимое ощущение. «Черный маг» определенно являлся профессионалом в своем деле, и Арсений даже проникся к нему некоторым уважением. Некрасивый поступок мага с кражей чужой идеи и захватом контроля над порталом теперь казался Козыреву в чем-то оправданным. И все же в этом деле требовалось поставить окончательную, жирную точку.

* * *

После завершения «магического» действа наша милая парочка отправилась в ресторан. Натали без умолку болтала, вспоминая наиболее зрелищные моменты минувшего представления. Она и понятия не имела, что вечерние приключения пока не закончились и что, вполне возможно, наиболее интересные события все еще ожидают ее впереди. Надо ли говорить, что Арсений был ужасно заинтригован неожиданным появлением незваного кудесника, который сначала наглым образом заграбастал его портал, но затем проявил себя с интересной и необычной стороны. «Коль уж человек посвятил свою жизнь созданию столь великолепных, грамотных и технически оснащенных иллюзий, то, пожалуй, не будет большим преступлением, если он для информационной поддержки и дополнительного повышения привлекательности шоу воспользуется моей идеей. Которая, к тому же, лично для меня не представляет более ни малейшей ценности. Вот только посмотрю на него поближе, быть может, познакомлюсь. И тогда уже решу окончательно», – думал про себя Арсений, ожидая заказанные блюда, но с гораздо большим нетерпением предвкушая скорое появление в ресторане того самого «черного мага» Таммуза.